Ролевик-Алкоголик. За честную сталь!

— О простите мою непростительную грубость! Мы не представлены! Барон Линяс Мтизенский, верный слуга Его Величества и Ваш раб на веки!

Я выплюнул застрявший в зубьях кусок кляпа.

— Бббааарррааон! — как можно шипеть в слове без единой шипящей не знаю (вообще-то в тутошних верзильских диалектах вообще нет шипящих, не знаю почему), но у хлыща получилось, — вы зааабываетесь!

Лёня оскалился, так половиной физиономии. Половина повёрнутая к девчонке улыбается, а к хлыщу скалится, как голодный упырь. Угу-угу. Дворянство. Я терь понимаю за что их всех душили-душили... И даже понимаю почему не додушили. Ккказлы. Вот щас прольётся чья-то кровь. Во имя застиранного платочка бестолковой блонди, и не взирая на статус арестованного у светлости.

Ситуацию тормознул как и положено "бог из машины". Машины правда не было. Был надутый толстяк в выбеленом до лёгкого сияния камзоле, поверх ярко-красных, практически кислотного колеру штанов. Тут уж точно без мага не обошлось. Эта гардеробная инверсия нового русского повёл бровью и вояки выстроились как на параде, хлыщ заныкался у них за спинами и шустро на цырлах побежал куда-то за спину "божества". Сиятельство скуксило плаксивую физию и процедила: "Ну па-па! Опять Вы всё портите!"

"Па-па" сей наезд проигнорировал. Вместо этого он в молчании осмотрел мою исцарапанную рожу, горделиво-почтительный лик светлости, даже нашёл Симерия. Вот как можно связанному спрятаться посреди каменного плаца? Не знаю. Но Симерий смог.

— Развязать. Всех в кабинет, — тихо но убедительно приказал совсем не смешной толстячок и удалился.

А нас повлекли следом.

* * *

Я уже мог стоять более-менее сам. Пошатывался и морщился от приступов колотья в затёкших деталях организма. Лёня изображал из себя строевика, а Симерий и тут попытался стеснительно раствориться на фоне резных деревянных панелей. Панели между прочим наборные и ручной резки. Совсем спятили. Фрезеров у них нет?

— Ну-с... — начал хозяин кабинета.

Я попытался опереться о гвардейца справа.

— Кто у нас тут??

Упёрся нос-к-носу светлости. Не знаю как это у него получилось при в полтора разе меньшем росте.

— Не иначе легендарный Барон Стальная Рука. Лично! В одиночку положивший половину войска графа Дакебургского! Лично захватившего замок Ордена Жизни!

Кого?? Странный тип перебрался ко мне.

— Ага. Не менее легендарный мастер Бормор из за гор. Единственный в истории гном-маг!

— Я!??! Я не маг??!!

— Во-первых, я не спрашивал, — левый гвардеец пребольно пхнул меня под рёбра, — во-вторых, вскрыть рудник заклятый Энкамаром Древним — это не маг? А потом оставить с носом целого, хотя и плохонького, магистра Сиреневого Ордена? А потом, чуть не прибить хоть и не магистра, но полного мага, того же ордена?

— Это...

— Кстати, — перебил меня странный тип, — а что случилось с Тармингом?

— Тармингом?

Пузанчик помаха у меня перед носом бумажкой. Я успел опознать королевский "вездеход" и чуть не застонал. За присвоение подобных документов и в нашем мире можно загреметь туда где даже летом холодно в пальто.

— Я что? Собственную подпись не разберу?

Не иначе с перепугу у меня щёлкнуло в голове. Наденюсь щёлкнувшая идея окажется гениальной.

— А! Ну! Так он мне-то имени не назвал!

— Что?

— Ну... Такой... — я замялся, как описать человека, которого видел только в крепко-прожаренном состоянии и то не известно видел ли, — глаза у него такие ещё... Мне он назвался Ммм... аром.

— Ммммаром?

— Ну Маром. Сказал звать его Мар.

— Ага... И дальше?

— А чо дальше? Я пос... эээ... в сторонку отошёл, а там... Ну...

— Я знаю что было там.

Всё таки до меня как до жирафа. Невзирая на генетически короткую шею. Согласно классификации Ходжи Насреддина, "начальство разделяется на три вида: малое, среднее и большое. По степени причиняемого им вреда". Здесь было не просто начальство. Тут передо мной распинался целый, мать его, долбанное его величество, король!

— А что мне было делать! — заорал я, — он мне приказал быть рядом! Бабла не заплатил, и помер! А я чего!?!?

Гвардеец справа пребольно двинул меня под рёбра. Ох блин, ведь посчитаюсь!

— Ладно — толстое величество отступил назад, — жалко лучшего шпиона, но сбережённые документы — это хорошо...

— Шшшшш...

— А? — я скосил глаза.

— Шшшпион? — светлость смотрел на меня как солдат на вошь.

Мне оставалось только плечами пожать. Потом объясню. Если доживём.

Следующей жертвой стал Симерий. По тому, как усиленно он изображал тень от самого себя, даже я заподозрил не ладное. Величество, аж руки в боки упёр.

— Ну?

— Э... Такое дело...

— Какого хрена, мой весьма высокооплачиваемый, хотя и не самый лучший шпион делает в столь забавной компании.

Симерий вытянулся по стойке смирно.

— Выполнял Ваши указания, Ваш Величество!

Я всё таки тормоз. А вот Лёня врубил. И конвоя у него не было. С рёвом: "Сссссскотина!! Вввворюга!! Шпион!! Змея подколодная!", он повернулся и начал танкоподобно надвигаться на бедолагу. Остановила его пухлая розовая ладошка.

— Бааарон!

— Интересно... — Лёня попытался схватиться за голову и ушибся протезом, — может я тоже чей-нибудь шпион?

Эпилог

Симерий стоял практически "вольно". Его Величество Король Шартреза Эрвард II самолично наливал себе выпивку. Отчёт "лучшего из худших" шпионов дело интимное.

— Так что? Был в Дакербурге заговор?

— Нет, Ваше Величество. Заговора не было.

— А доказательства?

— Заговора? Вот. Письма графа к покойному барону Ли...

— Без имён!

— Эээ... Слушаюсь. Ответные письма. Отчёты главного казначея и донос бургомистра.

— Не вижу связи...

— Ну... Конечно пару документов прийдётся... Но вот список авторов и образцы почерка.

— Авторы?

— Покойные, Ваше Величество.

— Хорошо... Что эти?

— Барон? Отличный друг, забияка и собутыльник.

— Так.

— Гном? Странный. Помешан на своих гномских заморочках. Он там... Ну теперь целый посёлок...

— Знаю. Прийдётся гарнизон поставить. Сталь — это хорошо...

* * *

Я смотрел на звёзды.

— Держи.

Принял у Лёни баклагу с местным самогоном. Нелегко было убедить этого чукчу, что ни какой я не шпион.

— Что дальше-то?

Я пожал плечами.

— А что? Шпионом тоже хорошо... Если не долго.

— Шпионом???

— Ну... Всё таки королевским. Хотя конечно... За то баронство твоё теперь не отклеить...

И мы с бульканьем продолжили курс санаторного лечения.

* * *

Вопли во дворе заставили меня отвлечься от медитативного занятия по плетению высокотехнологичного кнута из полос воловьей шкуры и тонкой проволоки. Мысленные сетования, по поводу отсутствия стальных тросиков, как раз перешли к конструктивной стадии продумывания машинки для навивки оных, когда вот... В принципе вопли там были постоянные. Местные, аж королевские, вояки постоянно махали тяжеленными тренировочными дубинками, ломали их об тяжеленные тренировочные щиты и пердящим хэканьем вламывали друг-другу тяжеленными тренировочными кольями. Дворянское сословие тоже периодически отмечалось. Причём, большинство этих козлов (ну точнее козликов, молодёшь панимаш) брезговало браться за тренировочные деревяшки и портили лезвия фамильных жывопырок. Им фигли, оруженосцы и прислуга заточат обратно, а поломанные клинки — кузнец поменяет за толику малую. Светлость, по провинциальной практичности, сего гламура не оценил и мочалил об деревяшку, изображающую супостата, по две-три липовых дубинки в неделю. Первое время, местное петушьё дворянское с ним не связывалось. Присматривались. Уж больно впечатление Лёня производил... неоднозначное. Такой волчара. Но тут местные центровые видимо решили, что "пора", и в лучших традициях мелкоуголовной шпаны, отправили самого хиленького но языкатого, поскабрезить на тему любви светлости к деревянным предметам. Начало процесса я пропустил. Хотя если б и не пропустил, то фигли б я сделал? Пока Лёню будут убивать с соблюдением местных пон... тьфу! Дворянских кодексов — только под дверью накакать.

Сцена увиденная мною в окошко, была просто классикой. Давешний хлыщ, поклав одну ручонку на эфес и в натуральной распальцовке размахивая второй, высказывал Лёне претензии на обиду нанесённую меньшому братишке. "Братишка" интеллигентно отыгрывал сцену "ой держите меня семеро!", подпевалы изображали семерых. Я даже шуршать своё плетение перестал. Как-то подобная, хорошо знакомая по детско-шпанистской юности сцена, плохо вписывалась в традиционные дворянские понты. Лёня впрочем походу не смущался, а принял симметричную позу и начал выдавать поэтичную речугу на тему: "смотреть надо обо что спотыкаешься". Ритуал шёл к закономерному итогу "щас мы тебя будем благородно убивать по очереди, а коли по очереди не получится, то скопом". В окошке этажом выше мелькнул белоснежный веер, коим прекрасная Иэзалинда прикрывала свой интерес к самцовым разборкам. По ритму движений было понятно, что она усаживается поудобнее, не забывая плющить сложенным веером служанок. Я подумал и выложил на подоконник арбалет. Не натягивая наложил болт и закашлявшись сосредоточенно позвякал воротом. Откуда арбалет? О! Отдельная история. Потом расскажу. Когда срок давности выйдет. Местные блаародные хоть и козлы через одного, но чуйка у них собачья. Мои манипуляции заметили, сделав вид, что высокомерно игнорируют. Не сомневаюсь, чья-инто шестёрка уже потрюхала настропалять местную охрану, проверить, не прячутся ли у меня под кроватью террористы.

Действо на брусчатке шло свои чередом. В позе "я тут д'Артаньяном записан!" светлость учинил первому оппоненту шикарный шрам по всей морде и успокоил, до странности эстетичным тюком по чайнику. Второй оппонент был покруче, а Лёня старался не поворачиваться спиной к "секундантам" и что гораздо хуже, взгляд Прекраснейшей лишил его большей части арсенала грязных приёмчиков. Ничего. И так справился. Шустрый здоровяк, то бишь как его звали, запамятовал, получил краткий укол в грудину не опасно, но дико болезненно, если умеючи. И теперь храпел на грунте, изображая умирающего. Третьим на сцену вылез молодой да из ранних типчик, с крысиным рыльцем, но тут во двор вывалил капитан замка с толпой гвардейцев и принялся громогласно арестовывать нарушителей спокойствия. На несколько минут, возникла уважительная пауза, когда принцесса выскочила пообниматься и поплакаться над павшим героем (тем который с уколом, а не тем который с мордой), а затем безутешно удалиться в обществе носилок с потерпевшим.

Высказывания капитана долетали до меня в виде отдельных обрывков, так что излагаемые тексты не отвлекали от общей картины и я заметил забавную деталь. Шнырь притащившийся в тени капитана о чём-то докладывался перед мелким крысом. Во всяком случае позы и кивания конечностей выглядели именно так. Восхищает. Эта сволочь выпихнула вперёд кентов поздоровше, да попонтовей, а как самому в попадалово, так организовал "внезапное" явление ОМОНа.

Светлость ввалился в комнату довольный как паровоз, не взирая на конвой из пары гвардейцев и рёв капитана на тему "...домашнего ареста до возвращения Его Величества!" Плюхнулся на топчан прямо в сапогах, руки за голову, лыба во всю наглую красную морду и мечтательно-затуманенный взор в потолочные балки.

— Чо?

— А...

— Поймал?

— А? — он удивлённо покосился в мою сторону.

Я убирал арбалет обратно под свою лежанку.

— Взгляд прекрасной дамы, грю, поймал?

— Ах!

И снова уставился в свои грёзы. Всё ясно с нашим бандюком. Втрескался в крайнюю стерву немыслимо высоченного положения. Будут ночером опять орать во дворе, как кошаки, мучая струны местной мандолины, или как её там. Песни поют прЫнцессе, а слушать приходится всем. Я натягиваю меховую шапку типа ушанки, но помогают плохо. Особенно когда в канонического состава музыкальном произведении подходит куплет о безжалостно разорванном острыми девичьими коготками сердце... Аха... "И съела". Насчёт девичьих, кстати сомневаюсь, уж очень взгляд... Ну такой. Впрочем вслух такого не произнести даже мысленно. Меня на дуэли не провоцируют. Не от того даже что, связываться не хотят, а скорее потому, что я пока ещё любимая зверушка Её Высочества, блин. Одна радость. За столом бессовестно и безнаказанно жру сладкое. На первое, второе и иногда третье. И десерт. Со сладостями в средневековье швах. Что есть — всё на меду. У меня в прежнем мире на мёд была аллергия, как у винни-пуха на пчёл. Морда распухала и болела. А тут жру и ничего. Называется дорвался.

* * *

Не ну дууурааак!! Это я про светлость! Я же предложил подмазать типа стражу и нормально спуститься во двор пёхом! Нет! Это типа недостойно и вапще! Так бы и полез по верёвке. Еле заставил подождать пока, я хоть узлов навяжу. Потом оказалось, что сегодня высочество изволит принимать кошачий концерт не из своих покоев, а из госпитальной комнаты. Ну не тащить же хоть и "умирающего", но постороннего мужика в комнату барышни? Не поймут-с дикари. Окно комнаты прямо под нами этажом ниже. Так что полуночные вопли теперь обращены в нашу сторону. А мне приходится не только страдать слушая этот бред, но ещё и спускать на верёвке Лёню, чтобы он тоже попел в своё удовольствие. Млять. Развлечение. Висеть на верёвке на высоте второго этажа, размахивать струнным инструментом, корявым кстати, со струнами из рыбьих кишок. И воспевать немилосердную красу. "Краса" в этот момент мучает своим милосердием жертву абор... тьфу, жестокой дуэли и прислугу. Даже до меня сквозь перекрытия долетают, издаваемые журчащим колокольчиком, команды "принеси воды Миэла! Нет! Холодной! А теперь горячей! Ах позвольте протереть Вашу мужественную грудь, мой рыцарь!"

Очерёдность брачных криков ритуально закреплена, и даже нестандартный подход в Лёнином исполнении не отменяет порядка. Оригинальный подход, пения в висе, вызывает некоторое любопытство прекраснейшей и зубовный скрежет конкурентов. Особенно тот светлый факт, что закруглив свой номер, светлость не удалился за кулисы, а остался на вытянутую руку от подоконника. Слегка упершись ногами в стену наслаждается видами. Я и говорю — дурак. Лучше бы дома остался. Сквозь щели в полу, виды на прынцесский бюст открываются гораздо лучше. Хотя смотреть там особо не на что.

Моё внимание привлёк блеск на галёрке. Шевеление в окне почти напротив. Не знаю кто в этот момент толкнул меня под руку, но я задул свечу рядом и сдвинулся влево от окна.

Дзвякх!! Млять! Я нихрена не рассмотрел в темноте, но тот светлый факт, что в меня любимого, только что запульнули из арбалета был налицо.

— %$#@ллляяяяядььь!!

Я дёрнул за верёвку с Лёней на конце с такой силой, что было слышно как у него лязгнули зубы. Кажется от неожиданности светлость выронил свой инструмент и тот конкретно приложил кого-то внизу. Во всяком случае, дверной скрип, который очередной исполнитель пытался выдать за кошачий концерт, после глухого удара, поперхнулся и заглох, сменившись залпом такой ругани, что у меня уши в трубочку, а прекраснейшая аж расхохоталась серебряным смехом сквозь веер. В этот момент, ошарашенный подляной Лёня въехал всей своей немаленькой рожей в прынцессино окошко и выдал туда фразу, предназначенную видимо мне. Восхищённо-возмущённый всклик высочества. Шум волнения дворового дворянства. Откровенно-говоря, я в этот момент слышал только одно — тихий скрипт торопливо-натягиваемого ворота. В тот момент когда скрип прекратился, я уже мог многое сказать о стрелке-дилетанте, "три — наложить болт", с диким усилием хватаю Лёню за.. ботинок? "Два — арбалет на подоконник", со штангистским звуком втягиваю эдак килограмм девяносто матерящихся мышц и костей вверх-тормашками. "Раз — навестись на цель!" с грохотом роняю себя и его на затрещавшие доски пола. Здвяньг-хрякк-зззззз... Вижу в темноте белки глаз охреневшего и обалдевшего светлости. Сфокусировавшись, он смотрит на торчащее в двери белоснежное древко болта...