— Хорошо, — сказал Сутилс. — Хорошо!
Грин-Вэлли кивнул в знак согласия. Более легкие трехдюймовые минометы обладали меньшей пробивной способностью, чем новые M97, но они также весили почти на треть меньше, что означало, что их — и их боеприпасы — было легче держать ближе к наступающей пехоте. И, что, возможно, более важно, M97 прекрасно справлялись со своей частью операции со своего текущего местоположения.
— Хорошо, — сказал бригадный генерал. — Мне кажется, что мы почти готовы. У вас есть что-нибудь, что вы хотели бы добавить, милорд?
Он посмотрел на Грин-Вэлли, который покачал головой.
— Это твоя бригада, Жорж, и, на мой взгляд, все выглядит хорошо. Кроме того, ты знаешь мой девиз. — Если не сломано...
Он сделал паузу, и оба его подчиненных широко улыбнулись ему.
— не исправляй это, — закончили они в унисон.
— Вот именно. — Грин-Вэлли улыбнулся им в ответ, и это была голодная, хищная улыбка. — С другой стороны, я полностью за то, чтобы ты сломал что-нибудь еще.
* * *
-...примерно такого размера, сэр, — завершил свой доклад майор Хал. Каким-то образом майору удавалось выглядеть удивительно подтянутым и чисто выбритым, несмотря на его обветренное лицо и заострившиеся от голода скулы.
— Спасибо, Лоринк, — сказал полковник Бастик Сандирс, принимая во внимание еще один четко и кратко представленный отчет о состоянии его 4-го пехотного полка. Едва ли Хал был виноват в том, что отчет был таким неприятным.
Полковник отвернулся от карты, прикрепленной к стене, и посмотрел в окно на заснеженные, неопрятные улицы аббатства Эстир. Офис, в котором он стоял, был столовой в доме одного из самых богатых фермеров города, и сквозь его окна виднелись окаймлявшие нависающую крышу сверкающие сосульки толщиной с запястье Сандирса, и дальше метко названная площадь Сноу-Дрэгон. Когда-то давно, до появления "Меча Шулера", жилой квартал вокруг Сноу-Дрэгон был одним из аккуратно ухоженных районов аббатства Эстир. Теперь его дома были захвачены для укрытия пехоты Матери-Церкви, и у этих полузамерзших солдат были более насущные заботы, чем поддержание чистоты и порядка.
Единственная хорошая вещь в отчете майора Хала, — размышлял Сандирс, — заключалась в том, что, какими бы плохими ни были дела, они были лучше, чем раньше. Только пускающий слюни идиот мог бы утверждать, что ситуация была хорошей, и все же улучшение было заметным. Он знал, что аббатство Эстир отняло гораздо больше драгоценных снежных ящеров епископа воинствующего Барнэбея, чем предпочел бы епископ, и он сочувствовал командующему армией Силман. Но это не помешало ему быть благодарным за то, что, по крайней мере, в город наконец-то были доставлены почти достаточные запасы продовольствия, и еще более благодарным за тот факт, что они получили почти шестьсот новых винтовок Сент-Килман на четыре пятидневки раньше, чем прогнозировалось. Конечно, винтовки были разделены между дивизиями "Сент-Фрейдир" и "Порт-Харбор" епископа Жэксина, но в том, чтобы быть старшим полковником дивизии, были некоторые преимущества, и епископ Квентин счел нужным передать всю долю "Сент-Фрейдира" полку Сандирса. Хорошей новостью было то, что этого было достаточно, чтобы полностью перевооружить 4-й пехотный полк Сандирса; плохая новость заключалась в том, что единственной причиной этого было то, что численность полка составляла едва шестьдесят процентов.
С того места, где он стоял, глядя через площадь, полковник мог видеть зелено-золотое знамя Церкви, развевающееся на крыше дома, который был отведен под апартаменты епископа Квентина. Из обеих труб дома валил дым, и пока он смотрел, дверь открылась, и из нее вышел отец Винсит Жэйкиби — святой интендант дивизии "Сент-Фрейдир". Верховный священник-шулерит постоял мгновение, от дневного холода хлопая руками в перчатках, пока обменивался несколькими словами с дрожащим часовым и выдыхал клубы пара.
Сандирс довольно хорошо знал дивизионного интенданта, и, честно говоря, он ему не очень нравился, потому что отец Винсит имел склонность вмешиваться в управление полками дивизии. Тем не менее, шулерит обладал как сильной верой, так и огромной энергией, и, как бы сильно он ни вмешивался в чисто военные решения, он также был готов разделить любые лишения, которые приходилось терпеть находящимся под его опекой войскам. Он ограничивал себя той же строгой диетой и той же единственной сумкой с зимней одеждой, но при этом выдерживал темп своих визитов, инспекций, увещеваний и проповедей на уровне, с которым священнику мирного времени было бы трудно сравниться. И в отличие от слишком многих интендантов и капелланов, которых мог бы назвать Сандирс, он нашел время, чтобы действительно поговорить с людьми, выслушать их вопросы и опасения и объяснить им все, а не просто прочитать им лекцию. Сандирс был готов не обращать внимания на довольно большое вмешательство, пока это было правдой.
Он отвернулся от окна и улыбнулся своему подчиненному.
— Еще один захватывающий день в аббатстве Эстир, — сухо сказал он, проходя к своему столу и наслаждаясь теплом камина, согревающим его спину, когда он усаживался. — Должен ли я предположить, что при вашей обычной деловитости у вас есть отчет о мужской обуви?
— Да, сэр. — Гораздо более молодой Хал глубоко вдохнул и провел указательным пальцем по усам. — Хотя не думаю, что вам понравится это слушать.
— Лоринк, мне не нравится большая часть того, что я слышал, с тех пор, как чертовы еретики взорвали каналы. Однако из вашего предисловия я понимаю, что у квартирмейстеров епископа воинствующего нет сапог, которые можно было бы прислать?
Обморожение стало смертельно серьезной проблемой, причинив более половины общих потерь дивизии за последние два месяца, и хуже всего это было для ног солдат. Лишь горстке людей была выдана настоящая зимняя обувь, потому что ее просто не хватало на всех. Большинство остальных завернули те ботинки, которые у них были, в солому из множества заброшенных сараев и конюшен, перевязав мешковиной или чем-нибудь еще, что смогли найти. Чтобы достать своим замерзающим людям лучшие ботинки, Сандирс переворачивал небо и землю больше пятидневок, чем он любил считать, но это было все равно, что пытаться опорожнить озеро Пей ведром.
— Они нашли нам несколько пар, сэр. — Хал открыл папку и посмотрел на верхний лист с заметками внутри нее. — К сожалению, думаю, что единственной причиной, по которой они были у них под рукой, вероятно, был тот факт, что они слишком малы, чтобы прийтись по ноге большинству наших мужчин. По словам лейтенанта Холдуила, нам повезет, если...
* * *
— Гелиограф только что доставил сообщение от полковника Хиндрикса, сэр, — объявил лейтенант Сейт Зорила.
Генерал Сутилс и барон Грин-Вэлли быстро оторвались от карты и продолжили тихое обсуждение местности между аббатством Эстир и Сент-Жана, следующей целью 1-го корпуса.
— Он говорит, что полковник Ярит на позиции, — сказал им помощник Сутилса, и выражение лица Сутилса прояснилось. Как и ожидал Грин-Вэлли, Яриту потребовалось больше времени, чтобы добраться до своей позиции, чем предполагал бригадный генерал, и Сутилс пытался скрыть свое недовольство, чувствуя, как ускользает драгоценный зимний дневной свет. — Полковник Ярит также сообщает, что он столкнулся с аванпостом храмовников там, где его не должно было быть, — продолжил Зорила. — Он считает, что его люди убили или захватили в плен весь пикет.
Губы Сутилса снова сжались при слове "считает", но Грин-Вэлли только кивнул. Снарки уже рассказали ему о столкновении между людьми Ярита и "аванпостом". Фактически, неполный взвод армии Бога был отправлен в западную часть города для инвентаризации содержимого полудюжины заброшенных амбаров и бункеров, которые предназначались на дрова. Никто не мог предсказать, что он будет отправлен на задание, даже с помощью снарков, но разведчики Ярита вовремя заметили его и уничтожили незадачливую пехоту, прежде чем кто-либо из них смог выстрелить или убежать, чтобы подать сигнал тревоги.
Бригадный генерал Сутилс не был посвящен в информацию, которую снарки сообщили его начальнику, и было очевидно, что он не слишком доволен возможностью такого предупреждения людей Прескита о том, что поблизости есть враги. С другой стороны, было похоже на то, что вот-вот они все равно узнают об этом.
— Очень хорошо, Сейт, — сказал он через мгновение. — Пожалуйста, передайте полковнику Мейирсу приказ о выполнении.
— Да, сэр!
Лейтенант Зорила коснулся груди, отдавая честь, и целеустремленно зашагал к группе сигнальщиков, подзывая одного из гонцов. Мгновение спустя гонец быстро уехал на лыжах, а Сутилс повернул обратно к Грин-Вэлли.
— Знаю, что так эффективнее, милорд, — сказал он с кривой улыбкой, — но иногда я как бы скучаю по тем дням, когда стоял на вершине холма с подзорной трубой и лично организовывал подобную атаку!
— Если вы думаете, что это плохо для бригадного генерала, вам следует попробовать это в качестве командира корпуса, — с чувством согласился Грин-Вэлли. — Но, похоже, до сих пор все шло довольно хорошо.
— Лэнгхорн это продолжает делать таким образом, сэр.
— Не буду жаловаться, если он это сделает, — сказал Грин-Вэлли с полной искренностью, несмотря на его чувства к Эрику Лэнгхорну. — Ни капельки.
* * *
— Хорошо.
Полковник Мейирс сложил записку от бригадного генерала Сутилса и сунул ее во внешний карман своей парки, затем медленно надел перчатки. Как только он справился с ними, тут же повернулся к своей собственной сигнальной группе.
— Подайте сигнал, — сказал он.
* * *
Лейтенант Биртрим Азхат был командиром недавно сформированного 23-го тяжелого взвода поддержки, который в настоящее время был приписан к 1-му батальону 16-й пехотной дивизии. Теперь он поднял глаза на крик одного из своих сержантов и увидел, как сигнальная ракета взмыла вверх, оставляя за собой дымный след. Вспышка, когда она взорвалась, была бледной при дневном свете, но она была достаточно яркой, особенно когда Азхат с таким нетерпением ждал, чтобы увидеть ее.
— Давай! — рявкнул он.
* * *
Новые минометы М97 были большими, уродливыми зверями с длиной ствола более пяти футов. Их разрывные снаряды весили тридцать три фунта без метательного заряда, и артиллеристы Азхата с полной искренностью проклинали их на тренировках. М97 было немного, и чувства лейтенанта Азхата были, мягко говоря, смешанными, когда его взводу было приказано сдать свои трехдюймовые минометы и перевооружиться ими.
Однако дальность их действия составляла четыре мили, и в данный момент они находились чуть более чем в двух милях от центра аббатства Эстир. У людей Азхата было достаточно времени, чтобы снять оружие со своих саней и подготовить прочные, правильно выровненные основания на восточной стороне длинной линии гребня, а лейтенант и Канир Линкин, старший сержант его взвода, с особой точностью выставили опорные плиты и стойки стволов.
Гребень скрывающего их холма мог похвастаться россыпью северных шипастых деревьев. Ветви этих вечнозеленых деревьев были покрыты острыми неприятными шипами в форме копий, которые и дали им свое название, но они также были крепкими, и Азхат послал капрала Шоуина Портира подняться на самое высокое из них. Оттуда у него был отличный вид на город и само аббатство за ним, и он соорудил насест для себя и карты, на которую была наложена сетка. Он уже давно определил местоположение их первоначальных целей по карте, и остальная часть собственной группы артиллерийской поддержки Азхата была готова передать его поправки минометам. Позиция корректировщиков также была идеальной — или почти идеальной — для приема и передачи запросов на огонь от других подразделений.
Сами минометы были выставлены настолько близко к правильным координатам и высотам, насколько это было возможно без их собственной прямой видимости. Теперь сержант Имилано Фариа, командующий 3-м отделением, резко кивнул в ответ на односложную команду Азхата и рубанул рукой капралу Матиу Халпипэру, командиру миномета номер один 3-го отделения.
— Огонь! — рявкнул Халпипэр, и рядовой Радрик Накэйдан, который ждал, не сводя глаз с Халпипэра, сбросил первую бомбу в нарезную трубу. M97 обходился без бокового замка, который был отличительной чертой первоначального M95. ИЧА обнаружила, что M95 имеет неприятную привычку "поджариваться", когда свежезаряженный метательный заряд попадает в уголек, оставшийся от предыдущего выстрела, поэтому заводы Делтак изменили его конструкцию, чтобы объединить заряжание и стрельбу в одно быстрое движение. Теперь запальный колпачок, вставленный в простой фиксирующий зажим на конце стержня, выступающего из основания бомбы, попадал в шип в нижней части трубы. От удара капсюль детонировал, вспышка воспламенила наполненные порохом войлочные "пончики", закрепленные вокруг стержня, и миномет выбросил бомбу в небо со скоростью более восьмисот футов в секунду.
* * *
— ...значит, Устис проверяет другие полки, — майор Хал слегка пожал плечами. — Маловероятно, что мы найдем много людей с такими небольшими ногами, но Устис, возможно, найдет по крайней мере несколько. — Майор внезапно улыбнулся, хотя в выражении его лица было больше, чем намек на гримасу. — Уверен, что он заключит для них выгодную сделку!
Полковник Сандирс усмехнулся в знак согласия. Технически, лейтенант Устис Холдуил был приписан к корпусу квартирмейстеров Робейра Дючейрна, но Сандирс и Хал более или менее похитили его и заставили работать в 4-м полку почти два месяца назад. Из него получился гораздо лучший офицер снабжения, чем у них был раньше, и хотя они знали, что в конце концов будут вынуждены признать его местонахождение и расстаться с ним, тем временем он был подарком архангелов. Он не только знал, как работать с официальной системой логистики, но и был вдохновенным вором, и коллеги-полковники Сандирса начали мрачно бормотать о его грабежах.
— Уверен, что мы будем гордиться лейтенантом, — сказал полковник. — И, раз уж с этим покончено, полагаю, пришло время обедать. Кто у нас сегодня на очереди?
— Капитан Мирджин, сэр, — ответил Хал, и Сандирс кивнул. Он взял за правило есть по крайней мере один раз в день с каждым из своих командиров рот по очереди. Практика держала его в курсе готовности и морального духа их команд, а также состояния их пайков.
— В таком случае, нам, вероятно, следует двигаться, — вздохнул он, поднимаясь со стула с видом смирения. На улице было холодно, а 3-я рота капитана Антини Мирджина находилась не так уж близко, как можно было бы пожелать, к его собственному штабу. — По крайней мере...
* * *
Примерно через три с половиной секунды после того, как рядовой Накэйдан опустил его в дуло миномета, шипящий тридцатитрехфунтовый снаряд прилетел из ясного зимнего неба с пронзительной трелью, которая закончилась раскатом грома.
* * *
Полковник Сандирс метнулся обратно к окну, когда что-то взорвалось, похожее на собственный Ракураи Лэнгхорна. Столб огненного дыма вырвался из крыши на дальней стороне от штаб-квартиры епископа Квентина, и глаза Сандирса расширились от ужаса, когда он попытался понять, что только что произошло.
