Граница (новый вариант)

Недолгий путь по коридору приводит к столовой, где свободные от вахты члены экипажа сбрасывают некоторое напряжение за едой — это лучше, чем пить спиртное.

-Значит, сижу я и сверяю протокол. И ведь знаю, что капитан, собака такая, может свинью подложить "для поддержания тонуса" — Имитируя мой голос, что-то увлеченно рассказывает здоровяк Дир-Дир, так же увлеченно размахивая перед собравшейся компанией вилкой с кусочком мяса на ней. — А тут Ритака зашебуршит, копается в своей сумочке и такая "о, яблочко!". — Паузу внезапно образовал тот самый кусочек мяса на вилке, отправившись по назначению в рот. — А я сижу дальше и думаю, "Мы два месяца болтаемся вдали от Жилого Комплекса, а у неё откуда-то яблочко!". А она такая "Хрум", значит, яблочком, и снова "Хрум" — Аж скривился, изображая обуревавшие его эмоции в этот момент. — Закончилось яблочко. Снова, значит, шебуршит. А потом "О, расчесочка!". — Уже даже не смешки, а хохот раздается вокруг. А Дир, как не замечая всего это, держит перед глазами вилку, и задумчиво так смотрит на нее смотрит, будто это не вилка в руках, а там самая расческа. И тут же очередной кусок мяса отправляется по назначению. — Ту-у-ут я не выдержал. — Прожёвывая мясо продолжает. — Она же нарушает все протоколы поведения вахтенного офицера! Ну и говорю "Протокол!". Гневно так, внушительно говорю, а она по сторонам зырк, что-то посмотрела, где-то подсмотрела и говорит "Зеленый". А я завожусь! — Ударил Дир от избытка эмоций кулаком по столу. Отдельные личности уже и слезы вытирают. — И снова так внушительно говорю — "Протокол!". А она старается "Зеленый" — кричит, значит! Я уже и сам кричу "Протокол", а она уже в истерику "Зеленый"! Тут меня как прорвало и со всей глотки так "Что зеленый?", а она "Какой протокол?". — Кто-то уже и разогнуться не может от смеха. — А потом как-то так притихла — "И это, Дир, у тебя глаз дир-дир-диргается". Я, не помня себя от гнева, хватаю подушку с кровати и в нее бросаю. — Указывает вилкой с насаженным очередным куском мясом направление броска, как бы прицеливаясь и прищуриваясь, словно враг перед ним. — Смеются все, смеются как могут, не сдерживая слез, смеются до судорог. — В общем оказалось, что сижу я перед терминалом в своей каюте и прохожу очередную симуляцию. — Как-то совсем тихо произнес Дир, и задумчиво смотрит в потолок, откинувшись на стуле. — Сертификация уже неделю как пройдена, а все не отпустило.

— Господи, Дир, так смеяться нельзя! Ты что же это с нами делаешь? — Раздался голос Эмилии, из немаленькой такой кучки людей, которая все старалась унять судороги. — И ведь подлец такой, не в первый раз так издеваешься над нами! — Её слова с большим трудом прорывались сквозь её собственный смех и невозможность разогнуться.

— А что поделать, если у меня жизнь такая. — Он — единственная несокрушимая скала спокойствия, которая все так же обреченно смотрит на вилку с очередным кусочком мяса в своих руках, прежде чем снова его съесть.

Мне же остается всё так же незаметно, как и пришёл, покинуть этот славный храм неожиданного веселья. А у ребят, наверное, скоро рефлекс на все рассказы Дир-Дира выработается. Как и у меня.

Глава 19. Короткий путь домой.

Вернуться на командный мостик не заняло и трёх минут. Все же рейдер — это боевой корабль, где в жертву эффективности малых размеров (меньшая площадь поверхности — меньше угловые размеры, больше маневренность, увеличение эффективности бронирования, меньшие расстояния до боевых постов), отдано все то, что призвано создавать исключительный комфорт.

— Капитан на мостике! — Отдал команду дежурный офицер безопасности командного мостика. Одновременно мне на сеть сброшен рапорт о происшествиях за время моего отсутствия. Происшествий нет.

— Элрия, какое расчетное время нашего прибытия к Жилому комплексу?

Сейчас я тут просто наблюдатель и занимать пост старшего офицера не спешу.

— Один час и сорок семь минут.

Её слова сопровождаются отчётом с детальным графиком планируемого полета во всех его фазах. Я слышу её слова, и отмечаю содержание рапорта, а сам не в силах оторваться от картины продолжающего шторма. Сколько бы раз на неё не смотрел, а привыкнуть к ней не могу, продолжая выискивать в потоках плазмы сказочные образы. Долгие года, проведенные в виртуальной реальности или закрытой коробке комплекса, не позволили пресытиться сознанию подобным зрелищем.

— Я займу место второго офицера. — Просто ставлю перед фактом первого помощника, одновременно занимая место "наблюдателя" или "ученика".

Сколько всего было сделано, чтобы этот день смог настать? Мне это трудно описать словами, и, как кажется, достаточно просто упомянуть, что даже к проекту самой мелкой детали приложено столько внимания, сколько необходимо, чтобы на выходе получить максимально эффективную вещь, сделанную по предельным технологиям. А до этого? До этого момента огромное количество сил ушло на создание самой инфраструктуры, которая сможет выполнить подобные заказы. А обучение всего экипажа? Ведь я в одно лицо просто физически не смог бы успеть выполнить такой объем работ. А добыча сырья, производство редких, уникальных и баснословно дорогих сплавов и материалов? А дополнительные постройки Жилого Комплекса? Таких "А ... " множество, и им сейчас не место, хотя эти воспоминания и подведение итогов было неплохим вступлением к мыслям о том, что будет происходить дальше.

"Дальше" — волшебное слово, за которым скрываются надежды на будущее и фантастические перспективы. "Дальше" — это недельный отдых и затем работы по проекту создания основного корабля-носителя. Следом пойдет его комплектация, сворачивание всего того, что мы забираем с собой — а это практически всё, ну, кроме всяческого мусора, и последним пунктом будет окончательная настройка всех систем и заключительное путешествие — цель всего.

-Тебе уже не терпится сесть за пульт главного конструктора? — Я как-то и не заметил, как на мостик просочилась Аскада.

— Хотелось бы. Но торопиться — чревато.

Предстоит повторное рассмотрение и утверждение проекта, тестовый прогон строительных мощностей, проверка складов хранения и только затем возможно приступить к непрерывному созданию корабельного монстра. И всё равно, не смотря на опыт строительства двух кораблей-рейдеров, меня охватывает мандраж.

Аскада, как опытный администратор и психолог, даже не пытается меня расспрашивать о моих сомнениях, переживаниях и как я оцениваю общую готовность. Такие вопросы допустимы только в отсутствие свидетелей.

Мысли съедают время, за которое россыпь точек обретает некую форму, заключенную в беловатый редкий туман силового защитного поля. Еще десять минут и мы дома. Для меня странно называть домом то, что построено своими руками в пространстве, в абсолютно агрессивной среде. Дом — это слово дает чувство абсолютной безопасности, оно описывает место, где можно расслабиться и на некоторое время забыть обо всех тревогах. А я знаю слишком много слабых мест, удар в которые может разрушить этот оплот жизни, что заставляет меня снова переживать и чувствовать ответственность за будущее и жизнь каждого. Каким бы идеальным я его не создавал, а старался сделать это максимально, но уязвимость присуща всему, даже планетам.

Снова охватившая меня тревога, заставляет всеми потоками сознания просчитать то, что могло и может случиться, что еще надо предусмотреть и какие предварительные проверки создать, прежде чем запускать комплекс. И в который раз я понимаю, что сделал всё, что находится в пределах разумного, и даже сверх того. Тройная система дублирования, пятикратный запас прочности, регулярные системы теста системы, включающие в себя не только съем показаний датчиков, но и все возможные лабораторные анализы среды, выполняемой автоматической системой контроля. Сюда же включен и Искин для анализа статистики изменений показателей и инженерный Искин для разработки систем контроля и поддержания Комплекса. Укреплять саму конструкцию можно было бы до бесконечности, но есть та грань, за которой беспокойство о надежности наносит ущерб всему проекту.

— Жалеешь о том, что разобрал корпус станции на материалы? — Снова задает ход моим мыслям Аскада.

Она почти угадала.

— Нет, не жалею.

Я действительно об этом не жалею, хотя метры брони внешней обшивки и давали чувство спокойствия, но эти же метры съедали площадь эффективного экранирования. Да и не только. Так что это было необходимо.

— Агнар Жилого Комплекса готов к приёму корабля. — Пришло сообщение от Искина сопровождения.

— Начать процедуру стыковки. — Тут же последовала команда от Элрии.

Все правильно. Элрия с моего согласия оставалась старшим офицером на мостике, а план полёта и его цель я согласовал заранее.

— Всему экипажу: приготовиться покинуть корабль. Мы дома. — Отдала крайний на сегодня приказ Элрия.

Странно было слышать такие слова от прожжённого офицера, если только они не следствие постепенного понижения ранга специализации с SS+ до SS.

Вход в ангар и стыковка с причальными системами прошла как по нотам, другого и не ожидалось.

— Всему экипажу, все свободны, вахтенная смена так же. Приказ отдыхать. — Я все же капитан и это моя обязанность отпускать всех в увольнительную. — Сопровождающий, — обратился к искину, — корабль на долговременной стоянке, начать процедуры обслуживания и восстановления систем.

Я еще не договорил, а никого на мостике не оказалось. Удивительно, как люди быстро привыкли к этому месту, и как тяжело переживали этот долгий рейд.

Со всех сторон меня окутала тишина, прерываемая короткими сигналами отключения управляющих систем. Весь корабль сейчас погружается в сумерки служебного освещения, говоря о том, что верный дракон небес отправляется в сон. Долгие месяцы корабль не спал, беспокоясь о хрупкой жизни его хозяев, и теперь он имеет такое же право на отдых, как и любой представитель экипажа. Все эти сказки о том, что ИИ в тот момент, когда им дают личное имя, дико благодарны своим хозяевам, обрели новый смысл, ведь корабль — это часть команды, важная и неотъемлемая часть. И имя кораблю нужно не для его самоидентификации, а лично мне, его капитану, чтобы я не забывал, что железо так же может быть живым, и за эту жизнь я так же в ответе.

В такт моим шагам по коридорам Жилого Комплекса, проходя мимо просторов открытых бассейнов и парковых зон, внутри меня росло чувство правильности выполненных работ, принятых решений и того, что предстоит нам всем выполнить дальше. Экипаж отдохнёт. Да, неделя у них будет, а вот мне предстоит запустить те процессы, которые могут быть выполнены в автоматическом режиме.

Каких-то неспешных двадцать минут, и я стою перед шлюзом в свою каюту. Именно шлюзом, а не дверью. Он выполнен по тому же принципу, что и памятный для меня аварийный вход в диспетчерскую, так что занимает он ровно столько же места, что и обычные перегородки, а безопасность обеспечивает в разы лучше. Моя скромная обитель, укомплектованная точно так же, как и каюты остального экипажа, уже давно готова к прибытию своего хозяина, о чем получен рапорт от обслуживающего псевдоИИ еще на подходе. И в этом рапорте так же отдельно отмечалось прибытие двух гостей, с детальными снимками и ссылкой на видеоканал наблюдения. Элрия и Асада. Две противоположности, которые никогда не встречались вместе в моей личной каюте — негласное правило оставлять все рабочие вопросы и моменты перед шлюзом вступило в действие в тот момент, когда такие личные уголки появились у каждой. А, следовательно, ни каких рабочих разговоров с выяснениями не может там быть. Меня ждут гостьи, которые хотят поздравить отдельно и как-то особо, так что и подглядывать не стоит. Фантазии тут много не надо, и так понятно, что будет дальше, но от этого их стремление не становится менее ценным для меня.

Психологически я уже слишком стар, слишком многое пережил, чтобы продолжать стоять в нерешительности. Шаг вперед, на сцену, где актеры и зрители — это единый образ.

Аскада, она всегда умела одевать так, что хотелось как можно дольше задержать взгляд на каждом открытом участке ее тела. Юбка платья ровно такой длины, чтобы бедра, когда Аскада сидит, оставались открытыми в рамках приличия, но при этом красота демонстрируемых ног заставляла желать коснуться их. Вырез декольте точно такой, чтобы в положении полуоборота можно было точно угадать красивую форму груди, но при этом достаточно скрыть от взглядов. Плечи открыты так, чтобы при взгляде на них, можно было и не заметить самого платья, но ровно до того момента, пока не сосредоточишь на них взгляд. Пока я рассматриваю Аскаду, моя фантазия дорисовывает, желает, но отступает от строгой дисциплиной рассудка, кричащего о том, что это всего лишь вступление, увертюра, перед главной сценой, где мне отводится роль безвольной игрушки её желаний.

В противоположность Аскаде, Элрия всегда была выдержана в рамках как корабельного, так и общевоинского устава: брючный парадный костюм, не наделенный никакими красивыми излишествами или не нужными разрезами, форма строго функциональна и отличается от повседневной только цветом и текстурой ткани.

Обе они расположились боком на противопоставленных диванчиках вокруг стеклянного стола, на котором уже стояла початая бутылка, конечно синтезированного, но вина, а в их руках уже были слегка пригубленные бокалы.

— Вот как встречают своего капитана? И даже не потрудились встать? — С шутливыми интонациями задаю вопрос.

— Вам недостаточно того, что мы тут обе?

Цени, капитан, честь и знаки внимания уже оказаны и по сравнению с этим нарушение устава — это такая мелочь.

— Ну тогда и я не буду отставать. — отбрасывая фуражку на причитающееся место, располагаюсь на единственно еще свободном диванчике. — И почему бокалов только два?

— Капитан, у вас в каюте ВСЕГДА было только ДВА бокала. — Это уже делает замечание Элрия.

С этими дамочками вечно не просто, для них во всём есть смысл и намёк, даже в количестве бокалов. И действительно, у меня всегда было только два набора посуды, и это был недвусмысленный намек для них на количество предполагаемых гостей на протяжении всего времени. А ведь сам виноват, не учёл в этом моменте того, кто меня окружает.

-Раз уж вы взялись нарушать, то рушили бы и мой жизненный уклад, прихватив что-то в дополнение к вину, а так вы меня лишаете даже возможности немного расслабиться в вашей компании.

-Предположим, что расслабиться у вас получиться, а вот возможность выпить бокал вина при этом, не факт что будет возможность.

Ни в мыслях, ни в движении у них не было и грамма той скованности, которая могла бы присутствовать. Всё, что есть сейчас и всё, что будет дальше, их полностью устраивает и даже, является желанным. Столько лет, а я их так полностью и не узнал. Да и когда? Стоящие задачи не позволяли слишком сильно отвлекаться на маленькие, но такие нужные радости жизни.

Глава 20. Первый блин комом.

Никогда не затухающий освещение Жилого Комплекса и в этот раз заливал всё ярким светом, не смотря на пустоту коридоров, парков, бассейнов, тренировочных и художественных площадок. Но не смотря на отсутствие людей, их смеха и разговоров, небыло ощущения пустоты и заброшенности, было только осознание того, что сейчас происходит что-то грандиозное, где-то в другом месте. Атмосфера великого события навевалась звуком марша, который буквально заполнил все пространство то отпуская его, то снова беря в напряжение. Мелодия была специально подобрана и синтезирована именно в честь того, за чем наблюдали немногочисленные люди, находясь в планетарии. Здесь, окруженные голограммой окружающего космоса, расположилось всего пять человек. Эти люди ничем не провинились, и их статус был не менее важен, а квалификация так же была на уровне, как и тех, кто сейчас располагался в диспетчерской конструкторского бюро. Они отдыхали от длительной дежурной смены.