Практическая психология. Герцог

— Если вам больше не холодно... — выдохнул в шею парень.

— Мне уже жарко! Исчезни из моей кровати! — гаркнул Алан, понимая, что ему как раз этого и не хочется. Это испугало и вылечило быстрее, чем микстура. Нет, от Виктории в этом теле пора избавляться!

— Как пожелаете.

Ворон выбрался из-под одеяла, и Алан с облегчением увидел, что тот был в коротких облегающих штанах, заменявших местным мужчинам трусы.

— А что, у вас не осуждаются такие... э... моменты? — не удержал он своего любопытства.

— Я с пяти лет живу в мужском обществе, — просто ответил Ворон. А выводы делайте, какие вам хочется. — Наши казармы отапливаются только в сильные морозы. Мы привыкли так согреваться.

Э-э-э... Так — это как? Но вслух конт задавать этот вопрос не стал. Меньше знаешь, крепче спишь. И вообще, это память о развратном двадцать первом веке пытается подогнать все под свои стандарты, а здесь, возможно, никто не придает никакого похабного значения такому методу согревания больного!

— Лежите. Сегодня вам еще нельзя вставать. Я прикажу подать завтрак и заварю травы.

— Завтрак не надо, я не хочу есть. Спасибо, Ворон.

— За что?

— За то, что был мне нянькой. Я это ценю.

— У меня приказ, — безразлично произнес юноша и вышел за дверь.

Вот и пойми этих придурочных Искореняющих! Виктория потерла виски. Еще и проблема раздвоения личности. Черт! Как жить дальше?

Прекрасно жить, хихикнул внутренний голос. Зато теперь тебе не придется мучиться выбором.

Да, уж. Щелк — и я мальчик, еще раз щелк — девочка. Здравствуй, шизофрения!

Проснулся конт от чужого взгляда. Ничего не болело, только слегка першило в горле. Это было так невероятно восхитительно, что он поначалу не поверил, но, прислушавшись к ощущениям, понял, что жара нет. Алан открыл глаза, и губы сами растянулись в счастливой улыбке. Вокруг кровати тихонько сидели и с нежностью смотрели на конта те, кого он никак не ожидал увидеть.

— Он проснулся! — воскликнул Дарен.

Литина всхлипнула и тотчас улыбнулась..

— Алан, скажите что-нибудь! Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, — просипел Алан, переводя взгляд с одного лица на другое.. Литина плакала, муж гладил ее по плечу и улыбался очень искренней улыбкой. Алан вдруг почувствовал небывалую нежность ко всем этим людям, что так его любят, переживают за него и боятся потерять. — Дорогие мои, — сказал он, чувствуя, как щемит сердце. — Я вам еще не говорил, как я вас всех люблю?

— Нет, — без улыбки ответила ворожея, наливая в чашку пахнущую полынью жидкость. — Но мы как-то и сами догадались, и смею уверить, мы тебя тоже любим. — Она положила ладонь на лоб конта. — Однако, несмотря на это, я сейчас всех выгоню, а ты поешь и отдохнешь как следует.

— Отдыхать? — Возмутился Алан поспешно пытаясь сесть. — Но я выспался и отлично себя чувствую!.

— И думать не смей вставать! — нахмурилась ворожея. — Сегодняшний день ты проведешь в постели, если не хочешь опять свалиться с жаром.

— Но у меня дела! Я не могу валяться в кровати.

— Тогда я попрошу Рэя силой напоить тебя сон-травой! — категорично заявила ворожея, вставая. — Дела подождут.

— Кстати, где капитан?

— Они с Ивертом ждут в коридоре. Дядя Рэй сказал, что здесь и так воздуха не хватает, они потом зайдут, — Дарен смотрел на конта сияющими глазами.

— Алан-балан, ты нас перепугал. Нельзя же умирать, не оставив завещания! — Оська лежал на спине в ногах у конта и подбрасывал большое зеленое яблоко. — Яблочка хочешь? Я у Серого украл!

— Какое яблоко, коротышка! Тетка Райка велела накормить хозяина крепким бульоном, — Мая сидела на полу по-турецки, опираясь рукой о колени замкового художника Неженки, который, примостившись в углу на треногом стуле, что-то рисовал на листе бумаги. — Ты бы еще больному человеку предложил жареной курицы.

— Я бы не отказался от курочки, — мечтательно протянул конт, вдруг ощутив, что он не ел несколько суток.

— Так я прикажу, — подхватился Берт, глядя на конта с умилением. — Господин, а вы специально бороду отращиваете, чтобы горянкам нравиться?

— Каким горянкам?

— Ой, папа! Ты не знаешь? — Дар и Тур примостились на узком подоконнике, как два воробышка на жердочке, такие разные, но так похожи счастливым сиянием глаз.

— Я! Я расскажу! — перебил его Оська.

— Дайте киру Алану прийти в себя, — мягко произнес брат Турид. — И не шумите, пока ворожея нас не выгнала.

— Кирена Литина, пойдемте отсюда. Не стоит вам возле больного находиться, — травница грозно нахмурила брови. — А вы, чтоб через полрыски оставили конта в покое!

Женщины ушли, вместе с ними ушел и брат Турид, не желающий оставлять жену одну, и убежал Берт, передать кухаркам, чтобы готовили бульон.

— Как вы здесь оказались? — Алан сел, опершись на стену и натянув одеяло до подмышек, потому что одежду ему так никто и не принес, а мелькать голым торсом ему вдруг показалось неудобным.

— Мы — провожающие! — гордо сообщил Оська и перевернулся на живот, свесив лицо с кровати. — Кэп как узнал, что на Осколок напали, сразу поскакал проверять, как там его разлюбезная лодочка.

— И как? — с тревогой спросил конт, он и забыл о корабле.

— Да что ему будет, — беспечно махнула рукой Мая. — Морские люди как увидели горцев, сразу ушли в море.

— А когда все закончилось, брат Турид прислал киренеЛитине сообщение с мальчишкой. Вот все собрались и поехали, и мы тоже отправились в путь, их провожать. Чтобы красиво было и пышно, — закончил Оська и протянул руку под кровать, оттуда раздалось тихое рычание, и Дар вдруг резко смутился.

— Папа! Я не хотел, он сам за нами побежал! Честное слово!

— Кто "он"? — уже догадываясь, кто прячется под кроватью, спросил с улыбкой Алан.

— Акела, — потупился Дарен.

— Ай! Он меня укусил! — Оська выставил вверх укушенный палец с капелькой крови. — Вы видели? — радостно спросил он, перебираясь в центр кровати и облизывая палец. — Я теперь ему брат по крови!

— Хорошо, допустим, я вам поверю, что вы просто поехали провожать Литину и Маю и больше никаких целей не преследовали. Но, что здесь делает наш замковый художник? Неженка, ты здесь зачем?

Парень залился румянцем и засмущался, он всегда смущался в присутствии Алана.

— Хозяин, я никогда не видел моря. И мастер Семон позволил мне поехать с ним. А еще брат Эдар приказал нарисовать ваш портрет. Когда вы спите.

— Семон здесь? Но это же отличная новость! Он мне как раз нужен. Зайдете ко мне после того как я поговорю с Рэем. А зачем Эдару мой портрет?

— Я не знаю, хозяин, — чуть слышно прошептал парень, опустив голову вниз.

— Он его жутко боится, — похлопала Мая Неженку по ноге.

— Отчего? — с любопытством спросил Алан.

Парень еще сильнее покраснел. Вот уж точно неженка.

— А теперь рассказывайте, как вы посмели выехать из замка без охраны?

— Мы выехали с охраной! — возмутился Дарен, а Тур вдруг широко улыбнулся. — Еще с какой охраной! Две звезды лучниц!

— Я! Я расскажу! — Оська кубарем скатился с кровати, встал посреди комнаты и, выставив вперед укушенный палец, пафосно начал: — Когда спускался с гор утренний туман, когда солнце только вышло из-за моря, зоркий одноглазый стражник заметил грозный отряд воительниц. Они бежали к Крови, потрясая луками и мечами. Доспехи их сверкали на солнце словно бриллианты, длинные волосы развевались по ветру, стройные ноги притягивали взоры всех стражников! Девы были так восхитительны в своей первозданной красе, что в Крови сразу начался переполох, зазвенело оружие, раздался громкий голос капитана Рэя. Воины выстроились на стенах, лучники приготовили смертоносные стрелы, но никто не смог выстрелить в прекрасных воительниц, все были сражены их красотой и грацией.

— Ну ты и врун, тебе только баллады писать, — раздался от двери низкий голос Рэя.

— А что, не так было? — возмутился Оська.

— Если двадцать оборванных, грязных и голодных баб и пяток едва живых горцев это для тебя грозный отряд воительниц...

— Нет в тебе, Молчун, поэтического таланта, одна только правда жизни. Сам тогда рассказывай, — обиделся Оська и полез под кровать, судя по тому, как захихикали Мая и мальчишки, он начал оттуда корчить рожи. Но Алану этого было не видно.

— Вы бы знали, как мы все удивились, когда в Кровь послушник Храма привел горцев и сообщил, что это ваше племя и вы теперь вождь,— начал рассказ Рэй. — Я сразу решил, что это какой-то обман, чтобы мы открыли ворота, но брат Эдар задал несколько вопросов храмовнику и сказал, что это не шутка, это действительно ваше племя, — он замолчал, выжидательно уставившись на конта, словно боялся, что тот сейчас опровергнет его слова, но Алан лишь кивнул и улыбнулся, представив себе, какое выражение было на лицах встречающих. — Храмовник передал ваш приказ разместить племя за стенами. Мы так и сделали. Да только Светика, как увидела, какие они грязные тут же потащила ребятишек и баб мыться, а за ними и горцы попросились в баню. Вот там с одним я разговорился, он мне все и рассказал. Сказал, что это те, кто решили остаться у вас, а еще семеро ушли к родне в другие племена, да какого-то слепого весчанина храмовники домой отправили. Горец по-нашему говорит неплохо, сказал, что бабы все охотницы и очень хорошие лучницы. Да я не поверил, у горцев детей одинаково учат, но только до того, как девочка первую кровь бросит. А потом уже у них другие науки начинаются. А тут... Ну и устроил я им испытание. Поставил щиты, выставил своих лучших лучников, да дал каждому по одной стреле. Сказал, если моих парней победят, то я поверю. Не совралстарик. Ни одна не промахнулась, а среди моих парней были промахи. Ух, я их потом гонял на покойницкой полосе. Так опозорили! Ну и я не прост, взял да и предложил горянкам вступить в ваш отряд. Как отдельное под-раз-деле-ние лучниц. Ну, как вы писали в ин-струк-ции. Думаю, женитесь же вы когда-нибудь, и будет у вашей жены своя охрана.

— А они, что, согласились? — с интересом спросил конт, подавшись вперед.

— Еще бы! И в племени, и вождю служить, и жалование получать, да и мужиков у нас холостых много, — хитро улыбнулся Рэй, — Я им сразу сказал, что жить отдельно они не будут, что вы этого не любите. Так что пусть себе женихов присматривают.

— Ну, вот у нас появились свои амазонки, — довольно усмехнулся конт. — Это ты хорошо придумал. Правильно.

— Амазонки? — переспросила Мая.

— Так называли женщин-воительниц на одном далеком острове.

— Значит, так и назовем, — серьезно кивнул Рэй. — Я с ними позанимаюсь, коль вы не возражаете. Только вы, как вождь, прикажите им меня слушать. А то они подчиняются только вам да Дарену.

— Они сами пришли, когда мы уходить собрались. Сказали, что я сын вождя, а значит, их долг — меня защищать, — гордо сообщил Дарен с восторгом в голосе. — Папа, а отчего они меня зовут "маленьким кузнечиком"?

За приоткрытой дверью заржал Иверт, но у Алана было слишком хорошее настроение, чтобы обращать на это внимание.

— Потому что я теперь — вождь Алан Бешеный Кузнечик.

Мая прыснула в ладошку, но затем не удержалась и в голос расхохоталась, ей вторил из-под кровати Оська, Дарен и Тур сначала удивленно переглянулись, а затем захихикали, да и сам Алан не смог удержаться и присоединился к общему веселью.

— Хозяин, ты их только одень по-людски. А то они в каких-то шкурах ходят и штанах.

Ага, в кожу и бронелифчики, хихикнул внутренний голос. Это будет круто.

— А еще их надо откормить, — продолжила Мая, когда все отсмеялись. — Ты бы видел, хозяин, как их дети затирку ели, тетка Райка чуть не плакала. Ругалась на какую-то змею так, что даже дядька Рэй заслушался.

— Никогда не слышал, чтобы Райка такие слова говорила, — смущенно покаялся Рэй и полез за пазуху за морковкой.

— Тур, а ты что все время молчишь? — Алан улыбнулся своему секретарю.

— Я просто рад, что вы живы, — с облегчением вздохнул Тур, и Алан понял, как сильно парнишка переживал за него. — Мы пойдем, а то ворожея ругаться будет.

— Там Иверт стоит, он ее не пустит, — спрыгивая с подоконника, заявил Дарен.

— Спорим, она его даже не заметит! Пройдет мимо, даже если он будет яташем махать! — раздался из-под кровати голос, и Оська выполз на свет, следом за ним, виляя коротким хвостом, выкатился рыжий шарик и сразу полез к Дарену лизаться.

— На пять щелбанов, — азартно согласился Дар. — Папа, мы потом еще придем! Мая, ты с нами?

— Хозяин, ты как? Хочешь, чтобы я осталась и почухала тебе спинку? — она прыснула.

— Иди уже, подарочек. А Светика разве тебе не рассказала, чем закончилось ее чухание?

Мая показала язык, и они, смеясь и толкаясь, покинули комнату. И сразу стало тихо и отчего-то грустно. Алан отчетливо понял, что минуты отдыха закончились, и впереди его ждут дела, проблемы и непростые разговоры. Он откинулся на подушку и притих, пытаясь запомнить те приятные ощущения, которые не покидали его с момента, как он открыл глаза и увидел родные лица.

Дверь распахнулась и в комнату решительно вошла ворожея, она держала поднос, на котором стояли две дымящиеся чашки. Следом за нею показалось возмущенное лицо Иверта.

— Эй, женщина! Я же сказал, что Алан занят!

— Подставляй лоб, Дарен-мадарен! — радостно заорал в коридоре Оська и следом раздался дружный хохот.

— Закрой дверь, горец, — скомандовала ворожея, ставя на кровать поднос. — Сейчас выпиваешь бульон, потом травяной чай. А черезрыску Берт принесет тебе курицу. И чтобы все съел! — отдав приказ, она развернулась и стремительно вышла из комнаты, пока не захлопнулась дверь, Алан услышал, как она говорит Иверту, — Никогда не стой на моем пути, горец, иначе нашлю на тебя почесуху!

— Не баба, а огонь, — покачал забинтованной головой Рэй. — Как вы ее терпите?

Алан только плечами пожал и потянулся за чашкой с бульоном. Он медленно пил горячую жидкость и вел сам с собой беззвучный разговор.

Ворожея тебе напоминает саму себя? Ту тебя, которой тебе никогда уже не стать?

Да, печально отвечал голос Виктории. Знаешь, я тоже была безапелляционной и бескомпромиссной, не любила, когда со мной спорили, и всегда была уверена в своей правоте.

Знаю, ведь это наша общая память.

Не молчи, а то Рэй сейчас с ума сойдет. Он явно переживает из-за Учителя.

Ага, сейчас начнет каяться и просить наказания.

И что будешь делать, Алан?

Да ничего. У него не было выбора, я же не идиот, понимаю.

Угу, ложки нашли, но осадок остался.

Знаешь, это ты заварила всю эту кашу! Ты обижена на Иверта, подозреваешь Рэя, вот сама с ними и разбирайся! А я вернусь, когда Мая опять предложит почухать спину!

Милая беседа меня и меня, хихикнула Виктория. И я еще надеюсь, что это просто стресс, а не психическое расстройство?

В комнату зашел Иверт и бросил на Рэя вопросительный взгляд, капитан слегка покачал головой.

— Ладно, — отставив в сторону пустую чашку, тряхнул головой Алан. — Кайтесь.

Виктория с интересом посмотрела на Рэя. Капитан смотрел глазами нашкодившего пса, и ей стало его жалко.