Спасти Ссср ч2

— Так вот...

— А если...

— У меня охрана.

Раиса Максимовна то ли вздохнула, то ли всплакнула

— Ты чужой стал, Миша. Я тебя и не узнаю вовсе. Как генеральным секретарем стал...

Да нет, Рая. Раньше.

— Рая, я бы мог сказать тебе "работа"... но ты и так знаешь это, да?

...

— В стране все плохо. Я и так это знал, но не думал, что настолько. Оставить это я так не могу. Совесть не позволит.

Я стукнул кулаком по столу, Раиса Максимовна испугалась

— Сколько всего не сделано! Двадцать лет считай, спали!

— И все это должен делать ты?

— А кто? Кто, Рая?! Кто?

Да уж. Кто.

Самое страшное знаете что? Когда смотришь на людей. И понимаешь, что весь их опыт — он не о том, они не к тому готовы, а к тому к чему надо — не готовы. Нет людей, просто — нет людей. Реформы не ждут, но и начинать их нельзя, пока нет подготовленных людей.

Нельзя — а надо. И теоретически не подготовишь.

— Страшно — сказала Раиса Максимовна, типично по-женски пожав плечами — знаешь... ты от меня ничего не скрывай, хорошо? Если не знаешь еще страшнее...

— Вот за это я тебя и люблю...

Интерлюдия

Из записной книжки М.С. Горбачева

... Рональд Рейган в настоящее время избрал стратегию фронтальной атаки на СССР и последовательно реализует ее в самых разных уголках мира. Атака на сандинистское правительство в Никарагуа, помощь афганским моджахедам, размещение ракет в Европе, модернизация армии — все это звенья одной цепи.

Все это чревато реальной победой Америки в Холодной войне, чего допустить нельзя ни в коем случае. Цена такой победы — установление фактически однополярного мира и статуса США как реального глобального гегемона и держателя некоторых ключевых технологий, например базовых серверов интернета или статуса глобального расчетного центра, при котором сделки между любыми двумя странами и оплата по ним так или иначе затрагивают корсчета американских банков и следовательно могут быть заблокированы. Необходимо уже сейчас разработать и начать реализовывать план по предотвращению однополярного мира и лишению США возможности в будущем предпринимать меры юридической и санкционной травли неугодных.

Следовательно, необходимо не только не допустить победы США в Холодной войне — но и кардинально повысить издержки, ведущейся сейчас Рейганом стратегии эскалации с тем чтобы США в очередной раз испытали шок и разочарование и вернулись к практиковавшейся Картером стратегии законности, благопристойности и невмешательства. С такими США с оговорками, но можно иметь дело, и задачу разрушения США, равно как и победы СССР в Холодной войне ставить не стоит. Холодная война должна быть скорее дискредитирована как бесперспективная и прекращена по согласию.

Победить США можно, но для этого следует установить некие правила ведения борьбы и согласовывать с ними все свои действия.

1. Необходимо принять как факт, что ни одна из сторон не в состоянии достичь военной победы над другой стороной без неприемлемых издержек такой победы. Более того, окончательная победа в этой игре вообще вряд ли возможна. Потому следует стратегически принять цель не столько победить самим, сколько не допустить победы другой стороны, а тактически отдать предпочтение дезинформации и специальным операциям, а не военному противостоянию.

2. Необходимо вести активную пропаганду, в том числе и в самих США, донося до американского народа следующие тезисы

— СССР не собирается вторгаться в США

— СССР не собирается навязывать американцам ни свой образ жизни, ни систему власти. Решения относительно этого могут принять только сами американцы

— Врагом СССР являются не простые американцы — а американский политический класс и он же является врагом американского народа

— Американский народ несет в полной мере издержки противостояния Холодной войны, в том числе защиты тех стран, куда СССР не собирался и не собирается вторгаться.

— Благодаря американским расходам на оборону, европейский уровень благосостояния уже превысил американский, и разрыв продолжает увеличиваться.

— Европейские социал-демократические правительства способны обеспечить — и обеспечивают европейцам лучший уровень жизни при большей социальной справедливости

— СССР не собирается силовым путем пересматривать границы, где бы то ни было. СССР не претендует на любые территории за рубежом

Необходимо сделать сам американский народ или, по крайней мере, его часть пятой колонной в тылу НАТО.

3. Следует не только не уходить в оборону — но и вести активную наступательную политику, предъявляя администрации Рейгана-Буша новые и новые кризисы как внутри страны, так и у союзников. Необходимо отдавать предпочтение не качеству, а количеству, раздергивая внимание администрации Рейгана-Буша на мелкие неприятности, не давая сосредоточиться на главных целях.

4. В любом кризисе необходимо искать не победы — а скорее осознания невозможности силового решения и переговоров с взаимными уступками

5. Необходимо активно публично разоблачать злодеяния администрации Рейгана-Буша, не останавливаясь и перед раскрытием секретной информации. Необходимо сделать американскую претензию на гегемонию неприемлемой и морально сомнительной...

04 июня 1985 года

Тбилиси, Грузинская ССР

Оперативная группа разместилась прямо в здании Обкома, для нее выделили кабинет. Кабинет Шеварднадзе был опечатан, на ступенях были мелом обведены контуры тела. Кто-то положил рядом цветы...

Генерал Карпец был уже больше ученым, чем практиком, он давно отошел от прямого розыска. Но он работал в Ленинграде, начинал там. Начинал там, где начинался ужаса тридцать седьмого, где убили Кирова и в том обвинили весь город.

Он мало знал о тех временах. Но и того что знал было достаточно.

Было несколько человек, которые отказались работать по новым, чрезвычайным законам — с тройками. Их всех расстреляли, семьи угнали в ГУЛАГ, выслали в Сибирь.

Если не раскрыть это преступление быстро — все может повториться...

— Так... какие экспертизы у нас сейчас есть?

— Пришла баллистическая

— И?

— Пуля калибра пять и шесть, винтовочная.

— То есть спортивная винтовка?

— Скорее всего, охотничий карабин Барс. По Грузии пропавшими числятся два карабина. Запрос в союзную картотеку отправлен, сейчас местные отрабатывают оба пропавших карабина.

— По пулегильзотеке проверили пулю?

— Пока результаты не пришли.

— Дело на контроле у Центра, позвони и предупреди, если завтра результатов не будет, дальше буду разбираться я.

— Есть.

Вместе с Карпецом работал Буров, старший оперативник МУР. В свое время он, еще совсем зеленым — поразил всех тем, что зашел в кабинет начальника угрозыска страны что-то обсудить по превенции — представьте, опер, двадцать три года заходит в кабинет начальника угрозыска страны. Карпец воспринял это благожелательно, он всегда поддерживал оперативников, которые не замыкались в своей практической работе, а интересовались и теоретической стороной вопроса. Сейчас Буров вернулся в МУР на должность старшего опера, имея практически написанную кандидатскую по организованной преступности. Позвал его тот же Карпец.

— Откуда стреляли, установили?

— Да. Пойдемте, посмотрим...

Это тоже было обычным делом. Слова словами, но ничто не заменит личный взгляд на место преступления, на потерпевшего, на вещдоки. Только лично вникая во все, можно порой наткнуться на выводы, которые не сделает никто другой, заметить то что никто другой не заметил.

И потому Буров, вместе с министром, сопровождаемые небольшой свитой — вышли из здания, пешком прошли по улице, свернули, потом еще раз...

— Здесь — Буров показал рукой — вон оттуда.

Место откуда стреляли, охраняли местные милиционеры. У обочины стояла машина.

Карпец огляделся, потом неверяще сказал

— Вон оттуда?

— Да. Мы прошли двести восемьдесят шагов, но это вкруг. Я поднимался наверх, до здания ЦК тут сто восемьдесят — двести метров.

Карпец снова огляделся. Старые, узкие улицы, старые здания в два или три этажа, то тут то там деревья с пышной кроной, хотя и не сплошной стеной. Но в той стороне — там же сад, там уже сплошная растительность.

— Как же он попал?

— Мы провели эксперимент с местными. Попасть можно было, но очень сложно. Я стоял там с секундомером, засекал время, пока люди поднимались по лестнице. Среднее время — шесть секунд. Край — восемь или девять. За это время он должен был прицелиться и сделать точный выстрел.

— То есть это спортсмен?

— Или профессиональный охотник или спортсмен. Я говорил с местными динамовцами, они начали проверять списки спортсменов по профильным дисциплинам. Похоже на упражнение "бегущий кабан", только проще — цель одна.

— Поквартирный обход сделали?

— Никто ничего не видел...

Министр посмотрел на часы

— Возвращаемся...

Когда они вернулись в здание ЦК — у здания было оживление, одна за одной подъезжали машины, черные и белые Волги...

— А это еще кто?

В здание не вошел, а буквально завалился человек среднего роста, седоватый, красный от злости. Он был одет в гражданское, за ним шли несколько человек в гражданских костюмах и в спортивках Динамо. Те, кто был в спортивках, были вооружены автоматами.

— Вы что тут натворили! — заорал он на первого попавшегося начальственного вида мужика в холле — первого секретаря убили! Где второй секретарь! Почему актив не собран!? Паразиты, я вам покажу! Бляди!

Дальше шел сплошной мат*.

— Кто это? — переспросил Литвин

— Пирожков... — вспомнил Карпец — зампред КГБ, с..а. Принесли черти...

С криками и руганью — вновь прибывшие пошли внутрь здания...

— Пошли отсюда.

Буров понимал, что пока не придут все результаты экспертиз — смысла суетиться пока нет. Расследование преступления, это не Шерлок Холмс с его озарениями, это нудная и тяжелая работа. Пока придут экспертизы, пока придет ответ из союзной пулегильзотеки... может быть повезет и на конкретную винтовку выйдут. Пока проверят все списки охотников и спортсменов... это все тяжелая работа, выполняемая многими людьми и она позволяет сначала сократить число подозреваемых до нескольких человек, а потом выделить из них одного-единственного. Работа без списка подозреваемых — во многом работа впустую, источников у него в городе тоже нет, обстановку он не знает. Но результат нужен все равно и работа нужна и хороший опер найдет себе занятие даже в таких обстоятельствах.

Он выделил людей, которые прибыли с Пирожковым, подошел, представился, предложил перекурить. Слово за слово — он выяснил, что это ребята из А которые освобождали заложников в Сарапуле и здесь, в Тбилиси во время захвата самолета. Среди них был и опытный снайпер и он согласился сходить и посмотреть на место, откуда стреляли, чтобы высказать свои профессиональные соображения по поводу всего этого...

— Отсюда стреляли?

— Да, отсюда.

Буров показал на окно. Туда можно было добраться, только если на коленях, и, судя по оставшимся следам, снайпер именно это и проделал.

— Тут... можно?

— Да, эксперты уже поработали.

Снайпер подобрался почти к самому окну, посмотрел, потом отполз немного назад, потом начал осматриваться. Буров с интересом наблюдал за действиями незнакомого профессионала.

— Интересные дела... — сказал он

— Что скажешь?

Снайпер не отвечая, достал блокнот и молча что-то записал и зарисовал. Потом отполз назад от окна, встал на колени, еще посмотрел...

— Здесь всё.

Они спустились вниз и снайпер начал бестолково бродить по улице, он достал мелок и сделал какие-то пометки на стенах, потом шагами измерил расстояние. Это все привлекло внимание местных ментов, они выбрались из машины, у одного над ремнем свисало пузо — милиционер, так его мать. Буров достал красную книжечку и глазами показал — обратно.

— Где ехала машина, покажи.

— От самого аэропорта? — издевательски спросил Буров

— Нет, здесь.

— Пошли.

Они прошлись по улице, снайпер все время смотрел по сторонам и даже время от времени подпрыгивал и заходил на проезжую часть. Буров вдруг понял — он хочет понять, что было видно с места положения стрелка.

Так они дошли до здания ЦК идя тем же путем, которым ехал Шеварднадзе. Там он несколько раз поднялся и спустился по лестнице, потом прошел в здание

— Ты куда? — окликнул его Буров

— Я сейчас!

Снайпер вынес прицел и начал смотреть во все стороны, встав на место, где был застрелен первый секретарь. Потом он снова начал подниматься и спускаться по лестнице то и дело останавливаясь и смотря. На них уже все обращали внимание.

Наконец снайпер закончил и подошел к Бурову

— Что скажешь?

— Интересное дело.

— Так у нас других и не бывает...

— Я не про это...

Снайпер еще раз осмотрелся

— Место он выбрал правильно. Хочешь сам встань посмотри.

— Доверю профессионалу

— Как хочешь. Тут не так просто найти место — улицы узкие, много деревьев и перепад высот. Все время что-то мешает. Из чего он стрелял?

— Барс.

— Скоростная.

— Что?

— Скоростная пуля. Вы проверьте, есть спортивные этого калибра

— Проверяем

— Вопрос вот в чем. С того места где он лег, пути машины не было видно на всем его протяжении

— И что это значит

— У него было несколько секунд чтобы поймать цель прицелиться и выстрелить.

— И? Это сложно?

Снайпер усмехнулся

— Еще как. Это только в кино все просто. На, посмотри в прицел.

Буров взял прицел

— Куда смотреть.

— А вон хотя бы. Машина стоит около нее мужчина. На него посмотри.

Буров сделал как велено. Изображение прыгало, половина поля зрения прицела была закрыта какой-то темнотой в виде полумесяца

— Сможешь его опознать отсюда?

— Вряд ли.

— Вот именно. В прицел ты не видишь лиц — если не совсем близко. Сколько человек могло пройти по этим ступенькам в этот день. А он должен был прицелиться по одному — единственному.

— И выстрелить

— И выстрелить — согласился снайпер

— То есть у него должен был быть сообщник?

— Не могло не быть. Просто не могло. Я потом покажу, где он мог стоять.

— Что должен был делать сообщник?

— Он должен был заметить машину первого секретаря и предупредить снайпера

— Как?

— Как угодно, хоть пробежать в его поле зрения

...

— С этого момента у снайпера пошел отсчет

— Что это значит?

— Снайпер не может часами сохранять бдительность. Это невозможно. Полчаса — от силы, потом он должен отдыхать