— Как всё смешалось, — покачала головой Ника. — Я могу чем-то помочь?
Римма улыбнулась, откинувшись на спинку стула.
— Ты и так помогаешь в полный рост. И задачи обрабатываешь, и учишься хорошо. Ничего, прорвёмся. Думаю, мама посидит одна и поймёт, что при таком гормональном шторме у кого угодно крыша бы уехала. Ладно, не парься. Как вы там? Есть идеи?
Ника покивала.
— Саша помогает настроить эмуляцию стенда. В моём виртуальном концертном зале. Уже есть идеи для выступления... но пока не буду говорить, мы не решили ещё.
— Не вопрос, как решите — расскажешь, — покивала Римма. — Я тут посижу, не буду мешать.
— У неё дома есть базовая станция? — посмотрела Ника в её глаза. — Я немного беспокоюсь.
— Есть, и там дежурит моя тень, — покивала Римма. — И мониторы по всей квартире. Спасибо, что беспокоишься! — Римма поднялась из-за стола и обняла её. — Но если и ты будешь посматривать, хорошо.
— — -
Теперь виртуальность выглядела иначе — концертный зал пуст; Ника в своём любимом красном платье, и ощущается всё через очки и остальное оборудование. При этом сама она — в физическом теле — так и остаётся в квартире. Сложно к такому привыкнуть.
Обсуждать возможные варианты в концертном зале — стенде для выступлений — оказалось на удивление легко и удобно: на столе на сцене лежит блокнот, и все записи в нём копируются туда, во внешний мир, в файл. Они успели обсудить и забраковать несколько сценариев выступления, когда Александр прикрыл глаза и потёр лоб.
— Что такое?! — Ника подбежала к нему. — Что-то не так, Саша. Отключаемся, хорошо?
Александр снял очки виртуальной реальности и принялся снимать остальное, когда кольнуло сердце. Сильно, неприятно. Ника держала его за руки, и через пару секунд рядом материализовалась Римма.
— «Скорая» не поможет, — заявила она. — Минуту, опрошу всё. Вроде спокойно. Наведённое воздействие. Я займусь им, а ты пока... — Римма назвала, что за лекарство нужно. — Саша, спокойно, дыши спокойно. Это не приступ, это внешнее.
— Знаю, что внешнее, — стиснув зубы, произнёс Александр. — С Вероникой что-то не так. Римма, не спорь, просто проверь.
Римма покивала, не переставая прижимать ладони к его голове. И тотчас в комнату ворвалась встревоженная Ника.
— Номер базовой станции? — поинтересовалась она. — Римма, мне нужен номер её базовой станции, там что-то не так.
— Там всё...
— Скажи номер! — крикнула Ника, бросая бутылочку лекарства на диван. Римма раскрыла глаза, но повиновалась. Ника уселась в кресло и замерла, глаза её остекленели.
— Вот чёрт... целиком ушла, дурочка. — Римма яростно почесала затылок и, помотав головой, накапала лекарства в колпачок. — Саша, выпей. Не спорь! И дыши глубже, тебе ничто не мешает дышать, это иллюзия!
— — -
Дома почти сразу же стало не по себе — накатила тоска. Примерно такая же, что была предвестником почти неминуемой смерти — когда гибли, один за другим, предыдущие её мужчины. «Её» ... Только и успела поцеловаться пару раз... Он жив, с ним всё хорошо, это просто иллюзия. «Теперь я знаю» , прошептала Вероника, с трудом добираясь до кресла. «Это по-настоящему, это не морок» . Испарина на лбу, руки-ноги почти не шевелятся. Посидела одна, разобралась в себе... Теперь бы собраться.
Шаги ближе.
— Римма? — показалось, что крикнула, на деле — едва слышно прошептала. — Римма, помоги мне...
Из коридора в спальню вошла не Римма. Ника. Та, другая — зрачки светятся красным, красное же платье дивы, нож в руке.
— Или я, или никто, — осклабилась она и бросилась к Веронике, занося нож для удара.
Вероника осознала, что успеет только закрыть глаза — сил не осталось ни на что. Она услышала звон и звук удара и увидела, что «их» Ника — зрачки сияют белым — молча обезоружила двойника и пыталась оттащить её, выбросить прочь из комнаты. Двойник запрокинул голову и захохотал — руки Ники проходили насквозь, вязли в двойнике, а тот, насмеявшись вдоволь, уставился на Веронику и в следующий миг той стало нечем дышать, мгла упала и поглотила её.
— — -
Сирена общей тревоги сработала, по счастью, не очень громко — Александр только вздрогнул.
— Римма, срочно нужна помощь, это она. Она напала на Веронику. — Голос Ники прерывающийся, словно связь неустойчивая. — Срочно при... — Конец связи, оборвалась.
— Чёрт, чёрт, чёрт... — Римма осознавала, что и от Александра отходить нельзя. Ладно. На два фронта, хотя это очень неприятно и неудобно. От неё отделился двойник — тень — и бросился ко входной двери. Базовая станция у мамы не отвечает, а ближайшая слишком далеко. Лететь нельзя — разгар дня, кругом люди. Придётся как все.
— — -
Вероника не сразу поняла, что снова может дышать. Ещё секундой позже поняла, что Ника тащит её по коридору подмышки, прочь от спальни. Двойник — Ника в красном платье, уже без ножа — появился в конце коридора, по фантому шла рябь, очертания искажались.
— Это не поможет, — заявил двойник незнакомым, неприятным голосом — в нём смешивались несколько тембров: мужские, женские и детские. Вероника осознала, что её выронили — по Нике прошла рябь, но успела и нагнуться, и подхватить Веронику, не дать ей удариться головой. А двойник просто исчез.
Красная вспышка в спальне. И снова шаги двойника — шаркающие, неприятные.
— Я позвала Римму на помощь, — спокойно заметила Ника, оттаскивая Веронику в гостиную, как можно дальше от спальни. — Если заметишь её, кричи. — Она замерла, словно статуя, а из коридора тем временем слышались приближающиеся шаги. Те самые. Вероника не успела ни прошептать, ни даже пискнуть — по Нике вновь прошла рябь, а шаги прекратились. А ещё через несколько секунд погас свет по всей квартире, запищали устройства бесперебойного питания.
Ещё несколько неприятных секунд, и писк прекратился. Вероника вздрогнула, когда в полумраке дверного проёма возникла Ника — но это оказалась тень «их» , «правильной» Ники. Она метнулась к своей «статуе» , втянулась в неё, и та ожила.
— Сможешь идти? — спросила Ника. — Мне сложно нести тебя, и все заметят, что дело плохо. Римма скоро будет, нужно уйти из квартиры.
Вероника с трудом, но поднялась на ноги. И поняла, что имела в виду Ника: в базовой станции немного коллоида, и сейчас Ника весит полтора килограмма. Пусть ей удаётся удерживать структурную жёсткость, она не сможет нести Веронику, не привлекая внимания.
Тихо в квартире, но эта тишина пугающая.
— Её не чувствую, — заметила Ника, — но оставаться нельзя. Идём. Римма уже у подъезда.
— — -
Александру стало лучше буквально через минуту. Римма покивала, похлопала его по плечу.
— Ника с ней, — заметила она. — Она справится. Я там тоже скоро буду. Мне нужно к здешней базовой станции, оставлю тебя на пару минут.
— Справлюсь, — заверил Александр и смог улыбнуться. Действительно, и дышится теперь легко, и нет ощущения безысходной тоски. Римма кивнула и вот уже нет её в комнате. Зазвонил телефон — это мама. В смысле, мама Александра. Он покачал головой — как не вовремя — но принял звонок.
— Саша? — слабый, неприятный голос, с нотками холодной издевки. — Я знала, знала, что дело нечисто. Знала, что ты свяжешься с этой шалавой, что променяешь родителей на неё. Мы делаем всё для тебя, отдаём последнюю копейку, а ты...
Александр и понимал, что дело нечисто, и не мог ничего сделать — руки и ноги не слушались, знобило и путались мысли. Не сразу успел понять, когда рядом появилась Римма, отобрала телефон и через пару секунд вынула из него аккумулятор.
Сразу стало легче, перестало знобить.
— Смотри мне в глаза и отвечай быстро, — взяла его за плечи Римма. — Как тебя зовут?
— Ал... Александр.
— Как меня зовут? Полностью.
— Римма Метельская.
— Отчество?
— Нет его, — ответил Александр, и только сейчас удивился: действительно, в её паспорте нет отчества.
Римма потрепала его по голове.
— Похоже, обошлось, — пояснила она. — Подробности позже. Я везу сюда маму, на её квартире мы с Никой сейчас всё обследуем. Ника? — позвала она так и лежащую в кресле «оцепеневшую» Нику. — Блин. Не успела научить её. Ладно, это буквально минута. Да, и телефон пока не включай.
17. Зацепки в оглавление
— Сердишься на неё? — Ника посмотрела на Римму, сосредоточенно что-то делавшую на ноутбуке, на лбу Риммы собрались морщины. Сама Ника так и сидела в кресле, продолжая вязать. Пальцы её двигались с невероятной скоростью и почти бесшумно — постукивание спиц не всем нравится. — Что отключила все твои датчики и тень?
Римма откинулась на спинку стула, убрав морщины со лба.
— Не умею я на неё долго злиться. Пока на неё очередная любовь не напала, это ж вообще был робот. Вся деловая, собранная. На работе — только дежурная улыбка, только всё по делу. Вот дома да — видно было, что всё для меня сделает, настоящая мама. А как выходит из дома — всё, все эмоции куда-то вглубь.
Ника покачала головой, потом прикрыла глаза, замерев неподвижно.
— Переноси только часть внимания, — посоветовала Римма. — Не фокусируйся. Это просто тень, эффектор, ты задала программу и триггеры — она выполняет. Пусть работает «Титан» , не нужно самой следить за каждой своей тенью. Отпусти их.
Ника помотала головой, улыбаясь.
— Да, спасибо. Так необычно. Ну то есть мы там нашли ту же шестиугольную сетку, и опять не можем понять, откуда. Твоя мама вообще хотя бы раз надевала виртуальные очки?
— Шутишь? Она каждый день часов по пять так со мной общалась, пока я маленькая была. Чёрт... — Римма опять хлопнула себя по лбу. — Торможу. Ты права. Минуту, я тоже с тенью пообщаюсь. — Римма не закрывала глаза, просто выпрямилась и на секунду-другую задержала дыхание. — Ника, ты гений. Точно, я просто внимания не обращала, тень на такие вещи не настроена. Была не настроена.
Ника смущённо улыбнулась и развела руками.
— Всё верно, эпицентр, где появился фантом — как раз у той тумбочки, где мама всю дорогу держала очки. Они и сейчас там, но она ведь их давно не надевала...Смотри сюда.
Ника оживилась и, оставив вязание, спрыгнула на пол, чтобы подойти к экрану. Картинка в электромагнитном спектре напоминала «яйцо» — эллипсоид вращения, частично пересекающийся с полом и стеной. В местах пересечения по ним разбегалась та самая шестиугольная сеть точек.
— Это пространственный эффект! Смотри, размером примерно с твой рост. Ну, рост фантома. Что такое?
— Не могу понять... — Ника прикрыла глаза, и Римма сразу же положила руку на её плечо.
— Медленнее. Повышай скорость медленнее, не то крышу сорвёт. Здесь — ладно, а если на улице, или ещё хуже за рулём, там мало не покажется. Что нашла?
— Пока не нашла, пока ищу. — Ника открыла глаза. — Слушай. Слишком всё картинно. Если кто-то может проецировать фантома, зачем это театр? Мой облик, нож этот дурацкий... Она пыталась задушить твою маму — просто обтекла её и перекрыла кислород. Хорошо сил хватило Вер... твою маму оттуда утащить.
— Зови её как тебе приятнее, — покивала Римма. — Вроде въезжаю. Если так надо было убить, можно было сразу сфокусировать фантома вокруг неё, и всё. Мы бы даже и не узнали — она ведь как-то отключила все мои мониторы и отстегнула тень.
Ника развела руками.
— Как будто нас сначала хотят предупредить, что вот сейчас нападут. Смысл какой?
Римма покивала, яростно чеша затылок: — Вообще никакого, дурь какая-то.
— Идём чай пить, — предложила Ника. — Может, идеи появятся. Сейчас, только узнаю — может, и они придут.
— Ты теперь всегда чувствуешь сжатое время?
Ника покивала, пока они шли вместе на кухню.
— Когда он внутри него. Её не чувствую. У вас ведь есть теории, что это такое может быть?
— Есть, но там лютая совершенно физика и до чёрта математики. Хочешь покопаться — давай я тебе сначала загружу и то, и другое. Это часов шесть, чтобы тебя не перегружать.
Ника снова покивала, следя за чайником.
— Да, давай. Ум хорошо, а четыре лучше.
— — -
Александр сидел на диване, откинувшись на спинку; Вероника, забравшись с ногами, прижалась к нему, положив голову на плечо. Александр гладил её по голове, слыша её мурлыканье, и поражаясь, как такое возможно.
— Можешь просто сказать, зачем? Зачем отключила мониторы и связь с Риммой?
— Не знаю, — услышал он. — Правда не знаю. — Вероника уселась прямо, взяв его за руку. Вид у неё теперь был просто усталым, а когда Римма и Ника привели — а на деле принесли — её, казалось, что всё, до вечера не дотянет. — Может, хотела убедиться, что всё это настоящее. — Она одним изящным движением оказалась у него на коленях. Но теперь не было сводящего с ума мускуса, не было тумана в её глазах.
— Убедилась?
— Угу. — Она обняла его, не переставая мурлыкать. — Даже не думала, что мама там написала буквально. В этих своих записках. Тебе тоже было плохо, прости.
— Мы все живы, это главное. Но не хотелось бы постоянно наступать на те же грабли.
Телефон в её кармане ожил. Вероника немедленно спрыгнула на пол и поднесла аппарат к уху. Александр только вздохнул. У Риммы должно быть ангельское терпение. Хотя если она — машина, да ещё с доступом к собственной модели... Он помотал головой.
— Да... — услышал он голос Вероники. — Нет, ни в коем случае. Ничего не подписывать. Нет, передайте ей мой номер, и скажите, что я буду следить за каждым его движением. Да, можно сразу шефу передать, он в курсе. Да, подожду.
Она явно отключила микрофон — подошла к дивану и вопросительно посмотрела на Александра.
— Сбросить? — показала она. — Это семья, попавшая в беду. Муж взял ипотеку, через год умер от онкологии. Он успел оставить семье достаточно средств, но жену обвели вокруг пальца мошенники, их могут выставить на улицу — женщина и двое детей. Я стараюсь оставить им квартиру и избавить их от оставшихся выплат. У меня хорошие шансы. Сбросить?
— Нет, — покачал головой Александр и, поднявшись на ноги, просто вышел из спальни, прикрыв за собой дверь. Из кухни выбежала Ника, посмотрела на него с тревогой.
— Разберёмся, — улыбнулся Александр. — Трудно привыкнуть. Можно кофе?
Ника покивала, улыбаясь, и поманила за собой.
— А, вижу, мама снова пашет, кого-то, поди, опять спасает, — покивала Римма. — Садись, Саша. И привыкай, так всю жизнь и будет.
— Ты слышала наш разговор?
— Не-а. Я могу. Но я не подслушиваю, если только меня не попросят. — Римма поджала губы.
— Извини, всё ещё сложно привыкнуть, — покивал Александр, и Римма улыбнулась, ослепляя его блеском своих огромных клыков.
