Он нашел её удостоверение, поняла Гермиона. Раздеваясь, она оставила свёрток поверх балахона. Алекс, видимо, поинтересовался.
Гермиона, — мягко окликнула её женщина. — Алекс сказал тебе нужно подстричься? Я помогу. Пойдём.
В маленькой комнате, где до одурения вкусно пахло едой, Роуз усадила девушку на стул и бодро защелкала ножницами. В результате на голове Гермионы осталось не больше дюйма волос, и она совсем перестала походить на существо женского пола.
После стрижки Роуз отвела девушку в столовую и попросила подождать немного. В большом зале, уставленном шаткими столиками, было довольно много народа в этот ранний утренний час. Гермиона заметила, что большинство посетителей центра мужчины, одетые в бедную потрёпанную одежду. У окна сидели несколько пожилых женщин, переговаривающихся на иностранном языке и с ними маленькая темнокожая девочка в ярко-розовом платье с блёстками.
Роуз вернулась минут через десять с тремя чашками на подносе — с горячим бульоном, пюре и крепким чаем. Для того, чей рацион в течение шести лет состоял из воды и комковатой каши, это был невиданный пир. Но Гермиона едва осилила половину. Её желудок давно перестал нормально работать. Алекс был абсолютно прав. Любая пища, которую обычные люди употребляют ежедневно, могла отправить её на больничную койку. После чудесного крепкого чая Гермиона едва не заснула прямо в столовой, но Роуз успела увести её в общую спальню. Обычно постояльцы центра спали ночью. А в теплое время года спальни и вовсе пустовали наполовину. Гермиона, кажется, заснула ещё до того, как голова коснулась тонкой подушки.
Волонтёр центра "Милосердие и сострадание" немного постояла около кровати, прислушиваясь к тихому дыханию. Вид этой девушки внушал почтенной женщине ужас. За годы работы она навидалась всякого, но подобного встречать не приходилось. Несчастное создание напоминало измождённого узника из немецкого концлагеря. Истощение и затравленный взгляд. Роуз задумалась, не стоит ли сообщать об этом случае полиции. Ведь не может человек сам довести себя до такого состояния? Возможно, имело место какое-то насилие. Но потом решила, что стоит подождать заключения Клаудии, врача центра.
В центре "Милосердие и сострадание" Гермиона Грейнджер провела целую неделю. По правилам этого заведения нельзя было задерживаться больше трёх дней подряд, но за бывшую узницу вступилась Роуз Хадсон.
О чём ты говоришь? — возмущённым шепотом говорила она полной женщине-администратору, напомнившей о правилах центра. — Ты предлагаешь отпустить её в таком состоянии? — она ткнула пальцем в спящую девушку. — У этой мисс истощение. Её качает ветром! Тебя совесть не заест, если она умрёт, не получив помощи?
Недели Гермионе вполне хватило, чтобы немного восстановить силы и определиться с дальнейшими действиями. В волшебном мире и в мире магглов её не к кому было обратиться. Родственников у неё не было, а о друзьях, так легкомысленно оставивших её умирать, даже думать не хотелось. Пока её поддерживало провидение в лице Роуз Хадсон, но дальше нужно было действовать своими силами.
Своими силами. Конечно, её уже не шатает из стороны в сторону как пьяного матроса, но до полного избавления от слабости ещё очень далеко. В том состоянии, в котором она сейчас находится, даже некрупная собака станет серьёзный соперников. Врач центра, светловолосая женщина по имени Клаудия, давала ей какие-то лекарства и поила травяным чаем, но помогало плохо. Это всё-таки были не волшебные зелья, которые действуют почти мгновенно.
В этом гостеприимном месте нельзя было надолго задерживаться. То, как действовали надзиратели, не походило на официальное освобождение. Её помогли сбежать. Скорее всего, её сейчас ищут авроры. Сириус Блэк смог скрываться целый год в своём анимагическом образе. А Гермиона постарается затаиться в огромном маггловском мире. Волшебники считали простецов кем-то вроде разумных животных и слабо ориентировались в мире, к которому не принадлежали. К тому же она сильно изменилась за шесть лет. Кто узнает в ней Гермиону Грейнджер?
Но чтобы найти себе тихую гавань среди магглов нужно было больше, чем желание. Нужны были деньги, чтобы снять жильё, купить еду, одежду и оплатить услуги врачей. К счастью, Гермиона приблизительно представляла, где ей взять необходимую сумму. И для этого не требовалось работать или кого-то грабить.
Нужно было только добраться домой.
* * *
Утро шестнадцатого июля застало Гермиону на городском автовокзале. Большой автобус с мягкими сиденьями и телевизором отправлялся ровно в восемь часов. Приблизительно в два пополудни он должен был сделать остановку в городке Деренпорт графства Девоншир, где когда-то жила девушка.
Фунтов, которые доброжелатель положил в свёрток, с трудом хватило на билет. Добросердечная Роуз Хадсон добавила несколько фунтов и дала Гермионе спортивную сумку, в которой оказалось несколько бутербродов, бутылка с травяным чаем и лекарства. Она же помогла девушке добраться до автовокзала и посадила на автобус. После прощания Гермиона мысленно пообещала отплатить этой женщине за доброту.
Устроившись на своём месте, бывшая узница задремала. Автобус шёл почти шесть часов, и времени было достаточно. Некоторые пассажиры шумели, устраивая на полках ручную кладь или переговариваясь. Но большинство явно собиралось проспать если не весь путь, то большую его часть.
Несколько раз автобус делал остановки, чтобы пассажиры могли размять ноги. Но Гермиона каждый раз оставалась в салоне. Она спала, удобно устроившись в мягком кресле. В обволакивающей сознание темноте ей виделись странные картины. Гермионе снилась Беллатрикс Лестранж. Не та исковерканная Азкабаном колдунья из камеры напротив, а молодая девушка, отмеченная темной царственной красотой. Как на старых фотографиях из особняка на площади Гриммо. Длинное платье из мерцающего в свете свечей синего шелка и ожерелье "Глаза моря" на шее. Надменная и равнодушная к миру юная колдунья танцевала с молодым Мариусом Грейнджером, поразительно черно-белым. Словно он только что появился из фотографии в семейном альбоме. Ведьма и сквиб исполняли свой танец не под музыку, а под шепот множества голосов. Голоса нашептывали нечто тайное, соблазняли, уговаривали. Гермиона силилась различить хотя бы слово и была готова завыть из-за бесполезности попыток.
В конце концов, Гермиона проснулась. И надо сказать вовремя. Автобус как раз миновал указатель с надписью "Деренпорт. Добро пожаловать". Число жителей, как успела заметить девушка, увеличилось на пару сотен человек.
Выйдя из автобуса, Гермиона удивленно огляделась. Автовокзал, знакомый ей в детстве, можно было узнать с большим трудом. Появился крытый перрон, расширенная стоянка, а фасад превратился в стеклянную гладь, в которой отражался мир. В отражении мир казался чище и прекраснее, чем на самом деле.
Сердце сжалось в нехорошем предчувствии. Её дома могло уже не существовать. Его могли снести. Дом мог сгореть в пожаре. Мало ли какие события произошли в городке за шесть лет.
Конечно, на первый взгляд жилые кварталы почти не изменились. Дома остались такими же. Разве что кое-где обновили краску на фасаде, черепицу на крыше или поставили новые ворота. В родном городке Гермионы не было низеньких заборов. Жители отдавали предпочтение зеленым изгородям и кованым воротам. Из-за зеленых стен из жимолости, боярышника или сирени казалось, что находишься в большом лабиринте. Хозяева домов соревновались друг с другом в красоте изгородей. В своё время даже родители Гермионы участвовали в этом необъявленном конкурсе.
Гермиона дважды перешла дорогу и остановилась около старого вяза, которому, если верить табличке, установленной муниципалитетом, было более ста лет.
Она никогда не рассказывала, а друзья просто не обращали внимания, когда бывали в гостях, но по какой-то шутке судьбы, название её родной улицы тоже было связано с деревом. Да и номер был как у дома Гарри Поттера — улица Вязовая, дом четыре.
Потребовались силы, чтобы сделать ещё десяток шагов к знакомой калитке, устроенной между зелеными стенами из кустов боярышника.
В памяти неожиданно всплыл жуткий скандал, устроенной матерью из-за этой калитки двенадцать лет назад. Отец увидел её на какой-то выставке и тут же купил. Не хотел мучиться с доставкой, ждать целую неделю. Привез покупку на машине, привязав к крыше спортивными тросами. В конце пути отец получил царапины, несколько вмятин на крыше автомобиля и кучу штрафов, выписанных всеми встречными полицейскими. Да еще и семейный скандал. Но его это особо не огорчило. Когда отец Гермионы хотел получить вещь, то шел на любые расходы.
Новые хозяева оставили чудесную калитку, обвитую железной виноградной лозой в целости и сохранности.
Да, у дома были новые хозяева. Гермиона ясно видела это. Они перекрасили стены в белый цвет и переложили каминную трубу. Словно рассчитывали, что по ней будет спускаться очень толстый Санта Клаус. Отец никогда бы не поставил на крыше такой вычурный флюгер — в виде замка с тремя флагами.
Калитка была не заперта и протяжно скрипнула, когда Гермиона толкнула её. Сад, за которым так трепетно ухаживала мама, выглядел запущенным, словно у хозяев не хватало времени на него. И понятно почему — в доме жило несколько маленьких детей. Посреди дорожки стояли два маленьких велосипеда розового цвета. На месте любимой маминой клумбы установили небольшие качели. Неподалеку стоял надувной бассейн, рядом с которым лежали опрокинутые ходунки для подросшего младенца.
Гермиона, стараясь ступать как можно тише, поднялась на крыльцо. Ей не повезло — жильцы были дома. Но они оставили дверь открытой нараспашку. Беспечные.
Внутри конечно всё изменилось — мебель, обои, светильники и даже лестница на второй этаж. Хотя стены ломать не стали и это благо. Два их трёх тайников мистера Грейнджера были устроены в стенах дома. Гермиона повернула в сторону кухни и нос к носу столкнулась с молодой женщиной, держащей на руках маленькое человеческое существо в голубом комбинезоне.
Господи, как она кричала! Словно увидела в своей прихожей Джека Потрошителя со скальпелем наготове. От истошных криков голова немедленно загудела, как будто над ухом ударили в бронзовый гонг.
Гермиона отправилась на кухню. Хозяйка поспешно отскочила с её дороги. В принципе было известно, что делать. Перед отъездом отец положил часть сбережений в тайник под кухонным подоконником. Новая семья почти уничтожила кухню, переделав всё, что только можно. Но подоконник не тронули, хотя его и не было видно под множеством горшков с цветущими фиалками. Гермиона бы восхитилась красотой цветов, если бы не кричащая женщина за спиной.
Женщина истошно голосила о вызове полиции, маленький ребёнок на её руках громко заплакал.
Генри! Генри! На помощь!
По лестнице словно прогрохотал бизон. Молодой мужчина в очках ворвался на кухню. В руке он сжимал внушительный револьвер. Гермиона к собственному удивлению совсем не испугалась оружия. На подсознательном уровне она отметила, что мужчина слишком легко размахивает рукой. Значит, револьвер не тяжелый. Скорее всего, фальшивый. Отец как-то рассказывал её про зажигалки, которые внешне напоминают оружие. К тому же производители детских игрушек тоже делают очень убедительные пластмассовые пистолеты.
Мало обращая внимание на вопли новых хозяев, Гермиона смахнула горшки с растениями на пол и поискала глазами острый нож, чтобы расковырять штукатурку.
Убирайтесь немедленно из нашего дома! — крикнул мужчина. — Анна, вызывай полицию. Я его задержу!
Мерлин великий... как же надоели!
Вызывай полицию, Анна, — негромко повторила Гермиона. — Я с удовольствием поздороваюсь с констеблем Кларком. Заодно выясним, на каких основаниях вы живете в этом доме.
Эдмунд Кларк пять лет назад возглавлял полицию их небольшого городка и был постоянным клиентом родительского стоматологического кабинета. Из-за постоянного курения сигар с зубами у него было неладно. К тому же он, как и отец Гермионы, был ярым футбольным фанатом. Для мистера Грейнджера и Эдмунда Кларка поездки на игры местной команды и посиделки в баре во время матчей Евролиги были святейшей обязанностью.
Констеблю было не больше сорока лет. В отставку он не собирался. Свой родной город любил и выезжал из него только в случае крайней нужды. Или если были билеты на хороший матч. Именно на его внимательный глаз и память надеялась Гермиона, если дело дошло бы до полиции и ареста.
Крики смолкли, словно на магглов наложили заклятье Молчания. Они испугались?
Кто вы такой? — испуганно спросил мужчина, опуская револьвер. — Вы из прежних владельцев?
Я из нынешних владельцев! — огрызнулась девушка.
Крошечный замочек был замазан штукатуркой и заклеен обоями. Расковырять его было невозможно. Разозлившись, Гермиона рванула подоконник вверх. Дерево скрипнуло протестующе, и открылась небольшая ниша, в которую отец когда-то вмонтировал деревянный ящичек. Сейчас в нём лежало несколько пачек банкнот. Фунты сохранились прекрасно. Лишь слегка запылились. Кроме денег в тайнике нашёлся конверт с документами и маленький фотоальбом. Магглы молча следили, как Гермиона опустошает тайник.
Помедлив, девушка положила на край стола половину пачки.
Это вам за потраченные нервы.
Я... там... фиалки, — глупо улыбаясь, произнесла женщина. — А там оказывается деньги, лежали всё это время.
Гермиона прошла мимо них в гостиную. Роскошный камин с мраморной отделкой и двумя бюстами известных поэтов был нетронут. Отец очень гордился механизмом, который открывал тайник, если повернуть бюст Байрона по часовой стрелке шесть раз и два раза против.
Уезжая в США, родители сняли все деньги с банковских счетов, но взяли с собой только половину. Остальное было спрятано в доме "на всякий случай". Кроме денег Гермиона нашла в тайниках документы, немудрёные семейные драгоценности и те вещи, которые миссис Грейнджер считала ценными. "Ценными" оказались шкатулка с пачкой любовных писем, несколько фотоальбомов, награды за стрельбу из классического лука, которые отец получил в колледже и набор вышитых платков.
Опустошая тайники, Гермиона совершенно не страшилась магглов. Эти люди сами боялись её до дрожи в коленках. Хотелось бы знать почему? Неужели она такая страшная?
Как вы купили этот дом? — спросила девушка, застёгивая молнию на тяжелой сумке.
Нам, — мужчина по имени Генри замялся с ответом и признался смущенно. — Продал его один старик. За десять тысяч фунтов.
За сколько?!
Я тоже удивился, — залепетал испуганный мужчина. — Но у него были в порядке все документы. Я даже расспросил соседей. В этом доме жила семья стоматологов. Они уехали в Австралию лет шесть назад. Конечно, десять тысяч это очень мало, но мы бы никогда не смогли позволить себе такой дом. Если только влезать в ипотеку на много лет и вечно жить в долгах. Поэтому решили рискнуть...
Как выглядел старик? — перебила его лепет Гермиона.
Очень высокий, с длинной бородой и в очках, — начала торопливо перечислять Анна, вцепившаяся в рукав супруга. — Добродушный и обходительный. Одевается немного старомодно, но для человека его возраста это простительно. Он представился адвокатом хозяев этого дома.
