— И снова я должен попросить вас воздержаться, — сказал мистер Пей.
Чама продолжал работать. Объект, чем бы он ни был, появился в поле зрения. Это была прямоугольная коробка, лежащая вдоль ямы. Дроны выдвинулись вперед мистера Пея, заглядывая вниз, чтобы лучше видеть. Чама вытащил предмет из траншеи и положил его на землю, между двумя кучами выкопанного грунта. Он был размером с большую коробку из-под обуви, простую металлическую по конструкции. Перчатки Чамы с толстыми пальцами с удивительной легкостью нашли открывающий механизм, и крышка широко распахнулась. Внутри коробки что-то лежало свободно.
Механический хлам, сплошные хрящи и провода.
— Сейчас я должен попросить вас встать, — сказал мистер Пей, когда его чиновники собрались вокруг Чамы.
Чама поднял глаза, разделяя точку зрения Санди. — Все в порядке, — сказал он. — Вы можете арестовать меня прямо сейчас.
— Пожалуйста, отдайте этот предмет, — сказал мистер Пей. Но Чама уже повиновался. Он поднялся с колен, оставив коробку и ее содержимое у своих ног.
— Что теперь? — спросил он.
— Ослабьте привязку, пожалуйста. Пока вас не допросят.
— Сделайте это сами, — сказал Чама.
Мистер Пей подозвал одного из охранников правоохранительных органов. Безликий охранник развернул свою винтовку прикладом в сторону от своего тела и зашел за спину Чамы. Санди увидела, как на обращенной назад головке шлема вырисовывается гребень, увидела, как приклад качнулся, как молоток. Удар сбил Чаму с ног, лишив его дыхания.
— Боюсь, что теперь необходимо применить административные меры пресечения, — сказал господин Пей.
Чама отодвинулся назад, встав на колени. Другой охранник вышел вперед, отстегивая от пояса устройство, похожее на миниатюрный огнетушитель. Охранник направил устройство на Чаму, затем слегка опустил дуло, корректируя прицел так, чтобы не задеть какие-либо уязвимые участки его скафандра. Серебристо-белая струя ударила Чаме в грудь, где материал принял непристойную приплюснутую форму морской звезды и начал выталкивать исследовательские щупальца от своего центра масс, отыскивая точки входа во внутренние устройства скафандра.
Чама попытался смахнуть это вещество, но оно обвилось вокруг его пальцев и быстро начало подниматься вверх по запястью, двигаясь с мерзким амебоподобным рвением.
— Похоже, через минуту-другую у меня отключат свет, — сказал Чама. — Вы все будете хорошими мальчиками и девочками, пока я не вернусь, не так ли?
У одного из охранников господина Пея как раз было время наклониться и поднять коробку. Охранник достал предмет, который был внутри, и поднял его для осмотра, покачивая двумя пальцами в перчатках. Тогда Санди еще раз взглянула на него. Она задавалась вопросом, не обманули ли ее глаза в первый раз.
Но это все равно выглядело как хлам.
А потом чинг-связь разорвалась, и она снова оказалась в Зоне.
Они все дрожали. Санди взглянула на своих друзей и удивилась, почему они не могут держать себя в руках, не выглядеть так заметно нервничающими в присутствии Глеба. Затем она почувствовала адреналиновую дрожь в своих собственных руках и поняла, что виновата не меньше.
— Им не потребуется много времени, чтобы выяснить, кто он такой, — сказал Глеб. — Чама не из тех, кто придерживается правил, но ему все равно пришлось составить какой-то план полета, прежде чем выводить этот хоппер.
Санди тяжело выдохнула. — Я чувствую себя ужасно. Нам не следовало впутывать вас во все это.
— Чама сам проявил эту инициативу; вы не приставляли пистолет к его голове. И не то, чтобы здесь не было замешано и некоторое корыстолюбие.
— Ни на что из этого мы не подписывались, — сказал Джеффри.
— Заткнись, брат. Сейчас решительно не время.
— Извини, — сказал он и на мгновение показалось, что он готов придержать язык. — Но послушайте, — упрямо продолжал он, — мы не просили Чаму рисковать своей шеей, и теперь нам еще хуже, чем было раньше. Мы до сих пор не знаем, что похоронила Юнис, и, по всей вероятности, никогда не узнаем. И запомните мои слова: это нарушит работу всей системы. Как ты думаешь, сколько именно времени пройдет, прежде чем кузены сложат два и два вместе?
Глаза Джитендры остекленели. — Я просматриваю новостные ленты. Пока ничего не появилось.
— Потому что это произошло всего пять гребаных минут назад, — сказал Джеффри.
— Может быть, и не появится, — сказала Санди. — Китайцы не афишируют каждое вторжение. Они не хотят создавать впечатление, что не могут контролировать Призрачную стену.
— С того места, где я сидел, полицейская деятельность выглядела довольно эффектной, — возразил Джеффри. — И с чего это ты вдруг стала экспертом по международным делам?
— Не нужно язвить, брат. Я просто говорю, что все может быть не так плохо, как ты хочешь представить.
— Будем надеяться, что это не так, — сказал Глеб.
— Вы хорошо рассмотрели, что было в коробке? — весело спросил Джитендра, как будто они только что перевернули страницу разговора и открыли новую счастливую главу.
Санди покачала головой. — Не совсем. Только мельком. Честно говоря, выглядело как хлам. Какая-то механическая штука, похожая на деталь от более крупной машины. Насколько я знаю, это могла быть одна из деталей вашего робота.
— Это нас далеко не заведет, — сказал Джеффри.
— Чама видел больше, чем я. Может быть, этого было достаточно.
Джеффри положил руки на стол, растопырив пальцы, как будто собирался играть на пианино. — Ладно. Давайте подведем здесь итоги. Мы только что участвовали в преступлении.
Санди пришлось признать, что само это слово обладало соблазнительным очарованием. Преуспеть в совершении преступления даже в Непросматриваемой зоне — или, по крайней мере, изнутри нее — было редким достижением.
— Да, — сказала она. — Мы так и сделали. Преступление. Это делает нас преступниками. — У этого слова был странный привкус во рту, как у непонятного ругательства. — Но, по сути, это было небольшое преступление. Никто не пострадал. Ничего не было повреждено. Не было никакого злого умысла. Мы просто хотели... вернуть то, что принадлежало нам.
— Мы определенно здесь в безопасности, или китайцы смогут отследить посылки чинг? — спросил Джеффри.
— Они хороши, — сказала Санди, — но наши слепые шлюзы должны сохранять нашу анонимность. На международном уровне они могли бы подать заявку на ретроактивный судебный запрет на передачу данных, но я не думаю, что до этого дойдет — мы вторглись на чужую территорию, вот и все; мы же не пытались свергнуть государство. — Она замолчала и сглотнула. — Конечно, они могли бы просто спросить Чаму...
— Интересно, как долго он продержится на допросе, — задумчиво произнес Джеффри.
Глеб бросил на него быстрый взгляд. — Пожалуйста.
— Извини. Но я считаю, что мы должны задать этот вопрос.
— К сожалению, мой брат прав, — сказала Санди. — Возможно, Чаме и не придется пережить ничего неприятного, но он мало что сможет утаить от них, если они прибегнут к полному вмешательству в нервную систему. И все же, возможно, до этого и не дойдет. Китайцы не идиоты. Они не захотят делать из этого больше, чем это абсолютно необходимо.
— Будем надеяться, — сказал Джеффри.
В поле ее зрения появился значок чинг-вызова. Вызывающий: Гектор Экинья. Местонахождение: домовладение Экинья, Восточноафриканская федерация, Земля.
Она застонала. — О, лучше и быть не может. А теперь со мной хочет поговорить Гектор.
— Есть какая-нибудь причина, по которой ты обычно не отвечаешь на этот звонок? — спросил Джеффри.
— В тех редких случаях, когда нам с Гектором нужно поговорить, мы обычно выбираемся на нейтральную территорию. Но если я не приму вызов, это будет выглядеть странно. Джитендра, пойди и приготовь немного кофе. Глеб, может быть, ты мог бы ему помочь? Нам всем не помешало бы немного свежего.
Когда они направились на кухню, она вызвала воплощение к жизни, убедившись, что Джеффри тоже может его увидеть. Стоящая фигура Гектора улыбалась, осматривая окружающее с чем-то средним между ужасом и отстраненным антропологическим очарованием. — Это не частая привилегия, — сказал он. — Раньше я редко имел удовольствие бывать в Непросматриваемой зоне, не говоря уже о твоем жилище.
— Мой дом, — сказала ему Санди. — И ты здесь только потому, что тебя терпят.
— Ну, я не думаю, что есть какой-то смысл в том, чтобы быть начинающей художницей, если ты не ходишь во всеоружии. Кстати, как у тебя дела? А как поживаешь ты, Джеффри? Мы начали слегка беспокоиться. Давненько мы ничего не слышали ни от кого из вас.
— Тебе незачем терять сон, — сказал Джеффри.
— О, я не буду, вовсе нет. И Лукас тоже не будет. Кстати, у него все отлично, нога прекрасно заживает, и он заинтересован в твоем благополучии не меньше, чем я. Ты собирался найти время и позвонить нам, не так ли?
— Я же сказал, что осмотрю кое-какие достопримечательности, прежде чем вернусь на Землю, — сказал Джеффри.
— И хорошо, что осматриваешь. — Гектор произнес это так, словно Джеффри выпрашивал одобрения на что-то невыразимо грязное. — Но вы также можете понять наше... я бы не сказал беспокойство, скорее нашу настоятельную потребность в том, чтобы этот вопрос был решен как можно быстрее и как можно более чисто.
— Какое это имеет значение, кузен? — спросила Санди.
— Признай за мной хотя бы толику ума, кузина. Твой брат с тобой, и мы получаем сообщения о дипломатическом нарушении, которое может быть связано как с вашим коллегой, так и с частью Луны, с которой у нашей бабушки была прямая связь — вы действительно ожидаете, что я отвергну эти связи?
— Ты очень хорош, Гектор, — сказала Санди.
— Делаю все, что в моих силах.
— Но, боюсь, здесь нет никакой связи. — Она совершила головокружительный прыжок веры. — Да, Джеффри рассказал мне об этой перчатке, из-за которой вы все так разволновались. Я заставила его. Но на этом все и заканчивается. Это... как ты это назвал? Дипломатическое нарушение? К нам это не имеет никакого отношения.
— Наши источники указывают на задержание вашего близкого друга.
— У меня сотни близких друзей. То, чем они занимаются, — это их личное дело.
— А совпадение в том, что этот друг — кстати, его зовут Чама Акбулут — был арестован недалеко от места крушения нашей бабушки?
— Гектор, ты сказал, это совпадение. И вообще, о какой аварии мы говорим?
Гектор хотел что-то сказать, затем сжал губы и очень медленно покачал своей широкой красивой головой. Воплощение перевело свой мрачный, глубоко разочарованный взгляд на ее брата. — Все это вызывает глубокое сожаление, Джеффри. Тебе не следовало разговаривать со своей сестрой. Это само по себе является явным нарушением нашей договоренности.
— Мой брат никудышный лжец, — сказала Санди. — Но это ваша вина, в первую очередь в том, что вы отправили его сюда под надуманным предлогом. И какое бы обещание ты ему ни дал, тебе лучше его сдержать.
— Это будет зависеть от благополучного возвращения перчатки и вашего дальнейшего полного и открытого сотрудничества, — ответил Гектор.
— Ты получишь свою чертову перчатку, — сказал Джеффри.
Гектор кивнул один раз. — Меньшего я и не ожидал. Но я имел в виду то, что только что сказал, и это в равной степени относится и к тебе, Санди: мы с Лукасом требуем полной прозрачности.
Видение исчезло. Санди уставилась в ту часть комнаты, где только что был Гектор, чувствуя себя так, словно за ней все еще наблюдало чье-то недоброжелательное присутствие.
— Ты могла бы отказаться от вызова, — сказал Глеб, бочком возвращаясь из кухни.
— И сделать так, чтобы все выглядело так, будто нам есть что скрывать? — Джитендра нес кофе. Хотя нервы Санди не поблагодарили бы ее за это, она с радостью приняла одну из дымящихся кружек. — Нет. Мне пришлось взять на себя ответственность.
Ее брат почесал свои кудри. — Интересно, как Гектор так быстро обо всем узнал?
— Как он и сказал — источники. Мы ведем дела с китайцами, так почему бы Гектору не завести одного-двух друзей по другую сторону Призрачной стены? Насколько нам известно, это можно проследить вплоть до мистера Пея.
— Как ты думаешь, нам следует кому-нибудь позвонить? — спросил Глеб. — Я имею в виду, моего напарника только что арестовали!
Желудок Санди сжался еще сильнее. Чама был ее другом, но Глебу грозил арест человека, которого он знал лучше всех на свете. Они были вместе долгое время, смотрители зоопарка, и их дружба была таким же крепкой, как у всех, кого она знала. Даже когда она пыталась представить Джитендру в том же положении, что и Чама, она не думала, что это можно сравнить с тем, что сейчас переживает Глеб. Как бы холодно ей ни было от этого, это была правда.
С другой стороны, у Чамы была история подобных вещей. Так же, если уж на то пошло, поступил и Глеб.
Она услышала снаружи шаги, с лязгом поднимающиеся по внешней лестнице. — Это не могут быть власти, — тихо сказала она. — Нет ничего, что могло бы связать кого-либо из нас с пограничным инцидентом.
— Если только, — сказал Джитендра, — твой кузен не решил распространить эту новость.
Джеффри закрыл лицо руками. — Это была ошибка с самого начала.
— Прояви выдержку, брат. Нас не могут арестовать или экстрадировать без надлежащей правовой процедуры, и не мы одни по уши в дерьме по ту сторону Призрачной стены.
Кто-то постучал. Санди показалось, что она узнала этот ритм. — Откройте, пожалуйста, — услышала она требовательный женский голос, который тоже был ей знаком.
Она поставила свой кофе и взяла себя в руки. Легко отказаться от заверений в том, что ее не арестуют, но в глубине души она и близко не была так уверена в этом. Посягательство на территориальный суверенитет Китая было довольно серьезным делом. Вполне возможно, что действие "обычных" протоколов будет приостановлено.
Она открыла дверь женщине в блузке с высоким воротником и длинной строгой юбке, лицо которой Санди было незнакомо.
— Это Джун, — объявило лицо.
— Откуда мне знать это наверняка?
— Ты этого не знаешь. Но все равно впусти меня.
Санди впустила прокси, закрыв за ним дверь. Лицо растаяло, как часы Дали. Когда оно перестроилось, Санди смотрела на Джун Уинг, управлявшую клейботом Плексус, похожим на прототип, который Санди смастерила на Земле.
— Это ведь не будет светским визитом, не так ли? — сказала Санди.
Садясь, клейбот поправил свою юбку. — Все сложилось довольно удачно, если вы не возражаете, что я так скажу. Что именно делал Чама Акбулут за Призрачной стеной?
— Чем меньше вы будете знать об этом, тем лучше, — сказал Джитендра.
— В таком случае я спрошу еще раз.
Санди посмотрела на Джитендру, на Глеба и своего брата, затем снова на голема. Узел в ее животе теперь был настолько запутан, что топологу хватило бы на целую диссертацию. Она была удивлена, что слух распространился так быстро, но потом решила, что этого не должно было быть. Точно так же, как между Экинья Спейс и Китаем существовали коммерческие интересы, у Плексус были свои филиалы, свои инсайдерские контакты.
