Укрытая одеялом вьючная лошадь была привязана у бурлящего, питаемого дождем ручья у подножия небольшого холма, на котором она разбила лагерь. Облачко вообще не привязывали — мысль о том, что ей может потребоваться привязь, была бы смертельным оскорблением для любого боевого коня Сотойи, — но она неторопливо подошла и пристроилась с наветренной стороны костра. Керита не была уверена, было ли это полезной попыткой защитить огонь от дождливого ветра или попыткой подобраться достаточно близко, чтобы впитать то тепло, которое могло дать потрескивающее пламя. Не то чтобы она собиралась возражать в любом случае.
Она снова помешала рагу, затем подняла ложку и попробовала его. Она вздохнула. Блюдо было горячим, и она знала, что оно будет сытным, но ей будет не хватать ловкой руки Брандарка у огня, и одной мысли о том, как готовит Тала, было достаточно, чтобы на глаза навернулись горькие слезы.
Она поморщилась и села на корточки под прикрытием палатки с открытым фасадом, которую она установила с учетом трудно приобретаемого опыта. Навес, который она соорудила, и возвышающийся холм служили отражателями, возвращающими тепло костра обратно в ее палатку, и лишь небольшая часть дыма поднималась вместе с ним. Учитывая общую промозглость Равнины Ветров, она чувствовала себя настолько комфортно — и настолько близко к сухости — насколько это было возможно.
Что не говорило о многом.
Она встала и начала перетаскивать дополнительные дрова под грубый навес, где они были бы, по крайней мере, в основном защищены от дождя, и костер для приготовления пищи мог бы начать их просушивать. Она уже почти закончила, когда Облачко внезапно подняла голову. Уши кобылы поднялись, указывая вперед, и она повернулась мордой обратно к дороге.
Керита сунула руку под пончо и расстегнула ремни на рукоятях своих коротких мечей, затем небрежно повернулась в том же направлении.
Слух Облачка был значительно острее, чем у Кериты. Керита знала это, но то, как даже кобыла могла что-то услышать сквозь непрерывный шум капель и топот дождя, превосходило ее понимание. На мгновение она подумала, что, возможно, Облачко ничего не слышала, но затем она увидела всадника, проявляющегося, как призрак, из дождливого, туманного вечернего мрака, и поняла, что кобыле все это не почудилось.
Керита молча стояла, наблюдая за новоприбывшим и ожидая. Королевство Сотойи было, в общем и целом, мирным и законопослушным... в эти дни. Однако так было не всегда, и все еще время от времени попадались разбойники или преступники вне закона, несмотря на безжалостное правосудие, с которым аристократы вроде Теллиана расправлялись со всеми, кого они ловили. Такие хищники, скорее всего, подумали бы об одиноком путнике как о легкой добыче, особенно если бы они знали, что этот путник — женщина... и не знали, что она была одной из защитниц Томанака. Насколько могла судить Керита, там был только один всадник, но их могло быть больше, и она сохраняла благоразумную бдительность, пока другой медленно приближался к ее костру.
Вероятность того, что незнакомец мог быть разбойником, уменьшилась, когда Керита получше рассмотрела походку его скакуна. Было слишком тускло и дождливо, чтобы разглядеть цвет или отметины, но, судя по тому, как она двигалась, эта лошадь была почти так же хороша, как Облачко. Ни один благоразумный конокрад не осмелился бы оставить себе такое легко узнаваемое и приметное животное, что наводило на мысль, что этот парень им не был... но ничуть не приблизило ее к догадке, что он делал здесь под дождем с наступлением ночи.
— Привет, огонь! — раздался голос сопрано, и Керита закрыла глаза, услышав его.
— Почему я? — спросила она. — Почему это всегда я?
Облачная ночь не удостоила ее ответом, и она вздохнула и снова открыла глаза.
— И тебе привет, Лиана, — крикнула она в ответ. — Полагаю, ты могла бы также подойти и устроиться поудобнее.
* * *
У леди Лианы Глораны Силивесте Боумастер, наследницы Балтара, Уэст-Райдинга и по меньшей мере дюжины других крупных и второстепенных владений, лицо было в грязи. Ее красно-золотая коса толстой, намокшей змеей свисала по спине, и каждая линия ее тела выдавала усталость, когда она сидела, скрестив ноги, напротив Кериты, с другой стороны костра, и вытирала остатки тушеного мяса в своей миске коркой хлеба. Она отправила ее в рот, прожевала и с удовольствием проглотила.
— Ты, должно быть, была голодна, — заметила Керита. Лиана вопросительно посмотрела на нее, и она пожала плечами. — Я слишком часто ела то, что приготовила сама, чтобы питать какие-либо иллюзии относительно своего кулинарного таланта, Лиана.
— На самом деле, я подумала, что это было довольно вкусно, дама Керита, — вежливо сказала Лиана, и Керита фыркнула.
— Лесть повару не принесет тебе ничего хорошего, девочка, — ответила она. — Учитывая, что ты больше похожа на полуголодную, полуутонувшую, забрызганную грязью крысу, чем на наследницу одного из самых могущественных дворян королевства, я была готова позволить тебе проглотить что-нибудь горячее, прежде чем начну допрос. Теперь он начался.
Лиана вздрогнула от резкого тона Кериты. Но она не пыталась уклониться от этого. Она положила ложку в пустую миску и аккуратно отставила ее в сторону, затем прямо посмотрела на Кериту.
— Я убегаю, — сказала она.
— Об этом я уже догадывалась, — сухо сказала ей рыцарь. — Так почему бы нам просто не перейти к двум "почему"?
— Два "почему"? — повторила Лиана с озадаченным выражением лица.
— Причина номер один: почему ты сбежала. Причина номер два: почему ты не ждешь, что я снова отправлю тебя прямиком домой.
— О. — Лиана слегка покраснела, и ее зеленые глаза опустились на огонь, потрескивающий между ними. Она несколько секунд смотрела на пламя, затем снова посмотрела на Кериту.
— Я не просто внезапно решила за одну ночь сбежать, — сказала она. — Было много причин. На самом деле ты знаешь большинство из них.
— Полагаю, что да. — Керита изучала лицо девушки, и было трудно помешать сочувствию, которое она испытывала, смягчить ее собственное бескомпромиссное выражение. — Но я также знаю, как, должно быть, сейчас обеспокоены и расстроены твои родители. Уверена, что ты тоже так думаешь. — Лиана вздрогнула, и Керита кивнула. — Так почему ты сделала это с ними? — холодно закончила она, и взгляд Лианы снова упал на огонь.
— Я люблю своих родителей, — ответила девушка после долгой, мучительной паузы, ее мягкий голос был достаточно тихим, чтобы Керита с трудом расслышала ее из-за шума дождя. — И ты права — они будут беспокоиться обо мне. Я знаю это. Это просто...
Она снова сделала паузу, затем глубоко вздохнула и снова подняла глаза на Кериту.
— Отец получил официальное предложение моей руки, — сказала она.
Настала очередь Кериты сесть на пятки. Она боялась, что это было что-то в этом роде, но от этого не становилось лучше, когда это подтверждалось. Она подумала о нескольких вещах, которые могла бы сказать, и отбросила каждую из них так же быстро, как вспомнила свой предыдущий разговор с Лианой.
— От кого это было? — спросила она вместо этого через мгновение.
— Рулт Блэкхилл, — сказала Лиана ровным голосом. Керита, очевидно, выглядела озадаченной, потому что девушка поморщилась и продолжила. — Он лорд-правитель Траншара... и этой осенью ему исполнится пятьдесят лет.
— Пятьдесят? — Вопреки себе, Керита не смогла скрыть удивления в своем голосе и нахмурилась, когда Лиана мрачно кивнула. — С какой стати мужчине такого возраста хоть на мгновение верить, что твой отец может подумать о том, чтобы принять от него предложение руки и сердца от твоего имени?
— Почему он не должен в это верить? — просто спросила Лиана, и Керита уставилась на нее.
— Потому что он почти в четыре раза старше тебя, вот почему!
— Он также богат, любимец главного министра короля, сам по себе член королевского совета и состоит в кровном родстве с бароном Кассаном, — ответила Лиана.
— Но ты сказал, что ему почти пятьдесят!
— Какое это должно иметь значение для него — или для совета? — спросила Лиана. — Он недавно овдовел, у него четверо детей, двое из них мальчики, от его первой жены, а младшему меньше года. Так что очевидно, что он все еще может зачать сыновей.
Она сказала это так разумно, что Керите пришлось сильно прикусить собственный язык. На мгновение она разозлилась на Лиану, потому что та действительно говорила так разумно. Но затем она заставила себя отступить от собственного гнева. Тон Лианы был тоном человека, который знал, что мир, в котором она выросла, сочтет разумным то, что она говорит, а не того, кто с этим согласен.
— Ты действительно думаешь, — тихо спросила рыцарь после очередной короткой паузы, — что твой отец позволил бы кому-то такого возраста — любому, независимо от того, с кем он связан! — а у тебя есть?
— Я не думаю, что он сделал бы это добровольно, — сказала Лиана очень тихим голосом. — На самом деле, думаю, что он, вероятно, вообще отказался бы это делать, и знаю, что он не примет это предложение. Но в некотором смысле, зная это, чувствуешь себя только хуже.
Она смотрела в глаза Кериты, ее собственные глаза умоляли о чем-то. Сочувствии, конечно, но еще больше — о понимании.
— Что ты имеешь в виду под "хуже"? — спросила она.
— Рулт Блэкхилл — жадный, могущественный человек, — ответила Лиана. — У него также репутация, о которой я ничего не должна знать, как человека, который злоупотребляет своим положением лорда-правителя всякий раз, когда его взгляд падает на привлекательную дочь одного из его владельцев... или жену, — добавила она с гримасой. — Но самое главное, что он одновременно амбициозен и тесно связан со своим двоюродным братом и шурином, бароном Кассаном. А барон Кассан и отец... не ладят. Они не любят друг друга, они не согласны по большинству вопросов политики, и барон Кассан возглавляет придворную фракцию, наиболее настроенную против чего-либо, напоминающего "умиротворение" градани. Фактически, он почти убедил короля отклонить прошение отца о лишении Матиана Редхелма его должности, и Блэкхилл поддержал его. Они двое — и те, кто думает так же, как они, — были бы рады видеть наследницу отца замужем за одним из союзников Кассана.
Ее юное лицо исказилось от отвращения и гнева, и Керита медленно кивнула. Конечно, судя по тому, что Лиана сказала о репутации этого Рулта Блэкхилла, мысль о том, чтобы переспать с кем-то таким прекрасным, как Лиана, вероятно, тоже приходила ему в голову, сардонически подумала рыцарь. Действительно, если бы он злоупотребил своей властью так, как предполагала Лиана, осознание того, что ее заставили выйти за него замуж против ее воли, только придало бы мысли о том, чтобы навязать себя любимому единственному ребенку своего политического врага, определенный дополнительный вкус для него.
— Думаю, Кассан понял бы, что все это сделало бы твоего отца еще менее склонным принять предложение Блэкхилла, — сказала она.
— Он понял, — согласилась Лиана. — На самом деле, он, вероятно, рассчитывал на это.
— Теперь ты меня по-настоящему сбила с толку, — призналась Керита.
— Кассан ненавидит отца, и он хочет дискредитировать его любым возможным способом. И как бы я ни относилась к браку с кем-то возраста Блэкхилла, по большинству стандартов это совершенно подходящая пара.
— Даже учитывая то, что ты только что сказала о его жестоком обращении с его вассалами? — спросила Керита, приподняв одну бровь, и Лиана пожала плечами.
— Большинство членов совета, вероятно, слышали сообщения о нем и женщинах в его постели, дама Керита, но он лорд-правитель. Никто не захочет поднимать что-то подобное, потому что они не захотят, чтобы их собственная репутация была поставлена под удар и выставлена им напоказ. Таким образом, Кассан мог быть уверен, что на отца будет оказано огромное давление со стороны нескольких членов совета, чтобы он согласился, и очень мало поддержки, чтобы он отказался от предложения. И если отец действительно откажется от этого, сторонники Кассана будут убеждать короля отменить его решение и приказать ему принять его. Я знаю, некоторые люди думают, что отец слишком умен, чтобы быть пойманным таким образом, но попытка избежать этого может дорого обойтись ему с точки зрения политической поддержки. Особенно когда он уже расстроил так много людей своей "капитуляцией" перед принцем Базелом.
Керита покачала головой.
— Это слишком сложно и изворотливо для моего бедного крестьянского мозга, чтобы разобраться в этом, — сказала она. Лиана посмотрела на нее, и та фыркнула. — О, я не говорю, что не верю тебе, девочка. И интеллектуально, полагаю, я даже могу понять извилистое мышление, которое привело бы к чему-то подобному. Я просто не могу понять этого ни на каком личном уровне.
— Лучше бы я этого не делала, — сказала ей Лиана. — Или, по крайней мере, чтобы мне не пришлось этого делать.
— Я могу в это поверить, — сказала Керита. Она подбросила еще дров в огонь, прислушиваясь к шипению, когда языки пламени исследовали их влажную поверхность. Затем она снова посмотрела на Лиану.
— Итак, кто-то, кто тебе не нравится и ты уж точно не хочешь выходить замуж за него, попросил твоей руки у твоего отца, и ты боишься, что, когда он откажется от предложения, это создаст для него серьезные проблемы. Вот почему ты сбежала?
— Да. — Что-то в этом односложном ответе заставило Кериту приподнять бровь. Это не было ложью — в этом она была уверена. И все же почему-то она была уверена, что это тоже не вся правда. Она подумала о том, чтобы надавить сильнее, потом передумала.
— И как побег решает любую из этих проблем? — спросила она вместо этого.
— Я бы подумала, что это очевидно, дама Керита, — сказала Лиана удивленным тоном.
— Порадуй меня, — сухо сказала Керита. — О, я думаю, что могу разгадать твою основную стратегию. Я не льщу себя надеждой, что ты последовала за мной только для того, чтобы поставить себя под мою защиту, избранница я Томанака или нет. Так что я подозреваю, что на самом деле ты направляешься в Кэйлату как какая-нибудь легкомысленная, романтичная школьница, мечтающая стать девой войны, чтобы избежать своего нежеланного поклонника. Это примерно так?
— Да, это так, — сказала Лиана, слегка защищаясь.
— И ты действительно обдумала все, от чего тебе придется отказаться? — возразила Керита. — Я была крестьянкой, леди Лиана. Очень сомневаюсь, что твоя участь среди "дев войны" была бы такой же тяжелой, как моя в Мореце, но это было бы очень, очень непохоже на все, что ты когда-либо испытывала раньше. И пути назад уже не будет. Твое рождение и семья больше не будут защищать тебя — на самом деле, по сути, ты будешь мертва для вашей семьи.
— Я знаю, — сказала Лиана очень, очень тихо, снова уставившись в огонь. — Я знаю. — Она снова подняла глаза на Кериту. — Я знаю, — повторила она в третий раз, нефритовые глаза наполнились слезами. — Но я также знаю, что мать и отец всегда будут любить меня, независимо от того, остаюсь ли я юридически их дочерью или нет. Ничто и никогда этого не изменит. И если я пойду в "девы войны", я выбью решение из рук отца. Никто не может винить его за то, что он отказался позволить Блэкхиллу жениться на мне, если я больше не его дочь. И, — ей удалось криво улыбнуться, — позор того, что я делаю, должен настолько вывести меня за рамки приличий, что даже такой амбициозный человек, как Рулт Блэкхилл, не подумает повторно предложить мне достойный брак.
