Искупление. Часть вторая.

Союзники, ему нужны были союзники, иначе все это оставалось досужими размышлениями. Эбер вернулся в постель, но вскоре снова встал. Близость посторонней женщины мешала, даже раздражала сейчас. Натянув штаны и рубашку, благородный тарг прошел к креслу, уселся в него и достал чистый носовой платок. Ловкие пальцы завязывали и развязывали узелки, это всегда помогало мужчине думать, и он думал.

В голове мелькали имена и лица высокопоставленных сановников. Мелкие пешки ему были не нужны. Те, кто ходит под постоянной угрозой, как он сам, вот, кто должен был войти в узкий круг заговорщиков. Отобрав для себя несколько человек, Эбер решил присмотреться к ним получше, чтобы понять, кому можно доверить свои соображения, и кто сможет перетянуть на свою сторону старого герцога. Запуганный сначала братом, а потом племянником старый герцог превратился в слизняка, который при малейшей опасности прятался в свою раковину. Но! Но это был шанс!

Затем мысли казначея переместились в Адох к новому Владыке. Военор просчитывал реальное отношение священника к правителю Таргара. Энлер был пешкой Найяра в Таргаре, остался им и сейчас. Что влекло за собой такое поведение Владыки? Только его смерть, причем, скорую. Кому нужна марионетка на Небесном Престоле? Только Таргарскому Дракону. Значит, Энлер должен тяготиться властью герцога. Казначей усмехнулся. Владыка не может не поддержать идею смены, если не династии, то правителя Таргара.

Смерть Таргарского Дракона выгодна всем, кто служил ему верой и правдой, потому что вера и правда не были защитой от кровожадности его сиятельства. Знание тайн, участие в его интригах — было прямым путем в Преисподнюю. Найяр не любил свидетелей своих делишек.

— Коген! — воскликнул Военор и прикрыл рот ладонью, когда женщина на постели завозилась.

Тайный советник уже долгое время ходит по острию. Да-да, на него можно сделать ставку. Этот лис не может не ухватиться за идею смещения герцога Таргарского. В уме и изворотливости советник не уступает своему господину. Двое есть: тарг Коген и Владыка Энлер. В согласии этих двоих Эбер не сомневался. И чем дольше раздумывал, тем больше убеждался в правильности своих выводов.

Семьи, потерявшие своих мужей, сыновей, племянников, тех, кто прошел через пыточные камеры и эшафот, лишенные имущества, а многие и имени — вот, кто станет армией заговорщиков. Обещание вернуть отобранное, и они побегут, как овцы. Знать не любит терять свою власть. Но это после, сначала нужно собрать верхушку этого айсберга.

Наемники... Маленькая армия, способная уничтожить озлобленных повстанцев. Перекупить их невозможно. Как убрать эту живую стену, казначей решил подумать в дороге. Но это не так важно, как заручиться поддержкой тех, о ком он уже подумал. Была еще проблема — запредельное чутье и интуиция Таргарского Дракона.

— Справимся, — решил казначей. — Грэир смог его провести, чем мы хуже.

— Эбер, что ты там говоришь? — женщина подняла головку от подушки и посмотрела на него.

— Спи, — улыбнулся мужчина.

— Я уже выспалась, иди ко мне, — она откинула одеяло, демонстрируя свое тело.

— А почему бы и нет, — усмехнулся Эбер и направился к постели, стаскивая по дороге одежду.

Через два часа, позавтракав и спешно завершив дела, главный казначей герцогства уже ехал в своей карете, спеша вернуться в столицу. Теперь он уже не хотел задерживаться. Мозг казначея усиленно работал, мужчина достал стопку пустых листов и чернила. Писал имена таргов, сам составлял их характеристики из собственных наблюдений, вспоминал все, чем отличился тот или иной представитель таргарской аристократии. Из выбранных им кандидатур на трон герцога Таргара, перечитав, оставил пятерых и задумался.

Что достанется приемнику нынешнего правителя? Насколько можно доверить государство человеку, никогда не мечтавшему надеть на себя герцогскую корону? Что должен нести в себе тот, кому достанется это небольшое, но богатое государство? Честолюбие, целеустремленность, устойчивость к ударам судьбы, умение мыслить широко и гибко. Практически все, что было в Найяре Таргарском, но отсутствие его кровожадности, беспринципности, и жестокости. Таргару пора было сменить правителя — воина на правителя — политика.

Эбер еще раз взглянул на пятерых кандидатов и убрал двоих. Из оставшейся тройки выбрал тарга Лаера Соллара и еще раз проанализировал все, что знал о нем. Представитель одного из древнейших родов Таргара. Умный, дальновидный, опытен в политике, достаточно хитер и честолюбив. Склонен к интригам, есть дух авантюризма... злопамятен. Минус. Расчертив новый лист на две части, Военор записал положительные и отрицательные черты тарга Соллара.

— Проклятье, — нахмурился казначей. — Не воздержан в тратах, это мне уже не нравится. — Мужчина негромко рассмеялся. — Казначей убьет во мне интригана.

Поздно вечером, остановившись на постоялом дворе, Эбер сжег все, что успел написать, уничтожая следы своих намерений. Последующие два дня тарг Военор занимался приведением бумаг в порядок, чтобы предоставить его сиятельству полный отчет о проделанной работе, и готовился к встрече с ним.

— Столица, благородный тарг, — стукнул в окно один из охранников, сопровождавших главного казначея во время пути.

— Благодарю, — кивнул Эбер, зевнул и протер глаза. — Ну, вот и логово дракона, — усмехнулся он и скинул с себя остатки дремоты.

Карета проехала мимо городской стражи, проехалась по улицам и остановилась возле дворцовых ворот.

— Главный казначей, тарг Эбер Военор, — выкрикнул старший сопровождающий. — Открывайте ворота.

— Без прямого указания его сиятельство на территорию дворца кого-либо пускать запрещено. Подождите, сейчас доложим, — послышался ответ.

Брови Военора изумленно поползли вверх, это было нововведение. Однако за четыре месяца произошли перемены. Мужчина открыл дверцу кареты и вышел, блаженно потянувшись и разминая затекшее тело. Стража на воротах приветствовала его поклонами и извиняющимися улыбками.

— Вы уж не сердитесь, благородный тарг, — произнес один из стражников. — Таков порядок.

— Ну, что вы любезный тар, я не в обиде, — улыбнулся казначей. — Это ваша служба. И давно вступило в силу это новшество?

— Недели две, — задумавшись, ответил мужчина. — Его сиятельство и дворец весь охраной набил, теперь отдыха почти нет. Только уйдешь с одного поста, как на второй уж пора заступать.

— Любопытно, — пробурчал себе под нос Военор.

— Заговоры ему везде мерещатся, — понизив голос сообщил стражник. — И это...

— Что? — улыбнулся Эбер.

Стражник приблизился вплотную к воротам и поманил к себе казначея.

— Кажись, тронулся наш герцог, — прошептал мужчина. — Сам слышал, как он кричал у себя в покоях, страшно так кричал, супругу свою покойную поминал. Ночь, а он завывает. Жуть такая взяла. Даже дамы придворные стали опасаться к нему в опочивальню заходить. Одна только бегает, как только кликнет. Вроде и сгинула ведьма, а бедного герцога как заморочила...

— Не повторяйте глупых сплетен, — жестко отчеканил Военор, распрямляясь. — Эта женщина сдерживала нашего господина. Уж вы-то, живущий при дворце, не можете этого не знать. За то, что вы мне рассказали, не переживайте, не выдам.

Стражник поклонился и отошел от ворот. Вскоре подошел посыльный, и ворота открылись. Казначей не стал садиться в карету и вошел пешком. Его карета проехала до крыльца и остановилась, ожидая, когда ее владелец приблизится. Эбер посмотрел вслед экипажу и поджал губы. Новости были благоприятными и пугающими одновременно. Сразу появились опасения, а найдет ли он в добром здравии тех, на кого решил сделать ставку в своем самом сумасшедшем предприятии.

Не успел Эбер забрать из кареты свои бумаги, как дверь открылась и на ступенях парадного крыльца появился секретарь герцога.

— Доброго дня, тарг Военор, — поздоровался мужчина. — Его сиятельство ожидает вас у себя в кабинете немедленно.

— Доброго дня, — склонил голову Эбер. — Уже спешу.

Казначей отметил бледный вид секретаря, тени, залегшие под глазами и некоторую нервность в движениях.

— Как дела во дворце, благородный тарг? — с приветливой улыбкой спросил Эбер.

— Не спрашивайте, — отмахнулся секретарь. — Служба превращается в пытку. Его сиятельство стал чересчур вспыльчивым. От слова "нет" его начинает трясти. Проще согласиться со всеми его требованиями и желаниями, чем пытаться найти причину для отказа.

— Ясно, — кивнул казначей и выдохнул, понимая, какой разговор его ожидает.

Секретарь задержался, и Военор в одиночку взбежал по лестнице, спеша быстрей закончить неприятный разговор. Он остановился перед рабочим кабинетом герцога.

— Отдайте оружие, благородный тарг, — произнес один из наемников.

— Еще одно нововведение? — усмехнулся казначей и отцепил от пояса меч и кинжал.

Лысый наемник забрал оружие, второй распахнул дверь. Тарг Военор поднял глаза к потолку, коротко попросив у богов удачи, и вошел в кабинет, тут же склонив голову в приветствии.

— И где нас носили бесы? — поинтересовался его сиятельство, окидывая казначея пристальным взглядом.

— Добрый день, ваше сиятельство, — казначей подошел к столу, за которым сидел господин, сохраняя на лица маску полного покоя, и положил на стол толстую папку с документами. — Извольте ознакомиться с результатами проверки.

Герцог с минуту продолжал изучать невозмутимого тарга, затем рука его взметнулась, и папка полетела на пол, бумаги разлетелись во все стороны. Эбер опустил взгляд, проследив полет собственных трудов и отстраненно подумал, что теперь придется уйму времени разбираться в этом бедламе.

— Ты смеешь меня игнорировать, Военор? — герцог перегнулся через стол, хватая казначея за грудки.

— Я отвечал на ваш вопрос, ваше сиятельство, — спокойно ответил Эбер, глядя в стылые синие глаза. — Вы спросили, где меня носило, я показал вам причину моего отсутсвия.

— Дерзиш-шь, — прошипел Найяр и выпустил из захвата камзол казначея. — Ну, хорошо, и что же ты нарыл за четыре месяца своего отсутствия? — спросил он, усаживаясь обратно в свое кресло с высокой спинкой.

Военор снова посмотрел на разлетевшиеся документы и едва заметно вздохнул.

— Принять жесткие меры пришлось только в трех городах, там главы выгребли городскую казну почти дочиста на собственные нужды...

— И что это были за меры? — герцог подался вперед, положил руки на стол и переплел пальцы, не сводя с казначея колючего взгляда.

— Основываясь на данных вами мне правах, я сменил глав этих городов, арестовал их имущество в счет долга перед Таргаром, — ответил казначей.

Глаза господина сверкнули, на губы скользнула ухмылка.

— И все? — лениво спросил он.

— Нет, не все, — чуть помедлив, ответил Эбер. Об одном единственном случае он не хотел вспоминать.

— Ну, так рассказывайте, тарг Военор, я вас внимательно слушаю, — теперь его сиятельство превратился в само благожелательное внимание, даже взгляд синих глаз потеплел.

Казначей проследил за этой метаморфозой, ни на мгновение не обманываясь наступившей переменой в настроение своего господина, на секунду прикрыл глаза и заговорил.

— В Ферре я столкнулся с воинственно настроенным главой города. Он пытался не пустить меня в город, не смотря на то, что я действовал от вашего имени. После угрозы о признании Ферра мятежным городом, мне все-таки удалось прорваться. Тарг пытался угрожать мне, было совершено одно нападение на меня и моих людей. Я действовал радикально, пользуясь вашим распоряжением о моих особых правах. Городской глава был казнен по моему приказу, ваше сиятельство. Больше подобных ситуаций не возникало.

— Почему вы пытались умолчать? — поинтересовался герцог.

— Неприятно было вспоминать о криках его вдовы, — нехотя признался Эбер. — Она кинулась на меня с ножом, я ударил женщину. И пусть она не оставила мне выбора, но подобное поведение я считаю недостойным мужчины.

Мгновение Найяр Грэим рассматривал тарга Военора, поджав губы. Пальцы его сжали подлокотники, и правитель Таргара вновь подался вперед.

— Значит, вы, тарг Военор, пытаетесь сказать, что я недостойный мужчина? — холодно спросил он, приведя в замешательство Эбера, впервые за время разговора. — Отвечать!

— Что вы хотите услышать от меня, ваше сиятельство? — спросил казначей, возвращая себе самообладание.

— Я бы удавил ту стерву рядом с ее ублюдком мужем, я недостоин называться мужчиной? — Найяр рывком поднялся и сделал шаг в сторону Военора. — Отвечать!

— Ваше сиятельство действует в силу своего воспитания, я так, как воспитывали меня, — осторожно заговорил Эбер. — И мое мнение складывается из привитых мне норм морали. Оценку данного поступка я могу производить лишь в личном отношении. Обсуждать или осуждать поступки моего господина не входило в мои намерения.

Герцог подступил вплотную и навис над мужчиной, превышая его в росте на полголовы. Военор почувствовал запах вина, шедший от дыхания правителя Таргара. Ему захотелось сделать шаг назад, настолько давила близость герцога, но казначей сдержался.

— Военор, ты наглая скотина, — тихо произнес его сиятельство. — Дерзкий, не смотря на показное овечье смирение. Ты мне не нравишься, Военор. И мне не нравится твое самоуправство. Ты не имел права казнить без моего ведома. Быть может, ты стал правителем Таргара, а? — проницательный взгляд впился в глаза Эбера. — Может, ты что-то замышляешь против своего господина? Какие мысли бродят в этой умной голове?

Казначей замер с ощущением, что его поймали за руку, словно мелкого воришку. Герцог изучал его реакцию, не отрывая взгляда от лица Военора.

— Молчиш-шь?

— Пытаюсь понять, в чем мой господин обвиняет меня? Чем я успел прогневать ваше сиятельство, явившись в столицу меньше часа назад, — подавив неприятно ощущение паники, ответил казначей. — На казнь вы дали мне разрешение еще перед первой поездкой, я его использовал единожды. Остальные обвинения мне непонятны.

— А если я тебя лично расспрошу? Ты ведь мне расскажешь? — прищурился Найяр, и в горло Военора уперлось острие кинжала. — За последнее время было столько заговоров, что я никому не могу доверять. Поведай мне свои секреты, Эбер, — произнес герцог, почти касаясь губами уха казначея. — Расскажи мне, Эбер.

Мужчина вздрогнул от неприятного холодка, скользнувшего по позвоночнику и от этой слишком интимной близости. Эбер все же не сдержался и отшатнулся, вырываясь из давящего плена герцогской персоны.

— Ваше сиятельство, — нервно заговорил он, — я, как ваш верный пес, излазил весь Таргар, выясняя, как служат вам те, кто удостоился чести руководить вашими городами. И что же оказалось, стоило мне переступить порог дворца, спеша с докладом к своему господину?

— И что же оказалось? — с интересом спросил Найяр, вновь приближаясь к своему казначею.

— Что я уже в круге подозреваемых, ни пойми в чем, — раздраженно сказал Эбер и вновь сделал шаг назад. — Если такова награда вашим верным слугам, можете, одарить меня ею, если так угодно вашему сиятельству, я смиренно приму кару за то, чего не совершал.