Его коннектом собирались извлечь, и он ничего не мог с этим поделать. Он всегда намеревался последовать примеру своего отца и когда-нибудь стать абстрактным. Имелось в виду, не в ближайшее время. Просто однажды, когда он будет хорош и готов, черт возьми. Когда он насытится физическим, и его естественное тело начнет изнашиваться.
Не так, как сейчас. Не навязывая ему против его воли.
Его собирались превратить в абстрактного гражданина, или как там их называла Администрация, запертого в тюремном домене на всю оставшуюся жизнь.
Длинный темный коридор тянулся дальше. Его ноги двигались в роботизированном темпе вместе с миротворцами, их ботинки стучали и отдавались эхом при каждом шаге, и он поймал себя на том, что его мысли возвращаются к отцу, который абстрагировался десятилетия назад. Он совершил переход вскоре после двадцатипятилетия Райберта, когда его сына наконец-то сочли взрослым в СисПраве. Двадцатипятилетний возраст знаменовал момент, когда рост мозга обычно прекращался и физическому лицу на законных основаниях могли быть установлены умные биоимпланты, подобные тем, которые он получил в то время. Тогда перед ним лежал целый мир возможностей, и он с готовностью расправил свои метафорические крылья.
Его отец пригласил их друзей и ближайших коллег по Фонду спасения древностей, чтобы отметить его переход в абстрактного гражданина. В СисПраве переход от физического к абстрактному считался временем большого празднования, и граждане, совершившие переход, часто устраивали щедрые вечеринки "без мяса", чтобы отметить это событие.
Райберт хорошо помнил вечеринку своего отца, потому что случайная встреча в тот день навсегда изменила его жизнь.
— Райберт! Добро пожаловать, добро пожаловать! — воскликнул аватар Тэвиша Камински. — Заходи.
— Привет, папа. — Райберт вошел в приемную и снял шляпу. Он выглядел довольно эффектно в своем темно-синем костюме и красном шарфе, или, по крайней мере, ему так показалось, когда он посмотрел на себя со стороны с одной из камер в холле.
Фонд спасения древностей решил устроить вечеринку Тэвиша "без мяса" на верхнем этаже министерства образования, и для веселья они объединили все свои приемные залы в одно похожее на пещеру помещение. Прозрачный потолок выгибался дугой над головой, открывая сверкающий вид на ночное небо. Сотни обычных граждан толпились за столиками, в барах и на выставках, окружавших широкий центральный помост, в то время как кольцо прожекторов освещало прозрачный гроб, вертикально стоящий на вершине концентрической лестницы помоста. Десятки аватаров АС ходили, плавали или проносились мимо его виртуального зрения, и он чувствовал, что еще сотни задерживаются в периферийной инфоструктуре комнаты, как настенные цветы.
— Похоже, это могла бы быть неплохая вечеринка, — сказал Райберт. — Но сейчас это как бы мертво, тебе не кажется? Когда начнется самое интересное?
— Ну, по крайней мере, постарайся вести себя прилично, — Тэвиш рассмеялся и виртуально похлопал сына по спине.
— Кстати, мне нравится твой новый образ.
— Правда? — Тэвиш раскинул руки и закружился по кругу, демонстрируя серый костюм своего аватара и разноцветный зеленый шарф. Если бы не разница в одежде и тот факт, что один был физическим, а другой абстрактным, сторонним наблюдателям было бы трудно отличить их друг от друга. Тэвиш вернулся к образу самого себя на пике своей физической формы, а Райберт был его самоклонированным ребенком, так что они выглядели почти как близнецы.
— Да, — сказал Райберт. — Теперь, если бы мы только могли заставить тебя делать больше таких вещей, как я, мы бы исправили тебя в мгновение ока.
— Дети в наши дни. — Тэвиш с улыбкой покачал головой. — Думаю, они знают все.
— Ты хочешь сказать, что мы этого не делаем? — поддразнил Райберт.
— О, поверь мне, сынок. Чем старше ты становишься, тем более невежественным ты себя осознаешь. И раньше тоже, если уж на то пошло.
— Только потому, что ты совершил кучу глупых ошибок в юности, это не значит, что я сделаю то же самое. Мы не так уж сильно похожи.
— О, я бы не был так уверен в этом. — Тэвиш указал на овальный стол, накрытый у входа в зал. — Вот. Попробуй канапе. Из твоих уст не выходит ничего ценного. С таким же успехом можно отправить что-нибудь в обратном направлении.
Виртуальный шатер над столом сообщал, что в нем представлен выбор любимых вкусов Тэвиша.
— О-о-о. Я почти боюсь это делать.
— Не волнуйся. Я пропустил те, которые ты действительно ненавидишь. Обещаю.
Райберт приподнял бровь и, прищурив один глаз, с подозрением посмотрел на отца.
— Ты хотя бы опробовал свои новые вкусовые рецепторы? — спросил Тэвиш.
— Нет. Просто калибровка после установки моих биоимплантов.
— Тогда это прекрасная возможность протестировать их.
— Отлично. Если ты настаиваешь. — Райберт поморщился, выбирая изысканное печенье. Этикеток не было на всех сортах, поэтому он выбрал одно наугад, отправил канапе в рот и принялся жевать.
— Ах! Хо-хо-хо! Хо-хо-хо!
— Ооо, — хихикнул Тэвиш. — Ты выбрал что-нибудь острое?
Райберт смыл искусственный привкус со своих встроенных программ и закончил жевать в остальном безвкусный кусочек печенья.
— Черт возьми, папа! Что я тебе должен сказать? Это прекрасно, когда еда сопротивляется, но не тогда, когда она побеждает.
— Да ладно тебе. Немного пикантности в еде еще никому не повредило.
— Это был не маленький пинок! Это было все равно что получить пощечину наковальней!
— Пффф! — Тэвиш отпустил его взмахом руки, затем на мгновение остановился и принял отстраненный вид. — О-о-о. Черт возьми.
— Что это?
— Я только что понял, что пренебрег одним из своих гостей. Чтобы привыкнуть ко всей этой абстракции, потребуется некоторое время, например, к тому, что мое поле зрения не совпадает с тем, где находится мой аватар.
— По ком ты скучал?
— Теодора Беккет. Она моя студентка, проявляющая большой интерес к Фонду. Я хочу познакомить ее с Люцием, когда он приедет сюда, но, похоже, она прошла прямо мимо меня, а я не поздоровался. Теперь она стоит в углу совсем одна.
— Она симпатичная? Я мог бы поговорить с ней вместо тебя.
— Упадешь, Райберт. — Тэвиш хлопнул его по плечу. — Веди себя прилично.
— Просто говорю. Потому что на самом деле это не проблема.
— Уверен, что это не так. А теперь, если ты меня извинишь, я пойду поздороваюсь с ней.
Аватар Тэвиша исчез.
Райберт пожал плечами и позволил своей шляпе свернуться в маленький квадратик ткани. Он сунул его в карман и направился к помосту. По пути он миновал несколько виртуальных и физических экспонатов, каждый из которых демонстрировал какой-либо момент или достижение из жизни его отца. Сферическая громада "Хроноса" — оригинального корабля, на котором его отец летал во времени, а не макета или виртуального дисплея — парила в метре от пола справа от него и занимала так много внутреннего объема зала, что потолок прямо над ним превратился в прозрачный купол.
Райберт усмехнулся про себя и покачал головой. Это немного напоминало сперматозоид с длинным шипом импеллера, торчащим сзади. При следующей возможности ему придется снова подшутить над папой по этому поводу. Напротив, более эллиптический дизайн и более короткие импеллеры новых времялетов придавали им сходство с ретро-футуристическими космическими кораблями.
Он прошел дальше и миновал виртуальный коллаж из изображений с папиных художественных экскурсий, с физическими артефактами, установленными на постаментах. Папа в Древнем Египте, Греции и Риме. Папа участвовал в крестовых походах, мировых войнах и колониальных войнах. Папа, преодолевший ужасы Почти-промаха 2448 года, промышленной аварии, которая почти уничтожила материковый Китай, и папа, ставший свидетелем контр-роя, который спас его остатки. Папа с Айзеком Максвеллом, последним президентом Соединенных территорий Америки (СТА) и отцом-основателем правительства Системы до его безвременного убийства.
И, конечно же, папа с Вторым промахом, ставшей свидетелем гротескной смерти Максвелла в результате разборки микробота. Дерзкая поимка папой Чжао Сюэфэна, вдохновителя Второго промаха, его транспортировка обратно в тридцатый век и, наконец, встреча папы с Сюэфэном для исторического интервью.
Райберт сделал паузу и просмотрел отрывок из конца интервью, когда доктор Тэвиш Камински рассказал Чжао Сюэфэну, что на самом деле он был не в руках СТА. Что на самом деле он находился в самом сердце системы правления, которую стремился разрушить, и что на самом деле был 2916 год, а не 2463. Сияющий великолепием шпиль Консолидации возвышался перед ним, то самое сооружение, которое едва не разрушилось копией роя "Почти-промах", но внезапно стало завершенным, и вокруг него вырос раскинувшийся мегаполис. Вся сокрушительная тяжесть его неудачи отразилась в глазах Сюэфэна, и он рухнул на колени. Он расплакался и завыл, колотя кулаком по полу.
Убийца повесился в ту же ночь, что, похоже, ничуть не смутило Фонд. Они получили от него то, что хотели, и всегда могли вернуться за другой его версией, если понадобится.
Райберт покачал головой и двинулся дальше. Лично он считал, что многое из того, что делали его отец и Фонд, было скорее броским, чем содержательным, призванным привлечь внимание и почтить спонсорство, а не на самом деле извлечь правду из прошлого. Он разделял увлечение своего отца историей, но давным-давно решил, что пойдет по другому пути.
Он поднялся по ступенькам к стеклянному гробу и посмотрел на пустую физическую оболочку своего отца. Абстракты и работники похоронного бюро расположили труп в позе, имитирующей Ле Пенсера, "Мыслителя". Хотя, к счастью, они предпочли одеть его так же, как аватар Тэвиша, а не оставлять голым. Райберт предположил, что вид сморщенного трупа его отца немного расстроил бы вечеринку.
Процесс абстрагирования был слишком инвазивным, чтобы мозг мог выжить, по крайней мере, без значительного ущерба, потому что так утверждал Гейзенберг и его принцип неопределенности. В процессе изучения чего-либо с таким уровнем детализации наблюдаемый объект изменялся. Отображение такой сложной структуры, как мозг, требовало предельной детализации и скорости. Что-либо меньшее было бы неспособно запечатлеть индивидуума как целостную сущность. Если была снижена степень детализации, процесс приводил к получению карикатуры, а не копии, а если снижалась скорость, возникали проблемы при соединении воедино мешанины фрагментов психического состояния, собранных с течением времени.
— Может быть, я перейду на синтетическое тело до того, как стану совсем старым, — задумчиво произнес Райберт и ушел.
Он трусцой спустился с помоста на противоположной стороне и увидел стайку детей в их показных очках и наушниках, каждый из которых пытался превзойти другого самым громким и нелепым приспособлением. У одной из девочек постарше из ушей торчало что-то похожее на золотые крылья, а вместо забрала был красный циклопический глаз. Некоторое время назад Райберт перешел на более скромные линзы и наушники-вкладыши, а теперь, благодаря своим биоимплантам, ему больше не нужно было накладывать их каждое утро, слава Богу!
Аксессуары были необходимостью для молодых граждан, которые хотели взаимодействовать с абстрактными, но каким-то образом они превратились в дань моде для тех, у кого не было имплантов. Некоторые из детей показались Райберту достаточно взрослыми, чтобы быть готовыми к употреблению имплантируемых биопрограмм, и, конечно же, несколько администраторов подошли к детям постарше и начали болтать с ними или вступать в легкий флирт.
Райберт покачал головой. Последнее, чего он хотел в данный момент, — это интегрироваться с АС. Он только что получил свои биоимпланты, только что был освобожден! Перед ним лежал целый мир возможностей. Зачем приковывать себя к кому-то другому прямо за воротами?
Нет, лучше наслаждаться своей взрослой жизнью в одиночестве и на свободе, чем быть связанным с кем-то другим, живущим в его голове.
АС в форме синего октаэдра ярко запульсировал рядом с девушкой в крылатых наушниках, и эти двое отделились от группы.
— Я никогда не выглядел так нелепо. — Райберт вздрогнул. — Конечно, нет.
— Да, ты этого не делал.
Он повернулся и обнаружил АС в полном одиночестве рядом со столом, уставленным нетронутой едой. Настоящей, а не пресными диетическими кусочками, на которые он теперь мог наложить любой вкус. Аватар, принявший облик крупного рыжеволосого викинга, уставился на еду с несчастным выражением лица.
— Сэр, позволю себе не согласиться, — ответил Райберт.
— Розовый. Мех. Шляпа, — сказал аватар, не поднимая глаз.
— Это... это... это... это, — забормотал Райберт, его лицо покраснело.
— Да?
— Это был всего лишь этап!
— Да, и к тому же действительно нелепый.
— Вы знаете. — Райберт шагнул вперед. — Вы должны быть одним из тех, кто говорит о шляпах. Я полагаю, считается, что вы викинг?
— Вы правильно предполагаете, малыш.
— Ну что ж! — торжествующе заявил Райберт. — Вы будете опечалены, узнав, что викинги на самом деле не носили рогатых шлемов!
АС поднял голову с блеском любопытства в глазах.
— Спасибо, — сказал он.
— За что? — спросил Райберт, застигнутый врасплох.
— Вы первый человек, который это заметил. И это о многом говорит, потому что раньше я работал в Фонде спасения древностей. Я недавно изменил свою внешность, и никто из этих тупиц не обратил на это внимания. — Он неопределенно взмахнул боевым топором, обводя зал.
— О, — сказал Райберт, чувствуя себя довольно опустошенным. — Что ж, не за что.
— Кстати, меня зовут Философ, хотя для краткости вы можете называть меня Фило.
— Приятно познакомиться с вами, Фило. И я...
— Райберт Камински, сын великого, — Фило произнес это слово с сарказмом, — доктора Тэвиша Камински. Да, я знаю, кто вы такой. Мы все знаем, кто вы такой. Это более чем очевидно, учитывая, что вы его самоклонированный ребенок.
— Может быть, это и так, но нет необходимости быть грубым по этому поводу. Я просто пытался быть вежливым.
— Да, извините. — Фило вздохнул и покачал головой. — Просто это были одинокие два месяца.
— О, что-то случилось с вашим спутником?
— Мы с ним пошли разными путями, — надулся викинг.
— Он порвал с вами?
— О, нет! — внезапно в глазах аватара вспыхнул огонь. — Да будет вам известно, я с ним порвал.
— Что ж, думаю, это хорошо для вас.
— У вас когда-нибудь была такая ситуация, когда вы пытаетесь помочь кому-то стать лучше, только на то, чтобы он изменился, уходит целая вечность, и когда, наконец, кажется, что он добивается прогресса, вы вдруг понимаете, что это вовсе не прогресс? Что на самом деле вы тот, кто меняется, и не в лучшую сторону?
— Нет.
— Да. Я тоже.
— Тогда почему вы спросили?
— На самом деле я и сам не знаю почему. — Фило вернул свое внимание к столу и погладил бороду. — Вы ищете компаньона?
— Извините, что разочаровываю вас, но я не на рынке.
