2. Иркат - темный повелитель

— Где второй?

— Хто? — не понимая, чего от него добиваются, спросил обозник, с трудом удерживаясь на ногах.

— Дружок, что с тобой остался.

— Там, — неопределенно махнул мужик рукой за спину, чуть при этом не упав.

Охранники принялись ворошить сено в куче, где через минуту ими был найден второй индивид. Теперь посреди сарая перед старшим стояли уже два шатающихся тела.

— Чего подняли, — наконец спросил второй. Мужикам было плохо, очень плохо. Запах перегара стоял на весь сарай.

— Чего со своими не ушли?

— Отвали, — поняв, что ничего серьезного им не предъявляют, отмахнулся обозник. Неужели не видно, что они попросту не в состоянии править повозкой. Сердобольные товарищи оставили их здесь, заменив подменными.

Старший охранник кивнул головой. На затылки обозников обрушились два коротких удара. Тела сноровисто завернули в парусину и потащили к ящерам. Откуда на лесной дороге, кто поймет, что приторочено к седлу бегового ящера. Отряд сноровисто собрался и выдвинулся вслед за обозом. Догнать вереницу телег дело не сложное, можно не спешить. Главное поменьше посторонних глаз. Правда, за этим с самого утра следят маги по обе стороны лесной дороги. На пути к замку Чарнуда посторонних быть не должно.

Приблизительно на половине пути, обоз остановился в лесу для обеда. Место для стоянки оборудовано удобно. Лес проредили, правда, для столь большого количества повозок места не нашлось, но это не страшно. Несколько могут остаться на дороге. Места здесь глухие, мешать никому не будут. За день ни одного путника на дороге не встретили.

— Налетай мужики, — Борг лично проследил, чтобы вино досталось обозникам.

— Это дело, когда слово держат, — сказал старшой, опустошив кружку. За ним остальные поочередно принимали обещанный напиток.

Еще бы усмехнулся про себя торговец. Тело Борга вдруг окутал сильный холод. Какого, успел подумать торговец. Сработал амулет защиты от ментальных атак. Хорошо, что он в свое время не поскупился на такую штуку. Только какого дэнмиса напали на него. Обещали ведь, что все произойдет по прибытию в замке. Предчувствуя неладное, Борг потянул руку к ножу на поясе. Амулет выдержит еще пару атак, а там посмотрим, торговец не собирался просто так расставаться с жизнью. Справа от него стоял помощник, его лицо ничего не выражало. Неужели на него не действует атака? — подумал Борг. Странно, маг, стоявший чуть дальше справа, заметно напрягся, ментальный удар достал и его. Хорошо, что его предупредили заранее — маг не сопротивлялся, держа удар. По телу снова прокатилась волна холода. Амулет Борга выдержит еще один удар, потом все. Почему они не прекращают? Все обозники лежат без сознания, хватит идиоты. Помощник на удивление спокойно переносил удар, странно. Вдруг он делает резкий шаг в сторону мага и бьет того кулаком в висок. Маг, не ожидавший такой подлянки, падает на землю. Лицо борга вытягивается от удивления. Этого просто не может быть. Волна холода окутывает тело, переходя в приятное тепло. Теряя сознание, Борг успел заметить, как помощник с улыбкой на лице машет ему рукой.

— Все, можно приступать, — командует помощник борга. Из лесной части тут же появляются люди в костюмах егерей. Людей на удивление много, более двух десятков.

— Все в отключке на несколько часов, — доложил помощнику подошедший маг. Он ничем не отличался от остальных егерей. Все тот же специальный маскировочный костюм, никаких знаков различия. Команда профессионалов давно вместе, знаки различия им ни к чему.

— На дороге чисто?

— Да. Две повозки пришлось развернуть.

— Не заподозрят?

— Нет. Маг сработал чисто, они ничего не поймут.

— Повозки далеко?

— Еще час.

— Плохо. Придется подождать, пусть люди отдохнут.

— Никто не устал, — серьезно заметил маг.

— Вижу. Что на постоялом дворе?

— Двое пьяных на сеновале отоспаться решили.

— Никто не видел?

— Нет. Сработали чисто. Через пятнадцать минут будут здесь.

— Смотрите не наследите. С иллюзией сработаешь чисто?

— Да они все полупьяные.

— Выбери кого повосприимчивей, сам понимаешь, их будут серьезно допрашивать.

— Пока подводы приедут, я успею подобрать кандидатов.

— Со следами аккуратнее, шум поднимется большой.

— Мы все просчитали. Никто ничего не заметит.

— Ладно, действуй, я пока осмотрюсь.

Маг молча отошел, чтобы приступить к осмотру обозников. Предстояло найти наиболее восприимчивых для внушения. Небольшая фигурка чудовища была у него в руке. Конечно, в глазах жертв она превратится в огромного, злобного монстра, что собственно и требуется. Маг знал свое дело. Внушить страшилку пьяному вознице, не самая сложная задача. Сложнее будет изувечить тела, чтобы ни у кого не возникло сомнений. Еще нужно замести следы. Эта задача окажется посложнее. Груженые повозки едут сюда и потом уедут в сторону замка. Скрыть их следы на лесной дороге не так просто, но у мага были задумки на этот счет. Работа предстоит большая.

— Ваше величество, я требую, чтобы вы своей волей избавили нас от этой напасти, — вельможа требовательно смотрел на Лорана. Самый влиятельный человек в южных землях, мог себе позволить требовать помощи. Если учесть, что ему старательно внушали это на протяжении недели, то удивляться было нечему.

— Вы о нападении лесного чудовища, обитающего в ваших лесах?

— Да. Пять лет оно нападает в разных местах на путников, теперь большой обоз. Более пятидесяти растерзанных тел. Двое чудом остались живы. Их раны ужасны. Если ничего не делать оно так и будет пожирать ваших подданных.

— Вы представляете размер лесных угодий, где оно прячется?

— Разумеется, ведь там мои земли.

— Сколько по вашему нужно людей, чтобы организовать облаву на столь большой территории.

— Много, — лицо графа помрачнело. — Я предлагаю попросить помощи у всех рыцарей страны. Нечего отсиживаться по своим замкам, когда чудище бродит по стране. Если вы как наш сюзерен попросите остальных помочь нам, то можно собрать достаточно отрядов для охоты. После столь громкого случая, отсиживаться по норам — равносильно потере чести.

— Знаете граф, а мне нравится ваша идея. Действительно, нечего отсиживаться, словно харанги по норам. Пусть наши рыцари докажут, что воинская доблесть не покинула их сердца. Я разошлю письма с призывом по всей стране.

— Ваше величество, я не сомневался в вас, — граф преклонил колено перед сюзереном. Он мог не делать этого, но решение короля действительно вызвало в нем порыв преданности. Перед хорошим правителем не зазорно преклонить колено. По жесту короля граф поднялся и проследовал к выходу. Когда за ним закрылась дверь, король повернул голову в сторону гобелена на стене.

— Что скажешь?

— Все прошло просто великолепно, — Мирозор вышел из потайной дверцы.

— Сколько времени потребуется на сборы?

— Неделя. Пока рыцари получат письма, пока соберутся, пока отпразднуют поход. Ты же знаешь наших доблестных вояк. По прибытию на место недельку пропьют по кабакам. Добираться будут неделю, если не две, смотря, как загуливать будут в пути.

— Я тебя понял, месяц военные отряды, продвигающиеся на юг, ни у кого подозрений не вызовут.

— Более того, их никто не сможет пересчитать, — Мирозор поднял указательный палец.

— Получится?

— Шанс очень большой. Если церковники не обманули, то дело может выгореть.

— Давай по бокальчику имрейского за успех? — предложил король.

— Пошли ко мне, здесь спокойно посидеть не дадут.

— Пошли, только секретаря предупрежу.

Военная машина с подачи Страгона была запущена. Спокойной жизни в ближайшие годы не будет ни у кого.

Глава пятнадцатая.

Проклятая осточертевшая трава рассекала ладони до крови. Это только кажется, что листья мягкие — вранье. Попробуйте постоянно раздвигать высокие стебли и вы узнаете насколько острые у листьев края. Я не знаю, что это за растение такое, но оно повсюду. Ни одного пятачка голой земли. Местный агроном засеял поле очень прилежно. Выше моего роста, похоже на кукурузу, правда, нет никаких плодов. Высокая, зеленая трава, может это местный камыш? Не знаю, но это растение повсюду. Стебли поднимаются в небо на метр выше моей головы. Небо яркое, без облаков, без солнца. Небо терпеть можно, оно яркое и безмолвное. С травой все значительно хуже. Нельзя останавливаться. Стоит лишь на десять секунд остановиться, как появляется шепот. Вначале он на грани слышимости далеко далеко. Только не стоит обольщаться, он усиливается, словно несущаяся на огромной скорости волна. Не проходит и минуты, как голову заполняют голоса. Их много, они говорят наперебой. Голоса постоянно меняются, их очень много, но не меняются слова. Всего две фразы:

— Попроси.

— Я тебя выведу.

— Попроси.

— Я тебя выведу.

— Попроси.

— Я тебя выведу.

Так может продолжаться до бесконечности. Чередование этих фраз сводит с ума. Можно закрыть уши, можно кричать, петь, говорить — не помогает ничего. Остается один проверенный способ — двигаться. Как только я делаю шаг, стебли, трущиеся о мое тело, раздвигаются и голоса пропадают. Я получаю передышку, чтобы не сойти с ума. Руки изрезаны листьями, но я должен раздвигать стебли и двигаться вперед. Голоса не могут следовать за мной, но через время меня настигает усталость. Каждый шаг дается все труднее и труднее, свинцовые ноги невозможно переставлять. Шаг, еще шаг, еще полшага — больше не могу. Десять секунд на отдых, пока не появится шепот. Меня колотит от этих голосов, не знаю почему, но они меня пугают. Идти нельзя, нужно терпеть, телу нужен отдых. Приходится стоять и терпеть. На грани безумия или помешательства нужно просто стоять. Я кричу, ору песни, просто смотрю в небо, но так не может продолжаться долго — нужно идти. Превозмогая усталость, приходится делать шаг. Скорость движения небольшая, но это не имеет большого значения. Усталость никуда не денется, она идет за мной следом, прячась в шелестящих стеблях травы. Я пробовал бежать от усталости, пробовал ползти, лежать, сидеть — все бесполезно. Усталость, либо голоса постоянно меня настигают. Обидно, что для отдыха совершенно нет времени, его здесь вообще нет — ни времени, ни отдыха.

Мое движение продолжается вечно. Порой мне кажется, что я существую здесь всегда. Ничего другого вокруг не существует, только какое-то непонятное чувство вызывает в сознании понятие человек. Наверное, человек это я. Только мне почему-то кажется, что я не человек. Люди не живут в кукурузе. Люди, нас много? Почему я всегда один? Почему за все время, которого нет, я никого не встретил? Не знаю почему, но я уверен, что стоит мне попросить и голос выведет меня из этой ненавистной зелени. Я твердо знаю, что выйти просто — только попросить. Не нужно говорить вслух, попросить можно мысленно и я выйду. Выйду куда? Не знаю, но просить нельзя. Почему нельзя? Не знаю почему, но просить нельзя. Странно, одиноко и больно находится здесь. Что такое одиноко? В голове постоянно появляются мысли, значение которых мне порой непонятны. Пока руки раздвигают стебли, пока могу двигаться, я думаю о странных мыслях, но ничего не могу вспомнить. Стоит остановиться и моим разумом овладевает шепот. Я даже не знаю, что ненавижу больше, голоса или усталость. Мне хочется просто полежать, глядя в небо — нельзя. Через долгое время, которого нет, я понимаю, что обречен. Только голоса могут прекратить эту пытку. Я понимаю, что нужно просить, сил больше нет. Я не могу решиться, потому, что нельзя. Я знаю, что нельзя, но я больше не могу. Я терплю, постоянно возвращаясь к мысли, что пора попросить. Терпеть становится просто невозможно. Настает момент, когда я готов выкрикнуть просьбу и десятки жал впиваются в мое тело. Я не знаю, что это и откуда они берутся, но в меня впиваются десятки острых иголок. Мое тело пронзает боль. Это другая боль, она в отличие от предыдущей, приносит облегчение. Наваждение спадает с меня, я понимаю, что нужно двигаться. Нельзя просить. Все продолжается вновь и вновь, раз за разом. Только каждый следующий раз мне кажется, что промежутки между уколами становятся короче. Я постепенно сдаюсь? Я многого не понимаю, но это чувство мне знакомо. Мне стыдно, что я ослабел, стыдно, что готов сдаться. Приятно осознавать, что мне стыдно, я понимаю, что такое стыд. Только здесь никого нет. Отчего мне стыдно?

Окровавленные руки вновь раздвигают стебли. Пот заливает глаза, надо двигаться. Пот? Откуда появился пот, его никогда не было. Здесь всегда светло, синее небо и не жарко. Откуда пот? Здесь только усталость и голоса. Пот пугает меня, что-то меняется, мне страшно. Страх это хорошо, это вкусно — всплывает в сознании мысль. Почему вкусно, мне страшно. Пота никогда не было. Я нахожусь здесь долго, очень долго, а заросли все не кончаются. Может я хожу по кругу? Но я уже пробовал менять направления — не помогает. Здесь нет ветра, листья растений шевелятся сами по себе, словно стараются погладить мое тело. Отчего мне стало жарко? Отчего соленый пот не щиплет порезы на руках? Может это сон? Сон, знакомое слово, можно спать. Да мне хочется спать, только нельзя, мешают голоса. Еще, чтобы спать, нужна ночь или не нужна? Я вновь устаю, мне нужно остановиться, чтобы отдохнуть. Сводящий с ума голос тут же проникает в меня. Он повсюду, он заполняет все вокруг. Я лежу в высокой траве, свернувшись калачиком, обхватив голову руками. Я устал, мне страшно, мне больно, я хочу спать. Спать нельзя иначе можно потерять рассудок. Вроде тело немного отдохнуло — нужно идти вперед или назад — не знаю.

Делаю первые шаги, они всегда даются тяжело. Руки раздвигают стебли, я опять иду. Опять пот, катящийся по лицу, что-то меняется. Отчего-то мне кажется, что мысли бегут по кругу. Только я успеваю об этом задуматься, как поднимается ветер. Здесь не бывает ветра, как и пота. Неужели я наконец выберусь отсюда? Одна мысль, что я смогу выбраться придает мне силы. Мне жарко, идти трудно, сильный ветер в лицо, но я вопреки всему иду. Нужно идти, чтобы выбраться. Не знаю, откуда во мне взялись силы, я иду навстречу усиливающемуся ветру. Приходится наклонять голову, стебли теперь больно бьют по лицу. Я не чувствую боли, я рад, что за долгое время произошли хоть какие-то изменения. Пусть так, главное что-то новое в жизни. Эйфория, придавшая сил, быстро проходит, заменяя место привычной усталости. Удивительно, что я смог так долго идти навстречу сильному ветру. В очередной раз я не могу победить, тело падает на землю. Шепот никуда не пропал, он тут же заполняет сознание, перерастая в голоса. На этот раз голоса стали громче, словно кто-то кричит мне. От неожиданности, пытаясь осознать изменения, я вслушиваюсь в ненавистные слова дольше, чем обычно. Я терплю, пока не раздается гром. ГРОМ! Я услышал гром. Мое тело снова на ногах, не знаю куда, но я должен сделать шаг. Вот она — грозовая туча. Впереди все небо заволокло черной грозовой тучей. Я вижу на черных клубах росчерки молний. Гроза, я знаю, что такое гроза. Невероятно, еще две остановки обратно я не знал ничего про грозу. Я вообще ничего не знал. Теперь на меня надвигается гроза, и я знаю, что это такое. У меня в груди должно чаще биться сердце. Не могу проверить, нужно раздвигать стебли, останавливаться нельзя. Жаль, здесь нет времени, но когда-то пошел дождь. Не знаю, как долго я двигался, пока на меня не упали первые капли. От неожиданности я остановился. Так не бывает. Дождь, я знаю, какой он бывает. Откуда знаю? У меня должно быть сердце, оно должно просто выскакивать из груди. Но на теле никаких изменений, ничего не выскакивает, может я совсем запутался? Мысли прерываются ненавистными голосами.