Лезвия Судьбы - 2. Дорога на Торхольм

— Ольсен! — закричал Влад. — Ольсен! Сколько боеприпасов к "эрликону" у нас?

— Ранен Ольсен, — сказал лучник из его отряда. — Железо опять в левую руку прилетело. В голову тоже попало. Не уберегся, когда стрелу сам кинул. К остальным положили.

— Пока пыль не легла, давайте все сюда, что сможете из нашего оружия подтаскивайте. "Эрликон" тоже сюда волоките, он собран почти! — заорал Влад, размахивая в запале мечом, все еще зажатым в руке.

Трое парней, двое из которых оказалось выжившими артиллеристами, подтащили ко входу в конюшню станину с арбалетом, боеприпасы и запчасти. Влад быстро, не обращая внимание на боль в руке и ноге, завершил при помощи своих парней сборку оружия и, сорвав предохранительные колпачки, заложил стрелы на направляющие.

На стенах крепости наблюдалось оживление и усиленная беготня. Влад видел кроме ворот еще только одну башню, но экстраполировав ситуацию своего узкого сектора, который ему был доступен к наблюдению из распахнутых створок ворот в конюшню, сделал правильный вывод о перегреве ситуации.

Со стен закричали о том что нужно открыть ворота и запустить внутрь крепости отряд. Стражники с ором, искали ответственного офицера, который даст разрешение. "Орут, прямо как заблудившиеся девочки в туманном лесу" — злобно подумал главный партизан. У Влада мелькнула безумная идея, что под видом конного отряда сейчас в крепость влетят на выручку, ведомые Хагеном воины генерала Вита, но надежды вдребезги разбил узнаваемый голос Ригача, раздающийся откуда-то сверху со стены — тот взял на себя ответственность, узнав своих людей, и теперь приказывал впустить. "Значит, это к врагам пришло подкрепление" — не подтвердились светлые, и похоже, совсем необоснованные надежды лидера освободившихся пленников.

Заскрипели, открываясь потихоньку наружу, створки главных ворот, расположенные между двух небольших башенок с парапетом, чтобы впустить в перевернутую диверсией вверх дном крепость новый отряд неприятелей.

Конунг, прикинув за и против, решил применить свое "акритное право вето", и дождавшись, пока первые всадники показались из проема, положил стрелу точно в свод над распахнутыми воротами. Верх парапета красиво взорвался, раскидывая кирпичи во все стороны. Всю голову конной колонны убило наповал и затем еще и завалило обломками строительного мусора от сложившихся в проем ворот башенок. Картечь и каменная крошка беспощадно хлестнула по выжившим, которые бегали по двору. Досталось и Владу: заговоренный щиток "эрликона" отразил пару картечин и крупных кусков щебня, летящих в голову и грудь, но один булыжник, срикошетив от косяка ворот конюшни, прилетел в бедро и вышиб лихого стрелка-наводчика с его места как кеглю.

В конюшне испуганно ржали кони, стонали раненые, раздавались громкие ругательства.

Влада подтащили к стене и бережно положили на тюк грязной и вонючей соломы рядом с бесчувственным Ольсеном.

Несмотря на боль и полную теперь невозможность передвигаться на своих двоих, Влад не потерял ясность мысли. Его место около покореженного "эрликона" занял легкораненый артиллерист, но их оборона в конюшне, несмотря на всю ее текущую эффективность, ни к чему хорошему привести не могла. Влад только ухмыльнулся, потому что другой вариант, когда их перебили бы, как баранов, удовлетворив любопытство, его тоже не особенно прельщал. Они все сделали правильно.

Сжав поданный ему арбалет, шипя от боли, он приподнялся на одном боку и, откашлявшись, подал голос:

— Воду в поилках уберите от лошадей, нам она самим еще может понадобиться. Осмотрите здание полностью, нет ли других дверей, особенно с того торца конюшни. Допросите пленных. "Эрликон" оттащите еще дальше по коридору вглубь здания...

Влад говорил тихо, но его услышали. Небольшой израненный гарнизон готовился принять "последний и решительный" безо всякого страха. Ситуация действительно была швах. Спасительная пыль осела, и теперь обитатели замка, обменявшись мнениями и обретя командиров, поняли кто был причиной всех этих несчастий. Конюшню обложили со всех сторон. У людей конунга оставалось еще несколько зарядов к "эрликону", но их применение на короткой дистанции было верным самоубийством, чему живым, но раненым примером служили побитые осколками Ольсен и Влад.

— Арвенстарцы! Сдавайтесь! — раздался голос Ригача. — Конюшня окружена! Ваше колдовство вам больше не поможет! Сожжем вас вместе с конями, спалим, как тех демонов.

Конунг, который не очень любил, чтобы последнее слово оставалось за оппонентом, набрал в грудь в воздух, и оглушительно выкрикнул в ответ, выхватив из скрижалей Вечности :

— Дерьмо! Арвенстар не сдается!

Один из артиллеристов быстро выглянул за створку ворот, в которую тут же воткнулись несколько стрел, и, отпрянув вглубь помещения, разочарованно протянул:

— Где-то сбоку, гад, стоит— орет. И замка ему не жалко — не его же замок.

Внезапно, на самом краю слышимости, сквозь весь этот бардак, Влад услышал до боли знакомую мелодию. Он первым делом посчитал, что у него слуховые галлюцинации, но звук мелодии становился с каждой секундой все громче, четче и звонче. Внезапно огромная тень закрыла солнце и замок посреди безоблачного дня погрузился в неожиданный сумрак.

— Вагнер! "Полет валькирий!" Наши летят! — закричал Влад. От его вопля очнулся даже лежащий рядом Ольсен. Артиллеристы, прилетевшие вместе с конунгом в 'Колючий лес', поняли, что значит 'наши летят', и заулыбались. Остальные, лучники из отряда генерала Вита, недоуменно переглядывались — в их понимании они до валькирий еще не доросли, да и рановато пока было в Асгард собираться. Вроде живы еще.

Тут же народ пригнулся, потому что снаружи с небольшим интервалом раздались два мощных взрыва и на крышу конюшни, иногда пробивая ее насквозь, посыпались тяжелые куски камней и обломки балок. Следом мощно задрожала земля, да так, что затрещали, лопаясь, стропила и раздался грохот, будто снова упал донжон крепости.

Раздался слитный крик — 'С нами Маниту! Ура!', и вновь в крепости засвистели стрелы и зазвенела сталь. Но схватка продолжалась недолго — полностью подавленные недавним разрушением главной башни и взрывами внутри двора, унесшими жизни многих воинов, враги, не выдержав новой напасти, массово сдавались, бросая оружие.

Артиллерист снова быстро выглянул за утыканную стрелами створку и расплылся в улыбке:

— Ребята! Наши! Наши прилетели!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Тот, кто проклят Маниту,

На страшную смерть обречен.

Приходит время, и выжигают скверну

Боги и люди огнем и мечом.

Через несколько минут вокруг раненых хлопотали воины из гарнизона замка Трант. Тут же были и все хакерши с Эльнуриэль, и Трейв, и верный Ингвар. Живой и невредимый Хаген, стоя посреди площади, покрикивал на стрелков, обыскивающих развалины и занимающих стратегические точки.

Несмотря на все протесты целой толпы самозваных врачевателей, у Влада, по его просьбе, Хаген и Ингвар приняли руки на плечи и вынесли на воздух. Двор был разгромлен, везде валялись трупы солдат Дирна, Кирна и Ригача. Посреди площади курились дымом две воронки от пущенных руками Влада и Ольсеном стрел. Трех башен, считая с надвратной, в архитектурном крепостном комплексе уже не было. Но самые страшные потери замок понес от совсем другой напасти. Одной стены не существовало почти вовсе, ее снесло огромной массой невесть откуда взявшегося холма, который весьма неосторожно пришел в гости к крепости, и теперь над остатками укреплений возвышалась серьезная гора земли с каким-то покосившимся строением из неошкуренных бревен на обсыпавшейся верхушке и стоящими врастопырку вкопанными бревнами по краю этой шокирующей насыпи.

Конунг понял, что за ним прилетели на летающем острове. Но откуда взяли ману для перезарядки сильмарилла? Влад внимательно посмотрел на Трейва, который сейчас гоголем с двумя обнаженными окровавленными клинками ходил по двору и покрикивал на лучников. Если Трейв жив, то кого тогда принесли в жертву? Получается, что "буратино"...

Тут Влада отвлекла Катерина, заставив выпить из фляги воды. Распробовав, Влад уловил знакомый специфический кисловатый привкус, хлынувшая следом по артериям бодрость подтвердила его предположение.

— Живая вода, — сказала бойкая хакерша. — Вы пейте, Владислав Юрьевич, пейте, вам теперь поправляться надо. У нас ее сколько надо теперь будет. Лесной Ван, как насос, качает!

Влад поперхнулся и закашлялся. Среди спасителей не было Скарви. Неужели вредный, но нужный староста пожертвовал собой, чтобы поднять в воздух летающий остров? При всех минусах старика такой вероятный эпизод здорово портил сценарий для их военной драмы с хеппи-эндом. Запутавшись окончательно, Влад сдался и начал расспросы.

— Ингвар, почему Трейв с оружием? — задал он вполголоса вопрос, повернув голову к поддерживающему его справа спутнику.

— Великий конунг! Когда прилетели почтовые голуби от Хагена с известием о вашем пленении и мы стали обсуждать варианты вашего освобождения, тот сам вызвался принести себя в жертву, чтобы наполнить кристалл сильмарилла энергией. Он сказал, что согласно тексту клятвы не может допустить, чтобы от его бездействия вы умерли.

Принцесса Эльнуриэль, то есть принц Нюкаэль, отверг эту жертву и решил самолично, как вы говорили, "выпотрошить НЗ". Когда мы пришли к лесному вану, тот сумел войти в контакт с эльфами, умеют они это — общаться с друг другом, когда очень надо. В общем, ван пообещал дать "живой воды" и служить верно в дальнейшем.

— Понятно, — кивнул Влад. — Это, выходит, ошибались мы, лесные ваны не упертые были фанатики, а просто тугодумы. Получается, месяц в углях посидел, и, наконец, дошло, что жизнь надо спасать. А когда припекло — и контакт сам наладил, и пообещал что надо. Вот они, издержки вечной жизни — смертный уперся бы и сдох за честь и веру, а эти ломаются, стоит лишь промурыжить месячишко. Прав был классик, когда сказал, что из бессмертных получаются самые лучшие рабы. Страх потерять вечную жизнь подтачивает волю, делает слабым и предсказуемым...

Конунг замолк, углубившись в свои психологические дебри раздумий. Да и говорить ему было тяжело. После прилива сил от выпитой волшебной жидкости все равно накатила волна усталой слабости.

— Так, а что Трейв? — вдруг снова он задал вопрос. — Как парень бился?

Тут речь уже подхватил Хаген:

— Как берсерк рубился принц. Спрыгнул первый на стену, одним мечом стрелы отбивает, вторым рубит все, до чего дотянется. И все орал какой-то речитатив, что "ни действием, ни бездействием" чего-то там допустить не должен. Хороший боец, даром что темный эльф.

— А Скарви, что случилось с моим Скарви? — задал прямой вопрос Влад, со страхом ожидая неприятный ответ.

— Остался Скарви в замке Трант за главного. Нам сказал, чтоб летели, а он присмотрит, мы и без него справимся, — развеял страхи конунга за старосту Ингвар.

— Та-а-к, — протянул ничего не понимающий Влад. — Ладно, колитесь. Как вы сумели перезарядить кристалл? Кого вы в жертву принесли?

Ингвар улыбнулся.

— Это все Скарви организовал! Войск для охраны в замке было уже достаточно, от Андрилла каждый день целые отряды приходили, поэтому караваны снова стали принимать и располагать на ночь. К нам вчера вечером пришел очередной караван, а там оказались родственнички Трейва. Как они все удивились, увидев его разгуливающего живым и невредимым, и как он, надо сказать, "обрадовался"... В общем, полчаса прошло, пока последнего дроу утихомирили. Хорошая драка была. Тут все сразу навалились, еще и голуби от Хагена прилетели. Ясно, что лететь надо, а сильмарилл, как на грех, весь разряжен. Думали сначала Трейва оприходывать, как с вами и было договорено, но принц Нюкаэль за него вступился. Пошли лесного вана в жертву приносить — тот живой водой откупился.

— Я в курсе, Ингвар, ты ближе к делу давай, — устав слушать по второму кругу все эти прелюдии, не выдержал Влад. — Что сделал Скарви?!

— Скарви недаром был командиром нашего ополчения в битве под Торан-Ураном. — Снова ушел в недомолвки Ингвар. — Скарви молодец, как знал, что делать...

— Мать вашу, да что выкинул Скарви?! Скажет мне кто-нибудь, наконец? — завелся Влад от этих намеков и пересказов без разъяснения сути событий.

— Великий Конунг, мы тут с ребятами это обсудили и пришли к решению, что Скарви все сделал правильно, пусть это вам, наверное, и не понравится. — неожиданно пришел на помощь Ингвару поддерживающий конунга с другой стороны Хаген.

— А ты-то откуда знаешь? — удивился Влад. — Тебя в замке не было, насколько я понимаю. Как ты вообще здесь очутился?

Судя по тому, как Влада подбросило на плечах, мужики были рады соскочить со скользкой темы и резко выпрямили ссутулившиеся было спины от тяжкой ноши разделенной со Скарви ответственности. Хаген бодро зачастил:

— Когда вас в овраге рубили, бой услышал один из пацанов. Баронских там было — целый лес трещал. Я, значит, трех голубей отправил, что отряд в засаду попал. Овраг мы потом осмотрели — многих кого из наших исчезло, только мертвые лежат, и кровищи там было столько, что плавать в ней можно. Своих они вытащили и похоронили в ямах, в которых засаду сделали. Но так засыпали, чисто символически, закидав землицей — спешили, видать, очень. Тут мы и поняли, что кого из отряда среди мертвых нет, тех в плен с собой забрали и, значит, покуда они живы. Еще трех голубей послал. Сегодня часа четыре после полудня прилетел наш остров, нас на канатах туда втянули, мы направление указали. Марина и Катерина арвенстарские музыку настроили, мы с ней со стороны солнца и зашли. Но еле успели к вам на выручку, сами чуть не упали — кристалл стал обессиливать. Да вы и без нас тут хорошо справлялись — донжон снесли, врата разнесли, весь двор в трупах и обломках.

Конунг снова обратил внимание на Катерину, стоящую чуть сзади с фляжкой наготове. Хакерша глядела на конунга и счастливо улыбалась. Рядом с ней вертели головами персональные бодигарды, вооруженные взведенными арбалетами. Еще у каждого был небольшой щит, закинутый за спину на широком ремне, и пара клинков на поясе. Влад повернул голову и удостоверился, что кроме воинов сзади их с четырех сторон дополнительно прикрывает знакомая четверка с "суоми".

Жизнь хороша — когда есть ППШ. К сожалению, звукосочетание "пэ-пэ-ша" оказалось совершенно невозможным фонетически к произношению для всех местных, ну прям как в классической байке по немецкого шпиона и слово "дорога".

— Катя, а как вы музон подключили? Ни за что не поверю, что с вами в полет отправился Берлинский оркестр, — сделал попытку пошутить избитый и усталый конунг.

— Красные камешки, если их положить в металлическое ведро и туда налить "живую воду", становятся одинаковыми по частоте, синхронизируются. Затем один камень в стакан железный переложили и воды туда отлили из ведра, и они при звуковом воздействии одновременно резонировать начинают, хотя лежат по отдельности, в разных местах. Так смешно, Владислав Юрьевич, поначалу было — говоришь в стакан, а из ведра твой же голос, но как из железного дровосека — "бу-бу-бу", — засмеялась непосредственная девчонка. — Пока новый остров к отлету готовили, мы с Ингваром и Трейвом рупоров еще понаделали, а затем поставили стакан рядом с динамиками ноута и врубили Рихарда нашего Вагнера. Я в фильме в одном такое видела, с вертолетами. И сработало! Тут лагерь под стенами был — так нас увидев и музыку услышав — разбежались, как зайцы! Все поле завалили оружием брошенным и вещами в суматохе кинутыми.