Гуляет, с-с-студент, хмыкнул я. Ну да пусть гуляет, пока в лапы мои эксплуататорские не попал.
И направился я, чтобы дела родственные завершить, к барышнику звериному. Причём знакомой морде, которую я принудил бегунов поменять. Морда знакомая при виде меня стала столь приветлива, что поставь рядом не то что молоко, воду — и то бы скисла, невзирая на невозможность этого. Ну, приятно, когда тебя знают, порадовался я.
— Скакун нужен, — поделился я радостью с торгашом.
— Как изволите, господин Стрижич, — радостно ответил торговец. — Для дев ваших?
— Отчёт ещё перед тобой держать? — полюбопытствовал я с доброй улыбкой.
— Велес упаси, Стригор Стрижич, да рази я такое помыслить могу?! Просто скауны-то разные у меня, вот и интересуюсь.
— Да? — приподнял я бровь, на что кивками барышник чуть башку себе не оторвал. — Ну тогда ладно. Но очи протри — не видишь, что ли, украшения нашейные?
— Простите слепошарого…
— Посмотрим на твоё поведение. Родович, взрослый, скакун боевой, навроде Индрика.
— Да уж где нам Индрик-зверя-то иметь, — посетовал торгаш. — Но глядите, хороший горбунок.
И отвёл меня к зверюге с щучьим рылом и горбом. Ну… до Индрика не дотягивает, конечно, но ничего зверюга. И не врёт торгаш, так что с ещё парой сотен гривен я расстался. Но с торгаша ещё и данные поимел, кто щук да сомов разводит. А ведя щучью морду к пансиону, прикидывал.
Итак, Индрик у нас выходит чуть ли не трёхсотлетний. Ну, две с полтиной сотни лет ему точно есть. Потому как Индрики — Стрижичий биоэксклюзив. И затерявшиеся предки в Жопе Мира как одного имели, так и я имею.
Однако ымперцы своими генетиками, хотя, судя по виду щучьих и сомовьих скакунов — химерологами с не шибко прямыми руками, разработку попытались воспроизвести. И в целом — пожиже, дым пониже, но ничего себе так. А Индрики если и встречаются, то у Ярычей, которых мои родичи набегами тревожат и некоторый списочный состав и имущество оставляют “за беспокойство”.
Ну и да, цены на этих единичных Индриков запредельные, да и не даёт цены никто толком. Потому как живут недолго, в отличие от моего.
Ну а генетикой у имперских точно не пахнет, поскольку имея клеточный образец, вывести клона — не проблема. Значит — наследие биоцивилизации в плане “геномомешалки на интуитивном управлении”, которую тычут и получают сынов щучьих всяческих.
Ну да ладно, хотя любопытно и мысли о не шибко высоких базовых знаниях при доступе к шибко высоким биотехнологиям, подтверждает.
Довёл я щурёнка до служек, на руки сдал — как Люба, так и они божились, что “не сведут”. Припёрли мне ручку-бумажку, за что десятью копейками, с учётом последующих трудов, были вознаграждены. Ну и на Индриковой хребтине (сначала саботажничал, паразит, а потом хребет как стол сделал. Правда ктулху на палочке пришлось мыслеобещать — акул унюхал и слюни ронял на лакомство) разразился эпистолярщиной такого толку:
Благ будь, братец Стризар.
Дела рода нашего, тебе прекрасно известные, моего присутствия в Логе Болотном, почитай, неотлучного требуют. Однако памятуя об учёбе скором окончании, хотел встретиться да узнать, нет ли нужды у тебя какой. Не застал, но до рассвета завтрего пребываю в трактире Сень Хоруса и видеть тебя, да и помочь при нужде, буду рад.
Притом, коль не случится оказия такая, оставляю тебе скакуна в зверинце пансиона, дабы до дома родного мог добраться невозбранно. Труд приложу, чтоб тебя по окончании обучения в Ростоке встретить, но Болотный Лог — место неспокойное, так что как выйдет.
За сим прощаюсь, блага желаю, брат твой Стригор Стрижич.
Совершив над ни в чём неповинной бумаженцией сие эпистолярное надругательство, всучил я её служкам, да и направился в торговые ряды. И в особняк излишеств всяческих моей барственной персоне угодных присмотреть, ну и вообще взгляд бросить.
С зародышем баньки вопросов не возникло — был, приказчик крест на пузе не рисовал исключительно в силу нераспространённости в Беловодье этого казнильного приспособления. На тему что всё в поместье с управителем ладно будет и вообще.
Я кулак на всякий случай явил — не устрашился, так что будем считать, всё сносно. И принюхался. Пахло в лавке на удивление приятно… фиалками?
— Фиалками тянет, — полуконстатировал-полуспросил я.
— Как есть фиалки, господин. Не желаете ли?
— Не знаю ещё. Яви, обскажи, а я подумаю, — резонно выдал я.
— Те самые, из которых ваших ктул… жар-птиц ладят? — вполголоса полюбопытствовал я у стоящей рядом Любы.
— Те самые, Стригор Стрижич, — покивала девица.
Тем временем приказчик припёр горшок, обитатель который меня немало позабавил, да и удивил: выглядела эта “фиалка” как белая тыква сантиметров тридцати радиусом, из которой вместо черешка пёр здоровенный цветок. Не фиалки, а скорее лилии какой — натуральная цветоножка, без стебля. Сам цветок был голубоватым, с довольно затейливым узором, смещённым в инфракрасный спектр. Пах приятно.
А вот дальше шли удивления: ни хрена это было не растение, а животное, это раз. Далее, была эта животина довольно эфиронасыщена, это два.
Пристрастный допрос установил, что этот довольно недешёвый биоконструкт предназначен для “лакомства, благоухания и украшения”, растёт как в почве, так и коралле. Жрёт, проглот такой, мясо и требует для жизнедеятельности “силу чародейскую”, хоть “толику небольшую”.
Девицы на меня так смотрели, что я б купил, даже если бы просто для красоты было, но было это не вполне так.
Я вообще, благо статус позволял, лапу вскинул в плане “не галдеть” и призадумался.
Итак, со сладким, вообще-то, в Беловодье неважно. Не вообще, но для людишек уж точно. Мне-то, например, те же яблоки с их кислинкой вполне заходят, но… Недаром “сладко” сохранилось как синоним “хорошо”. И с половым занятием сексом “сладость” сравнивают, тоже фактор.
И вот, выходит, что для “людишек” сладкого-то и не выращивается. Пул известного аграрствования просто не содержит данного “баловства”. При этом, у родовичей есть енти фиалки. Прикольная штука, дающая не только запах и вид, но и слабодоступное лакомство.
И денежек, кстати, данная фиялка приносит каким-нибудь хорсычам пожиже вполне сносные, судя по ктулхам на палках и ценам на них. Это я, охотник на монстров, охрененно денежен и вообще, а так-то двадцать копеек — дохрена денег, на это мануфактурный трудяга с семьёй день живёт, а то и два.
Ну да не в деньгах дело. Вопрос в том, что мясо и эфир — это… туши мной забиваемых тварей. Которые не поедаются целиком, а подчас сгнивают. И как мне под окном фиалковый газон пригляден, так и пейзанству моему сладкое не помешает.
А ещё эти мысли позволили внутреннему голосу достучатся до сознания, породив диалог. “Дурак ты, Отмороженный”, — вещал он. — “Сам дурак, но в чём-то ты прав”, — ответил я.
Итак, выходит такая петрушка. Я думал, у моих пейзан генетика Стрижичей, тыры-пыры. Это, конечно, так, но в целом, моё пейзанство выглядит не хуже родовичей. Чуть смазливее, чем прочие людишки, девки, чуть поплечистее, да и на морды не столь отвратны мужики.
И выходит, что это следствие пожирания набитой добычи. Эфир, чтоб его, как он есть. И рождение одарённых — не факт, но тоже может стимулироваться мясом твари колдунской.
И как это выглядит: зарубил, положим, я песцов. Ну шкуры, часть требухи, челюсти — это понятно. Но мясо зажевали пейзане, не пропадать же.
Так вот, эфир, пребывающей в теле, пластичен и послушен желанию. Без органа управления — хрен наколдунствуешь, хотя, если подумать — варианты есть. Только не используются, потому что никому нахрен не надо. Но на чёткое и страстное желание отреагирует и, в рамках своих возможностей, осуществит.
И далее получается такая картина. Кто-то желает посильнее-красивее стать, кто-то — здоровее. А кто-то детёнков. Для рождения мага от меня этого… да тоже не хватит, крохи, да и трахал девок Стригор сразу после твари убиения. Но, после этих потрахушек, вне зависимости от отцовства — чадобум. Не всеобщий, но в рамках прямо скажем, инбридинговой генетики Лога и защиты от патогенных мутаций — реально снисходит “благословение Стрибога”.
Это-то ладно, но вот в чём дело. Будучи Отмороженным, я жрал тварей, куски магов и качался с силой страшной в плане магии. Качал орган чисто эфирный, источник. Но совершенно не факт, что тот же надсердечник от эфиронасыщеной пищи (пусть и не уровня Земного Края, конечно) не получит буст к развитию. Вплоть до того, хмыкнул я, что в центральных землях могут быть натуральные “культиваторы”. Пилюль из монстров вряд ли навертишь, но в целом некий буст “эфиронасыщенное питание” дать может.
Ну да ладно, проверить не помешает, но надо уже вердикт выдавать. А то стоят, молчат, очами на мою задумчивую персону лупают.
— Ола, Люба, возьму я фиалки эти. Но расти будут они под окном дома. Силой колдуской я их поддержу, но уход и прочее за ними — на вас будет. Согласны? — две радостно кивающие мордашки стали мне ответом. — Сколько есть фиалок у тебя? — обратился я к приказчику.
— Дюжину найду, господин.
— Тащи, — распорядился я.
И вот, помимо баньки, нескольких живых шкур, но не одеяльного, а подстилочного и даже простынного типа (на трон мой вполне подойдёт, на ложе, да и вообще, классная штука) погрузили на бегуна дюжину фиалок. Тем временем Индрик во мне чуть дыру буркалом укоряющим не проглядел, так что пришлось искать ктулху на палке. И девчонкам брать, на чём я аж задумался и в полумедитации проверил. Но нет, слюна антибактериальная, в пасти почти стерильно у нас, а значит, кариозными монстрами в постели я не обзаведусь.
И направились мы в ряды аграрные, и бродили по ним до сумерек. В принципе — мелочей набрали, но не сказать, чтобы бесполезных. Жужелицы специальные, для яблонек, от паразитов. И плодятся, как и фиалки, к слову, что весьма неплохо.
Ну и травок всяких, специй, в основном. Вполне укроп был, а я его уважаю в еде и пейзанству своему разводить и уважать велю, довольно заключил я. Девок прихватил, в нумере разместил, думал уж яйцы выкатить… А они спят. Вымотались, впечатления там всякие и прочее.
Ну, в принципе, без их хотелок феромонных не так уж и хочется. Да и кто-то там возвещал, что он примат. Не только биологически, но аж духом над телом, ехидно всплыло в памяти. Так что, наверное, посплю просто, заключил я.
Да и место для секса не то, чтобы небезопасное… Но дома лучше.
С утра ввалившаяся служанка, помимо внушительного пожрать, передала мне записулину. От Стризара, а значит — не совсем загулял братец.
Блага тебе, брат мой старший, Стригор Стрижич.
Радостен я, что не забыл ты меня за эти годы, за дар твой вельми благодарен. Однако ж, нет нужды тебе от дел родовых отрываться ради нужд моих. Да и не испытываю я их, по совести. Даром своим ты единую нужду решил, да и то, добрался до Болотного Лога я б и без скакуна.
Засим ставлю в известность тебя, что по окончании учёбы с соучениками моими отпразднуем мы, а тотчас после — направлюсь я в земли родные, тебе на подмогу и на пользу. И в сопровождении нужды не испытываю, буде оказия случится — справлюсь, в чём тебя уверяю.
Брат твой покорный меньшой, Стризар Стрижич.
Ишь, с-с-студент, хмыкнул я. Не забыл, понимаешь. А денежки на учёбу и содержание Стригор, видно, прикола ради посылал. Ну да ладно, в памяти Стризар довольно симпатичный карапуз был, а что выросло — посмотрим. Ну и что караулить недоросля сего не надо — тоже неплохо.
И выдвинулся мой караван после завтрака из Ростока. Девчонки ехали со мной на Индрике, поскольку недра бегуна были забиты всякими полезностями и спиногрызами пейзанскими. Последние телепались нога за ногу, с лицами скорбными и печальными. И, очевидно, чтоб отдалить свидание с Болотным Логом, телепались нога за ногу.
Логика охеренная, тихо фигел я. В Логе, значится, смертушка неминучая. Поэтому будем ползти, как улитки, ни хрена не успеем в трактир, ну и сожрут нас не в Логе, ночью.
Попокрикивал, постращал ночью без крыши — немного ускорились, на пару минут, и опять — еле копыта свои пролетарские переставляют.
Достали, саботажники, возмутился я и стал охаживать отстающих кладенцом по ленивым жопам. Не в боевом варианте, как понятно, но вроде, с трудом, через задницу, но до пролетарских мозгов дошла связь между “ходить быстрее — не огрести люлей”. И даже в жизнь это воплотили, замечательные люди, фыркнул я.
Ладно, мне это пролетарие до деревеньки довести, до Топляков, наверное, да и забыть, как страшный сон. К Мёде не стоит, а то бабка реально короной обрастать начала. До Стрибожья далековато, так что Топляки — самое то.
Ну а специально обученные старосты пролетарщину всякую из бошек быстро выбьют, на социально полезное пейзанство заменив. На то и специально обучены.
В общем, дотелепался караван потихоньку до трактира. Уже в сумерках, так что остановка была просто необходима. Служки стенающих пролетариев (а не хер жёпы в луковицах отращивать. Ну реально, десятичасовой рабочий день по текущим реалиям — не то, что гуманно, а жоподутие для мануфактурных работников от Империи выходит) в огороженное место завели, корм задали, сеном спальным обеспечили. Бегуна также, кроме сена.
Кстати, на соседней площадке тоже караван с людишками обретался. Видно, кто-то из соседей в Ростоке затарился, прикидывал я, двигая Индриком к трактиру.
В “благородном стойле” обретался горбатый сом довольно внушительных габаритов. Индрик, в стойло заведённый, впрочем, на сома поглядывал с насмешливым превосходством, даже мыслеэмоцию выдал в стиле “зелен виноград”. Что учитывая его габариты более сома на треть, не меньше — в принципе, оправданно.
Ну и завалился я в трактир, оплатив стол и кров. Девчонок со служкой направил, а сам стал пожрать выбирать — в трактире этом на постояльцев специально готовили, ну а я сегодняшнюю ночь рассчитывал разнообразно и небезынтересно провести, что с учётом дороги потребует пропитания как до, так и после, да и с утра поплотнее.
Назаказывать-то толком не успел, как с жилого этажа спустился родович. Высотой я его немного превосходил, но в плечах сей дядька меня мало, что не в два раза шире был. Что довольно, к слову, странно: физиология беловодских к выраженному половому диморфизму склонна не была, треугольники вверх-вниз острыми концами были редкостями, мной только у нескольких девок “вверх” виденных, ну и вот сейчас “вниз” на родовиче.
