— А чем он питается, — с опаской спросила я и отошла поближе к Семе.
— Грибами, — теперь он кивнул стену. — Теми, что светятся. Они, кстати, разумные. Этот, — Сема кивнул на слизня, — он дурак, только жрет, жрет и жрет. Ты его не бойся. Во-первых, ему только грибы интересны, а во-вторых, он скоро сдохнет.
— Почему? — мне вдруг стало жалко и грибы, и слизня.
— Так ты смотри на него, он же уже даже двигаться не может. Лопнет вот-вот. И будет два, а то и три новых слизня. Ну и грибы тоже благодаря слизням множатся. Из одной грибницы сразу несколько новых особей появляется. Так что, не бери в голову.
Черт соскочил с ледяного нароста и поманил меня за собой.
— Куда? — тут же насторожилась я.
— К Ее Величеству. Все равно скоро о тебе доложат. Лучше сама, чем под конвоем, — пожал плечами Сема. — Идем-идем, не бойся.
Я снова задрала голову кверху, но на выручку мне так еще никто и не спешил, потому я вздохнула и побрела за водяным чертом, свято веря в собственного телохранителя и уповая на него единственного.
Элион Одариан добыл из дорожной сумы бутыль с водой и сверток с едой, прихваченной из харчевни, в которой они с Лиорой завтракали, еще в Рангре. После того, как они почти сутки неслись без остановки, после побега с территорий клана Эверлан, и желудок девушки отчаянно выдавал голодную хозяйку, стоически переносившую вынужденное голодание, вампир решил, что запасы в дорогу — дело нужное. Сам он мог голодать до трех суток и дискомфорта не испытывал.
Элион уже готовился позвать свою подопечную, когда услышал странный звук, которого тут никак не могло быть. Вампир зачарованно смотрел, как кусок каменной стены повернулся, и девушка исчезла.
— Элион! — ее крик вывел вампира из состояния оцепенения.
Одариан метнулся к тому месту, где она исчезла. Тонкие длинные пальцы забегали по холодному камню, отыскивая скрытый механизм.
— Что ж тебе спокойно-то не сидится, бестолочь несчастная, — ругался он, а механизм никак не желал находиться.
Вампир попробовал найти по запаху, но Лиора успела обшарить все окружающее пространство. Одариан вновь выругался и в бессильной ярости обернулся к озвару.
— Ну, что мне с ней делать? — вопросил он зверя, и тот тихо зарычал.
— Согласен, выпороть самое то, но рука же не поднимается, представляешь? — вампир вздохнул и вернулся к стене. — Где же то, что она нажала?!
Озвар подошел сзади и тоже втянул широкими ноздрями воздух. Затем фыркнул и направился к выходу из грота. Элион еще раз пробежался пальцами по стене и обернулся к своему скакуну.
— Знаешь, как туда попасть?
Озвар снова фыркнул и выжидающе замер. Вампир подошел к нему и легко запрыгнул в седло. Зверь спрыгнул на землю и побежал, продолжая принюхиваться. Остановился он у озера. Одариан спешился и вопросительно посмотрел на скакуна.
— Озеро? Она там? — зверь вздохнул и склонил голову к воде. — Удавлю, — мрачно произнес вампир. — Если еще жива, найду и сам удавлю, чтобы не мучилась. — Затем посмотрел на озвара. — Нет, ты мне скажи, что за бестолочь такая?! Ни выпить ее, ни... Тьма, вот уж чего мне не надо от человечины, так это ее тела.
Зверь вдруг ехидно заржал, и Элион зло зашипел на него.
— Чего ржешь? У меня женщины недели три уже не было, вот и лезет в голову всякая чушь.
Озвар заржал совсем уж издевательски.
— Удавлю, — в бешенстве зарычал вампир. — Сначала эту мелкую пакость, а потом тебя.
И, дальше не слушая непрекращающегося ржания собственного скакуна, он скинул плащ, сапоги и исчез в озерной глади. Вода оказалась ледяной, но хладнокровному вампиру особого неудобства не доставила. Он задержал дыхание и огляделся. Внизу вода становилась совсем уж черной, словно там была бесконечная бездна. А вот справа виднелась подводная пещера. Элион сделал несколько мощных гребков и вскоре продвигался по темному проходу.
Проход все более сужался, и Одариан начал всерьез опасаться, как бы не застрять в нем. Но вот еще несколько гребков, и он оказался в небольшой пещере, в которой воды не было вовсе. Он выбрался на каменистый берег и вдохнул полной грудью. Воздух был теплым и влажным. Вампир огляделся.
Здесь было два круглых хода. Элион некоторое время принюхивался. Наконец, махнул рукой и шагнул в тот, который показался ему более привлекательным. Он шел по тоннелю, время от времени прислушиваясь к тишине. Постепенно его мысли вернулись к тому, что произошло на берегу озера, и вампир недовольно покачал головой. И зачем боги дали разум озварам? Наверное, это было компенсацией за их утраченные крылья. Потому что та насмешка, что украшала тела этих животных, годилась только на то, чтобы отмахиваться от паразитов.
— Еще одна ехидина, — недовольно проворчал Одариан.
Неожиданно его мысли вернулись к предыдущему вечеру, когда он выскочил за девушкой из трактира. Вспомнил слова, которые сами срывались с его языка.
— Хорошо, что хоть еще не на всемирном говорил, — тихо произнес он. — И что на меня нашло? Пора уже озаботиться хоть разовой связью, а то еще и на всемирном наговорю все то, что успел наговорить на языке Пьющих кровь. Бесова человечина. Гадость-радость, — он усмехнулся и остановился, прислушиваясь к утробному ворчанию за спиной.
Вампир замер, прикидывая, как далеко стоит от него неведомый враг. Ворчание раздалось ближе, и Одариан в прыжке развернулся, готовый к отражению атаки. Недоуменный взгляд темно-вишневых глаз скользнул по существу средних размеров, покрытому чешуей. Существо стояло на коротких, кривых, толстых лапах, заканчивавшихся тремя мощными когтистыми пальцами. Но самым примечательным были глаза неведомого зверя. Огромны, голубые и невероятно наивные. Вампир даже не знал, как отреагировать. Вроде бы и разумным было уничтожить то, чего он не знал, но как-то рука совсем не поднималась на такого несуразного недотепу.
— Агр, — издал новый звук зверь и заковылял к Элиону, смешно переваливаясь с боку на бок.
— Ты кто, зверь неведомый? — с усмешкой спросил вампир.
— Агр-р, ар, — ответил зверь и сел перед Одарианом на задние лапы.
Он принюхался к вампиру, смерил доверчивым взглядом и потянулся тупым носом. Элион потрепал зверюгу по морде, усмехнулся и пошел дальше.
— Тьма! — вскрикнул он от острой боли в ноге.
Вампир опустил взгляд вниз и увидел, как ногу обвивает тонкий длинный язык, все сильней сжимая ее. Элион резко обернулся. Его неожиданный знакомец сидел, распахнув пасть в половину себя величиной, которую украшали три ряда острейших зубов. Глаза все так же доверчиво смотрели на вампира, но тому все меньше верилось, что зверюшка просто играет с ним.
— Отпус-сти, — прошипел вампир.
— Гр-р-р, — не согласился зверь, упорно подтягивая к себе Одариана.
Вампир мгновенно выпустил когти. Короткий взмах руки, и тварь обиженно взвыла, пряча в пасть разорванный язык. Элион стряхнул с ноги остатки языка чудовища и угрожающе зашипел. Существо подобралось, оскалилось и побежало на вампира.
* * *
Черт вел меня по каменным переходам. Таких красивых стен нам больше не попадалось, и Сема признался, что это его любимая пещера, где он частенько сидит в одиночестве и мечтает. Он вообще оказался романтиком. Пока мы шли, Сема читал мне стихи собственного сочинения, рассказывал о неведомой чертовке Монильде, у которой самые очаровательные рожки, но которая жуткая стерва. Так же водный черт обещал показать мне другие красивые места подводного мира, если я, конечно, выживу. Последнее примечание испортило все прежнее впечатление от стихов, Монильды и прочих красот Озерного королевства.
И все же Сема значительно сократил дорогу своей болтовней. И когда мы подошли к городу, сверкавшему стенами, отлитыми словно изо льда, я застыла, открыв рот и восхищенно протянула:
— Красота-а-а...
— Нравится? — спросил довольный черт.
— Очень, — выдохнула я.
— Это ты еще даже внутрь не вошла. Я еще посмотрю на тебя, когда дворец увидишь, — хмыкнул Сема, и мы вошли в этот волшебный город.
Улицы здесь переливались перламутром, словно были выложены ракушками. Впрочем, это было похоже на правду. Я даже нагнулась и поскребла мостовую ногтем, постучала, потопала и пришла к выводу: либо ракушки здесь необычайно твердые, либо они проходят обработку. Второе вернее всего. Сема оживленно посвящал меня в городские сплетни. Так я узнала, что жена лавочника Дрога вертит хвостом перед их работником, а дурак лавочник слепо верит всем вракам жены-изменницы. Еще узнала, что уже небезызвестная мне Монильда фрейлина самой Ее Величества, но, дрянь такая, крутит романы со всеми стражниками, а он, благородный и влюбленный, готов ей простить даже это. Но коварная Моня воротит нос от бедного поэта. А он не бедный! У него богатый внутренний мир! Но Моня ценит только звонкую монету. Стражники тратят на нее деньги, а Сема пишет стихи.
— Бездушная и неблагодарная, — поддержала я водяного черта.
— Не говори так о ней, — возмутился рогатый поэт, — она еще поймет!.. Когда-нибудь.
— Может, тебе найти другую даму сердца? — я сама не заметила, как перешла с чертом на "ты".
— Пробовал, — вздохнул Сема.
— И что? — полюбопытствовала я.
— Они все нюни, млеют от моих стихов, замуж хотят. А она... она неприступная. Мечта-а-а.
— Ясно, — усмехнулась я. — Тебе просто нравится страдать.
— Я же поэт, — он укоризненно покачал рогатой головой, словно я не понимаю очевидного. — Только в страданиях рождается великое и вечное.
— Хочешь жить в веках? — поинтересовалась я.
— Конечно, — кивнул черт.
— Поэт, не лишенный честолюбия?
— А почему бы и нет? — он пожал плечами.
Так за разговорами мы вышли на огромную искрящуюся площадь, в конце которой стоял огромный дворец, взметнувший ввысь высокие остроконечные шпили. И вот тут я лишилась дара речи. Это было невообразимо прекрасное строение. Серебристое, словно созданное из зеркальной чешуи, величавое, утонченное, какое-то воздушное и невероятно притягательное. Сейчас мне больше всего на свете хотелось войти внутрь. Сема с самодовольной ухмылкой проследил за моей реакцией и повел к дворцу.
Волшебство закончилось, когда у дверей меня придирчиво оглядели очередные неведомые существа, мощные и страшные, закованные в чешую, подобную драконьей. Они обнюхали меня, недобро зарычали. Один из них пнул Сему, отчего чертик отлетел в сторону и явно больно ударился при падения. Затем схватил меня за шею и затолкал в огромные двери, выложенные самоцветными камнями.
— Эй, можно повежливей? — возмутилась я, пытаясь освободиться от железной хватки ледяной лапы.
Чудище мне не ответило, только сильней толкнуло вперед. Я оступилась и полетела на зеркальные, словно ледяные плиты, из которых был выложен пол. Коленки и локти, которые успела выставить перед собой, я отбила и теперь шипела от боли. И где мой ненаглядный кровопийца? Он никогда так грубо со мной не обращался, а последнее время так стал даже милым. А с пьяну мне вообще приснилось, что он мне шепчет нежные слова на своем языке. И целовал так... Жаль, что всего лишь сон. Ощущение осталось очень приятным. Только вот я здесь, а моего упыря нет! Неужели допрыгалась княжна?...
Вампир откинулся на стену и закрыл глаза. Кровь уже свернулась, и регенерация латала его изодранное тело. Рядом издыхало чудовище с наивными глазами. Его тело было искромсано острыми когтями Пьющего кровь, пасть с тремя рядами зубов безжалостно разорвана, да, в общем-то, таких обманчив глаз, оно тоже лишилось. Одариан в ярости вырвал их в первую очередь.
— Ох, радость моя, твой должок растет на глазах. Сколько "приятного" я тебе скажу, как только доберусь до твоей ядовитой персоны, — проговорил он, переводя дыхание. — Я сказал — радость? Еще чего, гадость, мелкая зловредная гадость.
Элион открыл глаза и посмотрел на затихшую тварь.
— И чего я его сразу не убил? Что-то совсем размяк. Непорядок.
Вампир поднялся на ноги и тряхнул головой. Неожиданно ему пришло в голову, что он может опоздать, а может и уже опоздал. Его охватило неожиданное чувство паники, доселе совершенно незнакомое ему чувство.
— Вечный мне этого не простит, — прошептал он. — Тьма, к чему вранье? Я себе этого не прощу. Лиора, маленькая глупышка, только будь еще в этом мире. Из-за Грани я тебя уже не вытащу.
И вампир спешно двинулся дальше, подгоняемый тревогой. Он еще сам не понял, но уже простил мнимые долги девушке, забыв все, что хотел ей наговорить. Больше размениваться на знакомство с местными представителями Элион не собирался, приняв решение уничтожать все неведомое, быстро и без лишних расшаркиваний, если они не будут обладать даром речи.
Тоннель закончился неожиданно, выведя его в большую пещеру, подсвеченную странным голубоватым мерцанием, шедшим от стен. Посреди пещеры лежало нечто желеобразное и тягостно вздыхало. Вампир принюхался и охнул, ощутив до боли знакомый запах. Он огляделся и заметил на полу кожаный ремешок, который перехватывал волосы Лиоры. Он поднял его, снова принюхался и снова огляделся. Он уловил еще какой-то запах. Он сплетался с запахом девушки, и их следы вели прочь из пещеры. Ее не сожрали на месте, значит, еще есть надежда.
Элион освободил свои чувства, охота началась.
Монстр протащил меня по лестнице, изранившей мои стопы, туфли я потеряла еще внизу, когда меня трясли в ответ на мои жалобы. Самое обидное, что тряска была болезненной и беспричинной. Элион хотя бы делал это за мои выпады, когда я совсем уж расходилась, а эта тварь в чешуйчатой броне просто получала удовольствие от того, как клацали мои зубы, до крови прикусывая губы. Да даже тролль был добрей! И вот теперь их дурацкие ступени из ракушек.
Волосы то и дело падали на лицо. Я даже не заметила, когда потеряла ремешок. Коса расплелась в дороге сюда. И, если я ее раньше могла подправить, то после всех этих толканий и мотаний меня бедненькой и несчастненькой волосы расползлись и теперь свисали вперед, потому что по лестнице я практически ползла. Ненавижу озерный народ, ненавижу садиста-монстра, и уже ненавижу Ее Озерное Величество. Раз здесь позволяют себе подобное поведение с теми, кто явно не представляет угрозы, значит, она это дозволяет. Так что, ничего хорошего от знакомства с этой королевой я уже не ждала. И чего я послушалась Сему? Надо было сидеть в той пещере и ждать Элиона. Может, уже была бы на поверхности. Похоже, не быть мне женой горгула, да и вообще женой. Печально, однако!
Монстр остановился у очередных дверей, вновь ухватив меня за шею. Я опять скривилась и зашипела, стоять было больно. Впрочем, эту задачу мне упростили. Как только двери распахнулись, а просто влетела внутрь и распласталась посреди большого зеркального зала. Ну, кто так с княжной обращается?! А со жрицей Пресветлой?!! И почему же силы богини не хватает на боевые действия? Вот бы я их сейчас всех!
— Поднимите, — услышала я такой же ледяной женский голос, как и пол, на котором я лежала.
Меня грубо рванули верх, и я не удержала стон, когда встала на израненные стопы. Она была великолепна, безупречна, невероятна и абсолютно бездушна. По крайней мере, именно такое определение пришло мне на ум, когда я увидела пустые светло-голубые глаза. На троне восседала высокая, стройная, утонченная женщина, чей возраст определить почему-то было невероятно сложно. Белоснежные волосы, свободно струящиеся по плечам, наталкивали на мысль о холодной зиме, а корона, сделанная из переливающихся кристаллов, больше всего напоминала пучок сосулек. Озерная королева была прекрасна, как творение самих богов, и такая же холодная и неприятная. Я невольно передернула плечами, разглядывая ее.
