Остров - 2

— Эм, уважаемый Людоед... — хм, неужели ожил? Да, действительно. Ну что ж, послушаем.

— Говорите, уважаемый Нырок.

— Эм, вы сказали, что в Долине жрец-отступник, это, ну... — что 'ну'? Мы что, мысли твои читать должны? Мнешься, как светлая на первом свидании... Что?.. М-м-м... Нет, просто в голове всплыло... Ну-у-у, может, и встречался... Да не помню я! Вспомню — расскажу. Честно... Да уж всяко не как у твоих негритянок...

Взгляд со стороны

Староста смотрел, как маг чистит очередную рыбёшку, и всё никак не мог решиться задать вопрос. Характер у этого пришлого, если вспомнить, как он на Кормщика взъелся, тот ещё. А там и причина-то была совсем пустяковая! Выглядит этот маг молодым! Кто ж знает, что он старый? Если не врёт... Хотя зачем ему врать-то? Магов и молодых уважают. А уж тех, которые работорговцев гнобят... Но об этом можно было подумать и потом, сейчас же Нырка беспокоило, что вопрос его могут понять как недоверие к словам гостя. Вот этот самый гость и может. И обидится. На всю деревню. И промолчать уже не получится, раз уж начал...

Очевидно, маг понял затруднения старосты, потому что усмехнулся как-то криво и не отрываясь от приглянувшейся ему рыбёшки начал рассказывать:

— Был я в Сизой Долине. И алтарь Ушедшего видел. Тот, из-за которого нежить расплодилась.

— Я ж грил — тёмные! — опять вскинулся уже отошедший от испуга Кормщик.

— Пороли тебя мало, — с какой-то ленцой в голосе бросил чужак. — До седин дожил, а что старших не перебивают, так и не понял, — затем сунул в рот выдранный плавник, обсосал его, и продолжил:

— И отступника того видел. Алтари Ушедшего — они такие. Кто их разбудит, от себя не отпускают, своими жрецами делают. Нежитью. Ну, а те уже костяков поднимать начинают.

— И что? — не выдержал кто-то из слушателей, не дождавшись продолжения.

— А ничего, — лениво отозвался маг. — Жреца упокоили, костяков большей частью перебили. И ушли. Раненых выносить надо было.

— А тёмные? — продолжил допытываться тот же голос.

— А нету там больше тёмных, — чужак отложил недочищенную рыбёшку и уткнулся взглядом в стол. — Выели их. Всех, — он схватил кружку и допил не отрываясь. — Заходишь в деревню — а там тихо. И пусто. И так по всей долине.

В общинном доме опять повисла тишина: вражда враждой, а подобной участи тёмным не желал никто. Люди бросали друг на друга короткие взгляды и по примеру гостя утыкались глазами в столешницу. Говорить никому не хотелось. Даже скандальный старик хмуро высматривал что-то на дне своей кружки. Наконец маг, разжав стиснутые до побеления костяшек кулаки, глухо спросил:

— Там ещё осталось? В бочонке?

Двое

— Есть идеи?

— Угу. Бегуна оставляем здесь, двоих — в патруль по окрестностям, а с остальными пробежимся до этой... как её...

— Лигуновки.

— Она самая.

— А если этого козла там нет?

— Ксиву покажем. Или просто спросим, куда эта гоблова отрыжка делась.

— Смотрителю сообщить придётся.

— Угу. Сейчас дойдём до наших и свяжемся.

Первый

Кастониусу надо что-нибудь оторвать. Что-нибудь лишнее, вроде головы. А нам надрать задницу. За тупость. Вот почему, блин, не подумали, что кто-то может в деревнях гадить, а?! Ладно партнёр. Он память потерял. А я? Ведь маячило же смутно на периферии что-то этакое! Раз есть поселения вдали от городов, так и долгорясые должны быть! Браки заключать, покойников хоронить... За каждым делом ведь в городской храм не набегаешься! Н-да-а-а, не гожусь я в правители. А в кого гожусь? Хм-м-м? В бароны? А они тут бывают? Что-то из всех титулов я только про герцогов слышал, королей, императоров и ещё графов. Может, и бароны есть. Только, опять же, баронством управлять надо. Другими словами, тоже геморрой. И подданные. Как у нас говорили — лишний состав. Не, на фиг...

А может, зря мы на Кастониуса бочку катим, а? Ну, сказал бы он нам про этих, а дальше что? И с чего бы он говорил то, что и так всем известно? И когда? Уж если с этой стороны подходить, то отрывать лишнее надо целой куче народу, начиная со смотрителя. Н-да. Получается, сам виноват. Лопухнулся.

Второй

Если смотритель и удивился, то только нашей недогадливости. Во всяком случае, по-другому воспринять донёсшееся по каналу хмыканье у меня не получилось. А последовавшие его слова: 'Не беспокойтесь, об этом подумали', — только подтвердили это мнение. Потом мы спросили, началось ли и на острове тоже, рассказав о сделанном в Тар'зирате. Оказывается, всё-таки началось, а сигнал... Ну, нам смотритель его лично послал, так сказать. Тогда ещё. Угу. Партнёр тут же сравнил порядок в организации заговорщиков с известным заведением (тем, которое с дамами-с) во время пожара. С той стороны канала опять хмыкнули и предложили покомандовать самим, причём ехидство из этого предложения чуть ли не лилось. Само собой, в ответ последовало любимое Серегеево 'На фиг!'. Вообще, я в последнее время стал замечать, что этим двоим явно нравится вот так вот переругиваться. Вот честное слово — как два вредных старых гриба на завалинке! И я при них. Мучаюсь.

Под конец же смотритель перешёл на серьёзный тон и очень попросил, когда разберёмся со своими делами, заглянуть в Прибрежный. Угу. Приплыли, называется...

Первый

До местного варианта Мухоср...ска — деревни Лигуновки — доскочили часа за три быстрого марша. Крупненькая такая деревушка. Не Новый Лагерь, конечно, с его частоколом и ходящим строем населением, но всё равно основательная. Даже часовня есть, единственная (как нам с гордостью сообщил чуть ли не первый встречный) на всю округу. Одним словом — мечта феодала (что-то меня в последнее время куда-то не туда тянет. Или это так облом с Сизой действует? Чего себе-то врать? Мелькали мысли долинку подгрести, мелькали...). И опять население моим тёмным едва не клыки кажет. Да и с нами через губу разговаривают. Ну-ну. Настроение у нас после вчерашнего как раз подходящее, чтобы шариками покидаться. Так что милости просим, что называется.

Пока дошли до площади (ещё один своего рода показатель благополучия, не во всяком поселении встретишь), успели налюбоваться крепкими деревянными домами на каменных фундаментах, обширными ухоженными огородами и медленно, но верно растущей толпой сопровождающих. С лопатами, вилами и какими-то дрынами. Когда любопытных стало больше десятка, мы не долго думая показали им тот же фокус, что когда-то Киру на плацу Северного — шарик под ноги самым шустрым, и поскольку пыли на дороге было много... В общем, примерно с полминуты мы не трогались с места, наслаждаясь концертом артистов разговорного жанра. Потом выступающие охрипли и стали повторяться, да и нам наскучило. Поэтому, оставив любителей стайного нападения протирать глаза и отплёвываться, двинулись по своим делам, благо часовня уже находилась не дальше пары десятков шагов.

Второй

'Умник', ради которого мы попёрлись в такую даль, поджидал на крыльце. Мужик выше нас на голову и в плечах в два раза шире. Ну, и морда с кулаками соответствующих размеров. Правда, получив сначала ногой по самому своему любимому мужскому месту, а потом ребром ладони по шее, скрючился этот тип, как какой-нибудь доходяга, что нас, в общем-то, вполне устраивало — легче вязать и обыскивать. По крайней мере, особо в таком состоянии не посопротивляется. Поручив тёмным обработку клиента, мы с Шером выдвинулись навстречу ещё одной группе местных. Угу, именно: приготовив шарик побольше. Как показывает наш с партнёром печальный опыт, если заранее предъявить, чем можешь стукнуть, может, и бить не придётся. Так и сейчас получилось: сообразив, что без жертв с их стороны явно не обойдётся, сельские жители резко затормозили, быстренько попрятали за спины орудия тяжёлого крестьянского труда и чуть ли глазки не потупили.

Примерно через двадцать счётов вперёд протолкался толстый бородатый тип лет под сорок, злобно зыркнул нам за спину, потом уставился на нас и заговорил:

— Слышь, уважаемый, а чё эта вы тут безобразничаете, а?

Взгляд со стороны

— Безобразничаю?! — Людоед поднял брови, изображая крайнюю степень удивления. — Уважаемый не-знаю-как-вас-там, безобразничать я буду, когда начну вашу деревеньку в щепки разносить. За укрывательство отступника и сопротивление Инквизиции.

— К-какой Инквизиции?! — опешил толстяк.

— Инквизиции Храма, — оскалившись, любезно пояснил Казус и, чуть повернув голову, крикнул себе за спину: — Эй, парни, поторопитесь! Похоже, тут ещё отступники есть!

Толстяк застыл, забыв закрыть рот. Неизвестный маг, сопровождаемый нелюдью, только что фактически обвинил его в отступничестве, а их деревню — в укрывании отступника. И какого?! Почтенного, всеми уважаемого жреца, не один год уже денно и нощно помогающего крестьянам в их нелёгкой жизни! Крикнуть бы своим, чтоб били чужаков, да маг этот... Да и вдруг и правда Инквизиция? Тогда что? Тронешь этих — придут другие да всю деревню выжгут, ни старого, ни малого не пощадят. Храм-то хоть и добр, но обид не прощает!

Похоже, другие сельчане подумали о том же, так как мужик вдруг ощутил, что позади и с боков уже никого нет: не дышали в затылок, не сопели в уши... 'А может, самозванцы какие? — вдруг мелькнуло в голове. — Спросить бумаги, не покажут, так побить. А там, глядишь, и от Храма благодарность выйдет, за самозванцев-то'. Ухватившись за эту мысль, толстяк наконец-то закрыл рот и вдохнул поглубже:

— Эта, уважаемый, прощения просим, а бумага какая есть, что вы из Инквизиции?

Казус хмыкнул.

— А читать вы умеете, уважаемый?

Первый

Интересные вещи получаются: пришёл всего один костяк, перепуганные сельчане позвали жреца, тот прочитал молитву и приложил нахала кулаком. По темечку. Типа, а не фиг шляться по моей территории. Ага. Были бы у бедного скелета трусы, всё бы туда ссыпалось. Слышь, партнёр? Может, мы не тому учимся?.. Не, я про то, что вызубрить пару молитв, и хватит: прочитал погромче, а потом обошёл толпу, благословляя каждого... Во-во, по темечку. Ты понял... Ну, личу можно и обе молитвы прочитать... Ну ты спросил! Вот доведём этого до рыбаков, отправим в город... Не, бойца выделим. Он нас потом на островке этом догонит... А вот пусть Ир с братом и связывается. Рыбакам скажем, чтобы в гавань шли, там их встретят... Фигня вопрос. С вечера не покормим, днём ему просто нечем бегать будет... А ты как думал? Мы, людоеды, народ простой!

Второй

На привале, устроенном на обратном пути, к нам подошёл Канок и очень тихо спросил:

— Командир, а зачем он нам? — и кивнул на пленника. Обернувшись, мы натолкнулись на выжидающий взгляд Ирнаена. Н-да, похоже, отмолчаться не получится, придётся объяснять.

— Понимаете, уважаемые, я бы с большим удовольствием прирезал его ещё там, в деревне, — угу, прислушивается здоровячок, мы-то громко говорим. — И не будь у нас возможности доставить это мясо в город, так бы и сделал. Но поскольку возможность есть, придётся всё делать как положено — трибунал, приговор... В конце концов, там с дровами проще.

— Так мы, что, возвращаться из-за него будем?! — хм, как бы Канок этого недогоблина прямо здесь не прибил.

— Зачем? Отправим рыбаков. Просто дадим им одного бойца в сопровождение. А они потом его на островок завезут.

— Уважаемый! — о! Не выдержал клиент! А ведь от самой деревни даже не пикнул! — А могу я узнать, в чём меня обвиняют? — кстати, а почему 'уважаемый'? Купец в Прибрежном нас, помнится, почтенным назвать пытался. Хм, странно. Надо бы этот вопрос как-нибудь аккуратно выяснить.

— Сущие пустяки, почтенный, — где там наша добрая улыбка? Во-от. И ласковости в голос. Чуть-чуть, чтобы не переиграть: — Измена богам, — а что это ты так дёрнулся, а? — Подрыв репутации Храма...

— Ложь! Оба обвинения!

— Почтенный, если вы будете меня перебивать, — н-да, сорвался, бедняга, по глазам видно, что теперь жалеет, — мы до вечера не закончим. На чём я?.. А! И государственная измена, — а вот этого ты не ожида-ал.

Первый

Сказать, что в рыбацкой деревушке удивились, значит, не сказать ничего. И действительно: выходит группа на охоту за нежитью и притаскивает... жреца! Типа, со скелетом перепутали. Старший после вчерашней пьянки не разглядел. Нет, отбивать его (долгорясого, в смысле) никто, конечно, не бросился — самоубийц среди местных не водилось, но вот понять, а что же, собственно, происходит... И староста в первых рядах, на физиономии — вопрос метровыми буквами: 'Слышь, маг, а ты не охренел?' Честно ему ответить, что ли? Что охренел, причём далеко не сегодня? Так не поймёт ведь своей тонкой натурой, дитя природы. Решит, что мы над ним издеваемся. Оно нам надо?..

Двое

— Не надо.

— Партнёр, это был риторический вопрос!

— Уверен?

— Ага. Потому что сам с собой разговариваю

— Э-э-э... А зачем?

— А больше не с кем.

— А я?

— А ты всё время ругаешься. И обзываешься. Оно мне надо?..

— ...

— Чего молчишь?

— Ты ж сам сказал, что вопрос риторический!

— Не, как раз этот риторическим не был.

— Язва ты!

— Вот! А я что говорил?

Первый

Но вернёмся к нашим баранам... Блин! Партнёр, ты мне подумать дашь?.. Скотина это такая. Домашняя. Вроде вашего хирсена, только мяса не жрёт... При том. Поговорка такая. О чём это я?.. А! Вспомнил!

Взгляд со стороны

— Уважаемый Нырок, — Казус задумчиво оглядел медленно растущую у общинного дома толпу, — вам надлежит выделить лодку и двоих рыбаков для доставки этого человека в храм Тар'зирата.

— Эм, уважаемый Людоед, — староста, вцепившись пятернёй в бороду, нерешительно посмотрел по сторонам, — так ведь это же...

— Против этого человека выдвинуты серьёзные обвинения, — Кас говорил спокойно и достаточно громко, чтобы его слышали собравшиеся. — Очень серьёзные. И не только со стороны Храма.

— А нежить? — спросил кто-то из толпы.

— А что нежить? — Казус опять оглядел сельчан, а потом повернулся к арестованному: — Почтенный, не скажете ли людям, сколько на самом деле приходило скелетов?

Жрец, пошевелив связанными за спиной руками, вскинул массивный подбородок, ухмыльнулся, но промолчал.

— Так, это, три десятка же! — напомнили из толпы.

— Один, — поправил Кас.

— Один десяток?

— Один костяк, уважаемые. Всего один костяк.

Второй

Как мы и предполагали, в округе было тихо, а довольно большое количество всякого зверья, отмеченное нашими патрульными, яснее ясного говорило, что нежитью вблизи деревни и не пахнет. Так что мы со спокойной совестью известили старосту о завтрашнем отбытии, дали задание Ирнаену связаться с братом, чтобы тот сообщил в храм об арестованном, а сами, выдрав из тетради один из немногих оставшихся чистых листов, занялись составлением письма Кастониусу: не знаю, что он сделает с 'подарком', но сюда как можно быстрее нужен новый жрец.

Глава 15.

Полгода плохая погода...

П. Смеян

Первый

Утро добрым не бывает, а утро с таким партнёром, как у меня, и не может быть. По определению. Хотя бы потому, что слишком уж рано начинается. Пользуясь тем, что мы почти что выздоровели, этот злобный, жестокий, нехороший... Короче говоря, этот гад вытащил наше общее тело из тёплого сарая на холодный морской берег и заставил выполнять всякие разные упражнения. Причём меня — первым, поскольку потом могли набежать ненужные зрители, '...позориться на глазах у которых...' и далее по тексту. И эта ещё, кхм, дама железная... Я и без её комментариев знаю, что мечник из меня...