Перед пробуждением

Немка вспомнила свои метания с той ночи, когда пыталась поцеловаться с ним и до сегодняшнего момента: "Все, оказывается, не так сложно. Итак, продолжим...". Через десяток минут внутренних боев Аска расставила все точки, которые в сокращенном варианте сводились к следующему: во-первых, ссорить парочку она не станет, очень уж они хороши вместе, хоть и слишком пушисто выглядят; во-вторых, если представится возможность таки поцеловать дурака, — поцелует без колебаний; в-третьих, встречаться и издеваться одновременно — извращение, а Сорью не была уверена, что готова пожертвовать вторым ради первого.

"Вот так!" — довольная собой, Аска отхлебнула чаю, обнаружила, что он уже остыл, и вдруг услышала писк электронного замка и шорох открывающейся двери. Девочка сплела пальцы и хорошенько их размяла, прикидывая, с чего лучше начать, так, чтобы Мисато не проснулась, но выражение лица вошедшего парня повергло ее в изумление: такого блаженства и почти неземной радости просто не могло существовать. Аску он еще пока не заметил.

— Вы переспали, — констатировала она вместо приветствия.

— А... А-аска?! — перепугался Синдзи, отпрыгивая в сторону. — Ты... Почему не спишь?

— Ты дурак? Который час видел?! Тебе плевать, что тебя дома ждут?

Синдзи забился в угол прихожей и затравлено смотрел на рыжую, упершую руки в боки. Осторожно, не делая резких движений, он взглянул на часы, и на его лице немедленно отобразилось неподдельное изумление и раскаяние.

— Аска... Прости... Я, правда... Мы...

Девочка, вопреки собственным ожиданиям, совсем не была в восторге от превращения счастливчика в слюнтяя, потому быстро сменила пластинку и полюбопытствовала, понизив голос:

— Ладно, замяли. Ну и как все прошло? Тебе, конечно, хорошо, но Чудо-девочке хоть чуть-чуть понравилось?

Синдзи, шокированный таким маятниковым допросом, сначала не сообразил, о чем речь, но потом соотнес смысл вопроса с ее первой репликой и немедленно залился краской:

— Аска, мы не!.. Мы просто... гуляли! Я... Провожал...

— Синдзи, я тебе не жена и не семья, так что нефиг мне врать!!! — мгновенно вернулась к ярости Аска. Синдзи задрожал, явно ожидая удара, и слабо пискнул:

— Аска! Я не вру!

Немка, собственно, уже поняла это, но решила уточнить:

— Значит, ты с ней все-таки не спал?

— Нет!

— Ну и дурак, — заключила Аска и добавила без всякого перехода. — Чаю хочешь, чудовище?

Синдзи закивал и поплелся за ней на кухню.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

В темной комнате квартиры Сигеру Аобы к новенькому все не шел сон, хотя он обычно легко засыпал по команде разума. SEELE совсем не точно подготовил его к японскому Институту: ожидая встретить здесь обреченных смертников, руководствующихся высшим благом человечества, он увидел очень странных людей, озадаченных сиюминутными проблемами и переживаниями.

Каору Нагиса анализировал свое новое окружение: его опекун Аоба — музыкант, меломан, склонен к неуместному юмору, очень переживает за своего предыдущего подопечного, Тодзи Судзухару. Первые черты, по представлениям Нагисы, вполне вписывались в необходимость искать отдушины, отдых от напряженной секретной работы, но странная привязанность к едва знакомому парню, объекту научного изучения, оставалась неясна. Старший научный сотрудник Кацураги, руководящая его сегодняшним тестом, тоже была слишком сложна и неоднозначна для человека, призванного защищать будущее мира. Чтобы понять это, не надо даже с ней разговаривать напрямую, достаточно понаблюдать.

А еще ведь оставались Дети. Сорью, которая с поврежденной ногой отказалась покинуть Сон и спасла Судзухару; Икари, который не хотел убивать зараженного Тодзи, но потом спонтанно преодолел ограничители синхронизации ради Рей; Аянами... Каору отказывался понимать, что происходит с Аянами, даже прочитав рапорт о ее отношениях с Синдзи. Она вернула себе чувства, причем пошла на это осознанно и с явным желанием. Она рисковала собой, своим разумом ради спасения Икари из бездны разорванного тоналя.

Такие вещи оставались за гранью понимания Нагисы, и прежде чем выполнить свое задание, он хотел до конца понять, почему эти люди еще не сломались, воюя таким бездарным и идиотским образом и с врагом, и с самими собой. Он надеялся, что Вестники дадут ему немного времени на это.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

— Нагиса Каору, Пятое Дитя. Сначала вы ознакомитесь с его делом, а потом пообщаетесь с ним самим. Приступайте.

Рей, Синдзи и Аска оторвали взгляды от Майи Ибуки и открыли лежащие перед ними папки.

С занятий Детей сегодня сняли и буквально из постелей отправили в конференц-зал Института для знакомства с новым коллегой. Все трое сильно не выспались: Аска и Синдзи, пользуясь беспомощным состоянием опекунши, увлеклись ночными посиделками и почти до двух ночи болтали на кухне, причем за это время парень словил всего два щелбана, чем весьма гордился. А потом ему позвонила Рей. Ей не спалось после свидания с ним, она общалась со своим блокнотом, и вдруг поняла, что очень скучает. Борьба с совестью закончилась плачевно для последней, и вскоре девочка с радостью выяснила, что любимый человек тоже не спит.

Результат ночных бдений сейчас выглядел печально, но поучительно: более всех страдал — от сильнейшей головной боли — Синдзи, заполучивший накануне внимание сразу двух красивых девочек. Икари невидящим взглядом сверлил первую страницу краткого досье Пятого Дитя и вдруг уперся в одну из первых фраз, которая сразу же поглотила его внимание.

— Ээээ... Ибуки-сан? Могу я задать вопрос?

— Да, Синдзи-кун?

— В каком смысле тут написано — "генетически модифицированный субъект"?

— В прямом, Синдзи-кун, — улыбнулась Майа. — Каору не просто специально обучен, как, например, Аска или Рей. Он выращен с генетическими присадками, способствующими его высокой синхронизации и стабильному состоянию в Экстрасомнии.

— Выращен? — подозрительно поинтересовалась Аска, косясь на обалдевшего Синдзи. — В инкубаторе, что ли?

Майа вздохнула:

— Технический аспект рождения не положено знать даже мне, но я хотела бы, чтобы вы...

— Чтобы мы были толерантны, — закатила глаза Сорью. — Не намекали ему на его странности, не дразнили и не тыкали в глаза его уродствами...

— Сорью! — Майа оборвала ее более для приличия, потому как девочку ожидал сюрприз. — Дело в том, что в этом нет необходимости. Каору-кун прекрасно осведомлен о своем происхождении и ничуть его не стесняется. Его воспитание прошло под чутким надзором уникальных специалистов SEELE, так что NERV не требует от вас никаких моральных ограничений...

— Тогда в чем... необходимость ознакомления с делом? И вообще, всего этого собрания? — озадаченно спросил Синдзи.

— Посмотрите на его фотографии, страницы с шестой по восьмую.

Дети полистали дело, а потом Аска и Синдзи, как по команде, уставились на Рей, продолжавшую равнодушно изучать снимки. Майа кивнула им, когда они перевели потерянные взгляды на нее:

— С точки зрения генетики, Каору Нагиса — брат Рей Аянами. С поправкой на возраст — младший на полгода брат.

— Простите... — со стороны дверей донесся тихий голос с очень четкими издевательскими нотками. — Я не мог удержаться от появления в такой эффектный момент...

Дети обернулись. У входа стоял седоволосый и красноглазый парень с фотографий в деле. Единственное отличие — на фото он везде был убийственно серьезен, а сейчас на его лице блуждала нагловатого вида ухмылка. Каору подошел к столу и первым делом поклонился даже не самой старшей Майе, а Рей:

— Приветствую, сестра. Мне давно было интересно увидеть тебя воочию.

Рей молчала, склонив голову, и пристально смотрела на него некоторое время. Обмен пронзительными взглядами двух пар кроваво-красных глаз, казалось, наполнил комнату тихим звоном, который стих лишь когда раздался едва слышный голос Аянами:

— И я тебя приветствую, брат.

Каору неуловимо поменялся в лице, став на мгновение серьезным и вроде даже удивленным. Впрочем, оборачиваясь к Майе, он вновь улыбался:

— Ибуки-сан, рад личному знакомству.

Майа кивнула, а Нагиса опять обернулся к Детям.

— Синдзи Икари... Высокая-Синхронизация-сан... Я тебя именно таким и представлял. Рад знакомству...

— Что значит — представлял? — немедленно отреагировала Аска, прежде чем розовый Синдзи смог пробормотать ответное приветствие. — Какие фантазии!

— Аска Ленгли Сорью, вне сомнения, — улыбнулся Каору, внимательно впиваясь в ее голубые глаза. — Удивительно, что два питомца SEELE до сих пор не знакомы, правда? Тем более рад встрече с тобой!

Аска буркнула что-то неразборчивое, равно похожее и на приветствие, и на пожелание сходить куда-нибудь подальше. Престарелый мальчик ей не понравился: "Такое впечатление, что ему лет пятьдесят. Так не знакомится со сверстниками! Таким тоном не разговаривают со сверстниками!!"

— Очень хорошо, ребята, что вы познакомились, — сказала Майа. — Причина такого официального представления состоит в том, что вам всем надо придерживаться некой легенды. Запомните, Каору Нагиса — самый что ни на есть настоящий двоюродный брат Рей Аянами, тоже направленный в Институт. И ничего иного ваши товарищи знать не должны. А теперь марш к выходу. У второго корпуса ждет микроавтобус, который вас отвезет в школу. Вопросы есть?

Техник улыбалась: в отсутствие похмельной Кацураги она неплохо провела маленький брифинг, и ни у кого нет вопросов или возражений. Внезапно ее удовольствие омрачилось поднятой рукой:

— Могу я спросить, Ибуки-сан?

— Да Каору-кун?

— Надо ли мне для поддержания легенды убеждать Синдзи-куна не распускать руки с моей кузиной? И насколько энергично мне это делать?

Ибуки заморгала. Пока Синдзи краснел, и даже Рей слегка розовела, среагировала, естественно, Сорью:

— Ибуки-сан, а нельзя было вырастить Нагису-куна с языком немного покороче? И могу ли я, как бывший сотрудник SEELE, исправить это упущение?

Майа пошла красными пятнами: мирное знакомство благодаря двум острякам рушилось на глазах. Аска повернулась к Нагисе, чтобы показать ему язык, но обнаружила, что парень широко улыбается и одобрительно ей кивает. Сорью немедленно вскипела, но смолчала, а Ибуки разразилась длиннейшей лекцией о необходимости налаживать отношения, которую пришлось с кислым видом слушать даже ни в чем не повинным влюбленным.

Уже на улице, подходя к микроавтобусу, Нагиса обратился к Аске, всю дорогу абстрактно возмущавшейся лишними пополнениями в отрядах и армиях:

— Знаешь, Сорью, по поводу языка... Возможно, ты позволишь объяснить тебе, для чего бывает нужен язык, кроме болтовни?

Аска забыла, как делать выдох и заполыхала, сузив глаза. Синдзи осторожно протянул руку и коснулся ее локтя. Девочка отмахнулась, сжала кулаки и прошипела:

— Я колеблюсь: разбить тебе рожу или дать по яйцам?

Каору с широкой ухмылкой поднял обе руки:

— Может, просто улыбнуться?

Сорью изумленно подняла брови и вдруг неожиданно для себя самой дернула уголком рта, немедленно отвернувшись к автобусу и недоумевающей парочке:

— Так, в машину, цирк окончен, — сказала она и вполоборота повернула голову к Нагисе. — А ты на первый раз удачно отскочил, Нагиса.

Каору улыбнулся, но когда все повернулись к автобусу, на его лице проползла тень раздумья и непонимания.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

"Совершенство познания...

Да, это моя сущность. Я понимаю все, потому, что меня так создали, потому что это моя суть — познание и принятие решений, никаких ограничений и никаких преград.

Эмоции... Я знаю все о них, я читаю других, как книги. Эти люди вокруг...

Она... Любит его... Хочет его... Боится вон той девушки...

Он... Хочет есть, не может дождаться перемены... Боится, что он будет сейчас отвечать...

Он... Думает, что... Она прекрасна...

Нужно ли мне соотносить себя с книгой, чтобы читать ее? Глупость какая...

Мне весело. Они меня увлекают. У всех такие разные обложки, такие схожие содержания, так тяжело выделяемые уникальные ответвления сюжета...

Я знаю, что такое радость. Грусть. Страх. Разочарование. Я — не Рей Аянами. Это мои эмоции, и я знаю о них все...

Но почему мне вдруг стало так интересно соотносить свои эмоции с чужими? Откуда эти вопросы?

Что хотела сказать Аянами, когда назвала меня "брат"? Она была искренна? Почему Сорью в ответ на издевку и впрямь почти улыбнулась? Почему? Ей тоже было весело? Почему?

Почему?

Зачем мне это?

У меня есть цель. Когда я ее достигну, вопросы исчезнут сами собой. Но почему мне хочется пожить рядом с целью, походить вокруг, погладить ее и посмотреть ей в глаза? Зачем мне эта бездна, бездна отягощенного чувствами общения?.."

— Каору Нагиса, давай-ка посмотрим, что ты скажешь об этой замечательной задаче. Ты ведь о ней замечтался?

— Да, сенсей, она великолепна! Могу я подойти к доске и доказать всю ее прелесть?

— Нагиса!

— Простите, сенсей!

"Икари... Он заинтригован. Ему интересен я. Он слабо улыбается мне, ободряя... Почему?

Отставить... Доска... Задача... Сорью уже неприятно хихикает мне в спину. Почему?

Проклятие, ПОЧЕМУ МНЕ НЕ ВСЕ РАВНО?"

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Немилосердно пекло солнце, пытая гудящую голову Синдзи.

Он вышел из школы один: Аска умчалась проведывать Хикари, а Рей вызвали в NERV. Парень грустно улыбнулся, вспоминая ее смс-ку, ему захотелось еще раз прочесть ее, и он наконец решил ответить. Синдзи открыл прочитанное сообщение с коротким признанием, улыбнулся и в который раз подивился, как легко далось Рей осознание тех слов, которые он все еще не решался сказать ей. В тени подошедшего человека экран засветился ярче.

— Она действительно любит тебя, Синдзи-кун?

Икари захлопнул флип и обернулся, краснея от негодования и смущения. Неслышно подкравшийся Нагиса улыбался, но его взгляд оставался серьезным.

— Каору? Что тебе нужно?

— Я уже спросил, — улыбка стала еще шире. — Неужели это сложный вопрос?

Синдзи внимательно посмотрел на Каору.

— Нет... Но неужели надо было подглядывать?

Нагиса пожал плечами:

— Не обязательно. Но, в конце концов, чем не повод начать разговор?

— А как насчет просто сказать "Эй, привет!" — беззлобно спросил Синдзи, массируя висок.

— Скучно, — сказал Каору. — К тому же, видишь, мы уже столько друг другу сказали, а если бы я сказал: "Эй, привет! Сестричка любит тебя?" — ты бы буркнул что-нибудь, покраснел и сбежал.

Синдзи улыбнулся: в открытой и ироничной манере Каору изъясняться было что-то притягательное. Пятое Дитя дружелюбно улыбнулся в ответ и жестом предложил двигаться подальше от школы:

— Ты не против немного пройтись? У меня есть много вопросов к тебе, Третье Дитя... О, не волнуйся, как только ты ответишь на мой первый, я, так и быть, не буду трогать ваше чувство...