Ходок 2

"Это ж сколько денег у губернатора, каждые десять дней устраивать такое... Волшебные огни стоят недешево, фейерверк еще дороже, а еще поить-кормить такую прорву дармоедов, а музыканты — их в оркестре человек пятьдесят... Нет — точно дело не чисто, дыма без огня не бывает — еще чуть-чуть и я поверю, как все, что у тер'Халсана есть свой алхимик, делающий ему золото из свинца... Холодный термояд, однако, — усмехнулся про себя Шэф. — Трансмутация! — Он покатал вкусное слово на языке: "Транс-Мутация!.." — мутация проведенная в трансе! и снова усмехнулся, — фигня конечно, но... надо бы проверить!"

Шэф прекрасно знал, что "трансмутация" несомненно имеет место быть на губернаторской службе. Вот только, к сожалению, никакого отношения к ядерным реакциям при комнатной температуре она не имеет, а жаль — это было бы здорово! На самом деле в золото преобразовывался не вульгарный свинец, а невидимые глазу, восходящие финансовые потоки, берущие свое начало в многочисленных лицензионных комитетах, строительных департаментах, таможнях, судах и прочая, прочая, прочая... однако хотелось, по-детски верить, что где-то в недрах огромного дворца есть подземная лаборатория, уставленная тиглями, ретортами, колбами и чем там еще для многотрудного алхимического дела, что на всем этом великолепии сверкают красные отблески пламени из горна, а в углу сидит сгорбленный старик в колпаке и мантии расшитой звездами...

Несмотря на то, что тер'Халсан был самым что ни на есть коррупционером, чиновником и бюрократом, Шэфу он нравился. Нравился своим отношением к жизни: все нажитое неправедными трудами он не складывал в закрома и сокровищницы, не "чах над златом", а весело пропивал, проедал, прокуривал, проигрывал и прожигал в обществе красивых женщин и веселых... чуть не сказал друзей. Нет-нет, друзей у таких людей нет и быть не может, могут быть только приятели, помогающие проматывать "добычу", но и приятели могут быть разные... У тер'Халсана они были веселые и без садистских наклонностей — чего еще желать? Жизненным кредо губернатора было: "Мне золотой гроб не нужен!"

Они с Шэфом понравились друг другу с первого взгляда и Шэф получил что-то вроде "абонемента" на все "культурные мероприятия", устраиваемые губернатором, и, естественно, все остальные придворные подхалимы тут же добавили его в "друзья".

Натанцевавшись и нафлиртовавшись Шэф незаметно, чтобы не увязалась дежурная пассия, покинул шумную компанию и отправился побродить по парку в одиночестве. Он очень надеялся, что к нему подойдут уже сегодня, и данная эскапада должна была по возможности облегчить это мероприятие противоположной стороне. Здесь их интересы совпадали.

Это был его восьмой или девятый бал у губернатора — он уже давно сбился со счета, ведь балы закатывал не только градоначальник. В Хазрете не было недостатка в богатых вельможах, кичащихся друг перед другом знатностью и богатством, а балы были прекрасной возможностью похвастаться великолепием дворца и портретной галереей предков, да и нежные части семьи, в виде жен, наложниц, дочерей и прочего женского пола теребили — очень им нравилось это времяпрепровождение.

Короче говоря, балы давались если не каждый день, то через — наверняка, а не пригласить таких блестящих офицеров, как молодой Мастер войны и его гвардейцы, которые, к тому же, были необыкновенно хороши собой, было решительно невозможно! Ну а безбальные дни, коие время от время да и имели место быть, компания завершала в пресловутом "Закате".

И каждый раз Шэф незаметно ускользал из компании, чтобы побыть в одиночестве. Он надеялся, что если за ним смотрят, то решат, что это именно особенность его характера, а не приглашение к контакту. Шэф надеялся, что хорошо замотивировал свою любовь к одиноким прогулкам посреди шумного бала — он мягко и неназойливо внедрял в головы окружающих мнение, что он в душе мечтатель и поэт, а не грубый солдафон! Все должно было быть безупречным, как репутация жены Цезаря — которая вне всяких подозрений: Шэф не ждет подхода — Шэф гуляет!

Бесцельно побродив минут пятнадцать по прямым, как в Летнем Саду, аллеям, постояв пяток минут на берегу идеально круглого пруда, со спящими лебедями, Шэф почувствовал нарастающее раздражение. На него, как обычно, уже стали обращать внимание — блестящий офицер, заезжая знаменитость, известный всему бомонду Мастер войны, и вдруг один, без спутницы, по крайней мере одной, без всегдашней шумной компании — это странно... надо бы подойти поприветствовать. Приходилось хмурить брови и смотреть специальным взглядом, после которого желание пообщаться с ним резко угасало.

"Все! Жду еще пять минут, и нахер! Возвращаюсь. Пусть сами ищут подход... если я вообще все не придумал... Тогда план бэ..." — с этими мыслями он плюхнулся на скамейку в боковой аллейке.

Все произошло когда Шэф любовался фейерверком — уж больно он был красив и замысловат: разноцветные огненные звери, птицы, драконы... — внезапно все дворцовые огни погасли, будто щелкнул выключатель.

Погасло всё. Абсолютно всё и даже фейерверк. Наступила тьма. Глаза, привыкшие к яркому свету, не видели ничего. Вокруг раздавались испуганные женские визги и более низкие, успокаивающие голоса мужчин.

Не дожидаясь пока глаза адаптируются, Шэф вышел в кадат и огляделся. Рядом с ним на скамейке кто-то сидел, хотя за мгновение до наступления тьмы Шэф внимательно обозревал окрестности — в радиусе десятка метров не было никого.

Сидящее рядом или не было человеком, или было укрыто таким маскирующим заклятьем сквозь который взгляд Шэфа не проникал — рядом с ним на скамейке находилось что-то напоминающее мешок с картошкой, только побольше и с ногами. Мешок молчал, молчал и Шэф. Естественно, бесконечно так продолжаться не могло и через десяток-другой томительных секунд мешку пришлось заговорить, ибо это он пришел к Шэфу, а не наоборот, и это была небольшая, но все-таки победа Шэфа.

— Завтра, после полудня вас будут ждать в гостинице "Утренняя Звезда" в номере "Золотой люкс", второй этаж, от лестницы направо, — Шэф прекрасно знал эту гостиницу, одну из самых дорогих и фешенебельных в Хазрете, расположенную на морской набережной. — С вами хотят поговорить.

— Кто? — равнодушным голосом поинтересовался Шэф, скрывая ликование, но в этот момент свет вспыхнул снова, глаза его инстинктивно закрылись, а когда он их открыл, рядом не было никого — скамейка была пуста.

"Вот и ладушки, — мысленно потер ладони Шэф. — Лед тронулся господа присяжные заседатели! Я их поймал на крючок!.. Или они меня... тут как с медведем: кто кого поймал будет неизвестно до самого конца..."

* * *

*

Маги, как истинные, так и простые, предчувствиям доверяют. Они, в отличие от обычных людишек, заметьте — не людей, а именно людишек, которые полагают, что они знают все на свете, и склонны считать предчувствия блажью и томлением духа, твердо знают, что это не блажь и не томление духа, а четкие сигналы, посылаемые неизвестным доброжелателем, который нас предупреждает: в эту щель не лезь, по этой улице не возвращайся, с этой компанией не связывайся, на этой девушке не женись, на эту работу не устраивайся, ну — и так далее... Люди и маги этот слабый шепот слышат, а людишки нет. Но — это их проблемы.

Пренебрегать ими: предчувствиями, а не людишками — себе дороже. Шэф не был магом, но и в число людишек, разумеется, не входил, поэтому предчувствиям своим доверял. Один раз не поверил и еле ноги унес — после этого доверял всегда.

Идти в "Утреннюю Звезду" Шэфу не хотелось. Не хотелось до состояния: "ноги не идут", но... это был как раз тот случай, когда "хоть чучелом, хоть тушкой — но ехать надо..." И честно говоря, это было странно: по всем расчетам Шэфа, которые вроде бы подтвердились вчера на балу, Эркель — по тетрархской классификации истинный маг, а по местной — сильный колдун и заодно, один из ближайших соратников Гроссмейстера Ордена Пчелы, дал "отмашку" к началу контакта, а отнюдь не к войне, но... идти категорически не хотелось.

В контакте был заинтересован Гроссмейстер — так полагал Шэф, и вроде бы "вербовка" на балу это подтверждала -обеспечить этот контакт, с максимальной скрытностью, мог именно Эркель — вроде все логично... По логике, Шэфу ничего не должно было грозить, но... ноги не шли.

Как ни странно, похожие предчувствия обуревали и Эрта Нолкса — хозяина "Утренней Звезды". С самого утра, фигурально выражаясь, все валилось у него из рук. Фигурально, потому что руками он давно уже не работал, только головой — с тех самых пор, как много лет назад, удачно женился на дочери тогдашнего владельца гостиницы.

Всю свою жизнь Эрт посвятил заботам о ней — имеется в виду "Утренняя Звезда", а не жена. Тесть, видя такое дело, не мог нарадоваться, что не ошибся в зяте, ибо к бабам тоже относился прохладно, а к гостинице — трепетно.

Так что, хотя и женился Эрт по расчету, но что характерно, никогда об этом не пожалел — жена не мешала ему заниматься любимым делом, и он ее за это, через много лет, можно сказать полюбил... по своему. Поэтому, если у Шэфа были хоть какие-то логические основания для тягостных предчувствий, то владелец гостиницы совершенно не мог взять в толк, почему ему нестерпимо хочется бежать куда глаза глядят из любимой "Утренней Звезды". Наконец нервы его не выдержали:

— Ирана! — громко позвал он жену, и когда та явилась, тоном не терпящим возражений приказал: — Дорогая! Быстро собираешь всех внуков. Всех! Немедленно! — уточнил он, и уезжаешь в загородный дом. — Видя что жена открывает рот для встречных вопросов, он нетерпеливо перебил: — Времени нет. Мне только что передали, что через десять аратов сюда прибудет на завтрак тер'Онос со своей компашкой...

Начальник внешней стражи Хазрета тер'Онос имел очень плохую репутацию: мало того, что он нигде и никогда не платил — но это так, к слову, из местного чиновничества мало кто платил, вернее даже "не мало", а никто. Тут дело было в другом — он был весельчаком... правда чувство юмора у него было, скажем так, специфическое — гомерический хохот у главного правоохранителя города вызывали только такие эпизоды, где в обязательном порядке присутствовали свернутые носы, выбитые зубы и все такое прочее.

Особенно его веселило, когда к нему приходили жаловаться на него же. Некоторые глупые купчишки, владельцы модных бутиков, рестораторы и прочая шелупонь, понаехавшая из провинции и понаоткрывавшая в славном городе Хазрете свои заведения, была поначалу не в курсе привычек "опоры справедливости" — так называли тер'Оноса прихлебатели из ближнего окружения, что ему очень импонировало. Так же, до первого так сказать "свидания", не были осведомлены понаехавшие и о специфическом чувстве юмора этой "опоры".

Самые глупые из них, пылая справедливым негодованием, после парочки сломанных ребер — нашли из-за чего расстраиваться, дураки! — ведь живы же остались!.. или из-за попользованной горничной — тут дело поделикатнее будет, может и какие чувства присутствовали... — так вот, эти строптивцы имели наглость обращаться с челобитными в приемную губернатора! Идиоты! Оттуда эти пасквили переправлялись тер'Оносу на рассмотрение, хе-хе-хе... Очень он это дело любил!

Эрт Нолкс никогда не врал... ну-у практически, никогда, поэтому его враньё о близком явлении начальника стражи было воспринято домочадцами со всей серьезностью и через двадцать аратов в гостинице не осталось не только жены, невесток и многочисленных внуков, но и даже трех сыновей, помогавших Эрту по хозяйству — у них нашлись неотложные дела в городе.

Спровадив близких, Эрт почувствовал некоторое облегчение, но дурные предчувствия никуда не делись.

"В любом случае хорошо, — подумал он, — Ирана с ребятней отдохнет на природе, а то торчат тут в этой душегубке — медом им тут намазано! да и эти великовозрастные балбесы — сыновья, развеются в городе, а то сидят, как собаки на привязи — скоро выть начнут!"

Несколько успокоившись, он застыл на своем привычном месте, за стойкой, и так же привычно задремал с открытыми глазами, от рассеянного взгляда которых, впрочем не ускользало ни одно упущение по службе многочисленного персонала.

Эрт был одинаково готов в любой момент, как вставить фитиль проштрафившейся горничной или повару, так и приветливо улыбнуться постояльцам и решить, по мере сил, любые их проблемы, буде они возникнут. Управление таким бизнесом как гостиница — это призвание, для этого нужен талант, и Эрт Нолкс им обладал.

Он не был бессеребренником, он любил деньги, но он не считал постояльцев своей гостиницы просто источником прибыли, а сотрудников, инструментом для извлечения этой прибыли. Искренняя приветливость хозяина гостиницы, была одним из краеугольных камней на котором стояла репутация "Утренней Звезды", и поколебать ее не могли никакие предчувствия!

Но самым главным, за что он любил и постояльцев и сотрудников, начиная от главного бухгалтера и кончая мальчишкой-рассыльным было то, что они позволяли ему играть в его любимую игру: "Управление гостиницей"! Если бы он жил на Земле в наше время, то несомненно стал бы геймером.

Звон колокольчика над входной дверью, возвестивший о посетителе, вывел Эрта Нолкса из тревожной дремы. Вошедший молодой человек поразил его несоответствием лица и глаз: юное лицо, с правильными чертами — можно даже сказать красивое, если к мужчинам подходит такое определение, и глаза на этом лице, которые были бы впору деду этого юноши, при условии, что этот дед всю свою долгую жизнь "проработал" истребителем нечисти, или капитанам пиратской бригантины, или, наоборот, капитаном имперского фрегата — охотника на пиратов: холодные, жесткие и умные — можно даже сказать мудрые.

"Вот оно! — заполошно подумал Эрт, чувствуя холодок в животе. — Сейчас начнется!" Что начнется?.. почему?.. — он не знал, но твердо чувствовал — скверные предчувствия, мучившие его все утро, сейчас найдут свое подтверждение! Как ни странно, он даже почувствовал что-то вроде облегчения, подтвердив тем самым старую мудрость: "Лучше ужасный конец, чем ужас без конца!" Пересилив себя, он вежливо улыбнулся пришедшему:

— Что будет угодно господину? — В ответ Шэф тоже улыбнулся своей фирменной улыбкой, сводящей с ума Хазретских дам:

— Мне назначили встречу в "Золотом люксе".

Улыбка, игравшая на губах хозяина гостиницы на мгновение погасла... правда столь же быстро вернулась обратно, но это не прошло незамеченным для посетителя.

— Что-то не так?

— Нет-нет... господин, вам показалось... — улыбнулся Эрт — не будет же он говорить незнакомцу, что не понравились ему люди, снявшие вчера "Золотой люкс" на два дня. Тот, который платил и договаривался совершенно не походил на обычных клиентов, арендовавших этот ужасно дорогой и фешенебельный "Золотой люкс". Типовой, скажем так, клиент был из блестящих аристократов или же всяких прочих негоциантов и обликом напоминал павлина, а буйными манерами бабуина. Этот же был сер, вежлив и неприметен, но чувствовалось в нем что-то этакое... очень неприятное... опасное даже, но!.. не отказывать же клиентам, щедро платящим вперед золотом, по таким смехотворным причинам, как мгновенно возникшая антипатия.