Средневековая история

Три золотых шара над входом, каменный домик в два этажа, надо полагать, здесь ювелир и живет, над лавкой. Но уютно. А в верхних окнах, чтобы мальчишки камнем не добросили, даже есть стеклышки. Маленькие, но стекла. У ювелира неплохо идут дела?

А будут еще лучше. Если договоримся.

Ярмарка вещь хорошая. Можно не только продать, но и сделать себе рекламу.

Лиля спешилась с помощью Лейфа, толкнула дверь и вошла.

Внутри было тихо и темновато. Горели свечи, наполняя воздух запахом воска. А что добавляют в воск чтобы он не плавился с такой скоростью?

Какие вообще сейчас есть свечи? Стеариновые, парафиновые.. да и фитиль... точно! Эмма Марковна на прикладной химии рассказывала, что фитилек когда-то пропитывали раствором селитры или борной кислоты. Тогда он горит лучше а жара дает меньше. И свеча оплывает медленнее и не коптит. А то вон весь потолок в черных разводах.

Молодой парнишка, стоящий за прилавком, при виде графини (мигом оценил, стервец, и браслет, и серьги, и платье, и вирман за спиной...) раскланялся так, что Лиля даже испугалась. Расшибет еще себе нос о прилавок.

— Молодой человек, вы Хельке Лейтц?

— Н-нет в-ваше сият-тельство...

Он еще и заикается.

— но это его лавка?

— Д-да, в-ваше сият-тельство.

— Тогда позовите мне Хельке.

Получилось вполне барским и приказным тоном. Паренек побледнел и удрал куда-то за занавеску. Лиля осталась стоять и разглядывать окружающую обстановку.

Тяжелая мебель, здоровенные подсвечники, низкие потолочные балки нависают, словно пытаются раздавить... м-да. Копоть вековая.

Даешь химию!

Селитра?

Ну тут без вопросов. Продукт гниения, нитрат натрия или калия. В принципе можно устроить даже свое производство селитры. И ставить на него тех, кто особо провинился — уж больно ароматно. Устроить 'селитряницу', поливать навозом...

Угу, и года через два обрести радость и счастье?

Вообще можно попробовать.

Не ждать же здесь появления своего Чили с селитрой. И ездить по миру тоже не получится. А в Иртоне такого счастья... хотя местность болотистая... ладно! Можно, конечно, помечтать, но лучше получить все самой!

Или попробовать получить азотную кислоту?

— госпожа...

От мыслей Лилиан отвлек старичок...

Видимо, тот самый Хельке. Он раскланялся, поцеловал графине руку под пристальным взглядом Лейфа и был удостоен благосклонным кивком. Лиля внимательно разглядывала ювелира из-под ресниц. И понимала, что он делает то же самое.

Разглядывает, оценивает...

Какие выводы он сделает — неизвестно. А что до Лили — она уже понимала — человек серьезный.

Вроде бы невысокий, темноволосый, весь какой-то сгорбленный... в старой одежде, с подобострастным выражением лица...

Это на первый взгляд.

А вот на второй — извините, господа хорошие.

Видно, что морщины не от возраста, а от частых гримас. Пахнет от человека не потом и благовониями, как от многих, а чистым телом. Одежда хоть и старая, но также безупречно чистая. Ей до такой чистоты — три ванны с хлоркой.

Да и движения — не старческие. Ни дрожания рук, ни шарканья ног, нет! Все очень точно и выверено. Лиля бы поклялась, что он сам прекрасно работает с камнями и золотом!

Кстати!

Увеличительное стекло!

Если здесь есть стеклодувы — она может это сделать!

Она — может!

Дома для мамы уже делала, здесь просто повторит!

Но для начала...

Пару идей придется подарить старичку, хотя какой он старичок! Ему же лет сорок пять — пятьдесят, не больше, просто прибедняется и горбится!

Ювелир раскланивался и говорил о своей великой радости. А у Лили в мозгу прокручивались идеи.

— я бы хотела посмотреть украшения. Серьги, например, — она небрежно коснулась мочки уха, заставив изумруд сверкнуть в полумраке острыми зелеными лучами. — Мои что-то мелковаты...

Ювелир поклонился.

— Если ваше сиятельство соизволит присесть, я сейчас принесу.

— разумеется, господин Лейтц. Я пока посижу, подожду...

— Прошу вас, ваше сиятельство...

Лилю церемонно подвели к креслу. Женщина опустила в него свои телеса и вздохнула. М-да. Даже зарядку делать перестала. Но где в дороге...

Лейф встал за креслом. Лиля послала ему улыбку.

— А кто была та девушка? Которую ты защищал?

— Моя жена, ваше сиятельство. Ингрид.

И такой улыбкой озарилось лицо обычно серьезного вирманина. Лиля даже слегка позавидовала. На нее так ни разу не смотрели.

И ей так даже Леша не улыбался.

У Лейфа в глазах такое светилось... ради своей Ингрид он готов был переплыть море, пройти по горящим углям, слопать живую гадюку, достать луну с неба... любил он ее! Без меры и памяти!

Ее так не любили.

— ты приходи с ней вечером? Познакомимся, посплетничаем о своем, о девичьем...

Лейф вскинул брови.

— госпожа графиня...

— Я — графиня, — лукаво улыбнулась Лилиан. — Но даже графине нужны подруги.

— Мы — вирмане.

— а в книге Альдоная сказано, что душа у всех одинакова.

— Так вы следуете книге Альдоная, госпожа?

Лиля улыбнулась. Тонко и с намеком.

— разумеется. Как и каждый в этом мире.

Слова 'пока мне это выгодно' повисли в воздухе.

Но Лейф их услышал. И тоже улыбнулся.

— Мы придем. Обязательно.

* * *

Шелестнула занавеска.

И ювелир вернулся. Поставил на столик перед Лилиан небольшой сундучок, склонился в поклоне.

Лиля распахнула крышку. И не удержалась от возгласа восхищения.

Красота!

Были б у нее деньги...

Два небольших изумруда, травянисто-зеленого, насыщенного оттенка ограненные в виде кабошонов — а вот и самое главное!

Лиля вытащила один из гнезда, посмотрела на сережку и покачала головой.

— присядьте, почтенный Хельке.

— Госпожа графиня! При вас! Я не смею!

— а вы присядьте. Поговорим.

— Ваше сиятельство?

Кажется, мужчина ожидал от нее неприятностей. Но Лиля его разочаровала.

— Скажите, почтенный, у вас все серьги такие?

Серьги ей не понравились своей застежкой. То есть ее отсутствием. Висит изумруд на проволочке, проволочка продевается в ухо. И чуть загнута сзади. Ну ладно еще так дешевые сережки носить. Но дорогие?

— ваше сиятельство?

— Да носить их уж больно неудобно...

Взгляд ювелира на миг стал острым.

— Так все делают, ваше сиятельство...

— Так и мои серьги сделаны. А я хочу, чтобы вы переделали, как мне нравится!

— Это как же, ваше сиятельство?

— Бумага и перо есть?

Хельке кивнул и достал откуда-то из-за конторки бумагу перо и чернильницу.

Лиля ухмыльнулась.

Самую обычную. Не непроливайку.

А ведь...

Есть ли с собой?

Кажется, нет. Ну да ладно! Только дуры выкладывают все карты на стол.

Лиля обмакнула перо в чернила и аккуратно изобразила на бумаге сережку.

Самую обычную.

С английским замочком.

— Это несложно сделать. Из любого металла.

Ювелир вгляделся. Поднял брови.

— Ваше сиятельство, я такого никогда не видел...

— А вы посмотрите. Попробуйте сделать. Сначала на чем-нибудь простом. Неблагородном. А как решите поговорить со мной — приходите. Я остановилась в 'Свинье и собаке'.

— Ваше сиятельство...

Лиля царственно (а то ж! Таким весом!) поднялась с кресла, показывая, что визит окончен.

— Если решите со мной поговорить — я еще буду здесь до конца ярмарки. Может быть, вы пожелаете увидеть еще что-то новенькое...

Ювелир и слова сказать не успел. А женщина улыбнулась — и вышла из лавки.

— А теперь в 'свинью и собаку'.

Для одного дня хватало событий.

Лиля не могла знать что Хельке, закрыв дверь за странной посетительницей, цыкнул на подручного, чтобы тот закрывал лавочку. И бросился в мастерскую.

Как ювелир, он оценил всю прелесть такого замочка для сережек. Не упадут, не потеряются, не вылетят из прелестных (или не очень) ушек...

А если об этом никто не знает...

Хельке вполне официально состоял в гильдии ювелиров.

Он мог обратиться в совет гильдии и потребовать свой процент...

* * *

Остаток дня Лиля грохнула на расспросы. Побеседовала с хозяином таверны. И узнала нечто весьма ее обрадовавшее.

В Ативерне были гильдии!!!

Гильдия ювелиров, ткачей, портных каменщиков, кожевников, купцов...

И это было замечательно. То, что нужно для ее планов.

Как оказалось, здесь уже понимали, что секрет мастерства не утаишь надолго. Ладно если это метод выделки кожи. И то — учеников брать придется, подмастерий...

А если огранку камня? Или что-то еще? Что легко повторить?

Но делиться тоже не хотелось!

И чья-то умная голова придумала так.

У гильдий были главы. Те, кто состоял в гильдии, работали под ее защитой и охраной. Да они платили вступительные взносы. И платили что-то вроде налога. Но случись что...

Ты разорился и умер?

Твою вдову поддержит гильдия, а твоим детям не дадут пропасть. Их выучат делу. Хотя как учат подмастерьев в гильдии — это серьезный вопрос. И лупят, и не кормят досыта, и убить могут, и из подмастерьев выпустят далеко не сразу... минусов — до фига. Но канава под забором всегда тебя дождется.

Ты придумал что-то новенькое?

Заяви об этом главе гильдии.

Не держи секрет в тайне. Он разойдется по мастерам, а ты в течение пяти лет (может, больше, может, меньше) будешь получать свой процент. Это зависит от выгоды твоего изобретения.

И это Лиле очень понравилось.

Опять-таки, ты можешь и не вступать в гильдию.

Но тогда ты работаешь на свой страх и риск. Тебя никто не защищает. Как и твое мастерство. Заставлять тебя не будут. Зато могут удавить по-тихому, задавить твое производство. Поджечь мастерскую. Навредить семье. Короче, не добровольно, так принудительно. Все равно окажешься в гильдии. В каждом городе свой цех, свой цеховой старейшина в столице — глава гильдии.

Да подворовывает не без того. Но все равно выгода налицо.

Лиля подумала, что она может многое подсказать местным ювелирам.

И не только им.

Знания.

Кто-то пел — мои года, мое богатство.

Ан нет!

Богатством Лили были ее знания. И она собиралась их применить. Пусть через Хельке. И плевать что он — эввир. Лишь бы прибылью делился честь по чести. А там посмотрим.

* * *

На корабле Лейфа встретил встревоженный взгляд Ингрид. Но бросаться к мужу она не стала — понимает. Все понимает.

Вирманин звонко свистнул, привлекая внимание.

— Все на палубу! У меня важные новости!

Такими словами не пренебрегают. Через десять минут все вирмане, включая жен и детей, уже слушали своего капитана. И лица их расплывались в довольных улыбках.

Отлично!

Им нашлось место!

Они будут жить в графстве Иртон, в родовом поместье.

Сначала в замке. Потом им построят дома, если они пожелают. Несколько лет они будут служить графине Иртон. Но графиня женщина умная и серьезная. Немного со странностями, но дело с ней иметь можно. Платить им будет хорошо, но деньгам счет знает.

Лейф обстоятельно отвечал на вопросы. А когда все разошлись обсуждать — подошел к Ингрид.

Обнял, притянул к себе — и женщина уткнулась лицом в его плечо.

— Ты была права, радость моя. Она умная женщина.

— я знала. Ты у меня самый лучший! И замечательный!

Лейф обнял женщину.

— Знаешь, она какая-то странная.

— Да?

Проблемы Лилиан Иртон волновали женщину намного меньше, чем теплая мужская рука, обнявшая ее за талию.

— Почему она странная?

— Она со всеми обращается одинаково, — сформулировал Лейф то, что его беспокоило.

— Одинаково?

— Я слышал, как она разговаривает со своими крестьянами. Со мной. С мэром. С ювелиром из эввиров. Понимаешь, мы для нее все равны. Она со всеми разговаривала уважительно.

— Даже с эввиром?

Нельзя сказать, что вирмане и эввиры не любили друг друга. Но Ингрид знала, как к ним относятся.

— Ее это не волновало. Для нее он прежде всего был человеком. И... ко всем она относится словно бы с опаской.

— Странно...

— Очень странно. Радость моя, она хотела с тобой познакомиться...

— Со мной?

— Я ей сказал, что вирмане не слуги...

— А что она ответила?

— Что душа у всех одна.

— Душа одна. Но она — графиня.

— Я думаю, через десять минут разговора, ты об этом забудешь. Она умеет быть очень обаятельной, когда пожелает.

— И для тебя?

Лейф только фыркнул.

— Свет мой, для меня в этом мире есть только одна женщина. Ты. А Лилиан Иртон... она помогла нам. Нам служить ей, жить в ее доме, есть ее хлеб... почему бы вам не попробовать найти общий язык?

Ингрид кивнула. Но как-то неуверенно.

Если эта толстая стерва положит глаз на ее мужа — она ей все косы выдерет!!!

* * *

Его Величество Эдоард Восьмой посмотрел на сына.

— Проходи. Садись.

Рик одарил отца белозубой улыбкой и присел на стул.

— Что случилось, отец?

— Тебе через пару дней отправляться в Уэльстер.

— Да. Кстати, Джес пробил в посольстве место...

— Об этом — потом. Рик, я очень тебя прошу — не торопись с выбором.

Рик поднял брови.

— Даже если тебе понравится девушка, даже если ты потеряешь от нее голову — не спеши делать ей предложение. Пообещай мне.

Рик пожал плечами.

— Обещаю. А почему...

— Ты знаешь, как мы познакомились с Джесси?

— Да. На твоей свадьбе.

— Я не хочу, чтобы ты повторил мою судьбу. Присматривайся к девушкам, выбирай, если понадобится — мы пригласим их приехать сюда, может даже так будет и лучше...

— Почему бы сразу этого не сделать?

— Потому что на месте ты можешь узнать много того, что не узнаешь здесь. Присмотрись к девушкам у них дома — а потом посмотришь на них — здесь. Где все чужое и незнакомое.

— Ты так серьезен...

— Имоджин так и не стала мне женой. А когда поняла, что я ее не полюблю — стала моим врагом. У нас обошлось без серьезных последствий. Но смерть твоего старшего брата, смерть Джайса...

Оговорка многое сказала Рику.

Эдмона отец даже не назвал по имени. А Джайса...

— Ты был очень близок с графом.

— Они с Джесс были одним целым. А я ее любил. Джайс стал мне почти братом. Как надеюсь тебе — Джес?

— Мне жалко, что мы не родные по крови.

— Довольствуйся тем, что есть, — Эдоард погрозил сыну пальцем.

Эту тайну он унесет с собой в могилу. Лучше Джесу не знать, что в его жилах есть королевская кровь. Да и Рику тоже.

Целее будут.

Нет, Эдоард не боялся, что Джес затеет что-то против брата. Или Рик...

Но что знает один — не знает никто. А вот если рассказать мальчикам... неизвестно где и когда всплывет эта тайна. А при дворе хватает подонков, любящих играть чужой жизнью.

Мальчишки же еще...

Дал бы Альдоная ему еще лет десять жизни, хотя бы десять лет...

Джесс подождет его. И Джесс, и Джайс — они оба там, за порогом.

— Пап, я обещаю присмотреться, — Рик порывисто скользнул на колени к креслу отца, и Эдоард, совсем как в детстве, потрепал густые светлые вихры.

— Не соверши моей ошибки, сынок. Что там у Джеса с этой вдовушкой?