Не все звезды сияют

— Вы улыбаетесь, — заметил лорд.

— Вы тоже, — ответила я и почувствовала, что теперь смогу все спокойно рассказать, без чувства животного ужаса. Потому что теперь я, наконец, поверила, что все прошло.

Я говорила и не могла остановиться, избавляясь от теней страха в своей душе.

Рассказывала все от самого начала и до момента исчезновения Рейнарта из этой самой лаборатории, которая больше не казалась угрожающей.

Лорд Шарх слушал, не перебивая и не отрывая взгляда. И в его молчаливом внимании мне почудился не только интерес следователя, но и дружеское участие. У таких людей, как он, обычно не много друзей, но зато этим немногим они преданы безоговорочно. И мне почему-то захотелось оказаться в их числе.

Не знаю, сколько времени прошло, но к тому моменту, когда горло у меня стало основательно першить от непрекращающегося потока слов, в дверном проеме, наконец, появился лорд Дарвис, а за ним — мой наставник, профессор Торн.

Из моих глаз, против воли полились слезы.

— Ну же, Лииса, к чему в этих стенах повышенная влажность? Прекращай. Лучше расскажи, как умудрилась попасть в эту очень интересную, с научной точки зрения, ловушку, — произнес мой учитель, подходя поближе и рассматривая силовой полог и поддерживающий его прибор.

— Профессор, я так рада вас видеть, — пролепетала я, всхлипывая.

— И я тебя, девочка моя, хотя лучше бы мы встретились в какой-нибудь гостиной и за чашечкой горячего чая. Могу я после всего этого надеяться на такое времяпрепровождение с любимой ученицей? — старый интриган хитро прищурил глаза.

— Несомненно, профессор, — улыбнулась я и заметила, как слезы высохли столь же внезапно, как и появились.

— Вот и умница, — прокомментировал учитель восстановление мной самоконтроля. — Рассказывай.

Я только открыла рот, чтобы начать, как за спиной наставника появилась жутко недовольная седая маленькая женщина с очками на носу, которая прищурила глаза и ворчливо заметила:

— Торн, старый прохвост, ты, что же, решил начать без меня?

Профессор сомкнул веки с выражением скорбной муки и невероятной усталости на лице, а лорд Дарвис, почему-то, старательно пытался удержать улыбку и сохранить видимую серьезность.

— Профессор Истарха! Какой приятный сюрприз, — поднявшись, поприветствовал кирианку глава тайной канцелярии.

— Увы, лорд, только для вас. Этот старый пройдоха всеми силами пытался избежать моего участия, — ее перст обличительно указал на профессора Торна. — Но ты ведь нашего правителя знаешь: он интересы кирианской науки блюдет не хуже экономических. Сказал, раз пострадавшая — ситарка, а место преступления у нас, значит, представители ученого сословия обоих государств должны быть, и послал за мной.

Лорд Шарх кивнул с самым серьезным видом, но искорки в его глазах затеяли прямо-таки неистовые пляски. Должна сказать, что он с задачей держать лицо справлялся куда удачнее моего начальника, который вовсю улыбался.

— Но отвлекаться не стоит, отойдите, молодые люди, дайте-ка посмотреть, с чем же мы сегодня будем иметь дело.

Что характерно, даже профессор Торн неуловимо дернулся — таким приказным тоном была высказана последняя фраза.

— Замечательный во всех отношениях силовой купол, — проговорила женщина, становясь вплотную и вглядываясь в полусферу то сквозь очки, то поверх них.

Она наклонилась так близко, что от ее носа до прозрачной пелены с бегающими по ней разрядами оставалось не больше двух пальцев. Увидев это, профессор Торн, приблизился и выставил перед ее лицом ладонь, за что получил полный негодования взгляд.

— Вот поэтому я и был против, Иса. Чрезвычайно сложно следить за развитием мысли и не давать тебе убиться одновременно.

На что маленькая женщина презрительно сузила глаза и фыркнула.

Возобновив осмотр полога с более безопасного расстояния (аж в ладонь!), она обратилась ко мне:

— Юная леди, как вас угораздило оказаться внутри этой дивной штуковины?

— Да как-то не спрашивали. Посадили, привязали и активировали, — попыталась оправдаться я.

— А как, позвольте спросить, активировали?

— В гнезде на приборной панели расположен черный алмаз, от него прибор и работает.

Коллега моего наставника степенно подошла к указанной мной панели, медленно обвела оценивающим взглядом приборную доску и молниеносным движением выдернула кристалл из углубления. Я, лорд Шарх и посол застыли статуями самим себе, лицо профессора стремительно наливалось красным, а кирианка спокойно смотрела, как полог истончается и исчезает.

— Вот и все. Молодые люди, освободите, наконец, юную леди, — укоризненно глядя на мужчин, произнесла пожилая женщина.

Первым отмер кирианец. Подойдя к креслу, он присел на корточки и расстегнул ремни, освобождая сначала одну руку, а затем другую. Лорд Дарвис же так и стоял с читающимися крупными буквами на вытянутом и слегка обиженном лице: 'И вот за этим надо было звать ученых? Я и сам мог бы вытащить источник энергии'.

А тем временем профессор Торн обрел возможность говорить и громовым голосом воззвал:

— Истарха! Осмелюсь напомнить тебе, что внутри этого полога находилась моя ученица! А если бы твои действия повлекли какие-либо необратимые последствия?! Как можно в таком возрасте и в подобной ситуации давать волю стихийным порывам?

— Да, Торн, каким ты занудой в молодости был, таким и остался. Ничего же не случилось. Жива твоя ученица. Кстати, юная леди, а для чего предназначен этот аппарат? Или единственная его функция — ограничение?

— Нет, этот аппарат служит для того, чтобы извлекать сияние из Светозарных, — ответила я, растирая запястья.

Лорд Шарх помог мне встать. Оторвав взгляд от красных следов на руках, я увидела два потемневших ошеломленных лица и одно заинтересованное.

— Лииса, может, расскажешь все по порядку? — голос наставника звучал глухо.

Я кивнула. Перед тем, как приступить к рассказу, подошла к столу и прислонилась к нему бедром. Хоть прибор и был выключен, но мне не хотелось находиться напротив него ни одной лишней секунды.

Мысленно благодаря кирианца, спокойно описывала все, что услышала от Рейнарта. Во второй раз эмоции не были настолько сильными, и мне было уже гораздо легче держать себя в руках. По мере повествования лица слушателей менялись: растерянность первых секунд лорда Дарвиса превратилась в мрачность, недоверчивость учителя сменила напряженная работа мысли и анализ фактов, а вот у профессора Истархи любопытство из средней степени трансформировалось в крайне жадное.

— Невероятно, до этого времени никто не рассматривал сияние Светозарных как излучение определенной частоты и мощности, — прошептал профессор Торн.

— Этот полоумный, как, ты говоришь, его зовут? Ах да, Рейнарт! Этот полоумный Рейнарт — гений! — куда громче высказалась профессор Истарха.

За эту свою реплику она получила два недоуменно-недовольных и один скептический взгляд. Что примечательно — последний принадлежал учителю.

— Да ладно, признайте, он совершил невероятное открытие! Другое дело, что выводы сделал неправильные и применение ему нашел антигуманное, — не стала оправдываться она.

Наставник тяжело вздохнул.

— Такие вот выводы обычно ведут к геноциду, — проворчал он. — Но мысль, конечно, интересная. Стоит над ней поработать, — еще один вздох, после которого профессор ситарской академии международных отношений обратился к лордам. — Молодые люди, думаю, вам стоит дать нам больше пространства для работы. Да и Лиисе не помешает хорошенько отдохнуть.

Меня разобрал смех, который я постаралась замаскировать под кашель. Да уж, наставник — мастер тонких комплиментов — явно выпроваживал мужчин, чтоб не путались под ногами.

— Юная леди, вы не хихикайте, а продвигайтесь к выходу. И так тут слишком много времени провели, — досталось и мне.

Все-таки не сдержав улыбку, попрощалась с профессором Торном и его коллегой профессором Истархой и последовала разумному совету умудренного годами Светозарного.

Из подвальной лаборатории уходила тоже в составе цепочки и снова второй. Спереди шел лорд Шарх, прокладывая путь, замыкающим — лорд Дарвис. Поднявшись на первый этаж мимо крохотного и подкопченного кабинета и пройдя по памятному коридору через весь дом, мы оказались в просторной прихожей, где посреди кип и стопок на кресле-близнеце того, в котором я провела последние часы, восседал молодой мужчина. Заслышав наши шаги, он поднял глаза. Так я впервые встретилась с его высочеством Рахсадом, наследным принцем Кириана.

Как я об этом догадалась? Очень просто: у детей правителя Таррияра была черта, унаследованная от отца, выдающая их принадлежность к королевскому роду с головой. Глаза. Глаза цвета безлунной ночи. Невероятно красивые — как у отца, так и у его детей.

— Леди, вы в порядке? — вежливо поинтересовался принц.

— Да, ваше высочество, спасибо, — я сделал книксен. На реверансы в моем теперешнем состоянии не смог бы рассчитывать и сам Эртан Лучезарный.

— Я рад это слышать, — произнес он, а затем обратился к главе тайной канцелярии. — Шарх, как наши ученые головы справились так быстро?

— Вы же знаете методы профессора Истархи, ваше высочество, — лорд иронично поднял брови.

— Она опять чуть кого-то не убила? — его жест повторил принц.

— Сначала себя, потом леди Лиису, — подтвердил его предположение лорд Шарх.

— Удивительно, как она вообще умудрилась дожить до своих преклонных лет, с такой-то порывистостью в решениях, — по-доброму усмехнулся наследник.

— Тем не менее, ее решения всегда дают желанный результат и крайне редко наносят ощутимый вред. К тому же, думаю, профессор Торн прекрасно уравновесит ее импульсивность своей неспешной рассудительностью, — выступил на защиту странноватой седой женщины кирианец.

— О да, профессор Торн — жемчужина среди ситарских мужей науки, не так ли, лорд Дарвис?

— Несомненно, ваше высочество, — в кивке склонил голову посол.

— Что ж, сейчас не самое подходящее время для вежливых разговоров. Не буду вас задерживать. Лорды. Леди, — кивнув, он снова погрузился в изучение книги, которую держал в руках. Одной из тех самых, с одинаковым кожаным переплетом.

Спустя пару секунд я, наконец, покинула этот дом. Подойдя к карете, стоявшей наготове и, очевидно, не так давно привезшей профессора и его кирианскую коллегу, обернулась, чтобы рассмотреть место моего временного заточения. Самая обычная загородная усадьба, не шедевр архитектурного искусства, но вполне приятная глазу. В рассветной зорьке она выглядела умиротворенно и даже уютно, но для меня она навсегда останется одним из самых мрачных мест в моих воспоминаниях. Так же как прошедшая ночь — ночью поразительных контрастов.

Всего через пару часов дремы в трясущейся по проселочным ухабам карете я, наконец, вернулась во дворец. День только набирал обороты и все еще находился на отметке 'утро'. То и дело проезжали мимо, направляясь обратно в город, возвращающиеся по домам нагулявшиеся аристократы. Они выглядывали из окон своих карет, двуколок, ландо или восседали верхом на лошадях в помятых костюмах и съехавших масках.

Давно замечено: чем веселее был бал, тем потрепаннее выглядят гости по его окончании. По всем признакам королевский бал-маскарад явно удался.

Оглядела себя и поняла, что мой облик никак не в лучшем состоянии. Вот и хорошо: значит, лишних вопросов не будет.

Я возвращалась вместе с лордом Дарвисом. Одной мне было бы не так спокойно, к тому же, его ожидали дела во дворце. Шутка ли — похищение ситарской подданной да еще из-под носа главы тайной канцелярии, вдобавок ко всему, с оживленной площади.

Лорд Шарх, ожидаемо, остался на месте преступления Разбираться с обилием свалившейся информации и улик и следить за тем, чтобы все, мало-мальски ценное для расследования, было отправлено в его вотчину.

Начальник проводил меня в апартаменты, убедился, что горничная уже ожидает, и покинул комнату, оставляя свою ассистентку в относительной безопасности.

Да уж, наверняка, после сегодняшних событий понятие 'безопасность' еще очень долго будет для меня относительным.

Непосредственно перед уходом, он обратился ко мне так, чтобы горничная не услышала:

— Леди Лииса, я прошу вас ни с кем, не обсуждать печальные события этой ночи, кроме тех, с кем вы уже говорили. Эта информация засекречена. Возможно, чуть позже вас снова попросят повторить свидетельские показания для протокола. Постарайтесь не думать о произошедшем и отдохнуть, — после этих слов он откланялся, а я упала на диван, совершенно обессиленная.

Арита тут же подскочила ко мне.

— Нет, леди, так не пойдет. Сначала ванна, потом спать. Ну-ка быстренько собирайте остатки сил и несите себя на водные процедуры.

Я подняла на нее измученный взгляд, но на лице девушки читалась непреклонная решимость заставить меня осуществить полезные действия.

Вздохнув, села прямо, а затем встала с манящего своей мягкостью дивана и пошла в ванную, смежную с моей комнатой, мысленно провозглашая свой поступок поистине геройским.

Уже знакомый аромат наполнял маленькую комнатку вместе с еле заметным паром. Я в который раз прониклась благодарностью лорду Дарвису и лорду распорядителю за расторопную служанку. Раздевшись, погрузилась в приятно-горячую воду.

— Видать, танцевали сегодня до изнеможения, леди? — приговаривала Арита, не давая мне уснуть, — музыка играть только полчаса как закончила. Да вы и сами знаете.

Я кивнула.

— Лакеи говорят, ох, и весело было в этот раз, хотя у нас редко какой бал скучно проходит, а королевский маскарад — так и вовсе никогда. Повеселились хоть, леди?

— Ох, Арита, веселья у меня сегодня было даже больше, чем нужно, — устало вздохнула я.

Через двадцать минут отмокания, расслабления и восхваления способностей моей горничной, я, наконец, могла лечь в кровать и уснуть, но перед этим, подошла к трюмо и достала ларец с драгоценностями. Из него извлекла браслет, когда-то подаренный мне одним из так называемых женихов: искусное серебряное плетение, инкрустированное сапфирами, как раз под цвет глаз девушки. Я хотела подарить эту безделицу моей помощнице еще перед балом, но совершенно забыла о своем намерении после того, как увидела наряд. В этот раз откладывать не стала и, поставив ларец на место, протянула украшение его новой владелице.

— Леди... — служанка нерешительно замерла.

— Бери, Арита, ты его сто раз заслужила. К тому же, я все равно его никогда не надену, — я говорила правду: с подарившим его человеком, да и со всей ситуацией, сопровождающей дарение, у меня были связаны не самые приятные воспоминания.

Видно было, что девушке неловко, поэтому я подошла к ней и, взяв ее руку, вложила в нее подарок.

— Он очень пойдет тебе.

— Спасибо, леди. — Ответила служанка с искренней благодарностью.

— А теперь, я пойду спать, и, если меня кто-нибудь осмелится разбудить, он будет безжалостно закатан в одеяло и изуверски избит тапочками, — я на пару секунд грозно сдвинула брови, а потом улыбнулась и отпустила служанку. — Иди.