— Я знаю, — сказал Джонас. — Как ты думаешь, кто должен это одобрить?
Он улыбнулся Сон Уку еще шире, затем снова повернулся к Райберту.
— В любом случае, агент, я привел этих двоих сюда, чтобы мы могли обсудить задание перед отъездом.
— Вы уверены, что все будет готово вовремя? — Райберт ткнул большим пальцем в окно.
— Абсолютно, — уверенно сказал Сон Ук. — Никто в Администрации не разбирается в импеллерах так, как заместитель директора Хиннеркопф, и мои инженеры тоже не лыком шиты. Мы сделаем так, чтобы это произошло.
— Меня больше беспокоит то, что произойдет, когда мы догоним беглецов, — сказал Окунну.
— Поскольку "Хаммерхед-Один" — судно Администрации, мы будем осуществлять оперативное командование, — сказал Джонас. — Однако времялет является вашей собственностью, а беглецы — гражданами вашего правительства. Мы должны принять все разумные меры, чтобы избежать нежелательного кровопролития.
— Да, давайте, — согласился Райберт.
— Что вы думаете о том, как нам следует к этому подойти? — спросил Джонас. — Насколько я понимаю, двое из них — ваши бывшие коллеги на протяжении многих лет.
— Они...
Райберт поморщился от разочарования — на себя за то, что не послушал Теодору, когда у него была такая возможность. Да, он торопился, и да, в наши дни их отношения в основном сводились к рассылке и получению гневных электронных писем. Но когда-то он любил ее, и в глубине души она все еще была ему небезразлична. Она связалась с ним еще на станции "Аргус", попыталась ему что-то сказать.
А он не выслушал.
Даже сейчас, если бы он мог просто поговорить с ней, заставить ее открыться, тогда, возможно, смог бы протянуть руку и оттащить ее от пропасти.
Однако Люций был совсем другим человеком. Райберт совсем не доверял ему и не верил в возрожденное раскаяние ублюдка в содеянном. Черт, вот кто он был. Всякий раз, когда Райберт думал о нем, на ум приходила старая поговорка о леопарде и пятнах. Но как он ни старался, на этот раз он не мог понять, что этот больной, извращенный маньяк-убийца рассчитывал извлечь из всего этого.
— Думаю, что лучший способ действий — по крайней мере, первый подход — это поговорить с ними, — сказал он наконец. — Заставить их вернуться добровольно.
— Это может стать проблемой, — заметил Джонас. — Полагаю, нарушения вашего Гордиева протокола влекут за собой смертную казнь.
— Это максимальное наказание, — поправил Райберт. — Оно не назначается автоматически. Если бы они сдались без боя, сомневаюсь, что они получили бы столь суровый приговор. Они, вероятно, получили бы пожизненное заключение с возможностью условно-досрочного освобождения после первых двадцати лет.
— Это может быть правдой, — сказал Окунну. — Но они все еще могут чувствовать, что их прижали к стене, и это может сделать их отчаянными и непредсказуемыми.
— Надеюсь, что этого не произойдет. Если это произойдет, — Райберт вздохнул, — боюсь, разрешение этой неразберихи будет не в моих руках.
— Понятно, — кивнул Джонас. — Как я уже сказал, никто не хочет кровопролития, если его можно избежать. Однако, если они не вернутся добровольно, мы внесем свой вклад.
— Мы можем попытаться вывести из строя их корабль, — сказал Окунну. — Но в перестрелке возможно все.
— Знаю, — тихо ответил Райберт. Он посмотрел на тяжело вооруженную машину времени под ними. — Просто сначала дайте мне шанс уговорить их. Это все, о чем я прошу.
* * *
Принтеры "Тени" загудели от активности, когда маленькие сферические пульты с дистанционным управлением защелкнулись на контейнерах, полных готовых флаконов с лекарством, и перенесли их в грузовой отсек.
— Все идет гладко, — сказал Люций, уверенно улыбаясь, когда они с Теодорой шли вдоль ряда возвышающихся принтеров. — К тому времени, как мы прибудем, у нас должна быть готова половина лекарства.
— Угу, — пробормотала Теодора.
— Ты нервничаешь?
— Конечно, я рада. — Она потерла руки. — Что, если за нами все еще следят?
— Это не имеет значения. Если позади нас есть времялеты, они не могут нас видеть, точно так же, как мы не можем видеть их. Нет, пока мы не сбавим обороты. Мы доберемся до пятого века первыми, и как только ляжем на землю, у них не будет возможности отследить нас. Мы можем запускать дроны из любой точки мира. Никто никогда не найдет нас вовремя.
— Думаю, ты прав.
Он нежно приподнял ее подбородок рукой.
— Ты в порядке?
— Не знаю, — призналась она. — Лгать СисПолу — это одно. Красть времялет? — она покачала головой. — Все намного хуже.
— Нет, все совершенно одинаково, — не согласился Люций. — Чего бы это ни стоило для достижения наших целей. Это то, что мы сделали.
— Но мы преступники, Люций. Тебя это не беспокоит?
— Не совсем. — Он прислонился спиной к принтеру и скрестил руки на груди. — Мы нарушили закон, как только солгали подкомитету.
— Знаю. Я просто...
Ее голос затих, и она покачала головой, затем посмотрела на контейнер с пузырьками, содержимое которых было еще теплым после принтера. Она присела на корточки и обеими руками вытащила наполненную под давлением емкость.
— Это того стоит, — сказал Люций. — Я верю в это, и ты тоже. Ты просто передумала.
— Я знаю. — Она повертела емкость в руках, затем вставила ее на место. — Я действительно верю. Думаю, это казалось нереальным, пока мы не отправились в путь. Цель, которую мы пытаемся здесь достичь, прекрасна.
— Это так, — согласился Люций. — И как только это будет сделано, все смогут увидеть это так же ясно, как и мы.
— Да. — Теодора вздохнула и встала.
— Пошли, Сэмюэл, должно быть, почти пришел в себя. Нам лучше быть там, когда он проснется.
— Хорошо.
Они поднялись по антигравитационной трубе на верхний уровень и прошли в медицинский отсек. Сэмюэл Пипс лежал в реанимационном гробу и выглядел совсем по-другому без своего парика. Редеющие пряди седины беспорядочно рассыпались по его лысеющему черепу.
— Процедура завершена, — сказал Люций, сверяясь с таблицей состояния. — Никаких проблем, о которых можно было бы сообщить. В данный момент он мирно спит, так что нам нужно подождать, пока он проснется.
— О, думаю, я смогу его разбудить. — Теодора наклонилась так, что ее губы оказались на расстоянии дыхания от его уха. — О, Сэмю-эл, — прошептала она страстным тоном. — Здесь великолепная женщина, которая хочет вас видеть.
— Мрпх-хрмм-что...
Его веки дрогнули. Его нос сделал то же самое, и он глубоко выдохнул. Он потянулся, потер лицо и открыл глаза.
— Боюсь, я, должно быть, задремал. — Он моргнул и прогнал сон с глаз. — Когда это начнется? — Он постучал по стенке гроба.
— Это уже сделано, — сказал Люций.
— Прошу прощения? Это не может иметь...
Пипс замолчал, и его глаза расширились от изумления. Теодора проследила за выражением его лица и тихо усмехнулась.
— Я взяла на себя смелость предварительно загрузить во вживленные вам импланты современное программное обеспечение для перевода с английского, — объяснила она. — Вы проделали замечательную работу, научившись говорить на нем без поддержки нейрокомпьютера, но я решила, что следует... закончить ваше обучение. Должна сказать, мне кажется, я уже слышу улучшение в вашем акценте.
— Вы хотите сказать, — Сэмюэл выпрямился, — что эти маленькие металлические штуковины теперь у меня в голове?
— Это органические машины, а не металлические. Но, да. Они у вас в голове.
— В самом деле? Признаюсь, я не чувствую никакой разницы. — Он взглянул на медицинскую карту. — Хм? Что это? — Карта перевернулась и оказалась на одном уровне с его головой. — Честное слово! Это было умно с вашей стороны.
— Это сделали вы.
— Я сделал?
Он нахмурился, глядя на карту, и ткнул в нее пальцем. Отчет перешел на следующую страницу.
— О? — Он оглядел комнату, заметил на стене индикатор состояния окружающей среды и потянулся к нему. Данные перелетели к нему в руку и развернулись в виде набора из четырех подробных диаграмм. — Честное слово! — воскликнул он на древнеанглийском.
— Рада, что вам это нравится! — рассмеялась Теодора.
— О, я верю, что вы могли бы так сказать. — Он посмотрел на показания. — Итак, это и есть те невидимые документы, которыми вы пользуетесь. Я и представить себе не мог, что они такие отзывчивые! И что они так легко меняются при необходимости! Неудивительно, что вы так предпочитаете их обычной ручке и бумаге.
— Теперь вы также можете поговорить с кораблем, — сказал Люций.
— В самом деле? — Пипс сел немного прямее. — В таком случае, я напишу эссе. — Он прочистил горло и глубоко вздохнул. — Привет, Тень! Ты меня слышишь?
Теодора поморщилась и снизила чувствительность слуха своего синтоида.
— Слышу вас громко и ясно, мистер Пипс.
— Тень? — Сэмюэл повернул голову то в одну, то в другую сторону. — Я тоже тебя слышу, — сказал он все так же громко. — И все же это исходит со всех сторон и ни из одной!
— Ваше программное обеспечение накладывает мой голос поверх вашего обычного слуха, мистер Пипс. И нет никакой необходимости кричать.
— Да, пожалуйста, потише, — согласилась Теодора.
— Что ж, это замечательно, — просиял Пипс, широко улыбаясь. — Действительно замечательно.
— Если вы думаете, что показания температуры великолепны, — Люций указал на дисплей, все еще послушно плавающий над рукой Пипса, — вы еще ничего не видели. Подойдите к мостику. Когда вы можете видеть все виртуальные дисплеи, становится немного оживленнее.
* * *
— Поехали, — простонал Райберт, поднимаясь по посадочному туннелю со спортивной сумкой на плече. Корпус "Хаммерхеда-Один" раскололся в дальнем конце туннеля, открыв им доступ внутрь.
— Ты говоришь так, как будто это что-то плохое, — заметил Эндовер-Чен с чем-то подозрительно похожим на смешок.
— Потому что так оно и есть. Мы застрянем в этом деле как минимум на следующие три недели. Вы интегрированы. Вы двое можете тусоваться в одном теле, но не я и Фило! Он должен остаться здесь. Я бы ни за что не позволил ему пойти с нами, даже если бы мог. Я имею в виду, посмотрите на эту штуку! Никакой искусственной гравитации и груза ядерных ракет в кузове. Где мы, снова в колониальных войнах?
— Говорит человек, садящийся в машину времени.
— Это не смешно, и ты это знаешь.
Эндовер-Чен усмехнулся.
У открытого люка хронопорта их встретили Джонас Шигеки и синтоид службы безопасности Администрации.
Райберт и Эндовер-Чен остановились и поставили на землю свои спортивные сумки. Обычно они использовали бы антигравитационные пульты для переноски своего багажа, но Райберт подозревал, что Администрация могла "случайно" потерять их. Нет смысла отдавать еще больше технологий этому безумному предприятию.
— Разрешите подняться на борт? — сухо спросил Райберт на версии английского Администрации.
— Разрешение получено. — Джонас указал на синтоида. — Агент Кироз возьмет ваши дорожные сумки.
— Что ж, спасибо, — любезно сказал Эндовер-Чен.
Синтоид поднял обе сумки и направился вниз по коридору.
— У нас небольшой перебор с персоналом, — предупредил Джонас, — из-за команды Хиннеркопф, инженеров верфи и так далее. Но нам удалось переместить людей в достаточной степени, чтобы организовать отдельную каюту для вас двоих. Именно туда агент Кироз принесет ваши сумки. Я надеюсь, что это удовлетворит ваши потребности.
Наверное, стены тоже напичканы записывающими устройствами, — подумал Райберт.
— Уверен, этого будет более чем достаточно, — сказал Эндовер-Чен.
— В таком случае, джентльмены, прошу вас проследовать за мной на мостик. — Джонас махнул рукой. — Мы вот-вот тронемся в путь.
— Ведите, — сказал Эндовер-Чен.
Шесть толстых металлических пластин закрылись за ними, когда они полностью поднялись на борт, и Джонас повел их по лабиринту узких металлических коридоров, которые часто поворачивали. Внутренняя планировка была такой... необычной, мягко говоря, по стандартам СисПрава, но кораблю приходилось работать в различных гравитационных условиях. Когда он был неконгруэнтным, в другом фазовом состоянии, атомы Земли больше не оказывали на него гравитационного притяжения. Его внутренняя часть находилась бы в свободном падении — настоящем свободном падении, а не в условиях микрогравитации, испытываемой на околоземной орбите... пока он не ускорится. Когда это произойдет, его термоядерные двигатели создадут достаточно ощутимую гравитацию.
Райберт нырнул под закрепленные на потолке поручни и шагнул через последний люк на мостик хронопорта. Экипаж из двенадцати человек занимал кресла с компенсацией ускорения в рядах по три в каждом, а Хиннеркопф сидела в недавно установленном ряду позади них.
— Каков наш статус? — спросил Джонас.
— Все системы полета в реальном пространстве работают в зеленом режиме, — доложил Окунну.
— Импеллер готов как для временного, так и для транспространственного полета, — доложила Хиннеркопф. — Доктор, не могли бы вы подтвердить наш статус?
— Конечно.
Эндовер-Чен сел рядом с ней и достал несколько графиков, а Джонас и Райберт присоединились к ним в заднем ряду. Они натянули свои ремни безопасности на место, пока синтоид внимательно изучал свои показания.
— Подтверждаю резюме заместителя директора, — сказал он после нескольких напряженных секунд. — Импеллер сконфигурирован для транспространственных операций, и нет никаких признаков усталости от испытательного полета. Все индикаторы горят зеленым цветом.
— Сэр, — решительно произнес Окунну. — "Хаммерхед-Один" готов выполнить ваши приказы.
— В таком случае, выводите нас, капитан, — сказал Джонас.
— Да, сэр. Штурман, освободите ангар и переместите нас на полкилометра от башни ДТР. Всем приготовиться к транспространственному полету.
Мальметалл раскололся над хронопортом, и солнечный свет озарил его длинную приплюснутую форму, когда заработали шесть термоядерных двигателей и массивный корпус поднялся в воздух.
Райберт вцепился в подлокотники, когда корабль, раскачиваясь, поднимался все выше и выше.
— Текущее положение — ноль целых пять десятых километра от башни ДТР, — доложил навигатор реального пространства.
— Доктора. — Джонас указал на Хиннеркопф и Эндовер-Чена. — Когда будете готовы.
— Включился импеллер, — сказала Хиннеркопф. — Нарастает вращение. Двадцать оборотов в секунду... пятьдесят... восемьдесят... вращение устанавливается на уровне сто двадцать оборотов в секунду. Вращение стабильное. Боковое давление стабильно. Местная окружающая среда стабильна. Высвобождение линейных стабилизаторов...
Корабль накренился, и пальцы Райберта опять впились в подлокотники... за все хорошее, что можно было бы сделать.
— Это должно было сработать? — тихо спросил он.
— Тихо! — прошептал в ответ Эндовер-Чен. — Будь вежлив.
— Линейные стабилизаторы отключены, — сказала Хиннеркопф. — Теперь мы готовы к выходу из фазы для транспространственных технологий. Доктор?
— Статус подтвержден, — сказал Эндовер-Чен. — Не вижу причин не продолжать.
