Внизу наш дом

Иди, любимый мой, родной!

Суровый день принес разлуку...

Враг бешеный на нас пошел войной,

Жестокий враг на наше счастье поднял руку.

Иди, любимый мой, иди, родной!

Голос у Мусеньки очень чистый, хотя и не сильный. Поэтому в нём отчётливо звучит напряжение. И это напряжение охватывает всех — сейчас и здесь людям близка каждая фраза.

Отзвучала песня... — и тишина. Даже меня проняло до слёз — что уж говорить о других, о тех, кто слышит это впервые! Только генерал не растерялся:

— Спасибо, вам, товарищ артистка. Не назовёте нам своего имени?

— Капитан Томусяк. Позывной "Мусенька".

Оживление в зале — настроение сразу изменилось. Молодым парням лишь бы позубоскалить. Или это так проявляется отходняк от полученного впечатления? Загудела аудитория.

— А правда, товарищ капитан, что у вас ордена на гимнастёрке не помещаются?

— Спина пока не занята, — судьба моя за словом в карман не лезет.

— Говорят, жених ваш в тылу.

— Он вас сейчас внимательно слушает. Или мы нынче в тылу?

— Не хами, Карапет! Шурик пополнение готовит и в бой его вывозит. Кстати, покажись честному люду, — это уже ко мне обращаются.

Встал, раскланялся. А тут нас погнали сперва кормиться, а потом спать. Ели не как обычно летчики — за столами, культурно и с обслуживанием, а черпали ложками из котелков рис, перемешанный с тушёнкой. Вкус, конечно, не аристократический, но нажористо. Условия полевые, спартанские. Аэродром временный, возможно всего лишь для одного раза и оборудованный... да того "оборудования" только выкошенная луговина и бензовозы подогнали с полевой кухней на прицепе.

Спали на сене, накрывшись чем попало — даже шинели были редкостью. Мусенька, ничего не стесняясь, закатилась ко мне под бочок — пофиг, что кругом валяются другие мужики. Мы не пыхтели и не сопели — разговаривали. Не о глупостях всяких — я рассказывал о наших заводских проблемах, а она — о тактических новинках противника. По-моему, окружающие нас внимательно слушали, пока подошедший дежурный не пообещал пожаловаться на шептунов товарищу генералу.

* * *

Подняли нашу группу в воздух последней. Сначала "на работу" отправились ишаки и чайки, нагруженные бомбами и реактивными снарядами. Следом улетели МИГи, а там и нас навели на группу хейнкелей сто двеннадцатых. Откуда-то со стороны Ясс подошли.

Как на мой взгляд — эти самолёты энергичней и увёртливей мессеров. Однако, пилотируют их румынские лётчики, не обладающие боевым опытом немцев. Тем не менее, дрались они стойко и действовали напористо. Выслали против нашей десятки четвёрку, а основная группа нацелилась на штурмующую что-то в плавнях группу. Своих новичков я, повинуясь Мусенькиному приказу, повёл на ближнее прикрытие — нам пришлось отгонять проскочившие окольными путями пары трассирующими очередями из пулемётов перед носом у проныр.

Кого-то из румын зацепили, но не до смерти — он ушел с лёгким дымком. Мы же натурально отбивались, охраняя внешнюю сторону круга. Сверху на нас никто не навалился, хотя мы этого постоянно опасались и вынуждены были рассеивать внимание, озираясь через каждые полминуты.

Вообще, сколько охватывал глаз, ни разу не приметил ни одной сбитой машины. Но финал, вернее, его начало, мне откровенно понравился. Или понравилось, если говорить про начало. Появились три Су-2 и куда-то сбросили крупные бомбы. Видимо, этот аккорд завершил дело, начатое мелочью, потому что в русле реки, словно ниоткуда, появились два наших монитора. А ещё глаз уловил, что дальше вниз по течению колёсный буксир, деловито дымя копотью из чёрной трубы, тащит пузатую баржу.

По всем признакам — наша авиация взломала в системе обороны противника некий важный узел, вот и спешат военные моряки ввести подкрепление в образовавшуюся брешь, пока она не затянулась. Хотя, признаюсь, масштаб у этой операции мелковат. Ну да время великих прорывов у нас впереди.

Глава 20. И опять командировка

Завод, курсы воздушной стрельбы, КБ. Круговерть повседневных дел и туча неожиданностей. Зато готова вторая десятка "хорей". Я их лично облётываю. И ещё Шурочка. Она выписалась из госпиталя, получила отпуск для поправки здоровья и явилась пред мои ясны оченьки.

— Здравствуй, Шурик! А вот и я. Ты не знаешь, на чём бы тут полетать — восстановить лётные навыки? — вот не стану скрывать — нравится мне эта девушка. И всегда нравилась. Так что — милости прошу. Занятия по тактике нужно вести. Самолёты — свои и чужие с лётчиками изучать. Поправки при стрельбе рассчитывать, опережения учитывать... а тут вторую группу мне подогнали, как и просил — безлошадных из потрёпанных частей. Но с приличным налётом, а то и с каким-никаким боевым опытом.

Надо сказать — к словам юной учительницы прислушиваются значительно охотней, чем к моим — у неё больше наград. Мусенька не просто так шутила про то, что для орденов только на спине и осталось немного свободного места. Конечно, это гипербола, то есть умышленное преувеличение, однако командование было к обеим девушкам исключительно щедро на награды. Да и Саню не забывало.

Это, кстати, в отличие от той реальности, которую хранит моя память. В начале войны награждали скупо. Сейчас я могу уверенно утверждать, что отличия стали заметны даже моему взгляду. И тут не только продолжающаяся активность наших на Дунае. У меня сложилось впечатление, будто Одессу готовят к длительной осаде. Не просто сам город и его ближайшие окрестности, а целую зону солидных размеров. Когда летел назад, сверху ведь было видно и развернувшиеся работы по возведению оборонительных сооружений, и направление движения колонн.

Меня снова везли на сундуке, на этот раз не в качестве пилота — я сидел за его спиной на хребте машины в прозрачном колпаке рядом со шкворневым ДА — пулемётом таким. Шли мы не чересчур высоко, обозревая широкую панораму, и за воздухом следили на все два пи стерадиан.

Так вот — по сценарию прошлого раза с Южного фронта было переброшено много частей на Юго-Западный, где немцы крепко вломили нашим. Потом, помню, немцы повернули на юг крупные танковые соединения, за чем последовали большие неприятности в районе Киева и угроза Крыму.

Эту угрозу в тот раз фрицы исполнили — быстро захватили землю древней Тавриды, и только у Севастополя у них были проблемы. А Одессу наши войска оставили, если мне не изменяет память, для того, чтобы освободившиеся воинские части использовать именно для обороны этого важного для стратегов полуострова. Только как-то неказисто у нас это тогда получилось. На сей же раз чувствуется намерение до конца драться за жемчужину черноморья — одесситы любят свой город ничуть не меньше, чем ленинградцы Ленинград. Просто надо их правильно организовать и снабдить.

Нет, не располагаю я точными данными, однако впечатление идущей полным ходом подготовки к длительной обороне у меня крепнет и крепнет. Тем более, что в прошлый раз тут, у самого моря, даже бронетрактор сделать смогли и применяли его в боях. И сам город оставили только по приказу, причём организованно.

Август уже в самом разгаре — июль, как корова языком слизнула. Судя по сводкам, у нас начались крупные неприятности под Киевом. Ещё упоминали о боях в районе Кременчуга и Черкасс. То есть немцы здорово глубоко залезли на нашу территорию. До Днепра добрались — а это грозит нависанием на правым флангом нашего Южного фронта. Словом, события на основных театрах военных действий разворачиваются очень похоже на старый вариант. Только на самом юге заметны небольшие отличия.

* * *

Итак — новая учебная группа. В принципе опять среди слушателей угадываются опытные лётчики. Возможно, некоторые и звенья водили. Один даже как-то слишком солидно выглядит — держит себя, будто переодетый генерал. Ну вот чувствуется это и во взгляде, и в посадке головы. Неужели, ряженого ко мне подослали?

В перерыве, когда слушатели вышли покурить, подозрения мои превратились в уверенность — Казбек, зажигалка. Ну и возраст — хорошо за тридцать — тоже говорит о том, что не лейтенант это. Не меньше майора, но, скорее всего надо брать выше. Хотя, держится на равных и даже как-то не маячит в первых рядах — всё больше за спинами других.

Летал этот человек прилично, стрелял не хуже остальных. На производственной практике — а я студиозусов и в цеху запрягал понемногу — он тоже вполне справлялся с инструментом. Поскольку учили мы интенсивно и далеко не новичков, то выпуск первой, наиболее продвинутой десятки прошёл довольно скоро. Так вот, в группу на практику он был мною включён и отправился наравне с остальными.

Да, на этот раз я вёл в полк целую эскадрилью. Сам же шёл на одиннадцатой машине — производство наше медленно, но уверенно, набирало темп. Шурочка тоже хотела вернуться, но я уговорил её ещё несколько дней поработать с менее успешными учащимися, потому что самолёты для них будут готовы совсем уже скоро— вот их она и "выведет" на фронт.

А ещё в этот раз на меня "обиделись" списанные в транспортную авиацию ребята. Прислонили в тихом месте к тёплой стенке и стали убеждать, что они ничуть не хуже других. Рукоприкладство тоже имело место. Потом, кряхтя и почёсываясь, я втолковал парням, что их, таких отважных, в первом же бою размажут по шарику вместе, кстати, с довольно ценной для нашей армии машиной.

— Вы сначала поводите тихоходный пепелац, прячась и отмахиваясь от немецких охотников в прифронтовой полосе, а там наберётесь мастерства — тогда милости прошу. И чтоб мне о сегодняшнем своём недостойном поведении пикнуть не смели!

— А что такое пепелац? — не удержался таки от вопроса лейтенант Нурлыбаев, трогая пальцем покачивающийся зуб.

— Не скажу, — ответил я твёрдым голосом. — Это секретная информация. Кругом марш.

Не то, чтобы я их совсем побил, но и они меня не свалили с ног. Про следы бойцовской доблести на моём лице никто не спрашивал. Ждали, наверное, что я парней сбагрю под трибунал, и боялись инициировать меня на решительные действия. А только болт им с левой резьбой — мы не по пьяни и не из-за бабы подрались, а по правильному мужчинскому вопросу. И правильно я этих мальчишек не пустил на боевые самолёты — слабоваты они в настоящей драке.

* * *

Лететь прямо из Воронежа в Одессу, как в прошлые разы, обстановка нам уже не позволяла. Мы крепко приняли к югу и "присели" подзаправиться в Симферополе. Хорошо, что залили бензинчику, потому что, едва взлетели, с нами связалась Пышма (командование одной из дивизий, о чем нас заранее предупредили) и попросила проштурмовать немецкую колонну моторизованной пехоты на правом берегу Южного Буга чуть ли не у самого Первомайска. А это изрядный крюк к северу. Скажем прямо — вообще не по пути.

Подшефным своим я велел тихонько красться на малой высоте, а сам забрался на две с половиной тысячи метров и стал сверху корректировать движение. Район незнакомый, никакой договорённости об ориентирах у нас нет, карты этого участка тоже отсутствуют. Даже, лежи они в планшете — не больно-то в тесной кабине их поразглядываешь. Так что действовал по памяти и наитию.

Нашли мы колонну. Во-первых, не немецкую, а румынскую. Во-вторых, не механизированную, а конную. А в-третьих, как я потом выяснил, вообще не ту, для встречи которой нас пригласили.

— Цель справа пятнадцать. Заходим цепочкой друг за другом с интервалом в километр. Стрелять прицельно с расчётом на индивидуальное поражение отдельных всадников, — скомандовал я. — Не разгоняться и не торопиться — ходить по кругу и вселять ужас в сердца врага. Зениток нет, а от нападения с воздуха я прикрою. Пошли, сынки!

И они пошли. Ребята крутили неторопливую карусель, отстреливая рассеявшихся всадников.

— Лошадок не жалейте, — подзуживал я. — Пусть эти мерзавцы сдохнут от голода под Сталинградом, а не конину лопают.

Лошадей тоже не жалели. С малой высоты на небольшой скорости... только время от времени приходилось одёргивать слишком удалившихся от основной группы, возвращая их обратно. Оно, конечно, если бы по плотной колонне вдарить плотным огнём — больше бы нанесли потерь, но кавалеристы при виде нас сразу бросились в рассыпную. Но, что смогли, мы сделали. И этого, что смогли, много лежало на земле недвижимого или билось в агонии. Горело несколько грузовиков и, кажется, зарядный ящик рванул. Передок, имею ввиду.

Ребятам картинка понравилась — началась охота на передки. Парни хорошо стреляют, тем более, что им никто не мешал. В общем, скомандовал отбой по расходу горючего — отсюда до нашего аэродрома ещё долететь нужно.

* * *

Полк оказался как бы на месте, а только он сейчас гастролировал. То есть исправные машины перелетели куда-то в район Тарутино на временный аэродром. Оттуда они прикрывали Илы, работающие на участке от Романовки до озера Кагул.

Посмотрел на карту в штабе и удивился — самое нижнее течение Прута, оказывается, пока остаётся в наших руках. Имею ввиду левобережье. Точно, что-то тут идёт не по истории. И оба берега Днестра от лимана до самого Тирасполя всё ещё не захвачены противником. Хотя, как с этим было в такое же время в прошлый раз — не помню. Собственно, начштаба ознакомил прибывших с обстановкой, назвав её неустойчивой и отправил есть и отдыхать.

— На рассвете вылетите в район Галаца, — сказал он в заключение. — Там на плацдарме уже готова площадка. Задачу вам объяснят на месте.

Галац. Кажется, это на Румынской территории. Очень хорошо. А ещё лучше, что непосредственной угрозы Одессе пока нет. Да, окружают её. Стараются отсечь. Но не так уж сильно в этом преуспели. До города румынам не то, что из пушек не дострелить, а ещё и по воздуху они никак но неё не долетают — прикрыта.

Под вечер прилетел и сам полк. Усталые и голодные ребята весело смотрели на новое пополнение. Некоторые были знакомы по совместной учёбе у нас в Воронеже. Как-то все сразу смешались за столами, разговоры пошли. Саня расспрашивал о Шурочке, а Мусенька смотрела в мою сторону, и взгляд её становился то мечтательным, то решительным. Потерь сегодня не было, а вот сбитые имелись. Двух ребят поздравили с развитием успеха, а одного — с почином.

Спали мы этой ночью с судьбой моей в одной постели и, ясное дело, стали мужем и женой. А наутро она с КП проводила взглядом нашу взлетающую группу.

* * *

В Галаце мы пробыли ровно столько времени, сколько понадобилось для заправки машин и ознакомления нас с боевой задачей. Нужно было прикрыть с воздуха работу пикировщиков по Чарноводскому мосту. Хотя, на самом деле, основной задачей было крепко шумнуть для отвлечения сил — то есть нас предупредили, чтобы лишнего не геройствовали и не ждали ничего подобного от бомбардировщиков. Главное, чтобы они все вернулись.

Так вот! Не геройствовать у нас элементарно не получилось — появилась туча мессеров, и завязался такой клубок! Меня ещё удивило поведение Пешек — они сами атаковали худых. События эти развернулись несколько раньше, чем мы достигли цели. На смену нам подтянулись МИГи, сопровождающие гружёные бомбами ишаки — вот они-то и прорвались к мосту и, кажется, несколько раз попали. Наша свалка к этому моменту уже распалась на отдельные схватки, но нам пришлось выходить из боя и возвращаться — горючее подходило к концу. По пути встретили ещё пару МИГов с бомбами на внешней подвеске — они тоже шли к тому же самому мосту.