Но в тот же самый день 1-й Корейский батальон получил приказ усилить Плейку, центральный опорный пункт на плато (южным был Буонметхуот), которому теперь также угрожал 108-й полк Вьетминя, в то время как двум стрелковым ротам и одной батарее 2-го Корейского батальона было приказано продолжать движение прямо к Контуму — марши, соответственно на 160 и 220 километров. Люди и машины мобильной группы ?100 находились на марше уже 30 дней и начали сказываться последствия этого испытания.

Позже полковник Барру записал в своем военном дневнике, рассматривая проблемы своей группы во время только прошедшей встряски: 'Самой чувствительной проблемой остается защита артиллерии и средств управления и связи, поскольку максимальное пехотинцев должно быть освобождено для поиска противника и борьбы с ним. Сами средства поддержки и координации, составляющие силу мобильной группы, также создают огромные сложности в горном районе, где дороги редки и низкого качества'.

Учитывая дальнейшую судьбу мобильной группы, эти слова были пророческими.

К 1 февраля угроза, нависшая над всей северной частью плато, стала достаточно отчетливой, чтобы вся мобильная группа переместилась в Контум, где среди гражданского населения почти царила паника. К северу и северо-востоку от города ополченцы горных племен, либо отступили в джунгли, либо, поддавшись пропаганде коммунистов, убили своих французских унтер-офицеров — и на этот раз противник не избегал контакта. Сильный патруль из 2-го Корейского батальона, в Конбрай, возглавляемый лейтенантом де Бельфоном, попал в хорошо подготовленную засаду, в которой весь взвод был едва не уничтожен, потеряв семерых убитыми (включая лейтенанта) и тридцать ранеными, в то время как Вьетминь потерял убитыми пятерых.

В 13.00 2-го февраля все посты к северо-западу от Контума, включая важный форпост Дакто, были просто затоплены войсками противника численностью до батальона, атаковавшими несколькими волнами. Воздушная поддержка истребителей-бомбардировщиков, вызванная с аэродромов в Нячанге и Ше, продолжала обстреливать окрестности Дакто до наступления темноты, но лишь горстке выживших удалось добраться до аванпостов Контума. 2-й Корейский батальон продолжал патрулирование в направлении Брех, и понес потери от мин и растяжек.

803-й полк Вьетминь медленно продолжал усиливать свой удушающий захват вокруг мобильной группы. Широко охватывая город, он атаковал аванпост Дак-Доа, в 28 километрах к юго-востоку от Контума, который потерял 16 человек, но удержался. 5 февраля противник взорвал несколько мостов к северу от Контума, тем самым воспретив любое патрулирование на джипах к северу по шоссе ?14. Оставалось всего несколько часов, прежде чем мобильная группа была бы полностью окружена в Контуме, но высшее командование решило не защищать Контум; эвакуация из города всех войск, европейских гражданских лиц и вьетнамских государственных служащих была завершена без серьезных инцидентов к 7 февраля, и мобильная группа теперь без воодушевления окапывалась вокруг Плейку, последнего рубежа обороны центрального района нагорья.

Полковник Барру решил удерживать Плейку наступательно, чтобы избежать постепенного скопления своих войск в районе, слишком малом для проведения маневра. Командный пункт группы был расположен к северу от Плейку, на чайной плантации, в то время как сводный батальон 43-го колониального полка, усиленный батареей 10-го колониального артиллерийского полка, был размещен на полпути между Дак-Доа и Плейку, в свою очередь разместив два своих взвода в самом Дак-Доа. Одна батарея 105-мм гаубиц из 10-го полка была отправлена на 75 километров к востоку от Плейку, для усиления гарнизона на перевале Мань-Ян.

Вьетминь тем временем не сидел без дела. Две рота вездесущего 803-го полка Вьетминь устроили засаду на патруль 2-го Корейского батальона, убив лейтенанта Миоллетти и двух его людей, ранив еще десятерых. И снова начиналась страшная картина постепенного разрушения, медленного обгладывания человека за человеком, взвода за взводом, несмотря на попытки мобильной группы не быть втянутыми в статичную оборону на позициях. За засадой на патруль 2-го Корейского батальона немедленно последовал контрудар в горный массив Зангройа, откуда, по-видимому, пришли нападавшие. Разумеется, никаких их следов не нашли.

11 февраля в полночь Дак-Доа был вновь атакован подразделениями Вьетминя, которые пробрались до заграждений из колючей проволоки. Артиллерия мобильной группы, с помощью 'люциоля' ('Светлячка' — легкого самолета, оснащенного осветительными ракетами) и звена самолетов-амфибий 'Грумман' G21, приспособленных для обстрела наземных целей, снова сумели сдержать атакующих, но силы защитников Дак-Доа, почти непрерывно находившихся под огнем в течении семи дней и ночей, были на исходе. На следующий день два усиленных взвода из 1-го Корейского батальона сменили гарнизон, в то время как остальная часть батальона сменила сводный батальон 43-го полка на дороге в Дак-Доа.

Но Дак-Доа не дали никакой передышки. Его заграждения из колючей проволоки, разорванные на куски бангалорскими торпедами и минометными минами почти не представляли помехи. Его земляные блиндажи обеспечивали некоторую защиту, но не от прямых попаданий. К 17 февраля дорога, ведущая из Плейку в Дак-Доа, подвергалась почти постоянным нападениям; в тот же день последний конвой доставил припасы вместе с лейтенантом Буассино из 2-го Корейского батальона, который должен был принять командование аванпостом после смены 1-го Корейского и совершил поездку, чтобы ознакомиться с местностью. Он решил переночевать в Дак-Доа и вернуться в Плейку со следующим конвоем.

Атака последовавшая в ночь с 17 на 18 февраля, была образцом тщательного исполнения и жестокости. В 23.00 один батальон 803-го полка Вьетминь начал свой уже привычный обстрел Дак-Доа 81-мм минометами и пулеметами, чтобы держать обороняющихся в укрытиях. Фактически, лейтенант Гарнье, артиллерийский передовой наблюдатель в Дак-Доа, передал по рации своей батарее в лагере 1-го Корейского батальона, что 'сегодня ночью все выглядит тихо', изменив свое мнение примерно в 22.00, с просьбой о заранее подготовленном огнем по предполагаемому района сбора коммунистов.

В 02.50 разрозненный минометный огонь по КП группы на чайной плантации сковал там резервы, в время как вражеские патрули обстреливали лагерь 1-го Корейского батальона. Менее чем через час вся группа была втянута в огневой бой средней интенсивности и занята непосредственной защитой своих позиций и техники.

Именно в этот момент Вьетминь начал свою последнюю атаку на Дак-Доа. В 03.35 огонь противника по Дак-Доа усилился до невиданной интенсивности и велся со смертоносной точностью. Первый минометный залп угодил прямо в электрогенератор аванпоста, поджег канистры с бензином, стоявшие рядом и одновременно вывел из строя электросистему аванпоста, включая жизненно важные прожекторы, используемые для освещения зон обстрела вокруг поста. Второй залп обрушился на казармы местных ополченцев, размещенных на посту, превратив их в груду обломков. Третий залп вывел из строя основную рацию аванпоста, но пост поддерживал радиосвязь через рацию ПАН. Молодой младший лейтенант Тужерон, командовавший аванпостом, был ранен в 03.45. Вероятно, что в этот момент командование принял гость из 2-го Корейского батальона, лейтенант Буассино.

На фоне этого столпотворения, освещенного пылающим бензином, поджегшим штабной бункер, раздалось страшное, пронзительное 'Тиин-лин! Тьен-лен!' пехоты коммунистов, льющейся через заграждения из колючей проволоки. По запросу ПАН, батарея 1-го Корейского батальона теперь посылала непрерывный поток снарядов прямо на передовые позиции. Но батальон Вьетминя уже добрался до ходов сообщения передовых блиндажей, уничтожая обороняющихся.

В 03.50 лейтенант Гарнье, передовой артиллерийский наблюдатель, отправил свое последнее сообщение: 'Они захватили половину аванпоста. Поддерживайте огонь'.

На КП 1-го Корейского батальона местные атаки были распознаны как то, чем они и были — отвлекающие маневры от основного удара по Дак-Доа, но до рассвета для Дак-Доа ничего нельзя было сделать, поскольку было аксиомой, что вдоль дороги 1-й Корейский будет ждать засада, в надежде, что тяжелое положение их друзей заставит батальон отбросить всякую осторожность. Как бы то ни было, все равно было бы слишком поздно. В Дак-Доа продолжала работать рация ПАН, а в 04.10 неизвестный голос произнес на превосходном французском языке: 'Прекратите огонь, пост взят'. Артиллерийский огонь, тем не менее, продолжался, так как было возможно, что рация попала в руки коммунистов, когда пост все еще сражался.

Однако пятнадцать минут спустя, уже не оставалось никаких сомнений в том, кто был на посту: — Это Сериньяк, — произнес голос. — Пожалуйста, прекратите артиллерийский огонь.

Сериньяк был одним из французских сержантов в Дак-Доа и мгновение спустя, очень слабый голос, возможно, лейтенанта Тужерона, подтвердил просьбу. В 04.45 Буассино передал последнее прямое сообщение от Дак-Доа, подтверждающее, что пост пал и что он находится в руках коммунистов.

Затем над Дак-Доа воцарилась тишина, но 4-я рота 1-го Корейского батальона приняла по своей портативной рации последнее сообщение. Где-то там, в темноте, в джунглях, среди дымящихся развалин бывшего аванпоста Дак-Доа, кто-то насвистывал французский национальный гимн, 'Марсельезу'. Немного психологической войны Вьетминя? Французский пленник в бункере ПАН, который увидел, что рация все еще работает и хотел показать, что он все еще жив? Это никогда не станет известно.

1-й Корейский батальон пребывал в холодной ярости. В молчании, бойцы набивали запасные магазины. На рассвете батальон был готов к наступлению на Дак-Доа, если потребуется, пройдя с боем все 20 километров шоссе. Но как только первая рота покинула лагерь, с КП группы пришел приказ: 'Свернуть лагерь, отступить к Плейку. Не предпринимать в настоящее время никаких попыток отбить Дак-Доа. Дело Дак-Доа закрыто'.

Волна недовольства прокатилась по батальону, от майора де Тюрбе до последнего солдата:

— Вы хотите сказать, что мы их там просто оставим лежать для стервятников? Может быть, нам удастся найти кого-нибудь из раненых живым. Здесь, наверху, вьеты обычно оставляют их на месте, — сказал лейтенант Антонетти. Но штаб группы запретил двигаться с места; на самом деле, он только передал приказ, полученный от командующего зоны плато, который возглагал на группу ответственность за оборону Плейку, 'игнорируя все остальные вопросы'. Запрос 1-го Корейского батальона отправить пять невооруженных санитарных машин к Дак-Доа — временами 803-й поддавался духу рыцарства — был отклонен в 11.30, также по прямому приказу 'Великого Паши', под этим кодовым именем скрывался командующий, генерал де Бофор. Лагерь сворачивали медленно, словно в надежде, что в последний момент приказ изменят.

18 февраля в 14.40, рядовой Мохаммед Баллас, уцелевший раненый из Дак-Доа, шатаясь вошел в лагерь. Он притворился мертвым после того, как вьеты захватили пост и содрали с него снаряжение — они никогда не оставались на посту дольше, чем это было необходимо, из-за страха перед артиллерией или воздушной бомбежкой — а потом просто ушел. Баллас подтвердил, что на аванпосту было много раненых. Это еще больше разозлило бойцов 1-го Корейского батальона, но штаб-квартира оставалась непреклонной. Наконец, 21 февраля в 07.30 рядовой Марсель Милле, раненый, захваченный в плен в Дак-Доа, прибыл в Плейку с сообщением от командира 803-го полка коммунистов: четверо тяжелораненых французов будут оставлены на дороге из Плейку в Дак-Доа и могут быть подобраны невооруженной санитарной машиной. На этот раз штаб зоны смягчился, и была выслана санитарная машина, которая в 11.00 привезла людей обратно.

Дак-Доа стоил мобильной группе ?100 в общем более 80 французов, включая трех офицеров и около 30 местных ополченцев. И это было только начало. Любое перемещение из укрепленного лагеря Плейку теперь становилось отдельной военной операцией. 23 февраля основная часть мобильной группы попыталась провести разведку в направлении Дак-Доа, но ничего не обнаружила. Однако по возвращению в лагерь, арьергардный взвод попал в засаду усиленной роты 108-го полка Вьетминь и едва не был разорван на куски.. В последний момент он был спасен танками 5-го бронетанкового полка и обстрелом, по счастливой случайности оказавшегося рядом, звена истребителей-бомбардировщиков возвращавшихся в Нячанг. 1-й Корейский батальон снова потерял 19 человек, в том числе 12 пропавших без вести, но, по крайней мере, мог утешаться тем, что насчитал лежащими на земле 55 убитых коммунистов. В послании к своим людям, полковник Барру похвалил их 'за эту военную акцию, в которой, несмотря на 56 дней непрерывных операций, все подразделения мобильной группы проявили решительный дух и агрессивность, отомстив тем самым за успех мятежников у Дак-Доа'. Но в военном журнале части появилась красноречивая строка: 'Боевой дух людей остается высоким, но они устали'.

Март превратился в настоящий кошмар, но совсем по другой причине. На этот раз противник, будучи далеким от поддержания своего явного преимущества вокруг Плейку, снова растаял в джунглях. Измученная и изнуренная москитами и пиявками, толкая и тягая свою артиллерию, танки и машины, мобильная группа продвигалась по шоссе ?19 в направлении Бон, для поддержки 3-й воздушно-десантной группы, высадившейся 1-го марта, чтобы попытаться блокировать неуловимые 803-й или 108-й полки Вьетминя — в зависимости от того, кто будет сражаться. После нескольких дней дождей, грунтовая дорога на Бон превратилась в грязь по щиколотку, которую машины группы превратили в бездонную.

В обжигающем влажном зное люди продолжали двигаться вперед с силой отчаяния — где-то должен быть враг! Но в военном журнале 1-го Корейского батальона от 13 марта кратко сказано: 'Впечатление пустоты продолжается'. Это было то, что руководство французского Генерального штаба для Индокитая называет ' la guerre des grands vides', война на огромных пустых пространствах, совершенно непохожая на ту, что велась на равнинах и рисовых полях, кишащих людьми, живущими в тысячах деревень. Здесь можно пройти целый день, не встретив ни единого человека; правда, кое-где попадались хижины, но без обитателей. Те племена, которые остались верны французам, теперь находились на форпостах и в лагерях, а остальные отступили вместе с вьетами на неприступные холмы в нескольких милях от троп и дорог.

Последний удар воздушно-десантной группы к северу от Декьенга, поддержанный артиллерийской батареей мобильной группы, не принес никаких результатов, за исключением нескольких лагерей уже трех-пятидневной давности — а к северу от Декьенга начиналась зона, отмеченная на картах желтым цветом 'рельеф и заложение ската не определены или неизвестные'. 14 марта операция была свернута, так как десантники были выведены для высадки в Дьенбьенфу, и на мобильную группу была возложена задача охраны ежемесячного конвоя, пробиравшегося по шоссе ?19 к укрепленному лагерю Анкхе, в 100 километрах к востоку от Плейку. И снова противник бежал, и снова смертельно уставшей мобильной группе пришлось преодолеть 130 километров за два дня, чтобы встретить новый удар своего старого врага, 803-го полка, о котором теперь поступали сообщения из окрестностей До Дак-Бот, на перекрестке шоссе ?7 и ?14.