Заветы предков. Воля и Разум. Общий файл

— Ха,ха, — четко и с сарказмом произнесла Матрена, — если бы они знали, то конечно бы рассказали. А так, Оксанка раз в неделю выйдет из своей лачужки, она, кстати, на другом конце деревни стоит, пройдется, бренча костями по деревне, посыплет песочком улицы, покажет всем, что живая еще, и обратно в домик спрячется. А в ночи опять на неделю в лес улетит.

— Мда уж почти гениальный план. Только у меня еще один вопрос, — не успокаивалась я, — а чем нам может помочь сова?

— Может тем, что она непросто сова, а сильный менталист? — раздался вдруг где-то рядом новый незнакомый голос. — Вы очень громко думаете, Василиса. На подлете слышно.

Я торопливо озиралась по сторонам, в поисках источника голоса. Мало того что вокруг ни черта не видно, так еще и слух подводить начал — отказываясь определять, откуда шло вещание. Голос тем временем неуловимо и бесшумно перемещался из стороны в сторону, видимо издеваясь над моим восприятием.

— Ух-ух-ух, — послышался, подозрительно похожий на совиный клич, смех. — Матрена, старая ты перечница, зачем в мою тайну молодняк посвятить решила?

— А что б тебе жизнь медом не казалась, кляча театральная, — отвечала в тон бабуся, — Давай приземляйся, ишь устроила цирк на выгуле!

— Стерва старая!

Слушая эту словесную перепалку, мне оставалось только невинно хлопать своими желтыми глазищами, и успевать подымать отвисшую челюсть. Нормально так бабки светскую беседу ведут, вот что значит, интеллигентное воспитание!

Тем временем сова-Оксанка судя по прекращению мельтешения голоса, все же приземлилась. Где-то в стороне послышался шуршащий звук, свидетельствовавший об идущей трансформации. Хм, а как она тогда разговаривала, будучи птицей?

— Мысленно, деточка, мысленно. Ловкость мозга и никакого мошенничества, — прозвучал абсолютно другой по тембру и высоте голос, теперь он стал скрипучим, словно старое допотопное радио, — Или ты думала, что у сов человеческий речевой аппарат? А может Винни Пуха пересмотрела?

Кажется, теперь надо мной будут издеваться аж две бабки. Одной Матрены мне было мало, к ней присоединилась еще и Оксана. Тут в Шкрябинке, что у всех женщин после семидесяти крышу рвет?

— Не обязательно, если у нас жить останешься, мы тебя к пятидесяти до нужной кондиции доведем, — продолжала считывать мои мысли и сразу отвечать оборотница.

— Аааааа, — взвыла я в голос, — Прекратите!!!

Вот и приехали! Кто бы мог подумать, что меня так легко вывести из себя!

Матрена, стоящая рядом со мной, так вообще, в голос ржет уже. Нашли бесплатного клоуна.

— Баба Матрена, — укоризненно начала я, и решила сразу надавить на главную тему вечера, — Мы, вообще-то, по делу сюда пришли. Для Кассандры.

Последнее говорю с особым нажимом, в надежде что у Ежки наконец взыграет совесть и она проникнется серьезностью ситуации.

А еще пытаюсь выставить вокруг себя ментальный блок — быть открытой мысленной книгой мне не нравится.

Сила архимага, ау! Помогай мне! Должен же от тебя быть хоть какой-то толк в повседневной жизни.

Вообще у меня еще днем мелькнула мысль, таскать с собой шприц с адреналином.

Если сила завязана на нем, то авось и пригодится. Сейчас бы, не задумываясь, всандалила себе в бедро пару кубиков, зато вокруг мыслей крепостную стену возвела и ров выкопала, желательно с крокодилами.

— Ты главное про бочки с горящей смолой не забудь, и лучников побольше сверху посади. Так оно эффективнее будет, — не успокаивалась сова-менталистка.

В разговор решила вмешаться Матрена, все еще давящая смех:

— Ладно, сворачиваем балаган. Оксана, мы к тебе действительно по делу.

— А то я не догадалась. Ни один нормальный человек в дождливую ночь, в лес не попрется.

— Ты же знаешь, зачем мы здесь. Так чего зря комедию ломаешь. Поможешь или нет? — вполне миролюбивым тоном спросила бабуся.

— Нет, — категорично отказала нам скрипучая старушка. — Сейчас вы пришли просто воспоминания подправить, а потом что? А если Кассандра со своим хахалем еще раз поругается? Или вы думаете, что он от нее так просто отстанет. Несколько подобных ссор и какую бы вокруг вашей эльфийки стену я ни возвела, она все равно рухнет. Человеческий мозг, это вам не игрушка. Одно дело, просто мысли считывать, а другое копаться и изменять их.

Пока Матрена уговаривала Оксанку нам помочь, я судорожно вспоминала лекции по теории магии, что я вообще знала о менталистах.

Мозг обычного человека или мага — сложная структура, мириады нервных клеточек, непрерывно передающих друг дружке информацию с помощью микроимпульсов. У каждой клеточки свои частоты, свой диапазон, и все вместе они постоянно работают и функционируют. Мозг менталиста — это дешифратор. На каком-то очень тонком уровне эти люди могли улавливать волны и импульсы, испускаемые чужим сознанием, расшифровывать их, вмешиваться в них. Причем связи некоторых магов с тем или иным человеком могли быть настолько мощными, что любые стены и расстояния не являлись для них препятствием.

Сами менталисты различались на слабых и сильных: большинство могло считывать лишь эмоции и простенькие мыслишки, кто-то, например, как Оксана, дословно расшифровывать каждое словно произнесенное внутри чужой головы. А особо одаренные, с легкостью вмешивались и контролировали до десятков человеческих сознаний одновременно. В какой-то степени их можно было назвать телепатами, но это не отменяло в них остальных чудесных особенностей свойственных магам — бытовые мыслеобразы они составляли с той же легкостью, что и любой из нас.

Все подобные маги состояли на особом учете и контроле как потенциальные угрозы обществу. И меня удивлял, тот факт, что Оксанка так спокойно летала совой по лесам. В моем понимании, ее должны уже давно усадить где-нибудь в тихом помещении или следственном комитете, и заставили дознания у преступников проводить.

— Не одна ты Василиса скрываешься, — вновь беспардонно врываясь в мою голову, отвечала старушка-сова, — Я, когда в двенадцать лет свои способности ощутила, сразу поняла что никому о них говорить нельзя. Ни родителям, ни друзьям, ни любимым. Поэтому из деревни ни разу в город и не выезжала за все годы. Тут в глуши оно сподручнее — тихо, никто не трогает, никому я не нужна.

— И вам никогда не хотелось большего, — вслух спросила я.

— Почему лет до сорока хотелось, а потом как говориться, перетопталась. Надо наслаждаться тем, что есть, а не тем, что хочется.

Я вдруг четко увидела своё будущее, мой мозг провел очень схожую параллель между мной и Оксаной, — скрываться всю жизнь, не привлекая внимания. Может ее намек на жизнь в Шкрябинке лет до пятидесяти, вовсе не намек.

— И что, вами ни разу за все эти годы никто не заинтересовался?

— Почему же, лет пятьдесят назад, приезжал один, красивый, статный такой. Все ходил, выведывал, даже цветочки носил. А я его мысли все слышала, каждое слово. Дурные мысли, признаться. Ничего хорошего он мне не желал. Пришлось в итоге ему память вычищать, новые воспоминания рисовать, и отсылать восвояси. Никому Василиса, слышишь никому верить нельзя.

— Но Матрене вы же доверились?

— Сложно не поверить той, кто тебя в совином виде из леса на своем горбу вытащил, и потом месяц выхаживал — крыло лечил.

— Давно это было, — решила рассказать Матрена, — я по лесу шла, травы собирала, вот и наткнулась на одной из полян на птицу эту огромную — лежит, крылья распластала, сама еле дышит. Подбил ее кто-то из охотников — четыре пули из нее потом вытащила. У нас тогда, как раз вся деревня на ушах стояла. Оксанка еще молодухой была, а тут пропала. День нет, два нет, три нет, все ищут, по лесам, по горам кликают. Думали, может, сбежала по дурости девка куда, и в беду угодила. А я когда сову эту увидела, смекнула все сразу, сложила в голове детали событий. Пришлось тайком тянуть эту махину в деревню. Там, в сарае для нее медпункт устраивать. Я же ее месяц потом лечила, прежде чем она смогла обратно в человека перекинуться.

— А вы разве оборотень не по рождению? Почему ваши родители не знали о способностях? — удивилась я.

— Так в этой деревне у каждого третьего кровь оборотная в жилах. Кого тут только за несколько веков не жило. И лисы и волки, и совы и белки, даже снежные барсы были. Вот видимо и проявилась кровь далеких предков через пару-тройку поколений, редкость, но бывает.

От таких слов мне на душе хоть чуть-чуть, но легче стало. Хорошо, у меня больше четырех поколений прошло. Не хватало еще, чтобы в этой чудо-деревне я в барса перекидываться начала. Ну, для полного комплекта неприятностей.

Хотя как задумка, звучит не плохо — свалила бы себе в горы, и сидела бы там пару лет. Почему-то вспомнилась легенда, рассказанная Ксюшкиной бабушкой. Может быть, потом и ко мне темный лесной дух явится, красивый такой, и загадочный.

— А че сразу не принц? — ехидненько подхихикивая спрашивает Оксанка.

— А почему бы и нет, — огрызаюсь в ответ, — Собой я хороша, надо будет и принц появится.

— На белом коне?

— Клишеобразно мыслите, минимум на драконе и в золотых доспехах.

— Матрена, нормальные такие запросы у твоей Василисы. Просто принца ей мало — дракона целого подавай! — усмехаясь, попрекает оборотница почему-то не меня, а Ёжку.

— А ты дальше ее мысли читать продолжай, она тебе и не такое выдаст, — голос бабуси был на удивление спокойным. — Оксана, мы к тебе пришли с серьезным делом. Помоги. За тобой должок. Я десятки лет ни о чем не просила, а сейчас прошу, окажи услугу.

— Ох, Ивановна, неужели решила о долгах вспомнить. Твоя правда... только у меня одно условие.

— Какое?

— Василисе я сотру всю память о себе. Назовите меня параноиком, но лучше перестраховаться.

Вот и приплыли.

Меня бесило уже, то, как Оксана нагло читает мои мысли, а теперь еще и воспоминания решила стереть. Занятная перспектива. В то же время совесть тактично намекала — сама кашу заварила, сама и расхлебывай, бить зеркало Касе тебя никто не заставлял.

— Я согласна, но только после того, как вы поможете Кассандре. Я авансом свою память подставлять не буду.

— Можно подумывать, я бы спрашивала. Ты даже не заметила бы.

— Я хоть что-нибудь помнить буду?

— Конечно, то, как добровольно согласилась на стирание. Мне не нужны проблемы, если ты потом по глупости душевной начнешь копать и узнавать, откуда у тебя появилась внезапная амнезия.

В принципе такой вариант меня устраивал, главное, чтобы ничего лишнего оборотница мне из головы не удалила — стать безвольным овощем сомнительное удовольствие.

— Вот и славненько, — обрадовалась Оксанка, — тогда через полчаса встречаемся у дома Матрены. Выход из леса найдете сами.

И не дожидаясь ответа, из темноты послышался шуршащий звук трансформации, а следом хлопанье крыльев.

— Красиво взлетела, грациозно, — прокомментировала сие действие Матрена.

— Как вы умудряетесь видеть в темноте? — чувствую себя оболваненной, будто меня обманули, а я даже не заметила.

— По лесам с моё походишь, и не такому научишься. Совсем в своих городах отучились от простейшей магии.

— Научите?

— Вот еще, тебе природа кошачьи глаза подарила, а ты все оправдания придумываешь, чтобы ими не пользоваться.

— Так они же просто цвет меняют, зрения остается прежним.

— Хочешь, Василиса, я тебе один жизненный совет дам?

Приготавливаюсь слушать очередную народную мудрость.

— Когда ты перестанешь отрицать свою природу, тогда вообще мир проще покажется.

— Вы как лаосский монах говорите. Может мне помедитировать еще, нирваны достигнуть?

— Мозгов бы тебе достигнуть, — усмехается бабка. — Своей головой подумай, если у тебя глаза меняются снаружи — сетчатка, зрачок, радужка, значит, их внутреннее строение тоже изменяется. А значит, видеть в темноте ты должна. Все проблемы у тебя в голове. Это как талант, надо учиться и тренироваться, чтобы им воспользоваться. Поэтому, хочешь, медитируй, хочешь на голову встань, как тебе удобнее. Но пока сама со своими природными особенностями дружить не начнешь, толка не выйдет.

Мы, как раз, пробирались по лесу в направлении деревни. Дождь сбавил обороты, превратившись в мелкую противную морось. Радовало хотя бы то, что ветки стали гораздо реже попадать мне по лицу, а может это я приноровилась идти по доставучим кустарникам.

— А как дружить с этими природными особенностями, если от них одни неприятности. Баб Матрена, я не хочу всю жизнь провести в какой-нибудь глуши, прячась от остальных людей. Не хочу бояться каждого шороха. А все потому, что план моих родителей, по лишению дочурки магической силы, частично провалился. У меня ведь были свои мечты и желания, когда-то я хотела петь...

При воспоминании, о своей несбывшейся мечте, почему-то стало особенно противно.

— А что тебе мешает, пой. Хоть сейчас бери и пой. Я с удовольствием послушаю. Или ты хотела, эстрадной славы и оваций поклонников, кучу букетов и толпы свихнувшихся фанатов? Пой, Василиса, если душа просит, дай ей выход.

Ну-ну... Идти по лесу ночью в дождь и пытаться исполнять распевные вокализы. Что может быть глупее?

— Вы серьезно, что ли?

— Да, вполне. Хотя сейчас, все же не стоит. Прохладно, застудишь связки, потом проклинать меня будешь до конца жизни. А я не хочу в гробу ворочаться еще лет сто.

— Скажете тоже, — буркнула я, отбиваясь от очередной ветки, которая зарядила мне с размаху по скуле. Кажется, завтра я буду вся в синяках, ссадинах и наверняка с насморком.

— Бабушка, а ведь завтра я начну задавать вопросы — откуда у меня возникло столько мини-травм, выходит, вы станете мне врать?

— А зачем ты вообще согласилась на ее условия? — внезапно остановившись, спросила женщина, из-за чего я носом уткнулась в ее спину.

— В смысле? То есть я затупила, и можно было бы отказаться?

— Нет, нельзя. Мне интересно, чем ты мотивировалась?

Блин, сегодня, что все решили у меня, так или иначе, в мозгах покопаться. Что за минутки психологических консультаций.

— Молчишь? — продолжала Ёжка, — Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав.

— Это не у вас в голове будут зачистку проводить.

— Но ведь ты сама согласилась.

— Я накосячила, мне и расплачиваться, — подвела итог я. Разговаривать на эту тему мне больше не хотелось. Тем более, что мы наконец— то вышли из леса.

Не знаю, чего Ёжка добивалась своими разговорами, но мне почему-то стало легче. Наверное, смирилась — подумаешь, сотрут денек из жизни. И вообще, я себя на лицемерии словила — значит ради блага Кассандры, решила, что ей можно что-то подкорректировать, а как себе, так вон как артачусь. Какое задание — такая и оплата. Все законно и справедливо.

И вообще, о чем я только думала, когда решила к менталисту обратиться.

Если меня так легко прочесть, то, как вообще я смогу прятаться всю жизнь? Радует, хотя бы то, что 'таких талантов' как Оксанка — один на пару миллионов. Шансы с таким встретиться минимальны.

— Но ты же встретила, — ехидненько мелькает мысль, — У тебя в последнее время, вообще везение влипать в неприятности. Такими темпами, можно еще на кого-нибудь редкого напороться. Сегодня, например, всуе, драконов упоминала. Готовься, скоро прилетят.