Школа "Небесного" обучения

Заигрывания местами вспыхивают и гаснут. Девочки и мальчики пробуют свои силы и отклик на свою внешность.

Но это не упоротые "свободой" ребятки, чувства требуют проверки, гормоны контроля, и нас прекрасно научили этим техникам.

А кто не научился, того медики в медблоке выдаивают ниже нуля. После такого не то что аксо не хочется, стоять тяжело.

Хотя на себе не испытывал, но соседа по койке на себе волок.

Марафон в полную выкладку. Вчера бежишь с грузом меньшим чем сегодня на расстояние меньше чем завтра.

Оканчивается как обычно.

Бой. Всем чем найдёшь.

— Спины! Прикрывайте спины! — ору я, но мой голос тонет сваре. У меня щиты без "Егорки" слабые, а с "Егоркой" мне бегать запретили. — Да уж.

Просто месиво.

Камни, палки, ботинки, гвозди, спицы, всё что смогли достать и сохранить.

Щиты кое как держат даже массивные камни, но вот бить ими пока не выходит. Приходится по старинки, руками и ногами.

Тут и познаёшь разницу, когда папа отставной кадровый военный и дети рядовых ССО.

Как правило через двадцать частей, стоим только мы вдвоём с Вислой.

— Может хоть раз будешь прикрывать спину, а? — спросил я у него.

— Не! Зачем? И так вывозим! — самодовольно осмотрел он три десятка тел, упырь.

— Бегом в казарму! — орёт Новик. — Утряняя ждать не будет!

Душ, утренняя трапеза, не успел беги голодный.

Бег, на короткие дистанции, но по полосе препятствий. Мины вонючки, резиновые пули, стрелы... Напоминало бы детство не будь так обидно от насмехательств Воя.

— Кривоногие улитки! Вы так топаете, будто вас в детстве чечётке учили! Ну давай, давай, подорвись ещё и на дерьмовой мине! Ха-ха, самострел! Ай молодца!

Со всех сторон неслась боль и вонь. Щелчок под ногой и только щит огораживает меня от липкой смеси, что будет преследовать неудачников вонью весь день.

Пули и стрелы так же мог бы принимать на грудь, но это явно дурная привычка не ко времени.

Сперва нужно силёнок поднакопить, чтоб игнорировать инстинкт самосохранения.

Сверк!

Ну вот, кому там глаз не хватило растяжку заметить?

— Ой, дебилы... сколько ж можно? Поздравляю взвод! Вы наводите марафет на полосе во время полдника. — гнутый дырявый болт! Ржавая бесконечность...

Хана тебе подруга. Голодный кадет, это очень жестокий кадет.

Но подрыв подрывом, а бежать продолжай.

Когда Новик скомандовал вольно многие просто попадали, где стояли.

И завидно и обидно видеть, кадетов прошлого Лета.

Ту же полосу в восемь раз быстрее проходят для разминки следующий курс.

— Чего вы разлеглись, тюлени?! Встали и бегом! — порой мне кажется, что у Новика Роувара глотка лужённая, как можно столько орать и не срывать голоса?

Полоса заканчивается в классах.

Отдых телу, работа мозгу.

Всевозможная теория и снова уставы, что повторяем, что новое учим.

Главное тут можно дух перевести.

Полёты на всём, что хоть теоретически может летать. Теория, практика. Как на симуляторах, так и на настоящих шаландах.

— Итак кадеты, сегодня мы разберём реактивный истребитель времён начала эфирной эры... МиГ — 15...

Труба и есть труба, что тут разбирать?

Как на этом люди летали?

Но мы тоже сели и полетели.

Двое лучших пилотов по результатам симуляции получили доступ к реальной машине.

Я хоть и не худший, но в кабину реального истребителя не попал, хватило и симулятора, чтобы понимать, что это не моя машина.

Летали мы и на Фонтомах. И на винтовых Зеро.

И на первых ещё реактивных челноках, которыми бороздили пустоту первые колонисты и грузовозы.

И на современных спидерах, глайдерах, флаерах, реактивных крыльях...

Да мы даже на Тууруук Маакто летали!

Что уж там.

Висла и тут был среди лидеров, его реакция, выносливость и скорость прохождения нервных сигналов превышали людские.

Он кстати и на миге полетал.

Вождение всего, что зовётся наземным транспортом. Бедные ослики.

Медпункт. Обожаемое время почти всех кадетов, кроме тех у кого спермотаксикоз и течка, хотя и те не жалуются, уползают или их уносят довольными.

Информации столько, что она не может усвоиться.

Мозг в таком случае отключает проблемное сознание до снятия нагрузки. С потерей вложенной информации.

Ни нас ни командование такое своеволие органа не устраивало, вот и нежились в капсулах ускоряя обмен веществ, очищая кровь, и в состоянии изменения сознания усваивали новое. Благо хоть почти всё пересекалось с тем, что мы узнавали ранее, просто было углубленно.

И опять бег, кадет вообще не ходит, он либо бегает, либо перемещается гусиным шагом, либо ползает. Если кадет не спит, и не перемещается таким образом, значит он в бою.

Дневной приём пищи. Не вкусно, но быстро и сытно. Концентраты в виде густого супа втягиваются буквально в три глотка. Можно взять добавки. Нельзя выносить из столовой.

Любителей поболтать в столовой нет. Кормят по часам.

Не успел ушёл голодный.

Мы успели еле еле, волками зыркая на непутёвую неуклюжую соратницу.

Выдавливая сразу три пакета за раз, я торопился глотать.

Вкус всё одно одинаковый, а пропитывать слюной, не в этот раз, пусть желудок сам работает.

— Бегом! Бегом! Пингвины беременные! Или вы по залёту надеетесь в декрет уйти?! Бегом, валенки!

Облачаемся в снарягу. Вооружаемяся.

Бой. С применением оружия. Настоящего с боевыми снарядами. Было бы худо не полагайся нам броня. Не экзо, но тоже хороша. Все попадания гасит, оставляя лишь боль и синяки.

— Ярик прикрой! — орёт Юнари — тра-та-та-та... — голосят автоматы.

Прикрываю, хоть тут есть некое подобие на взаимодействие.

Инструкторы дают нам вводные, тактические приёмы, мы их используем в меру сил.

Некоторые разбираем условно, так как если противник будет использовать ресотронное плазменное ружьё, то и три аршина бетона ему не преграда.

От такого не всякий Мастер Щитов прикрыть сможет, даже не всякий стационарный выдержит.

А мы палим в другой взвод, перебежками и ползком меняя позиции.

Всё как в школе, только броня на нас, в чём-то мешает, чем-то помогает.

Но главное шлем не снимать, даже на почесать макушку.

— Что, Бара, прижали нам хвост? — лыбится рядом в траншейке Висла.

— Вис, сможешь их гранатами закидать, пока я прикрываю?

— Та не вопрос, гранаты есть?

— Ща будут! — и громко в оперативную связь, — Гранатами по моей позиции, предохранители не снимать! Чья граната рванёт, тому лучше спать на улице. — зловеще пообещал я.

Разлёт конечно дикий, но вот на подбор не таких уж и тяжёлых предметов моего контроля вполне хватало.

Через две части перед Вислой лежала пирамидка гранат.

Получилось прекрасно, с его котролем тела и не боясь ответного огня он закидал фактически все позиции противника в пределах сорока саженей*(сажень в этом мире 2.48м) и даже на крыши высоток с помощью пращи закинул парочку.

— Молодцы кадеты, смекалка основное оружие воина! — похвалил нас сотник. — А теперь разберём ошибки, и рассмотрим тактические ответы на ваши действия.

Час огневого контакта с проработкой в реальном времени разных тактик. Как наших, так и потенциальных не друзей.

Разбор тактических ошибок.

Обучение тактикам современного городского боя, выживания в лесу при условиях современного боя. Скрытие сердцебиения, тепла, формы.

Всё это и немного больше вливалось в нас потоками, водопадами, напорами...

Медпункт. Отдых!

Вечерний приём пищи. Кто не успел, тот на воздушной диете.

Бег, бой, стрельба, буквально сорок пять частей(30минут).

Опять же наш взвод против других взводов, или отделение против отделения.

В отличие от утренних боёв за день в головы соратников закрадывается мысль, что консолидация путь к уменьшению урона и они стараются прикрывать спины друг другу, но получается убого и порой кажется, что лучше бы они просто стояли в сторонке.

Но бой с оружием, пистолетами, винтовками, ножами, это уже не камнями и палками.

Даже нас с Вислой запросто могут вынести, если щёлкать варежкой.

Мы и не щёлкаем.

Выносим всех кого можем, особенно ребят с золотыми глазами.

— Мальчики, вы сегодня просто в ударе! — хвалит нас синеглазка. Мы оглянулись. Из нашего взвода "живыми" четверо, помимо нас.

— Да, Бара, что-то ты прям зверствовать начал. В тысячники метишь? А? — пихнул Вис меня в плечо.

— А что? Работа не пыльная, зарплата высокая, пусть меня научат. — киваю соглашаясь.

Говорить говорим, но уже бежим, Новику даже пикнуть не дали.

Вечер, почти отдых!

Разбор уставов пустотного флота и крепостей.

Артиллерийский бой на симуляторах, но звон в ушах вполне себе реальный, да и в носу свербит от выбросов напряжения озоном или химических порохов.

Свободное время.

И его крайне мало, еле успеваем в душ сходить да позвонить близким.

Если не совсем в ауте, то в это время сверяюсь с контрольным временем встречи в лакуне, вношу на общую страницу возникшие за день идеи на рассмотрение и проверку.

Как только голова касается подушки вырубаюсь.

Сон. Как правило в фазе быстрого сна встречаемся в лакуне, потом сознание существует "отдельно", то есть ты как бы здесь, твой образ поддерживают остальные присутствующие. Потом ты возникаешь снова и память обновляется из бекапа, ты вспоминаешь, что тут было, о чём говорила твоя тень.

Это не полноценный выход в астрал. Но с такими нагрузками по другому тяжело.

Выходные... Только Неделя, и то для успевающих. Нет? Значит не хочешь.

Расположение покидать можно, но мало кто этим пользуется, хочется просто спать.

Но если не хочешь быть разбитым в Понедельникъ, то вставай лишь на пол часа позже в Неделю.

В основном только этот день у нас для полноценных обсуждений, макетов, иллюстраций, прожектов, мы просто несём пургу складывая её в отдельный ящичек, после чего вечером разбираем этот словесный понос пытаясь найти среди него удобрение.

Порой даже получается.

Общаемся через сеть, через астрал, если появлялись действительно стоящие мысли, то и в живую слетать было не лень.

Улуш зеленела. И смотреть на это было приятно.

Ещё исключения для побывки, по просьбе родителей, в основном по возвращении близких из путешествия или совместный праздник когда родичи из далека приехали. Но тогда приходится нагонять остальных, а график и так под каждого индивидуально создаётся, чтоб на пределе, а тут ещё повышенный объём теории впихивать в себя.

У меня например дополнительные занятия по тайному проникновению. Хотя я больше не мелкий и весьма заметный. Метр восемьдесят восемь. Девяносто килограмм веса.

Тихому устранению, диверсиям, нарушению логистики мой вес в принципе не помеха.

Полёты в эфире звеньями на перехватчиках, как обычно только лучшие получают право посидеть за контроллерами реальных машинок, быть ведомыми настоящих бойцов.

Детям было до жути интересно, так что три недели шли усиленные баталии.

Ну его, я и на симуляторе отлично погоняю, опыта наберусь, а в следующем Лете ещё налетаемся.

Перехватчики были машинками юркими и малогабаритными. И в отличии от разнообразных шаланд и столь же разных крупных боевых кораблей, которых если два одинаковых рядом увидишь, то снятся не забудь на комм и желание загадать, ибо сие есть чудо великое.

Представляли перехватчики собой шарик кабины и два подвижных колеса по бокам с двигателями и пушками, в носу и в нижней задней четвертьсфере так же стояли орудия, только исключительно плазмокапсульные.

Даже если отстрелить ему один двигатель, он потеряет в манёвренности, и весе залпа, но не боеспособности.

Правда на одном двигателе весьма сложно менять траекторию и соблюдать центровку, но уж если так случилось, то выбора особо не остаётся.

Но по иронии судьбы, мои показатели из-за спокойных полётов оказались выше чем у суетящихся торопыг.

Так что на неделю меня прикрепили к орбитальной станции.

Лётная палуба на станции была не обширна, она прерывалась секциями, равномерным пунктиром по всей длине кольца.

Воздух в ангарах удерживали и силовыми полями, и шлюзами. В открытый док влетали и вылетали шаланды и "корветы", большие катера патрульных.

Перехватчики висели на пусковых рельсах и их всегда выстреливали через шлюзы.

Чёрные шарики с люком в задней верхней части сферы. Посреди между двигателями-пушками была полоса углубления кабины.

По тревоге прыгаешь в люк и сразу садишься в кресло.

Оптические датчики подают физическое изображение лишь чуть усиливая световой поток и фильтруя слишком интенсивный, так что в кабине приходится вертеть головой хорошенько.

Управление завязано на мимику, жесты, микросокращение мышц, и более привычные, но более грубые рычажки джойстиков.

Пилотский Комбинезон вещь в себе. Как и любой скафандр это маленький эфирный караблик, в нём предусмотрен запас провизии на три дня, уборная, и возможность расслабится, правда кабина перехватчика этому может помешать.

Меня закрепили за слётанной двойкой воя Тараса и новика Хлои.

— Да, да, — прервал вой мой доклад. — Я читал, не повторяйся. Садись в кабину, посмотрим чему вас там учат теперь.

Шарики выплюнуло в эфир и мы отлетели на полигон, где мне пришлось вертеться, как ужу, а то и резвее, пару раз поймать заряды на щит, не машины, свой. Даже огрызнулся немного.

— Неплохо. Потенциал есть. — констатировал Тарас. — Летим на базу.

Летали они как психи и легко гасили скорость до нуля прямо у дефлекторов энергетического поля окружающего станцию, я естественно повторить их манёвр не мог кандыбая позади.

Нам открыли коридор в поле и шлюз как раз к тому моменту, как я занял свой ордер.

Неделю я летал третьим номером в двойке. В пустоте мы отлавливали шаланды курсантов, курсирующих между Улуш и Даруш.

Благо хоть "Егорку" не отбирали и я мог прикрыть свой перехватчик.

Вой Тарас и Новик Хлоя до Новика Егора в Мастерстве не дотягивали, но людьми были опытными, а командирами рачительными, за зря в атаку не слали, гоняли как ту козу в манёврах уклонения, но и не более.

— А ты ничего, Ярик. Жаль только сомневаешься в себе и машине. Нет в тебе зверя. — похлопала Хлоя меня по плечу.

Тут бы с тобой моё кладбище поспорило, но мне действительно неуютно от необходимости прерывать чью-то жизнь.

— Что поделать, все могут разрушать, кто-то должен строить. — пожимаю плечами.

— Да, кто-то должен строить. — кивнула она. — Равнясь! Смирно! Кадет, за безупречное прохождение практики выношу тебе благодарность!

— Благо Роду — Благо Клану! — гаркаю в ответ.

— Служи так же и будь преградой от врагов!

— Грудь как Скала! Спина без царапин!

Возвращение в учебку было банальным, курьер подвёз и высадил у проходной.

За шесть месяцев многие из нас побывали и на дежурствах в пустоте, и на крепостях в пожарных расчётах.

Ближе ко второму лету нас всё больше стали учить управлению станционными орудиями.

— А наш сын хорошо справляется. Видел его показатели?