Хроники Солара. Чужие игры

Но Тавис, несмотря на полученные дары, все-таки нуждался в пище и сне. Он презирал себя за это. Он все ещё слаб. Но ему необходимо тратить драгоценное время на охоту и отдых. Оставалось надеяться, что Хозяин простит его. Ведь нет страшнее горя, чем немилость и недовольство Всесильного, как нет выше счастья, чем его радость.

Но вот, несмотря на все преграды, настал тот день, когда цель близка как никогда. Душа пела от предчувствия встречи. Хозяин ликовал и Тавис наслаждался этим.

Сын вождя ступил на неприметную тропу среди густого леса. Люди не часто пользовались ею, но все же заброшенной она не была. Именно этой дорогой совсем недавно прошел высокий человек.

Тавис преклонил колено и с нежностью сгреб горсть сухой земли. Он улыбался, смотря как мелкая пыль утекает сквозь пальцы. Легкий ветер уносил пылинки на север. Да, именно в ту сторону ушел высокий человек. Тавис знал это. Сам ветер подсказывает путь. Все покоряется воле Хозяина.

Но ветер не только указал направление, он также принес дурные вести. Сын вождя уловил топот копыт. Звук приближался. Кто-то спешил пройти тем же путем, что и высокий человек. Неужели незваные гости желают заполучить добычу Хозяина? Взять то, что не принадлежит им? Нельзя!

Тавис уверенно шагнул на середину дороги и принялся ждать. Никто не пройдет мимо него.

И вскоре на тропе появилось трое всадников. Двое мужчин и красивая женщина. Черные кожаные одежды с металлическими вставками и рукояти клинков выдавали в них воинов. Сильные кони несли их вперед. Дорожные плащи трепетали за их спинами. У них была цель — это очевидно.

Тавис чувствовал магическую силу, исходящую от незваных гостей. Темную силу. Голос Хозяина сказал — это враги.

Сын вождя демонстративно обнажил меч. Он хотел, чтобы всадники остановились. Он улыбался, приветствуя врагов Хозяина. В его сияющих ярким золотом глазах не было страха, лишь уверенность в силах Великого.

Всадники осадили коней. Они ещё не понимали, кого встретили на своем пути, но уже почувствовали тревогу. Самоуверенность одинокого низкорослого воина настораживала.

— Кто это, кан'нис? — спросил один из мужчин.

Тавис услышал вопрос, но не понял язык. Но это и ненужно ему. Не о чем говорить с врагами.

Женщина, а видимо она была главной в этой тройке, промолчала.

— Уйди с дороги! — крикнул второй мужчина.

Рука всадника потянулась к мечу.

Тавис продолжал улыбаться, не отводя взгляд. Он внимательно смотрел на заметно взволнованную девушку, определив в ней самого сильного противника.

— Одержимый, — зашептали её губы и спустя миг, когда она поверила в свое предположение, уже громче: — Он одержимый! Атакуйте!

С её рук сорвалась темная туча неизвестного, но явно смертельно опасного плетения. Двое воинов бросились в стороны, дабы атаковать противника с флангов. Они также нанесли магические удары, пусть и не такие мощные как у своей предводительницы.

Сильная и слаженная команда. Достойные враги. Тавис продолжал улыбаться. Энергия переполняла его — Хозяин щедро делился силой. Подобно яркому солнцу, его тело засияло от переизбытка мощи. Стало невозможно смотреть на него. Темные плетения сгорели в этом свете чистой божественной силы.

Достигнув пика, энергия мощной волной прокатилась по окрестностям. Как взбешенный океан посылает на прибрежные деревушки огромные валы, бесследно сметая хлипкие постройки, так и Тавис атаковал своих врагов неуемной силой. Небесное светило поблекло на фоне этого яркого удара. Энергетические линии мира содрогнулись от невиданной мощи.

Дикий крик полный боли стал ответом на атаку. Мужчины-воины выронили мечи и рухнули наземь. Их не спасли наспех возведенные щиты, не защитила чудесная броня, не унесли от беды быстроногие кони. Они кувыркались по земле в страшной агонии, закрыв глаза ладонями. Из-под пальцев сочилась алая кровь.

На десятки шагов вокруг высохла трава, пожухли и осыпались листья, будто вековая засуха обрушилась на этот клочок леса. Туши лошадей быстро исчезали под шелестящим ковром.

Но этот удар не прошел зря и для Тависа. Будто часть души сгорела во время атаки. Невыносимая боль пронзила каждую мышцу и косточку тела. На миг потемнело перед глазами. Но все это отступало на второй план от осознания страданий Хозяина. Великий также ощутил боль от воплощения этого удара. Они не рассчитали силы, не знали цены.

Чувство боли быстро ушло, но Тавис понял, что так действовать больше нельзя. Слишком опасное оружие дано в его руки.

Окинув взглядом выжженную землю, сын вождя увидел, как на ноги поднимается женщина. Из её ушей сочилась кровь, красивые черные волосы свалялись и сухие листья вплелись в них. Кровавые дорожки слез текли по щекам. Её шатало и приходилось опираться на парные клинки, чтобы встать. Лицо исказила гримаса боли, но она могла продолжить бой.

— Будь ты проклят! — выплюнула она, крепче сжимая в руках клинки.

Тавис поднял свой меч с земли — тот выпал, когда боль пронзила его тело, и неуверенной походкой двинулся к последней из врагов. Девушка готовилась дать отпор, сил идти на встречу у неё не осталось.

Они сблизились. Два изнеможенных бойца готовились сойтись в последней битве. Оба выглядели так, словно прошли сквозь многочасовую бойню. Таковы последствия всего одного необдуманного страшного удара.

Начался обмен вялыми ударами. Клинки встретились, высекая искры. После каждого замаха, совершенно не тяжелые мечи заваливались, будто имели неимоверный вес. Оба воина дышали глубоко, с надрывом.

Это был бой силы воли и духа, а не мышц и скорости. Каждый взмах, каждое поднятие мечей давалось с великим трудом. Лишь взаимная ненависть двигала бойцами.

Как два слабых изголодавшихся волка в суровую зиму дерутся за последний кусок промерзлого мяса, так же остервенело двое бойцов попеременно вгрызались в оборону друг друга. Удар за ударом, секунда за секундой...

Крики умирающих аккомпанировали битве, их агония не прекращалась. Ядовитый шелест сухих листьев под ногами смешивался со звоном стали. Мертвый листопад не прекращался. Падающие листочки все норовили попасть под удар острого клинка.

В один миг фигура девушки раздвоилась, её темная копия отчаянно бросилась в атаку, занося клинки для решающего удара. Тавис растерялся, рука инстинктивно подставила меч для блока. Но темные клинки без сопротивления прошли сквозь преграду и рассеялись не причинив вреда. Он понял, что попал на уловку. И поздно было менять что-либо — настоящий клинок уже летел к цели. Сын вождя успел лишь скосить глаза, чтобы увидеть, как реальная сталь соприкасается с его рукой. Идеально отточенный меч вонзился в плоть будто в теплое масло, отсекая правую кисть. Рука вместе с мечом упала наземь, орошая мертвые сухие листья горячей кровью. Из обрубка хлынул ярко-красный фонтан. Удар был столь неожиданным, что даже боль появилась с опозданием на несколько секунд. Разум не желал поверить в такую потерю.

Но боль пришла, и вместе с ней нахлынуло понимание, что смерть стоит рядом, приняв образ плачущей кровью красивой женщины. Горечь поражения перебила страх гибели. Он не оправдал оказанное доверие. Попрал великую честь, дарованную ему. Не выполнил волю Хозяина.

Тавис пристально посмотрел на врага. В её глазах ему увиделось ликование. В них читалась уже свершенная месть и победа. Сын вождя приготовился принять смерть, ему не оставалось иного выбора.

Но высшие силы в этот раз распорядились иначе. Сила хозяина вновь неудержимым потоком влилась в его израненное тело. Яркое золотое сияние опять озарило окрестности.

Ликование на лице девушки сменилось страхом.

Стоя на коленях и прижимая к груди обрубок правой руки, Тавис улыбался. А как иначе — ведь Хозяин не оставил его.

Смертельный удар опоздал лишь на доли мгновения. Повторный взрыв золотого света не позволил завершить бой в пользу воина тьмы.

Новая волна боли задурманила разум одержимого, ещё один кусочек души безвозвратно сгорел в огне праведного гнева, но когда все прошло, Тавис увидел лежащую на спине девушку. Её тело содрогалось в судорогах, на месте красивых глаз зияли кровоточащие черные провалы. Парные клинки бесполезно валялись рядом с ней.

Сын вождя перевел взгляд на свою руку. Хозяин позаботился о его ране — сизо-багряный уродливый рубец возник на месте обрубленной кисти. Пусть теперь у него нет правой руки, но он все так же в состоянии исполнить желание Великого.

Тавис с трудом поднялся на ноги, его пошатывало. Он приблизился к лежащей девушке и поднял один из её великолепных клинков.

Её губы шевелились, произнося непонятные слова:

— Прокляни тебя Тьма, — шептала умирающая. — Прокляни тебя Тьма...

Сын вождя опустился на одно колено и вознес меч над врагом. Острый клинок направлен точно в сердце девушки. На кончике меча поселилась её гибель.

— Сосуд принадлежит Хозяину, — сказал сын вождя и нанес последний удар.

Черный клинок легко пробил броню аккуратно под левой грудью, найдя стыки между пластинами. Тонкий ручеёк крови окрасил антрацитовую одежду. Губы девушки перестали шевелиться. Последний выдох и жизнь покинула её.

Тавис поднялся и пристально посмотрел на север. Время не ждет. Нужно продолжить свой путь.

Эпизод 22

Безымянный. Первая боль

Ураган невозможной силы обрушился на золотой мир. Бережно созданные деревья, горы и реки искажались и рассыпались, будто мягкая материя под жаркими лучами молодой горячей звезды. Мир потерял равновесие, небо и земля менялись местами. Реальность сжималась, будто попав в ловушку черной каверны междумирья.

Безымянный стоял на пороге краха стремлений. Собственный пласт, лелеемый в мечтах и наконец созданный, истончался и терял границы. На плоти его мира возникали разрывы, словно рубцы на телах слабых смертных. Волны серой реки виднелись сквозь эти дыры. Обитатели пепельных земель норовили прорваться в новый для них мир, угрожая усложнить положение — независимые души в божественном пласте точно будут лишние.

А ещё была боль. Впервые за эри существования Безымянный ощутил подобное чувство. Настолько неприятное, что захотелось мгновенно оборвать связь с куклой. Кто же знал, что элементарное вливание силы в смертного вызовет столь мощный резонанс в созданном пласте реальности. Стало очевидно, почему по мирам не бродят сотни одержимых, навязывая волю богов — слишком опасное это занятие. Возможно когда связь с Соларом окрепнет, будет проще делать это, но сейчас нужно поступать осторожнее.

Смертный наконец-то приблизился к цели вплотную. Он был близок, как никогда раньше. Казалось, кукла может увидеть сосуд, докричаться до него, убедить в необходимости покорится воле бессмертного. Но нет! На пути одержимого появились выкидыши Тьмы, грозя прервать его жалкое существование. Миссия оказалась на грани провала.

— Это враги, — шептал Безымянный. — Убей врагов! Помешай им! Останови!

И начался бой. Темные смертные, будто жалкие букашки, замельтешили, пытаясь уничтожить одержимого. Стало очевидно, что самостоятельно это убогое существо не справится. Пришлось вмешаться. Конечно, божественная сила легко подавила потуги жалких магов, но цена оказалась слишком высока. Как бы в будущем это не сказалось на возможностях Безымянного.

Молодой бог задумался, нужен ли ему такой помощник. Спасение одержимого обошлось слишком дорого. В ответ на эти мысли, нить угрожающе натянулась. Одно желание и кукла лишится жизни. Но бессмертный справился с мгновенным порывом. Одержимый — единственное средство достичь поставленной цели, его нужно беречь. Наспех исцелив человечка, Безымянный взялся восстанавливать свой мир.

— Беги, смертный, беги, — пронеслись слова над руинами золотого мира. — Не подведи меня...

Примечание автора: в ответ на замечания, ГГ получил прозвище ''Арт''. В дальнейшем производное имени ''Тёма'' встречаться не будет. При последующем редактировании текста, прозвище появится во второй главе и заменит собой все ''Тёмы'' по тексту.

Эпизод 23

Артём Соколов. Плохое место

Странные события на дороге послужили началом стремительного побега двух невольных спутников. С того дня чувство надвигающейся опасности не покидало Арта. Преследователи мчались по пятам — все ощущения говорили об этом. Сломанная печать не унималась: то стихая на несколько часов, давая надежду и время для отдыха, то вновь распаляя кожу, заставляя мчаться вперед. Словно крупная заноза засела в ладони, постоянно напоминая о себе.

Дикая гонка серьезно измотала парня. Уметь ездить верхом — это одно, а проскакать практически безостановочно несколько дней кряду — совершенно другое. Жгучая боль в ногах и пояснице стала привычной спутницей стремительного забега. Кислый резкий запах конского пота, казалось, въелся в кожу, заставляя с тоской вспоминать о жизни в городской гостинице. Дубовое сушеное мясо и черствые сухари колом ставали поперек горла, но приходилось обходиться такими харчами — времени приготовить что-то съедобное совершенно не оставалось. А за возможность нормально выспаться Артём готов был кого-нибудь убить.

Вероятные кандидаты на эту незавидную роль мчались где-то позади. И пока лишь здравый смысл не давал остановиться и принять бой. Арт понимал, что это практически верная гибель. Смертельная стычка с альбиносом в Логасе тому яркое подтверждение. А что если в этот раз противников будет больше?

Артём чувствовал себя жалким трусливым зайцем, удирающим от стаи тренированных охотничьих псов. Гнетущее состояние, но нужно бежать, задавив гордость.

Постепенно окружающий мир менялся. Густой лес нехотя уступал права холмистой лесостепи. Видимость стала лучше. Появился дополнительный обзор, но, с другой стороны, и двоих спутников стало проще обнаружить.

Но островки густого леса ещё встречались. Тому подтверждение — настоящие дебри слева от дороги. Правда, это место почему-то казалось инородным, недобрым веяло оттуда. Деревья стали заметно ниже, листва мельче и желтее, воздух затхлее. Будто старческий артроз покрутил стволы и ветви. Казалось, даже птицы стали петь тише, словно что-то пугало их. Складывалось ощущение, будто неведомый мор прошелся этими местами. Что-то тянуло силу из окружающего мира. Невозможно было не заметить столь разительный контраст.

Бакир, руководствуясь собственной логикой, заложил очень крутую дугу, огибая больной лес. Очевидно, он знал причину перемены ландшафта, но не спешил делиться своими соображениями.

— Что там? — спросил Арт во время очередной передышки, кивком указав в сторону чахлого леса.

— Мертвые земли, — нехотя ответил воин.

Судьба навязала Артёму неразговорчивого спутника. Порой, чуть ли не силой, приходилось вытаскивать из него каждое слово.

— Какие земли?

— В какой глуши ты вырос? Не знать таких простых вещей, — Бакир осуждающе покачал головой. — Порой мне кажется, что ты свалился с неба.

Не смотря на очень точное попадание, Артем привычно пропустил язвительный комментарий мимо ушей. Он уже немного свыкся с неприятным стилем общения напарника.