Обрести крылья. Ч4.

— М-да, сложно лишь придумать это, — усмехнулся наш бывший декан, — ладно, веселитесь. И не забудьте, что завтра после обеда у вас принесение клятвы.

В два часа пополудни мы собрались в приемной ректора. Обычно клятву принимали деканы факультетов, но для нашей звезды ректор решил сделать исключение. Впрочем, неудивительно: учитывая, что это был весьма сложный ритуал, участие наиболее сильного мага Академии было естественным. Точнее, сама-то клятва не представляла собой ничего сверхъестественного: выпускник клялся в течение десяти лет выполнять задания Академии, и в течение тридцати — отчислять десятину от своих доходов. Сложным был ритуал, позволяющий магам жить до двухсот лет, не старея, ритуал, который ждал всех кроме меня и Кэла. Однако меня куда больше интересовал другая проблема... Давая клятву, нужно было произнести свое родовое имя либо то, которое ты выбирал в качестве родового. И что сделает ректор, услышав, как полуэльфийка называет себя явно драконьим именем эр Шэртаэрр? Да, я твердо решила, что хочу носить имя того, кто столь многое сделал для Аллирэна...

Когда я поделилась своими опасениями с Кэлом, он лишь покачал головой:

— Ты права, это опасно, но я верю, что Тирриан в случае чего не даст тебя в обиду. Да и мы сразу же уедем выполнять задание, а когда вернемся — это имя будет твоим по праву!

Опасения оказались напрасными: когда Сигни спросила ректора, какое имя называть, тот пояснил:

— Вы называете избранное вами родовое имя, но до выполнения задания не можете владеть им в полной мере. Более того, этого имени не услышу даже я! А вот после того, как первое задание будет завершено, вы станете полноправными магами. Причем вот что интересно, магия клятвы каким-то образом сама оценивает, выполнено ли задание. Ну и как только это случится, произойдет следующее: на дипломе об окончании Академии появится ваше родовое имя, магически настроятся на вашу ауру родовые перстни, и сработает ритуал продления жизни. Вы поймете это сразу: камень в перстне, — он кивнул на три перстня с совершенно одинаковыми тусклыми серыми камнями, — обретет цвет.

Я с трудом сдержала облегченный вздох. Когда я стану свободной, мне будет всё равно, что и кто подумает обо мне! И после этого я наконец смогу рассказать правду о себе друзьям...

После того как ритуал был завершен, ректор, устало опустившись в кресло, произнес:

— Так, теперь мой помощник выдаст вам задание. И... оно может показаться вам слишком легким, но вы в любом случае обязаны его принять. Ступайте, и да благословят вас Боги!

Задание оказалось не то чтобы легким, а скорее из серии "забивать гвозди микроскопом": нам предстояло сменить группу боевиков, охранявших один из проходов, и месяц дежурить там. Хотя оно никого из нас не удивило, ведь еще на балу Раян предупредил нас, что первое задание нередко бывает скучным. Дежурить мы должны были в довольно опасном месте: проход находился в центре почти правильного квадрата, угловыми точками которого служили три крупных села и один торговый город. Словом, прорвись твари там, и количество жертв было бы невозможно представить... Дорога до этого места из Тар-Каэра займет седмицу, а через восемь дней нам было приказано быть на месте, так что выезжать мы решили на рассвете...

Стоя на пороге комнаты, я в последний раз окинула её взглядом. Пустая, ожидающая нового владельца, словно и не было этих трех лет... Подхватив переметные сумы, я решительно шагнула за порог — пора было уезжать.

На выходе из общежития мы встретились с комендантом, который сердечно попрощался с нами и пожелал удачи. Было раннее утро, и те немногие студенты, что еще оставались в Академии, сладко спали, так что мы не встретили никого, пока шли к воротам Академии. За ними нас уже ожидали слуги в ливреях эр Неилов, держа под уздцы лошадей: теперь, когда мы стали выпускниками, "транспортные средства" нам пришлось приобретать собственные, и временно мы оставили их на конюшнях особняка родителей Рейна. Я погладила по носу потянувшуюся ко мне соловую кобылку — Шоку я после некоторых раздумий решила все-таки оставить Авраду, чему тот явно обрадовался. Кусочек подсоленного хлеба, который я протянула своей Златке, та деликатно сняла губами с ладони, а сжевав, ткнулась мне мордой в плечо, напрашиваясь на ласку. Рассмеявшись, я еще раз погладила ее по носу и вскочила в седло.

Направляясь к воротам, мы то и дело оглядывались на устремленные в небеса золотистые башни Академии, драгоценностями сверкающие под ярким летним солнцем. А потом переглянулись, рассмеялись, и с той минуты смотрели только вперед. В конце концов, мы еще не раз вернемся сюда!

Глава 14.

— Ну что, ночуем здесь? — в голосе Сигни звучала надежда.

— А может, все-таки доедем до места? — Рейн явно сомневался в целесообразности этого предложения.

— Рейн, ты не прав, — покачал головой Дойл, — сам посуди, уже почти семь вечера, пока мы доедем до поста, будет полночь. Ну и кто нас там будет в это время устраивать? Придется либо ночевать на голой земле, либо полночи обустраиваться. А здесь, — он кивнул на солидное здание постоялого двора, — мы и поужинаем, и выспимся нормально, и там проблем никому не создадим! Да и прибыть нам надо только завтра, зачем спешить? За месяц там все и без того наскучит!

— Я согласен с Дойлом, — кивнул Лан, — Лин, Кэл?

Мы кивнули, а Рейн поднял вверх руки:

— Сдаюсь! Да я в общем-то и не настаивал, только предложил.

Мы спешились и, бросив поводья подбежавшим мальчишкам, вошли в общий зал. К нам тут же подошел массивный здоровяк и, вежливо поклонившись, пробасил:

— Добро пожаловать, тары маги! Я здешний хозяин, меня Фомом кличут. Чем мы можем вам услужить?

— Хорошего вечера, нар Фом, нам бы комнаты на одну ночь да ужин, — как обычно в таких случаях взял на себя роль переговорщика Дойл, — ну и завтра с утра перекусить бы. Да и о лошадках наших чтоб позаботились.

— Добро, комнаты вам сейчас покажут, — махнул он рукой служанке, — ужин вам в комнаты подать аль в общем зале откушать изволите? И чего желаете, у нас поросенок с кашей, да рыба жареная, да гусь с яблоками?

— Ужинать будем в общем зале, — кивнул Дойл, — а насчет меню... давайте всего, да побольше!

Бросив вещи и умывшись, мы спустились в общий зал, где шустрые служанки уже заканчивали накрывать на стол. Еда оказалась вкусной и обильной, единственное, что портило аппетит — то, как откровенно пялились на меня и Кэла. И если большинство просто любопытствовали, то от сидящего в углу поодаль мужика явно веяло чем-то недобрым. Не выдержав, жестом подозвала хозяина и, предложив ему присесть за наш стол, спросила:

— Нар Фом, а почему на нас так смотрят?

— Простите великодушно, тари, — смутился тот, — места у нас хоть и не дикие, да только эльфов тут отродясь не бывало, вот и глазеют ровно на диковину какую. А тут и эльфьих кровей, и маги боевые... Ну а коль они вам аппетит портят, скажите, так я их шугану хорошенько.

— Испортить аппетит боевым магам не так-то просто, — весело откликнулся Рейн, подвигая к себе блюдо с гусем, — верно, Лин?

— Верно, — усмехнулась я, — ешь и спи, пока есть возможность, а то кто знает, что ждет тебя завтра?

— Тари, вы ж сказали прям как мой бывший сотник про солдат! — заулыбался хозяин, — я по молодости в армии служил, так помнится, быстро приучился съедать все, что в миску положат! А коль не секрет, куда вы направляетесь-то?

— Никакого секрета нет, — пожала плечами Сигни, — тут недалеко должно быть место, где может прорыв случиться.

— А, знаю, недалече тут, часиков пять конного ходу, — кивнул нар Фом, — там отряд стоит да маги боевые. А вы им, стало быть, на смену едете?

— Ага, — кивнул Дойл, наливая себе вина, — а что, тут уже прорывы были?

— Не, Боги миловали, у нас покамест все тихо было. Да и вообще сейчас не так, как раньше, что порой деревни целые твари вырезали... Благослови Боги короля нашего, что охранять велел эти места! У меня дружок старинный близ Росва живет, так там осенью проход открылся да как повалили оттуда! Да только за полгода до того там гарнизоном воины да маги стали, вот они и прикончили тварей. Так что благодарствуем за защиту вашу, — он вдруг встал и поклонился, — жаль, что магов маловато у нас! Вон, у меня целитель на постой остановился, так раз — и вылечил супружницу мою, а то целый год до того спиной маялась, и ни притирания, ни мази не помогали...

— Ну, магов со временем больше станет, — усмехнулась я, — в столице школу для бедных детей с магическими способностями открывают, будут готовить их для поступления в Академию.

— Да?! А плата за обучение? — нар Фом явно заинтересовался.

— А в качестве платы они, пока учатся, будут в больницах помогать да всякую несильно тяжелую работу делать, куда направят. Ну а те, кто в Академию поступят да магами станут, отслужить короне должны будут.

— А коль не поступят?

— Ну в таком случае, если они покажут себя умными и преданными, их брать будут на мелкие должности. Писарь, курьер...

— Ох ты ж, как умно-то, — подивился тот, — и кто ж такую штуку задумал?

— Королева наша, — улыбнулась я, вспомнив Леару.

— Ну и свезло ж королю нашему с супругой! И умница, и красавица говорят...

— Красавица, — кивнул Кэл и вдруг резко спросил, — нар Фом, а что это за мужик в том углу сидит? Все остальные на нас просто пялятся, а этот со злобой поглядывает!

Нар Фом оглянулся и поднялся, сурово сдвинув брови:

— Вот его я точно выгоню, не хватало мне тут еще этого дурака! Не местный он, приблудился как-то давно. Эльфов не любит, да сильно, а полукровок — простите великодушно, тари — еще больше.

— Да ладно, главное чтобы он к нам не лез, — пожала плечами я, — хотя коль полезет, точно дураком будет! Всё равно я уже наелась, так что пойду отдыхать.

— Да и я тоже, — поднялся Кэл, подавая мне руку, — доброй ночи, друзья.

Уговорившись завтра встать пораньше, мы направились в комнаты.

Разбудил меня лучик солнца, отразившийся от небольшого зеркала на стене. Лениво потянувшись, взглянула на спящую на соседней кровати Сигни и, переборов желание еще понежиться в постели, отправилась умываться. Когда вернулась, она уже встала и встретила меня улыбкой:

— Доброе утро, ты сегодня ранняя птичка! Выспалась?

— Да, вполне, — ответила я улыбкой, — в компании с Кэлом это сделать сложнее.

— Ладно, сейчас я тоже умоюсь да пойдем завтракать, — подмигнула она мне.

Утро было солнечным, настроение — прекрасным, как и аппетит, мигом проснувшийся, стоило учуять запахи снизу. Когда мы спустились, Дойл уже сидел за столом, попивая отвар, а рядом стояла подавальщица, выслушивая его заказ. Мы подошли к столу как раз тогда, когда она, послав Дойлу задорную улыбку, удалилась на кухню, зазывно покачивая бедрами. Раскланявшись с сидевшим за соседним столом мужчиной со знаком мага-целителя, мы уселись рядом с другом.

— Доброе утро, красотки! — весело приветствовал он нас, — ну что, готовы к подвигам?

— Мы к ним всегда готовы, — подмигнула ему Сигни, — особенно если к подвигам за столом! Ты на всех заказал? И где остальные?

— Заказал на всех, Рейна и Лана не видел, Кэл вышел во двор, зачем — не знаю, — весело отрапортовал тот, — а кстати, вон наши спускаются!

Поприветствовав нас улыбками, парни сели рядом, при этом Рейн приобнял меня за талию и промурлыкал:

— Ура, в кои-то веки и я с Лин пообнимаюсь! А то как посмотришь, может показаться, что Кэл не эльф, а дракон!

— Можно подумать, он тебе мешает со мной обниматься, — поддразнила его я, — сам не хочешь, подружки, видимо, ревнивые.

Мы дружески пикировались, смеясь над особо удачными шутками и гримасами Рейна, пока нам наконец не принесли еду: яичницу с ветчиной, сыр, кашу и огромное блюдо пирожков с мясом. Дойл тут же ухватил один из них, укусил и закатил глаза:

— Ох, вкуснотища-то какая!

Глядя на него, мы все взяли по пирожку. Я повертела его в руке принюхалась: странно, к аромату мяса примешивался незнакомый горьковатый запах, может, какая-то специя? Сигни усмехнулась:

— Что, не нравится? Так нам больше достанется, — и в доказательство откусила половинку второго по счету пирожка.

В это время в дверь вошел Кэл, улыбнувшийся мне от порога. Я помахала ему рукой, откусила пирожок и увидела, как он буквально рванулся мне навстречу, бледнея на глазах. Он ударил меня по руке, отбрасывая пирожок на пол, и простонал:

— О Боги!

Я хотела спросить, что с ним стряслось, как вдруг внутренности скрутило от невыносимой, раздирающей боли. Казалось, что-то пыталось выбраться из меня наружу... Издав глухой вскрик, я свалилась с лавки, выгибаясь в судорогах боли и чувствуя, как скрипят и чуть ли не крошатся зубы. Кэл подхватил меня, не давая упасть на пол, и крепко прижал к себе, в панике оглянувшись по сторонам. От боли я уже почти ничего не видела, мир сузился до его смертельно бледного лица с заострившимися чертами, но и оно постепенно утрачивало четкость очертаний.

Незнакомый голос проговорил:

— Пустите, я попробую помочь вашей подруге.

Миг — и я чувствую, как сквозь меня проходит волна магии Жизни, и безжалостные когти боли чуть разжимаются. Она уходила постепенно, словно таяющий по весне снег, но окончательно не прошла: осталась сильная тупая боль, но по крайней мере теперь я могла нормально видеть и дышать.

— Что это было? — голос Рейна дрожал, срываясь на крик, — что?

— Чарисса, — голос Кэла звенел от ярости, — в пирожках, именно поэтому Лин ее не почувствовала.

— Никогда не слышал, чтобы чариссу использовали иначе, как в отваре, — покачал головой тот самый целитель, что сидел за соседним столиком, отнимая пальцы от моих висков.

— Я тоже, — слова падали булыжниками, — и я убью того, кто это сделал!

— Сначала позаботьтесь о своей... невесте, — резко возразил целитель, — я всего лишь ослабил боль, но не убрал ее. Больную нужно уложить, и два дня ей воспрещены физические нагрузки и в особенности — магия.

Друзья внимательно слушали его и кивали, Сигни держала меня за руку и сглатывала слезы, а лица парней были полны гнева и сострадания. Я вздохнула и, сдерживая стон, тихо возразила:

— Но нам же надо сегодня прибыть на пост...

Целитель повернулся ко мне и отчеканил:

— Если вы сейчас сядете в седло, то с гораздо большей вероятностью прибудете на тот свет, а не к месту своего назначения.

— Простите, тар... — начал Кэл.

— Арнес, — назвался целитель.

— Тар Арнес, примите мою безмерную благодарность за помощь. Можно ли еще что-то сделать?

— Нет, заклинание, что я наложил, продержится два дня — если она не будет пользоваться магией. После этого времени боль в любом случае пройдет, если двигаться как можно меньше.

— Так, я отнесу Лин в комнату. Сигни, побудешь с ней? — обратился Кэл к подруге.

— Конечно, — кивнула та, утирая слезы.

Кэл отнес меня наверх, уложил в кровать и поцеловал. Он начал вставать, когда я задержала его руку и притянула его к себе:

— Что ты будешь делать, милый?