— Я его тесть, а не отец. За воспитание Ле Брюна спрашивать нужно не с меня. Если тебя интересует моё мнение, то я за сдержанность. Мы действительно всем обязаны Ричарду и прислушиваться к его словам по любому вопросу — это даже не благодарность, а здравый смысл.

— Я к тому и веду, что в его хамском выступлении не было другого смысла, кроме выпячивания своих заслуг. Как подросток, ей Богу. Не лезьте ко мне, я адмирал. Так ведь никто и не лез. Мог молча сделать по-своему, но решил нахамить. Не только Ричарду, через него всем нам. Мы все должны потребовать извинений. Рауль?

— Извинись, Хьюг. Ги правильно говорит. Некрасиво получилось, брат.

Над праздничным Рождественским столом повисла ощутимо давящая на Фараона тишина. Неизвестный физике феномен, оказывается отсутствие звуков тоже может иметь немалый вес. Кроме того, на адмирале сошлись одиннадцать осуждающих взглядов, только Принцепс смотрел не на него. Ричард удивлённо рассматривал свой ближний круг, будто только что открыл для себя что-то новое. Ле Брюн покраснел и опустил глаза. Извиняться ему во взрослой жизни ещё ни разу не приходилось. Первый порыв был психануть, послать всех к чёрту и уйти, но... Куда уйти? Кто он без этих людей? Тем более, что он действительно был неправ. Король Венеции и Балкан встал.

— Спасибо, Ги. Спасибо, братья. Приношу свои извинения Принцепсу и всем вам. Я вёл себя как дурак, не держите зла.

— Мы всё понимаем, Хьюг. — Ричард тоже встал, подошёл к Ле Брюну и обнял его — Никто на тебя зла не держит. Я бы и не заметил, честно говоря, привык уже. К тому-же Ги не совсем прав, не только вы мне обязаны, но и я вам, без вас бы у меня ничего не получилось. Наливай, Филипп, хватит пялиться. Мы ещё не всё обсудили.

Чтобы побыстрее переключиться с неловкой темы, Принцепс затеял обсуждение перспектив развития Лузиньяний. Снова пришлось вспоминать другую историю, в которой бывшая колония поглотила создавшую её метрополию и объяснять причины этого феномена. Обсуждали довольно бурно, но в итоге пришли к выводу, что теперь повторение подобного невозможно. Банк Принципата извёл ростовщиков под корень, выдавая кредиты под три сотых доли в год и принимая вклады под две сотых. Прибыль на чисто финансовых операциях не покрывала даже затрат на содержание, но это и не ставилось целью. Банк обладал правом эмиссии, каждый год увеличивая объём денежной массы (банкнот и монет) на два процента, с такой же скоростью происходил рост цен, то есть инфляция. Конкурировать с таким монстром, разумеется, не мог ни один ростовщик, тем более что невозвратные кредиты банку принимало на себя казначейство Принципата в виде налоговых недоимок. Когда Лузиньянии потребуются деньги, вместо натурального продукта, банк придёт и туда.

Ле Брюн рассказал о риске обхода мыса Горн, о необходимости колонизации западного берега, а значит развитии судостроения в Панаме. Иначе, в один 'прекрасный' момент, может выясниться, что Чингисхан не только Китай и Корею захватил, но и влез в Лузиньянию. Он, конечно, не так крут, как Ричард, но важность этого шага отлично понимает, кроме того, он гораздо ближе, и народу у него под рукой гораздо больше, причём китайцев, которых не жалко. Подняться на север до Берингова пролива, а потом спуститься на юг вдоль побережья, можно даже на примитивных парусно-гребных судах, типа средиземноморских шебекк.

— Тебе это не интересно, Луи? — Ричард заметил, что Людовик Блуа дремлет с открытыми глазами.

— Интересно. — встрепенулся король Йемена, Омана и юго-западной Персии — Но не очень. Воевать там не с кем. У меня сейчас ощущение, что жизнь уже заканчивается. Все эти банки, экономики и производства — не моё. Чувствую себя как рыба, которую вытащили на берег. Вроде ещё живой, но уже ничего не могу.

— Такое бывает. — кивнул Ричард — Все мы разные, хоть и сотворены по образу и подобию. Адреналиновая зависимость. В будущем от этого лечили, но у нас пока нет таких специалистов. Всё изменится, когда у тебя появится наследник, а пока найди себе войну, пусть и не такую масштабную. Вон Леон с Наваррой* до сих пор воюют за Кастильское наследство. Дедовскими методами, правда, но тебе ведь важен сам процесс.

*северо-запад и северо-восток современной нам Испании

— Я бы с удовольствием, но за кого?

— Монетку подкинь, пусть выбор сделает судьба. — усмехнулся Ричард — А если серьёзно, то советую встать на сторону Наваррского короля. Санчо Сильный последний в своём роду, законных наследников у него не будет, значит всё будет решаться по праву меча.

— Благодарю, дядя. Завтра же предложу свой меч Санчо. Чем я могу вас отблагодарить за мудрый совет?

— За совет ничем, может, он тебя в могилу приведёт. А вот если получишь Наварру, Арагон, Кастилию и Леон, отдашь графство Блуа своему тёзке, Людовику Капетингу-Плантагенету. Ты ведь не хочешь становиться его вассалом за этот крошечный кусок земли?

— Подарю ему на свадьбу, даже если ничего не получится в Испании. — повеселел Геноцид — Я вам должен за Исфахан и Кум, так что всё будет честно.

В марте 1203 года, до Рима дошло известие, что Великая Орда вторглась в Китай. Из двух тысяч бойцов бригады Датской дивизии, в Мирный вернулись тысяча восемьсот человек. Сто пятьдесят погибли при штурме крепости в Великой стене, и пятьдесят осталось служить Чингисхану. Всего пятьдесят, хотя контракты закончились почти у четырёх сотен. Зря Принцепс сомневался на их счёт. Великому хану монголов, конечно, было что предложить бойцам, кроме денежного оклада, но это предложение не было столь уж заманчивым. Оказывается, заветной мечтой каждого воина Принципата был знак отличия Ордена Героев на колодке и перевод в Преторианскую гвардию. В Орде же, по сути, предлагали только деньги, а зачем нужны деньги, если ты живёшь среди дикарей? Ни еды нормальной не купишь, ни вина, да и женщины, прямо скажем, не очень. А уж рассуждать о карьере в орде кочевников было просто смешно. Карьеру там делали не самые достойные, а самые родовитые, по их дикарским понятиям. Шестнадцатилетние 'знатные' сопляки сразу получали под командование тысячи, в то время как европейцу выслужиться до тысячника было очень непросто. Из полусотни оставшихся, тысячниками стали четверо, остальные сотниками, они должны были создать из китайцев боеспособную пехоту, что само по себе являлось делом практически безнадёжным. Эту бригаду Датской дивизии, Спящий Леопард на всякий случай перевёл в Тобол, а в Мирный отправил смешанный гарнизон, три тысячи из числа Франкской дивизии, строившей Иркутск, и тысячу молодняка племени Татар.

К вторжению Орды в Китай, Ричард начал готовиться ещё три года назад. О том, какие из китайцев воины, он отлично знал из истории несостоявшегося будущего, где их все кому не лень били в сто раз меньшими силами, пока товарищ Сталин не подарил китайским 'братьям' атомную бомбу. Китайская пословица 'Из хорошего железа не делают гвоздей, а из хороших людей — солдат', отлично объясняла, почему всё происходило именно так. Военный в Китае — это социальное дно, ниже уже некуда. Армия набиралась из самых никчёмных крестьян, которые были не способны принести хоть какую-то пользу общине, словом, никчёмный сброд.

Зато в Индокитае жили настоящие воины. О тот же Вьетнам сломали зубы и европейцы, и американцы, и китайцы, поэтому именно в северном Вьетнаме организовал свою вербовочную базу герцог Сингапура и титулярный граф Мапуто, вице-адмирал, Анри де Грасье.

Герцог Анри I являлся единственным владетелем Принципата, который получил право чеканить собственную монету, закупая золото прямо в Южной Африке, где оно стоило почти вдвое дешевле, чем в Европе, и втрое, чем в Индокитае.

Объяснение этому было простое — золото в Южно-Африканском королевстве* встречалась далеко не только в районе Йоханнесбурга, где была организована королевская добывающая монополия, драгоценный металл находился буквально в каждом ручье, и намывали его простые крестьяне, в перерывах между основными занятиями. Много намывали, несколько тысяч фунтов каждый год, хватало и ювелирам, и герцогу Сингапура, причём спрос на ювелирные украшения постоянно падал и к 1203 году, Анри де Грасье скупал девять десятых золота на свободном рынке. Он же обеспечивал девять десятых поставок в королевство пряностей, шёлковых и хлопчатобумажных тканей, олова и меди, селитры и серы, а также ремесленной продукции, вроде такелажных канатов.

*ЮАР, Намибия, Ботсвана, юг Зимбабве и Мозамбика

Первыми колонистами Сингапура стали моряки с эскадры вице-адмирала, которые привезли свои семьи, а холостяки невест. Следом подтянулись рыцари Святого престола, тогда ещё ордена Тамплиеров, а после окончания Третьего крестового похода, и самые неугомонные братья Ордена Героев.

В феврале 1199 года, небольшую колонию европейцев попытались ограбить и уничтожить соседи, но несмотря на малочисленность населения, технологическое преимущество сказало своё веское слово. Десант, высадившийся на остров, был уничтожен полностью, а флот как минимум ополовинен. Эта победа, весть о которой разнеслась не только по Юго-Восточной Азии, но и по Европе, послужила развитию герцогства как стартовая ступень космической ракеты. Во-первых, все соседи теперь старались подружиться с герцогом, а во-вторых, под его знамя потянулись, отслужившие свой контракт во флоте Принципата моряки, которых не прельщала перспектива осесть на земле и заниматься сельским хозяйством. Сингапур же был колонией, поэтому герцог с полным правом содержал собственный торговый флот. Вооружённый разумеется. Какая по нынешним времена может быть торговля, если на борту нет пушек и абордажных команд? Правильно, только убыточная.

Вооружённая торговля позволила быстро наладить нужные связи, самой важной из которых являлась завязавшаяся дружба с самым слабым владетелем в регионе, правителем империи Дайвьет*, Ли Као Тонгом. Император Тонг был честолюбив, храбр и очень неглуп, он сразу оценил по достоинству европейские военные технологии, которые позволили бы ему не только не опасаться огромных соседей**, но и, чем чёрт не шутит, самому попытаться что-нибудь завоевать. Например, вернуть себе остров Хайнань, захваченный империей Сунь, или отбить у Кхмеров Чампу, вассальное им государство в южном Вьетнаме. Одна беда, по сравнению с Китаем, или Кхмерской империей, Вьетнам был очень беден. Его побережье постоянно грабили пираты, а товарные излишки сельскохозяйственной продукции — риса и сои, в регионе продавались очень плохо, этого добра и у соседей хватало. Собственно говоря, поэтому их и не выращивали больше, чем требуется на прокорм.

*название северного Вьетнама в описываемую эпоху, в переводе Великий Вьет, включал в себя кусок побережья на юго-западе современного Китая

** Кхме́рская империя, или Камбуджадеша в современных Камбодже, Вьетнаме, Таиланде и Лаосе, с центром в Ангкоре, и империя Сунь, на юго-востоке современного Китая

Герцог Сингапура жадничать не стал, первым делом он, в знак доброй воли, взял под защиту вьетнамское побережье и начал за золото выкупать все излишки урожаев, снабжая свои базы на Мальдивских, Сейшельских и Коморских островах, а также Южно-Африканское королевство и королевство Йемена и Омана, где рис считался деликатесным продуктом. Больших доходов это не приносило, всё-таки плечо доставки было большим, да и колониальный налог отгрызал десятую долю, но Анри де Грасье и не ставил цели нажиться на вьетнамцах, он бы помогал им даже себе в убыток. У герцога было задание Принцепса добиться максимального влияния в регионе, очень широкие полномочия и гарантия возмещения убытков из казны.

Вторым шагом стало создание регулярной армии империи Дайвьет, с чем ему очень помогли рыцари Ордена Героев и Святого престола, всё-таки в войне на суше, вице-адмирал был дилетантом. С той поры, когда его учили держать строй при копейном ударе, прошло много времени, и война стала совсем другой. Флотский опыт, конечно, чего-то стоил, но любое дело лучше доверять профессионалам.

О вторжении в Китай (империю Цзинь) Великой Орды, герцог Сингапура узнал на четыре месяца раньше Принцепса. Вооружённая торговля Сингапурского герцогства велась в том числе и со столицей империи Корё* — Кэгёном**, а Корё как раз граничила с империей Цзинь на севере, и рисковала следующей попасть под удар, поэтому ситуацию отслеживала очень внимательно.

*Корея

**современный Кэсон

Император Корё, Ван Синджон, хоть и не был Анри де Грасье приятелем, не был и врагом, торговля, хоть и не особо интенсивная, велась к взаимной выгоде. В Корё закупались якоря, якорные цепи и прочие изделия из железа и стали, вплоть до гвоздей, а продавались ювелирные украшения их Южной Африки, шерстяные ткани и зеркала из Европы. Но самое главное, торговля эта велась за монеты Сингапурского герцогства, которые из Корё потом распространялись дальше по региону. Сингапур платит золотом (!) — об этом теперь знали не только в Китае, но и в Японии, и в Рюкю*.

*группа островов в Восточно-Китайском море, принадлежащих Японии, в ту эпоху отдельное государство

Вторглась Орда большими силами, и быстро захватила земли империи Цзинь, но только земли, города китайцы удерживали, как и водные пути снабжения — берег моря и реки. Удерживали на момент отплытия торговца из Кагёна, и, хотя вряд ли удерживают их до сих пор, но драгоценное время для подготовки к войне, они своим соседям подарили. Корейцы срочно укрепляли проходы через горы, а империя Сунь собрала двухсоттысячную армию и выдвинула её к северной границе. Гуаньчжоу остался без защиты, удара с юго-запада никто не ожидал. Пришло время вьетнамцев.

Армия империи Дайвьет была очень маленькой, буквально микроскопической, в ней служили всего пять тысяч строевых и пять инженерного сопровождения (обозников, интендантов, сапёров и т.д.), но это была настоящая армия из будущего, вооружённая списанными в Европе мушкетами, лёгкими пушками поля боя, батареей (двенадцать стволов) осадных орудий, и даже обеспеченная полевыми кухнями. 'Лучше меньше, да лучше' — эту фразу Ричарда Анри де Грасье запомнил и донёс её до императора Ли Као Тонга. Впрочем, император и сам уже кое-что понимал. Он старательно учил языки Принципата и с удовольствием читал книги, любимой из которых была 'Хроники Третьего крестового похода', авторства самого Ричарда Львиное Сердце.

Конечно, десять тысяч бойцов для завоевания крупной и богатой провинции сс столицей, в которой проживало четверть миллиона человек, было очень мало. Оставь в каждой деревне десяток солдат, и до Гуаньчжоу уже никто не дойдёт, просто закончатся по дороге, поэтому тактика была выбрана ровно противоположная ордынской. Точечный укол всеми силами, включая флот, в самое сердце, а вся провинция и остров Хайнань потом приложатся. Можно было нарваться на удар в спину со стороны Кхмерской империи, но на то она и война, чтобы подлости ожидать от кого угодно — даже от союзников, не то, что от нейтралов.

— Ну, что, рискнём? Как говорит наш Принцепс: 'Удивишь, значит победишь'. А такой наглости от нас сейчас точно никто не ждёт. — герцог Сингапура пристально смотрел прямо в глаза Ли Као Тонгу, словно пытался рассмотреть его мысли.