Неправильно сбывшаяся мечта.

— Кажется, у тебя недостающее оперение выросло. Поздравляю.

"Какое недостающее оперение? Ты... ты что, оголила моя зад?!", — вскрикнул полукровка, но я отмахнулась от него, как от комариного писка. Феноменально. До моего ума до сих пор не дойдёт, как так может быстро всё обрасти, зарасти и излечиться?

"Да как ты могла так поступить с...", — начал было гневаться пациент, но тут же осёкся. Видимо понял, что оборотень, пусть и полукровка, для меня ничто и поклоняться ему никак уж не точно должна. Ничего, побудет со мной ещё с недельку и совсем поймёт, кто и чем он является. Не знаю, как в такой ситуации должны действовать истинные Рамшхары, люто не любившие нелюдей, но я к ним отношусь как к неизбежному злу — букашкам. Вроде и есть, вроде и надоедают, вредничают, одним видом одни только на нервы капают, но не смотря ни на что, никак не сдохнут.

Отстав от многострадального и растоптанного самца, устало провела взглядом по импровизированной стоянке. Костер уже давно потух, мои вещи разбросаны, а гигантский ночной гость блаженно валяется, как ласточка. Перед этой громадиной я чувствую себя истиной Дюймовочкой. Остаётся только верить, что когда меня настигнет беда, эта "ласточка" прилетит, заберёт с собой в хорошие края и принесёт прямиком к миру и прЫнцу, хотя я согласна только на спокойное проживание в тихом , но людном местечке.

— Я за хворостом, — бросила на ходу, направляясь, хотя по большей части еле тащась, за дровишками.

В голове безудержно бродил один житейский вопрос, ответ на который я нашла чисто случайно. Посмотрев на две свежеподстреленных, будто б прямо передо мной, птичек, настороженно обвила взглядом вокруг. Если филина и, вроде бы, второй был фазан, кто-то на охоте подстрелил, то где-то рядом должен быть этот меткач. Признаков охотника я обнаружить не могла ни по следам, каких тут не видывалось, ни по шуму или шороху. Кажется, что на целую милю вокруг только сплошная пустота и ничего более. А ведь это наверняка ловушка, в которую я попала. Глупо, по прихоти, с задержкой нравоучений от совести, но попала.

Что-то щёлкнуло внутри меня и, как у собачки Павлова, набежала слюны полный рот. "Возьми, возьми!", — кричал внутри некто и я, жадно схватив добычу, побежала к стоянке, молясь по пути всем богам, что б удача в этот раз настигла меня, и свежее мяско было даром с неба. Остановившись недалеко от лагеря и отдышавшись, спокойной прошла, делая вид, что ничего не произошло, к костру, подкинув немного сухих прутиков, набравших по пути, что бы тлеющие угольки немного разгорелись. Мало, конечно, заправки набрала, но до завтра должно хватить нам.

Мои артистические старания прошли зря и оборотень сразу почувствовал тревогу с опаской во мне, нервно шарящей взглядом везде.

"Что-то случилось?"

-Да нет, всё в порядке, можешь дальше лежать.

"Как скажешь, только если ты вздумаешь от меня бежать, сообщи заранее, а то как-то подло это выйдет с твоей стороны", — грустно отозвался Арко.

Ах, вот о чём подумал он. Ну да, в чём то, в сущности, и прав. Бежать хочу я отсюда, и навсегда, но оставить больного одного — никогда. Да и к тому же, если за кем и придут, тол только за ним, меня-то тронуть не должны, по крайней мере, верю очень в это.

Распотрошив фазана и нарезав мяско на кусочки, поискала какой-нибудь плоский камешек для жарки, но не повезло мне, таких не нашлось. Зато меня посетила гениальная идея шашлыка, и я с радостью замариновала мяско разными пряными травами, а после и зажарила. Я не такой уж и умелец в этом деле, поэтому "шашлык" слегка пригорел, но даже подгорелый он был настолько вкусный после сей этой пустоты, что с Арко мы умяли его сразу же, сыто рыгая и попивая чаёк.

Филина я оставила на завтра, распотрошив и набив его внутри листьями крапивы. Так хотя бы не будет мушек, да и мяско не пропадёт.

Ложась спать, я боялась только одного: как бы в нас не захватили охотники. Я не могу объяснить столь важную причину страха, как страх за жизнь, что в принципе, естественно в непонятной и новой для тебя окружающей среде. Постоянно беспокойно ворочаясь с боку на бок и никак не успокоясь, я медленно, но верно капала на мозги стрижу.

"Да ты успокоишься или нет?!", — всё-таки не выдержал он и заорал. Кричи пернатый в голос, то весь лес на уши поднял бы, а это только меня вскочить заставил.

— Не спокойно мне, что-то внутри гложет, понятно? — Тихо отозвалась я, посильней закутываясь в плащ и смотря на языки пламени от костра. Лежать на земле мне не хотелось, поэтому я не полнилась и нарубила себе лапника, соорудив этакое ложе. Не скажу, что получилось у меня лучше первого, но лежать было намного приятнее и теплее.

"Это совесть", — философски заключил птиц с акцентом столетнего профессора.

Я не стала ничего отрицать иди доказывать, но и подтверждать не ринулась. Я просто промолчала, вздыхая грустно.

"Да не вздыхай ты так. Если всё ещё хочешь, то можешь идти, тебя я не держу и уж без помощи как-нибудь проживу, жил же все эти двести тридцать девять лет, проживу и сейчас", — зло высказался Арко, впиваясь больно каждым словом в душу.

Я так и не поняла, почему этот полукровка решил, что я уйду? Не уж то люди так плохо обращаются с его сородичами, что даже моя доброта не способна пересилить эту злобу?

"Иди же! Я чувствую, в каком ты замешательстве. Что, решаешь всё ещё?!", — тем же тоном сказал оборотень.

— Да что ты гонишь-то меня! — Не выдержала тоже я. Нет, пришёл, ввалился, мой лапник отобрал, половину запасов еды съел, у моего костра погрелся, моими целительскими услугами попользовался, а теперь выгоняет ещё и со стоянки посередь ночи! Наглость неимоверная.

Парень замолчал, а я, пыхтя как рассерженный ежик, ждала нового выпада в мою сторону.

"Ладо, можешь остаться", — с тоном благодетеля заключил он и более ко мне не приставал. А я, рассердившись на его наглость и возвышение себя передо мной, повернулась спиной к нему, заодно грея свои пяточки в тепле костра.

— Вроде и не ишак, но такой дурак, — плюнула я и более не обращала внимания. Злость и обида затаились в моём сердце, больно проводя по нему, словно раскаленным железом. Кажется, я понимаю, почему тут вечная межрасовая вражда: оборотни думают о себе, как божестве, а о нас, как о букашках.

Надувшись и кипя, словно чайник, от обиды, я и заснула, с огнём в груди, в районе сердца.

Отступление 4.

Дрэнральд Варзамов.

Я сидел и заглушал боль вином. Дорогим, самым лешим в мире вином эльфийского производства, у которых виноградные плантации просто до небес растут и пышут плодами. Мало кто из знати нашего королевства может позволить себе хоть маленькую бутылочку этого вина, ибо его за деньги просто так не купишь, нужно завоевать доверие одного из великих эльфийских лердов и сделать такое, что б могли пустит тебя в его круг друзей. А подарки дарятся друзьям очень щедрые.

— Дрэн, ты и так уже много выпил. Может, хватит? — Отобрала у меня очередную бутылку вина Клана.

Женщина уже давно постарела с тех злопамятных времён и волшебный блеск глаз, некогда украшавший её миловидное личико, давно исчез, превратив Зверьеву в обыкновенную старуху, хотя ей и рано уходить ещё на упокой, она всё никак не уймётся.

— Когда мне хватит, я сам решу, — грубо ответил я. Её самовольничество в нашем с Энной доме просто выводит из себя, заставляя кривится каждый раз, когда она начинает хозяйничать и хлопотать. — А вот когда ты уже выметешься отсюда? Надоела со своими нравоучениями.

Женщина обиженно поджала губы и затряслась, как осиновый листок, готовая взорваться и вылить на меня фонтан своих мыслей эмоций, которые за эти несколько дней мне уже в глотку въелись. Но, на удивление и моё облегчение, ибо голова и так без неё раскалывается, промолчала и лишь грустно смерила меня взглядом.

— Ты жалок, Дрэн. Может когда-то ты и был великим, теперь твоя слава давно угасла, лишь свитки помнят подвиги и похождения великого и неугомонного Варзамова. Твои друзья погибли или же обеднели. Один единственный Лад остался в живых, но и ему ты когда-нибудь опротивишься. Ты однажды уже чуть не убил его, но вас спасла эта пришлая...

-Она не пришлая! — Долбанул кулаком по столу я, расплёскивая всё содержимое бокала.

— Пусть так, — опять поджала губы Клана, — в любом случае в следующий раз она уже не поможет, и ты знаешь это. Не друзей, не врагов. Никого. Ты изгнал всех из своей жизни. Что тебе остаётся? Только тихо гнить в этой своей избушке, тихо сдавая концы с концами, лишь изредка выходя в свет и узнавая новости года или даже столетия. А когда придёт к тебе смерть, то попрощаться зайдёт лишь мой прах, потому что ты и меня вычеркнул из своей жизни. Но запомни, Я не вычеркнула Тебя из своей жизни! И пусть я тебе не дорога, и пусть ты вытирал об меня ноги, я всё ещё люблю тебя и даже пройдусь избитая, ломая по дороге, только бы найти тебя. — С горечью в голосе, но решимостью в глазах сказала женщина и вышла.

Порывисто вздохнув и пригубив ещё вина, вышел освежиться. Всё выглядело просто ужасно. За несколько дней я запустил себя настолько, что мать родная не узнает. Домишка мой переживал и не такие времена, но всё же и ему было смотреть противно на меня, своего хозяина. Умом я понимал, что поступил верно, отправив Энну к учителю. Ей там будет лучше и безопасней, да и объяснить ей то, что происходила днями ранее на улице, тоже не могу. Она должна сама испытать это.

Побродив немного по окрестностям и посмотрев на то, как люди заботливо крутятся в огороде, с завистью подумал об их прекрасном, но не столь длительном бедующем. У всех нас будет один конец.

Слегка протрезвев, вернулся к себе домой, подходя к "дому для пророчеств". Пафасно, я знаю, но оригинальней никак уж и не назовёшь этот маленький с виду сарайчик для садовых и огородных инструментов. Он всегда был накрыт пологом невидимости, но так как я ушёл, поддерживать этот полог тало некому. Но свой внешний вид и так отпугивал тех, кто заходил в гости ко мне, поэтому страшиться было нечего.

Подлив в заклятие своей силы, зашёл вовнутрь "дома для пророчеств". Всё было так же, как и всегда: стены и потолок обвешаны красной и чёрной плотной тканью, что бы ни единый свет не проникал в сарайчик. На деревянных ящиках, покрытых той же тканью, стояли свечи, мягко освещая всё внутри. Достав из одного из ящиков ещё свечей, уселся в центре, скрестив ноги, и, начертив воском вокруг себя охранный круг и окропив его немного кровью, расставил по краям свечи, зажигая их. Ароматные свечи создали терпкий запах, начиная понемногу плавиться.

Вскоре всё внутри наполнилось лёгким туманов, в котором, словно звёзды в ночном небе, светились огоньки свечей. Закрыв глаза и окунувшись в настолько плотную атмосферу, которую можно пощупать и потрогать руками, взлетел ввысь, прорываясь сквозь тысячи застенок, препятствий и невидимых воздушных барьеров. Очутившись в свободном полёте, я словно птица полетел вперёд, рассматривая земли подо мной. Мирные поселения плавно стали сменятся большими деревнями, сёлами, усадьбами знати, города и, наконец, я добрался до центра королевства, сердца планеты, как утверждают многие мудрецы, но лишь покойники знают правду, а их никто не осмеливается поднять, другие расы строго следят за этим почтением и уважением к мертвым прародителям.

Покружив над главным городом наших людских пределов — Роз-амбелл, взметнул ввысь, прямо в облака, где, блаженно лежа на "пуховом ковре", поплыл вместе с ними туда, в неизвестность. Блаженно вздыхая и подкидывая снежки из пух облака, неожиданно со стремительной скоростью стал проваливаться вниз. Очутившись прямо на земле, я, поднявшись, растерянно завертелся, как в клетке, осматривая ужасающую картину. Переведя свой взгляд вправо, увидел ещё более страшное явление.

"Как он мог? Как он посмел?!", — забились вопросы у меня в голове и я тут же собрался, перевоплотившись в орла, полететь туда, к дворцу короля, но не смог. Видение не позволило мне проникнуть запрещенную секцию, а заставило стоять, прикованным к одному месту, и наблюдать за тем, что творили они, верные.

"Каждым видение столкуется по разному", — всплыли в голове слова учителя. Он был прав: как я погляжу на ситуацию, как смогу проглядеть все детали и точности, так и истолкую смысл виденного. От меня сейчас мало что зависит, поэтому остаётся ждать...

Глава 5.

И невозможное возможно,

Дорога долгая легка,

Когда блеснёт в дали дорожной

Мгновенный взор из-под платка,

Когда звенит тоской острожной

Глухая песня ямщика!

Разбудило меня нежное поглаживание по плечу. Прильнув к тёплой руке, как доверчивый котёнок, соскучившийся по ласке, услышала лёгкий, звенящий смех. Открыв глаза, я встретилась взглядом с большими голубыми чистыми глазами, в которых плескался смех. Зардев, отвела взгляд от столько приворожительных глаз и взглянула на молодое, с аристократическими чертами, лицо парня, очень похожее на то, что я видела вчера у оборотня.

— Арко? — Недоверчиво спросила слабо я.

— Да, — весело ответил он, качнув головой, заставляя свои иссиня-чёрные прямые, длиной до плеч, волосы развиться с лёгким ветерком, обнажая изумрудную, в виде капельки, серьгу в мочке уха.

— Так вот ты какой, олень северный, — пораженно выдохнула я. Парень был не столь высок, как Дрэн или мёртвый Сэм, худощав, без больших накаченных мышц. Одет был в простые кожаные обтягивающие, но не стесняющие движения, штаны и синюю, подпоясанную тонким ремешком, рубашку. Ходил он летящей бесшумной походкой, даже создавалось ощущение, что он скользит по воздуху, не ступая при этом на землю. Ничего этого юношу не связывало с тем габаритным стрижом, свалившимся три ночи назад ко мне в лагерь.

— Вообще-то я отношусь к клану "Вороньева крыла", а у нас, знаешь ли, в роду оленей не было, — обиженно пробурчал полукровка, подходя к костру и помешивая ложкой что-то в котелке.

Я решила пропустить его высказывание мимо ушей, мельком ставя галочку в свой большой список догадок, и, потянувшись и размяв шею, приподнялась на локти, пытаясь разглядеть, что там варится в котелочке, за что и получила ложкой лбу. Пробурчав что-то на подобие — "больно оно мне и надо", поднялась и пошла к воде.

Когда я вернулась в лагерь, то на моём лапнике стояла миска с горячей кашей. Усевшись и принявшись за еду, откапала среди гречихи вчерашнюю птицу, мясо которой было просто восхитительно приготовлено.

— Откуда ты достал столько всего и где научился столь вкусно готовить? — Удивлённо воскликнула я, смотря на гордо вздёрнутый "стрижиный" нос и загадочную улыбку.

— Давай уже доёдывай быстрей, нам надо наверстать упущенное время. Путь дорога не ждёт! — Наконец ответил парень.

Подавившись кашей и закашляв, жестом показала, что всё нормально, а то мало ли, как по спинке постучит. Выпив воды и спокойно вздохнув, с ужасом подумала о том, что мне ещё придётся и сопровождать этого наглого оборотня до его места назначения. Не, я так до магистра никогда не доберусь.

— Какая ещё путь дорога?