Телохранители для Магистра

— В сознание тех, кто связан узами с Магистром, невозможно проникнуть извне, а также нас невозможно поработить ни одним из видов магии, — пожала затянутыми в коричневую кожу плечами Гермиона.

"Ничего себе!" — не сдержался от восхищенного присвиста Сириус. Да что там он, судя по тому, как ошеломленно переглядывались его соратники по ордену имени Фоукса, эта новость только что стала большой сенсацией. Поначалу рассказ ребят об узах, связывающих Лорда Рала с его подданными, казался ему чем-то вроде большого облапошивания доверчивых магглов сильным волшебником. Возможность ощущать местонахождение своего правителя не такая уж и большая плата за то, что народ государства и еще полмира в придачу едва ли не боготворят императора — решил тогда Бродяга. Однако теперь вот получалось, что в таком сотрудничестве есть свои плюсы.

— У д`харианских одаренных со временем на основе этой связи вырабатывается защитный механизм, основанный на их любимом заклинании. У меня это огонь волшебника, а у Драко и Гермионы — молнии, — подхватил рассказ своей подруги Мальчик-Который-Выжил.

— Было не похоже, что в меня ударила молния, Поттер, — недовольно процедил Снейп. Пока суд да дело он успел наложить на себя целый комплекс различных целительных чар, вылакать половину своего запаса зелий и теперь чуть меньше напоминал несвежего покойника.

— Это потому что я, в первую очередь, Морд-Сит, а потом уже ведьма, — не без гордости за себя любимую призналась Грейнджер, продемонстрировав собравшимся в кухне дома Блэков свой алый прут. — Именно поэтому вы, профессор, прочувствовали на себе удар эйджила.

— Так значит именно это и ощущают ваши жертвы? — задумчиво протянул декан Слизерина, на что юная ведьма ответила улыбкой, могущей означать одновременно "всегда пожалуйста" и "все может быть". Уверенный в своих силах Нюниус выбрал для себя первое, то есть то, что больше всего льстило его самолюбию, в то время как сам анимаг больше склонялся ко второму варианту.

— Гермиона, ты не могла бы прояснить для меня некоторые моменты? — обратился к девушке Лунатик.

— Спрашивайте, мистер Люпин, — кивком головы разрешила она.

— Ты говорила, что Морд-Сит становятся только маггловские девушки и что способность захватывать чужую магию они получают от вашего правителя...

— Правильно, сэр, — еще раз кивнула гриффиндорка, — только не спрашивайте меня, как — это семейная особенность Ралов, основанная на их родовой магии. Именно она дает силу нашему оружию.

Оборотень с опаской покосился на алый прут, легший на стол перед своей владелицей — он уже был свидетелем того, как эта, на первый взгляд, совершенно безобидная вещь приносила адские мучения тому, против кого она была обращена.

Те же, кому не довелось наблюдать за истязаниями Беллы, а позже избавлением Люциуса от метки, с любопытством подались вперед — им было интересно. А вот Гермионе — нет. Скрипнув кожаным одеянием, она тоже подалась вперед и одарила всех любопытных своим особенным, как выразился ранее Сохатик, профессиональным взглядом. Выражение ее лица было подобно собирающейся ударить молнии.

Ситуацию нужно было спасать, пока не привыкшая к такой назойливости подруга его крестника не схватила свое оружие и не начала вбивать правила хорошего тона в местную публику. В том, что у неё это получится, господин Бродяга не сомневался. Английские маги отчего-то не придерживались мнения, что в здоровом теле здоровый дух, и в большинстве своем не утруждали себя получением навыков самозащиты, полагаясь на магию, а Гарри уже успел просветить его о боевых способностях Морд-Сит.

— Римус хотел спросить: не помешало ли наличие у тебя магии вступлению в ряды ордена? — с самым безмятежным видом поинтересовался Сириус, раскачиваясь вместе со стулом.

Уловка сработала, и Грейнджер отвлеклась от желания истыкать объекты раздражения своим прутом.

— Что касается получения общего образования, или, скажем, боевой подготовки, я всегда была в первых рядах, — отведя в сторону взгляд, призналась она, на что преподаватели Хогвартса, которые помнили её очень любознательной девочкой, обменялись понимающими улыбками. — А вот когда дело дошло до применения эйджила, тут мой Дар меня и подвел. Какое-то время я еще мучилась, просила наставниц не сообщать императору о том, что я полный ноль, и упорно тренировалась едва ли не до потери сознания, — на этом моменте Гарри как-то странно хмыкнул, и Сириус пообещал себе выяснить у крестника, что же вызвало у него такую реакцию. — Но рано или поздно всему приходит конец, моим сестрам надоело наблюдать за тем, как я раз за разом себя калечу, и тогда в дело вступил Магистр Рал. Он каким-то образом подавил мою магию, и мне удалось закончить обучение.

— Ох, мисс Грейнджер... — ахнула МакГонагалл, с испугом прижав руку к губам.

Дамблдор подался вперед, мерцая льдисто-голубыми глазами — возможность заблокировать чужую магию его очень заинтриговала.

Нюниус же окинул оставшихся в живых Мародеров оценивающими взглядами, наверняка прикидывая, какими бы чудесными были его школьные годы с такой вот возможностью.

А сам Сириус вместе с Лунатиком предпочли промолчать, ожидая, что же еще им расскажут вернувшиеся из другого мира детки.

Другие же маги не были столь спокойны — для них перспектива оказаться без своей магии, пусть не навсегда, а на какое-то время, была ужасающей, впрочем, как и мысль о том, что такое с ними может сделать один единственный человек.

— Почему "каким-то образом"? — передразнил Гермиону Сохатик. — Говори уж как есть, — хмыкнул он.

Девушка бросила на него убийственный взгляд и гордо отвернулась.

— Что ты имеешь в виду, мальчик мой? — уцепился за его слова директор.

— Не знаю, как все проходит у вас, но у нас — если на узкой дорожке встречаются два волшебника, то тот, чей Хань мощнее и более развит, может подавить силу слабейшего. Вы так восхищенно смотрели на нас могучих волшебников, колдующих без волшебных палочек, что Гермиона умолчала об одной небольшой детали, — хитро поглядывая на свою подругу, подмигнул Гарри.

— Да ладно, чего уж там, говори, — с кислым видом разрешила она.

— И какой же, Поттер? — нахмурился Грозный Глаз.

— По сравнению с тем миром, наши магические силы столь невелики, что нас даже не взяли обучаться в Замок Волшебника, где после победы Лорда Рала над Имперским Орденом было открыто что-то вроде школы магии, — закусив губу, призналась Морд-Сит.

— Тогда как же вы... — удивленно вскинула брови Тонкс, намекая на то, чему стала свидетельницей в Отделе Тайн.

— Нас обучали действительно опытные и могущественные одаренные, — с гордостью вскинул голову молодой волшебник. — Конечно, упор был сделан больше на военное дело, чем на магию и... ну в общем как-то так, — несколько неловко закончил Мальчик-Который-Выжил.

А Сириусу, за эти несколько дней успевшему чуть лучше, чем все остальные, узнать своего крестника, казалось, что тот явно хотел еще что-то сказать, но отчего-то не стал. Интересно, почему? Неужели получил какой-то тайный сигнал от Гермионы?

— Что же, раз вы все уже выяснили, то теперь позвольте и нам задать вам несколько вопросов, — преувеличенно бодро заявила затянутая в коричневую кожу девица, вперившись жестким взглядом в Дамблдора. Тот на это только усмехнулся со снисходительным добродушием, как бы показывая, что уступает этот раунд маленькой ведьмочке, давая ей возможность потом самой еще что-нибудь о себе рассказать.

— Пожалуйста, девочка моя, — великодушно разрешил старый маг. — Спрашивай.

— Я уже знаю, что моим родителям стерли память о том, что у них была дочь, — резко выдохнув, словно бы перед прыжком в холодную воду, призналась Морд-Сит.

На лице главы Ордена Феникса, собственно и отдавшего этот приказ, отобразилось легкое беспокойство — судя по всему, его чертовски интересовало, кто же просветил иногда чересчур нервную девушку.

— Я не буду сейчас распространяться об этической стороне этого решения, мне просто интересно, каким образом это было сделано. Ладно мои родители — мать стала сиротой, еще до моего рождения, а отец детдомовский, но как же быть с нашими соседями, моими одноклассниками, их родителями и моими учителями, в конце концов? Малфой рассказывал мне о заклинании, стирающем память... но неужели всем этим людям память стирали по-отдельности?

— Боюсь, я не могу тебе в этом помочь, Гермиона, — с почти что искренним сочувствием заверил Альбус, несколько удивленный её прагматичным подходом к своей семейной трагедии. Сидевший рядом с ним Римус хотел было вмешаться и напомнить подруге Сохатика об её утреннем обещании, но Сириус вовремя пнул его по ноге, и тот резко потерял интерес к происходящему, — видишь ли, каждый сотрудник отдела Обливиации министерства дает особую клятву о неразглашении профессиональных секретов.

— Жалость какая, — фальшиво вздохнула девушка и повернулась к своему до странности задумчивому другу. — Гарри, а как же ты, у тебя нет вопросов?

— Нет. Хотя... Пожалуй, все же есть один, — протянул гриффиндорец. — Я так понял, то, за чем Пожиратели Смерти и мои однокурсники сунулись в Отдел Тайн, не досталось никому? Что это вообще было?

— Это была вещь необычайной важности, мистер Поттер, — учительским тоном ответила Минерва.

— Я в этом даже и не сомневаюсь, — с мученическим видом возвел глаза к потолку сын его лучшего друга. — Но, пожалуйста, ближе к тексту, профессор МакГонагалл, мне нужна конкретика.

— Это было пророчество, — послав Сохатику многозначительный взгляд, ответил он, после чего покосился на возмущенно поджавшую тонкие губы Минерву — зрелище было презабавнейшим.

— Надо же, — фыркнул юноша. — И что же это за предсказание? — с изрядной долей скепсиса в голосе осведомился он у общественности.

— Не предсказание, Гарри, а пророчество, — поправил того Лунатик. — Возможно, в том мире, из которого ты пришел, между этими понятиями и нет разницы, но здесь...

— Так что за пророчество? — нагло перебивая оборотня, повторил вопрос юный волшебник.

— О вас и Темном Лорде, Поттер, — смерив Мальчика-Который-Выжил оценивающим взглядом, бросил Снейп.

— Какая прелесть! — саркастично хмыкнул тот.

— Мальчик мой, это очень важно. Оно поможет тебе в борьбе с Волдемортом. Пророчество разбилось, но ведь это не беда, у меня осталось воспоминание о том дне, когда оно было произнесено. Хочешь посмотреть его сейчас?

— Нет, — твердо ответил Гарри и тут же добавил, нагло глядя ошеломленному Дамблдору прямо в глаза. — Я вообще не верю в предсказания, гадания, прорицания и прочую подобную муть. Один мудрый человек, в свое время немало настрадавшийся от этой галиматьи, сказал мне, что пророчество может утверждать с точностью лишь то, что завтра снова взойдет солнце. Но оно никоим образом не говорит, как именно я проживу завтрашний день. И то, чем я в этот день занимаюсь, вовсе не есть исполнение пророчества, а выполнение моих собственных дел.

"Однако, какая удобная позиция", — усмехнулся про себя господин Бродяга, переглядываясь со своими союзниками внутри самой светлой подпольной организации Англии. Догадаться, чье это изречение, было не сложно. Сложно было не восхититься тем, насколько правильные взгляды на жизнь вбил в малыша, как оказалось, весьма прагматичный император далекого государства.

— О, ты говоришь прямо как Магистр Рал! Даже с теми же интонациями, — восхищенно присвистнула Морд-Сит, тем самым разбивая повисшее в кухне недоуменное, а кое-где даже потрясенное молчание.

Такого никто не ожидал: шутка ли, предсказанный ребенок, который должен спасти их всех от Сами-Знаете-Кого, не верит в это самое пророчество?

— А... кхм... уже довольно поздно, Гарри, мы поговорим об этом позже, — нашелся глава Ордена Феникса, маскируя свою растерянность под смущение.

Он наверняка понимал, что сейчас бесполезно говорить или как-то убеждать своенравного мальчишку, можно только добиться того, что он вообще откажется избавлять Англию от Тома. А вот если выбрать другое время, да под неспешную беседу и чашечку другую ароматного чая...

И никого ведь даже не насторожило, что со стороны отступление директора больше напоминало паническое бегство: вот что значит грамотная промывка мозгов на всеблагую тематику и собственную непогрешимость — с отвращением отметил господин Бродяга. Он проводил седовласого волшебника лающим смешком и поднялся со стула, желая разогнать местное невероятно приятное общество — ему, как и Альбусу, тоже было о чем подумать. И судя по задумчивым взглядам, которыми уходящие маги одаривали обоих детишек, не ему одному.

Глава 24

Собрание знаменитого сугубо в узких кругах Ордена Феникса, — то есть среди Пожирателей Смерти и примерно еще четверти населения магической Англии, — уже давно закончилось. Все его участники разбрелись по своим делам, кто куда, и теперь в доме номер тринадцать на площади Гриммо стояла сонная тишина. Нарушалась она лишь тиканьем да негромким боем напольных часов, вместе с шебуршанием домового эльфа, упорно следовавшего приказу молодого хозяина приводить запущенную обитель темных магов в пригодное для его жилья место.

Мирно спали жильцы родового гнездышка Блэков, тихонько посапывали на своих холстах ныне почившие представители этого древнейшего и благороднейшего семейства... И только на втором этаже, в спальне, некогда принадлежавшей младшему брату последнего мага в роду, проходило другое собрание, совершенно не походящее на встречи дамблдоровской организации.

На большой двуспальной кровати, застеленной плотным покрывалом, со всеми удобствами, насколько это было вообще возможно, учитывая количество ночных гостей, расположилась весьма странная, даже по меркам волшебного мира, компания. Стороннему наблюдателю даже в страшном сне бы не привиделось, что известный не любитель алого факультета в общем и своих бывших однокашников в частности — Северус Снейп — добровольно согласится устроиться на темно-зеленом бархате между Мародерами и сыном ненавистного ему Джеймса Поттера. И что за всем этим, скрывая немалое любопытство за высокомерной усмешкой, будет наблюдать мисс Всезнайка. Но, тем не менее, тот пресловутый самый страшный сон оказался явью, и все было именно так, а не иначе.

— Итак, мистер Поттер...

— Вы еще добавьте "наша новая знаменитость", профессор, — весело хмыкнул Гарри, беря сэндвич с ветчиной и сыром с тарелки, каковая стояла на массивном серебряном подносе рядом с чашками, наполненными горячим ароматным кофе. Дымящийся причудливого вида кофейник, зачарованный Кикимером на не остывание, стоял на прикроватной тумбочке, как раз рядом с Сириусом, который на этот вечер был назначен разливать бодрящий напиток. И все это удовольствие практически в неограниченных количествах им обеспечивал ошивающийся где-то поблизости домовик крестного, волнующийся то ли за его, то ли за гермионину честь. Зря, конечно, в обоих случаях уже поздно что-либо бдеть, но зачем из-за такого пустячка расстраивать в общем-то незлое волшебное создание?

После этих слов крестный как-то странно хрюкнул и показал ему большой палец в знак одобрения. А Римус Люпин изо всех сил боролся с улыбкой, правда, безуспешно.