| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Изольда всплеснула руками.
— Какой красавец, я таких никогда не видела.
— Он и очень умный, гораздо умнее многих людей. — вставила Маруся.
Кот ухмыльнулся, гордо прошёлся по гостиной и улёгся возле камина. Фрикс немедленно последовал его примеру.
Изольда тихо сказала: "Чудеса..." и повернулась к нам:
— Дорогие мои, я понимаю, уже поздно, но может, мы поужинаем? Я накрыла стол в столовой. А потом я покажу ваши комнаты. Прохор отнесёт вещи на второй этаж.
Мы прошли в столовую.
Мужчины выпили по паре рюмок коньяка, мы с Изольдой — по бокалу чудесного крымского вина. Спать не хотелось, засиделись далеко за полночь.
Когда я проснулась, Егора рядом не было. Я встала и вышла на балкон. Море плескалось совсем рядом. Егор и девчонки упоённо плавали наперегонки. Фрикс бегал по берегу. Бас важно сидел возле самой воды и смотрел вдаль.
Я быстро приняла душ, нацепила шорты и майку, и спустилась на первый этаж. В гостиной никого не наблюдалось. Заглянула на кухню — Изольда возилась у плиты и что-то напевала. Я поздоровалась, спросила, чем помочь.
— Варюша, у меня уже всё готово, скоро будем завтракать. Вообще-то на летний сезон нанимаем профессиональную повариху, так как приезжает много приятелей и друзей, она скоро должна прийти приготовить обед. Мне хочется больше времени проводить с вами, особенно с девочками, они такие чудесные. Я всегда мечтала иметь внучку, а тут такое счастье — сразу две.
В гостиной послышались весёлые голоса и возня.
— О, кажется, вернулись наши, давай быстренько накрывать на стол.
После завтрака я наконец-то добралась до моря. Долго и с наслаждением плавала, грелась на лежаке, одним глазом наблюдая за домочадцами. Девчонки строили замок, украшая его ракушками. Егор стоял по колено в море, брызгал водой на Фрикса, тот мотал головой и беззлобно гавкал. Бас уселся подальше и с любопытством смотрел на это безобразие. Так мы пробездельничали до самого обеда.
После обеда я пошла разобрать наши вещи. Когда с этой работой было покончено, спустилась вниз, вышла из дома. Егор с Басом дремали в лежаке, Фрикс валялся рядом. Шурик с Константином Петровичем играли в шахматы, тот постоянно хватался за голову и обиженно констатировал: "Опять эта девчонка у меня выиграла!". Изольда с Марусей сидели на качели, Маруся что-то вдохновенно рассказывала, раскрасневшаяся, с горящими глазами Изольда слушала, время от времени хлопала в ладоши.
Я прошлась по саду. Совсем небольшой. Наливаются ранние персики, синеет виноград. Рядом разбиты клумбы, множество цветов. Всё очень ухоженно и продуманно до мелочей. Уселась в кресло, позвонила Мадам и Степаниде, доложила обстановку. Конечно, они всё обо мне знают, но им приятно, когда я звоню, так почему нет?..
Следующим утром я проснулась рано, Егор ещё спал. Потихоньку встала, оделась, заглянула в комнату девочек, те тоже сладко посапывали.
Спустилась на первый этаж, вышла во двор. Увидела Константина Петровича — упрямый старик пытался в кресле делать зарядку: поднимал и опускал руки, старался шевелить ногами. Я подошла, поздоровалась. Он смущённо улыбнулся.
— Варенька, беспомощная старость — это унизительно.
Я не выдержала.
— Константин Петрович, я могу вам помочь, если вы пообещаете, что это останется между нами.
— Как, Варя?
— Да очень просто. Я освобожу вас от этой болезни, но болезнь вернётся опять, если вы не очистите свои мысли. Вы должны научиться мыслить позитивно.
— И как же я мыслю, Варюша?
— Вы постоянно критикуете себя и других, ревнуете жену к её друзьям из театра, вам в тягость всякая кутерьма, но вы любите жену и всё это пытаетесь терпеть, но думаете приблизительно так: "Вот этот напомаженный хлыщ увивается за Изольдой, постоянно целует ей ручки! Был бы я помоложе и поздоровее — вызвал бы его на дуэль!".
Константин Петрович удивлённо на меня посмотрел.
— Дочка, ты умеешь читать мысли?
— Я много чего умею, но об этом потом, когда будем говорить на равных. А сейчас закройте глаза и расслабьтесь.
Старик с готовностью выполнил команду, по-моему, воспринимая всё, как игру.
Я немножко разозлилась, просмотрела все энергетические поля — как всё запущено, работы непочатый край, да ладно, справлюсь. Сначала его нужно удивить, чтобы серьёзно относился к лечению. Я сняла боль, освободила суставы от всякой гадости. На сегодня достаточно.
— Всё. А теперь вставайте, только медленно.
Старик открыл глаза.
— Варюша, я уже пять лет не встаю с кресла.
— Ну и хватит, насиделись уже, поднимайтесь.
Константин Петрович, чтобы мне угодить, попытался встать и безмерно удивился, когда ему это удалось, потом протянул руку, чтобы ухватиться за мою. Я быстро спрятала руки за спину.
— Саменьки-саменьки, помогать не буду.
Дед всё-таки молодец, сделал один шаг, усилием воли заставил себя сосредоточиться и сделать второй шаг, получилось.
— Шагайте смелее, не как на военном параде, но и не как с похмелья. Ваши мышцы полуатрофированные я поправила.
Константин Петрович оглянулся, покачал головой, медленно прошёл ещё пять шагов, повернул обратно, упал в кресло. На лбу блестели крупные капли пота.
Посмотрел на меня серьёзно.
— Варя, мне скоро восемьдесят, я давно уже перестал чему-либо удивляться. Ты кто?
— Я ведьма, потомственная. Не беспокойтесь, Егор об этом знает и принимает.
Старик облегчённо вздохнул и улыбнулся.
— Я сразу догадался, что ты необычная женщина, ты не похожа ни на одну женщину, которую я в своей жизни встречал. Но ша, я об этом никому не скажу, люди по сути своей существа невежественные. А сын мой какой ловкий, такую женщину отхватил! — помолчал и добавил — Весь в меня! Варюш, а внучки мои, Шурочка и Машенька, они тоже?..
— Нет, Константин Петрович, они обычные девочки. О, Изольда проснулась. Завтра в это же время продолжим лечение, хватит бездельничать.
Старик радостно закивал.
К нам подошла улыбающаяся Изольда, поцеловала Константина Петровича в лоб.
— Боже, ты весь вспотел. Опять занимался своей дурацкой зарядкой? Варюша, каждое утро себя мучает. Вот упрямец!
Константин Петрович горделиво улыбнулся,
— Вот ты разуверилась, а у меня получается. — он подмигнул мне. — Смотри, смотри.
Поднялся с кресла, сделал несколько шагов, вернулся.
Изольда замерла.
— Это... невероятно! Врачи говорили, ты никогда не сможешь ходить. Какой же ты молодец! — обняла мужа и расплакалась.
— Ну-ну, я ещё бегать буду и в море плавать со своими внучками. Вот Шурочку, правда, вряд ли в шахматы обыграю.
Изольда смотрела на него влюблёнными глазами, кивала и радостно улыбалась сквозь слёзы.
За завтраком Константин Петрович был неуёмно весел, блистал остроумием, размахивал руками, рассказывал смешные истории, постоянно обращался к Прохору: "Прохор, а помнишь?..", "Скажи, Прохор...". Прохор, который наконец-то соизволил сесть за один стол с нами — раньше просто брал тарелку и уходил в свою маленькую комнатку рядом с кухней, никакие уговоры на него не действовали — молча кивал.
Я подумала: "Ну что за бирюк!", посмотрела и невольно вздрогнула — несколько лет назад он в одночасье лишился всей своей семьи: ехали на дачу, за рулём был он а в машине — жена, дочь, зять и маленькая внучка, подрезал их какой-то лихач... Выжил только он, и в этой трагедии все эти годы винит только себя — за то, что остался жив. После госпиталя, где провалялся полгода, круто запил. Константин Петрович, сослуживец и друг, силой уволок его в Крым. Живёт Прохор здесь постоянно, в город возвращаться не хочет — в квартире всё напоминает о семье. Занимается хозяйством, особенно любит возиться в саду. Вот и бирюк, так и помочь же ему нет никакой возможности, никакие слова не помогут...
А Константин Петрович продолжал веселиться. Со значением поглядывал на меня — мол, только мы знаем страшную тайну, Егор хмыкал и посмеивался, а Изольда сияла, глаза блестели как бриллианты, с обожанием смотрела на мужа и хохотала над каждой шуткой.
С этого дня я каждое утро потихоньку выбиралась из постели, Егор делал вид, что крепко спит. Константин Петрович ждал меня с нетерпением, через неделю уже уверенно пересекал дворик и одевался без помощи Прохора, который незаметно каждое утро ставил к нам в комнату свежие цветы. Егор шутил, что я обзавелась преданным поклонником.
В конце недели погода испортилась, море штормило, срывался мелкий дождь, но мои домочадцы не скучали. Девочки учили вновь приобретённых родственников карточным играм, особенно полюбился "безик", после завтрака разучивали роли в пьесе Чехова "Три сестры". Изольда с упоением обучала девочек актёрскому мастерству. Дед тоже пытался участвовать в постановке — это выражалось в том, что, лёжа на диване, он поднимал то левую, то правую руку и говорил: "Класс!". Я наслаждалась бездельем, в своей комнате читала детективы. Егор с Прохором играли в шахматы.
В субботу после обеда позвонил Володя Доброходов.
— Варюша, я в чёрной жопе.
— А если бы ты был в белой, тебе было бы комфортнее? — беспечно спросила я, откладывая очередной детектив и принимая вертикальное положение. — Рассказывай. Вы их нашли?
— Нашли их легко, тусуются эти ублюдки в ночном клубе "Колумб". Недалеко от клуба они и порезали нашего Толика в тёмном переулке. Кстати, там же тусовались и наши забитые бомжи, те бутылки собирали на прилегающей территории, и араб там бывал, что-то они не поделили. Покрутился я там с ребятами, поговорил с клиентами, официантами, охраной. Говорят, что хлопцы не скрывали своих убеждений — мол, бомжей нужно убивать, так как они люди лишние, для общества бесполезные, переносчики всякой заразы. Хвалились, приняв лишка и покурив травки, что они этим вопросом занимаются и преступлением это не считают, кстати, все четверо учатся на втором курсе юридического университета. Но дело, Варя, в другом — детки оказались "золотыми". Один — сынок известного в городе банкира, другой — сыночек известной и тебе судьи, при виде которой у меня руки чешутся надеть на её холеные ручки наручники, её подельник и друг, адвокат Сопрун Анатолий Дмитриевич — папашка третьего подозреваемого, а четвёртый — сынок, правда, внебрачный, "законника", теперь тот честный бизнесмен, исходный капитал заработал сама знаешь, как — как и все миллионеры в нашей несчастной стране. В общем, ребяток я закрыл. И представляешь, что началось, давление такое со всех сторон! Даже моё толерантное начальство стало намекать — мол, что тебе эти "бывшие люди". Я пока держусь, но ты ж понимаешь, в суде дело развалят, и будут эти мрази и дальше над слабыми издеваться, запах крови они уже почуяли.
— Володя, не паникуй. — сказала я задумчиво. — Есть у меня одна мыслишка. В философской поэме "Так говорил Заратустра" Фридрих Ницше пишет: "И если тот, кто живёт среди людей, не хочет умереть от жажды, он должен научиться пить из всех стаканов; и если кто хочет остаться чистым, оставаясь среди людей, он должен уметь мыться и грязной водой". К чему я это говорю — нужно вокруг этого дела создать побольше шумихи. Помнишь, три года назад наше агентство занималось розыском трёхлетнего сына одного продвинутого журналиста, Голубницкого Олега, который наступил на мозоль местной мафии, и они в отместку похитили мальчика? Я ему тогда помогла, да и ты потом подключился. Позвоню-ка я Олегу, пусть статейку забойную напишет об этом деле. И Лёве Мельбрайну позвоню, пусть возьмёт это дело под личный контроль. Лады?
— Умна ты, мать. Давай звони, потом мне перезвонишь.
Набрала Голубницкого, ответил сразу.
— Варвара Степановна, как я рад Вас слышать!
— Олег, по-моему, мы на "ты" и без отчества.
— Варюша, я тебя часто вспоминаю. По гроб жизни буду обязан. И как ты у Женечки стресс сняла, он же заикаться начал...
— Олег, мне нужна твоя помощь.
Кратко обрисовала ситуацию, объяснила, что конкретно от него требуется. Олег загорелся.
— Варя, это же моя тема! Спасибо, статью назову: "Честный мент против местной мафии". Дай мне телефон Доброходова, позвоню ему, договоримся о встрече, всё обсудим.
Я поблагодарила Олега, продиктовала телефон. Потом позвонила Мельбрайну. Он обрадовался моему звонку, расспросил, как нам отдыхается, поговорили о пустяках.
— Лев Семёнович, у меня к Вам личная просьба.
— Всё, что угодно, Варенька.
Я изложила суть проблемы. Мельбрайн заинтересовался, включил мысленный счётчик — какие дивиденды это ему принесёт на предстоящих выборах.
— Варюша, я беру это дело под личный контроль. Сегодня же созвонюсь с твоим Доброходовым, узнаю все нюансы. В нашей стране каждый человек имеет право на личную защиту! — с пафосом закончил он.
Мы распрощались, очень довольные друг другом.
Перезвонила Володе.
— Всё пучком, держись. И держи меня в курсе. Любопытно, чем всё это закончится. Володь, признайся, у тебя к этим судье и адвокату свои предъявы?
— Есть малость, Варь, несколько добротных дел развалили, падлы. Ну ладно, подруга, отдыхай, спасибо тебе. Целую.
Я положила телефон, встала и подошла к окну. Море бушевало, но уже не так активно. Почувствовала — в комнату зашёл Егор. Подошёл, обнял.
— Знаешь, Егорушка, не хочу заграниц. Останемся здесь до конца отпуска.
— Конечно, родная моя. Родители будут счастливы.
Утром вышла на балкон. Ярко светило солнышко, голубело море, ласково набегая на прибрежный песок. Как хорошо. Вздохнула полной грудью, спустилась на первый этаж, вышла во двор. Константин Петрович делал зарядку, увидев меня, расплылся в улыбке.
— Константин Петрович, пора переходить к водным процедурам, пойдёмте поплаваем, море сегодня чудесное.
— Варенька, лестница уже больно крутая, смогу ли я?..
— А нам Прохор поможет. Прохор, выходите, знаю, что за кустами прячетесь.
Прохор вышел, несмело улыбнулся.
— Вам бы, Варя, в разведке служить.
— Мне и в нашем детективном агентстве нормально служится. Пойдёмте, поможем Константину Петровичу спуститься к морю.
Но Константин Петрович весь путь проделал сам, держась обеими руками за перила, мы только подстраховывали. С наслаждением вошёл в море, потянулся и нырнул. Плавал долго, отфыркиваясь, как пёс. Мы с Прохором сидели рядышком на лежаке и переглядывались.
— Спасибо Вам, Варя. — неожиданно сказал Прохор и отвернулся.
Почему всё хорошее так быстро заканчивается? Наш отпуск неумолимо близился к завершению. Егор всё чаще беседовал по телефону на производственные темы, его с нетерпением ждали на работе.
За несколько дней до нашего отъезда, за ужином, Константин Петрович сурово посмотрел на нас и генеральским голосом произнёс:
— Дети, вы поступаете неправильно.
Егор удивлённо посмотрел на него.
— Папа, что ты имеешь в виду, что неправильно?
Константин Петрович кашлянул, слегка смутился, кашлянул, и уже другим, немного просительным тоном, продолжал:
— Варенька, у девочек ещё целый месяц каникул, зачем им в город? Пылью дышать? А здесь море, я спокойно смогу их у моря контролировать, когда Изольда занята по хозяйству.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
