Наклонная крыша смягчила удар. Гедимин с грохотом прокатился по ней, его перебросило на соседнюю, и с неё он уже на когтях сполз в укрытие. Проход между зданиями был узким — сармат даже не смог упасть, две стены держали его в полусогнутом положении, пока он пытался выпрямить ушибленную ногу. Отовсюду валил дым; посмотрев наверх, Гедимин увидел, как пласт фрила колышется и идёт пузырями, плавясь и понемногу тлея. Грохота больше не было, только что-то неприятно давило на уши, и сердце колотилось где-то под ключицами.
"Горит. Реагенты..." — он шагнул вперёд — и снова ухватился за стены. Второй шаг получился лучше, но ощущения пришлось отключить. Волоча за собой повреждённую ногу, он выбрался на крышу. Она уже пузырилась всей поверхностью и обильно чадила. Жар хлестнул по протянутой ладони с неожиданной силой, — фрил горел, только без огня.
"Реагенты," — сармат непослушными пальцами подсоединил распылитель, плеснул под ноги, — фрил побелел, зашипел, белая взвесь повисла в воздухе и осела обратно на остывающую крышу. "Ещё пожара не хватало..."
Когда фрил под ногами перестал колыхаться, Гедимин выстрелил из распылителя в соседний ангар — и частично в шлем высунувшейся "макаке". Она свалилась в проход. Сармат удивлённо мигнул — "откуда тут люди?" — и запоздало вспомнил, что вокруг — городской район.
Вторая крыша погасла быстро — её дальний край уже кто-то обработал. Распылив реагент над ближним, Гедимин огляделся. Ангары частично дымились, но видно было, что температура уже снизилась, и фрил чадит, но остывает. Башня принимающей антенны возвышалась над строениями, нетронутая, и над ней висел бронированный глайдер. Ещё два возвращались с севера, от быстро "зарастающей" дыры в городском куполе. У подстанции стоял, высоко вскинув руку, Скегги, и к нему стягивались из-за ангаров отстрелявшиеся сарматы. Гедимин посмотрел на чистое небо, глубоко вздохнул и, досадливо щурясь, побрёл к башне. Нога уже не подгибалась, но ступать было неудобно. Бесполезный ранец висел за спиной, погасив все индикаторы, и притворялся безнадёжно сломанным.
К башне он подошёл последним — отряд уже был в сборе; два глайдера успели сесть, третий искал себе место на тесной площадке. Гедимин пересчитал про себя ликвидаторов — их было втрое больше, чем на посадке у штаба. "Подкрепление успело," — подумал он с одобрительной усмешкой. "Из "Лебинна" подтянули? Или с южных расчисток?"
Гедимина заметили — двое, расталкивая толпу, двинулись ему навстречу. Скегги коротким возгласом заставил сарматов расступиться и сам шагнул к запоздавшему. Гедимин смущённо сощурился.
— Жив? — Вепуат встревоженно заглянул в лицо.
— Где был? — резко спросил Скегги.
— Крыша горела, — Гедимин махнул рукой на почерневшие ангары. — Тушил.
— Для этого есть местные силы, — сердито сказал Скегги, не спуская с него пристального взгляда. — У нас задача была другая... Что с ногой?
— Упал, — Гедимин угрюмо сощурился. — Ранец отказал. Не успел в бой.
На площадке неожиданно настала полная тишина — такая, что Гедимин расслышал тихий треск остывающего фрила и шипение расплава на стене башни. Теперь на сармата смотрели все, и у тех, кто был ближе всего, медленно расширялись зрачки.
— Отказал ранец? — переспросил Скегги, меняясь в лице. — У тебя?!
— Жёваный крот, — выдохнул Иджес. Он стоял ближе всех, придерживая Гедимина за плечо, и тот увидел, как задрожали его пальцы, скользя по броне.
— Жёваный крот... Опять?! Атомщик...
Скегги ударил кулаком о кулак. Звон брони не смолкал секунды две, и в наступившей тишине Гедимин услышал за спиной приглушённую ругань кого-то из "местных сил".
— Heta! — рявкнул Скегги, подкрепив приказ жестом. — Дежурные — на базу, рабочий отряд — на работу! Вечером разберёмся.
...Медик обернул голень сармата эластичным фиксатором, ещё раз ткнул иглой в предплечье и удовлетворённо хмыкнул.
— Прочные кости! С какой, говоришь, высоты вы там прыгали?
Гедимин досадливо сощурился. Боль быстро стихала, фиксатор не мешал движениям, — можно было выходить к дожидающемуся у медчасти Вепуату, но сармат медлил. "Глупо вышло. И теперь это ещё объяснять. Скегги ждёт..." — он помянул про себя размножение "макак" и пошёл к двери. "Скажу, как есть. Не поверит — его дело."
...Посреди штаба на двух сдвинутых столах лежали реактивные ранцы, один — полуразобранный. Над ним в плотном кольце ликвидаторов склонились двое ремонтников с ближайшей базы. Гедимин едва заметно поморщился.
— Вот он, — громко сказал кто-то из ликвидаторов. Толпа зашевелилась. Один из ремонтников выпрямился, вытирая руки ветошью, второй, пожав плечами, в три движения сложил все детали в ранец и щёлкнул скобами.
— Исправен. Как и остальные, — буркнул первый ремонтник. — Ничего, что могло бы вызвать отказ. Вы ничего не напутали? Может, другой ранец?
— Если другой, то не из этих, — качнул головой второй техник. — Эти в порядке.
Он заглянул под стол, посмотрел на молчащих ликвидаторов и недоумённо хмыкнул.
— Ну, на этом всё?
— Всё, — кивнул Скегги. — Спасибо за помощь. Значит, никаких неполадок?
— Как всегда на вашей базе, — буркнул техник. — Можно и не приходить. У вас тут штатный... А, вот он. Я думал, с ним что-то случилось. Эй, ремонтник! Что у вас тут? Зачем нас вызвали?
Гедимин пожал плечами.
До своего стола дойти не получалось — посреди комнаты стояли озадаченные сарматы; ремонтники уже ушли, но толпа не собиралась рассеиваться, и Гедимин сел на ближайший стул и вытянул больную ногу, расслабляя мышцы. Вепуат, неловко погладив его по плечу, подошёл к столу и вытянул шею, разглядывая ранцы.
— Дезертирство? — в полной тишине обронил Ренгер. Гедимин дёрнулся, как от удара, и его глаза сошлись в тёмные щели.
— Чего?! — взвился Вепуат, подпрыгнув на месте. — Ты там в себе?!
— Тихо, — Скегги жестом разогнал сарматов от стола, приподнял реактивный ранец, уложенный по центру, и внимательно посмотрел на Гедимина. — Встать можешь? Иди сюда. Покажи неисправность.
Сармат с тяжёлым вздохом взял ранец в руки, застегнул крепления. Ликвидаторы, перешёптываясь, попятились к стенам. "Вот будет смех, если он заработает," — мелькнуло в голове Гедимина за секунду до нажатия кнопки. "Потолок жалко..."
Ранец взвизгнул, как раненое животное, плюнул нефтяной гарью и отключился. В полной тишине Гедимин бросил его на стол, подтолкнул к Скегги и взял другой. Тот вырубился без спецэффектов — только внутри что-то затрещало, и индикаторы погасли. Гедимин бросил его к первому и взял третий, но включать не стал — остановился, глядя на Скегги. Командир ошалело мигал, глядя на загорающиеся под его рукой индикаторы на абсолютно исправном ранце.
— Ещё? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь. — Ренгер, ты подойди. Может, тебе не видно...
Ренгер качнул головой. Один из ликвидаторов подошёл, робко потянул второй "сломанный" ранец за ремень, — механизм ровно загудел, зажигая светодиоды. Гедимин болезненно поморщился.
— Давай ещё, — ровным голосом попросил Скегги, протягивая ремонтнику ранец. — Вот этот. Только медленно.
Робот-уборщик, вытирающий первое пятно сажи, включил сирену и замигал лампами — второй "плевок" накрыл его, залепив сенсоры. Гедимин подтолкнул ранец в сторону Скегги. Под рёбрами ныло, но прижать к ним руку незаметно не получалось — со всех сторон глазели сарматы.
— Наглядно, — сказал Ренгер. — Больше не надо. Давно это с тобой?
— Лет десять, — отозвался Гедимин. — Все реактивные двигатели. Я что, не предупреждал?
Скегги медленно покачал головой.
— Я бы такое запомнил. Ладно... Эти ранцы исправны?
Гедимин кивнул.
— Ты слышал техников.
— Техники... — пробормотал Скегги, угрюмо щурясь. — Ладно, ремонтник. Лечись. Два дня без вылетов.
Вепуат сердито фыркнул.
— А я что говорил?! Ренгер! Вот эта ерунда с ремонтником... она как-то лечится?
Гедимин уткнулся взглядом в пол.
— Сомневаюсь, — отозвался биолог. — Навряд ли он тянул бы десять лет... Ладно, хватит. Освобождайте столы. Образцов опять никто не привёз?
04 августа 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
На столе рядом с прикрытыми коробками "мартышечьей" еды стоял плоский контейнер с одиноким запечатанным стаканом в углу. На верхней крышке безо всяких рисунков чёрным по белому было выведено: "Глинтвейн "Маккензи" традиционный".
"Уже и "традиционный"?" — Гедимин невольно хрюкнул в респиратор. На звук лениво оглянулся ликвидатор за оружейной стойкой.
— Чего смеёшься? Тебе оставили, между прочим. Будешь пить?
Гедимин покосился на урну — из-под крышки виднелись смятые чёрно-белые наклейки. "Семь утра. Привезли не раньше шести..."
— Я не буду, — отозвался он. — Забирай, если нужно.
В штабе почти никого не было; с оружейных стоек разобрали бластеры, но тяжёлые "стволы" остались на месте, — Скегги в свободный день устроил очередные стрельбы. На базе скучали четверо дежурных, не считая Ренгера и Вепуата. Последний вместе с Иджесом сидел у телекомпа, высматривая что-то на экране.
— Вниз пойдёшь? — настороженно спросил Иджес, оглянувшись на Гедимина. Тот качнул головой.
— Незачем.
Шесть граммов радионуклидной смеси (в основном — окислившийся уран) тихо лежали в своём контейнере в дальнем углу подземной лаборатории. Что дальше с ними делать, Гедимин не знал. В мозгу бродили разные мысли, но сармат обрывал их "на взлёте", — без ирренция все его запасы годились разве что на сувениры. Отогнав бесполезные воспоминания о довоенных экспериментах, сармат устроился за столом и выгреб из кармана ненужные обломки. "Ещё бусы из "Кенки" остались... Сделаю что-нибудь."
— "Обязательная проверка так называемым считывателем должна быть отменена везде, где живут сарматы", — громко прочитал с экрана Вепуат. — "Об этом объявил представитель Мианийской Федерации на очередном собрании..." Короче, чтоб у нас, как у макак, смотрели в документ, а не в ДНК. Комментарии читать?
— Да чего я там не видел, — Иджес поморщился. — "Слизь, убийцы, всех расстрелять"... Лучше скажи, чего это с мианийцами? Им-то что до считывателей? Их же не проверишь...
Он притронулся к шлему там, где щиток прикрывал лоб — и индивидуальную гравировку металлизированной нитью под кожей. Гедимин невольно хмыкнул. "Верно. У мианийцев метки нет. А правда — что им не понравилось?"
— А кто их поймёт. Другая Метагалактика... — отозвался Вепуат, листая новости. Иджес нетерпеливо ткнул его в плечо.
— Хватит рыться. Ищи трансляцию!
— Рано ещё, — отмахнулся разведчик. — Семь утра. Никто никуда не летит. Вон, посмотри, какого червяка на Севере поймали!
Ренгер на секунду оторвался от микроскопа, через увеличитель посмотрел на экран и хмыкнул.
— Японский риф? Там и до войны всякое плавало. Подводное заражение — чистится, как может...
Гедимин поглядел на блестящее, переливающееся перламутром кольчатое тело с симметричными выростами, на силуэты в чёрных скафандрах рядом с ним (лежащий неподвижно червяк был каждому из них по пояс), отметил про себя, что ликвидаторы снаряжены по всем инструкциям, одобрительно хмыкнул и отвернулся. "Да, воду чистить трудно. Давно на водосбор не вызывали, — что у них там с фильтровщиками?"
— Ты на кого поставил? — донеслось из-за телекомпа. Вепуат раздражённо вздохнул.
— Я в это не играю, теск. И ты не играй.
Иджес насмешливо фыркнул.
— Хейз сегодня должен выйти в лидеры. Толковый пилот, хоть и макака. Слегка не в себе, но, видно, без этого далеко не улетишь. Эй, атомщик! Ты же вроде знаешь Хейза?
Гедимин сдержанно кивнул.
Наименее полезный обломок с нижних горизонтов "Лебинн-1" завалялся в кармане; сармат положил его к другим ненужным деталям и задумчиво на него посмотрел. "Действительно, гранит," — он, сдвинув щиток над подушечкой пальца, осторожно тронул камень — кожу не обожгло, к пальцу не прилипла невидимая паутина. "Те куски выглядели так же. Но их хватило на ядерный взрыв. Странные дела..."
"Там нечему взрываться!" — услышал он, как наяву, отчаянный крик Хейза и невольно поёжился. "Он был уверен, что это просто гранит. И не облучился, когда его трогал. А теперь... теперь это и вправду гранит. Или... или и тогда был? Но что тогда взорвалось в колонии гимов? Нет. Тогда — это был не гранит. А вот теперь..."
Гедимин с силой прижал пальцы к вискам и зажмурился. "Не нравится мне всё это. Совсем не нравится..."
Резко встряхнув головой, он поднялся с места. Иджес и Вепуат, оборвав ленивую перебранку, проводили его озадаченными взглядами. Механик протянул было к нему руку, но Гедимин, качнув головой, прошёл мимо. "Одна "макака" может влиять на устройство мира... Бред. Хорошо, если только бред. Хуже, если это правда."
— Что, новости не радуют? — едва заметно усмехнулся Ренгер, когда сармат остановился у его стола. Перед ним в ячеистом контейнере под прозрачной крышкой лежали мелкие осколки костей. Некоторые Гедимин узнал — он сам брал эти образцы из огромных крысиных черепов в сувенирной лавке под Санта-Фе.
— Что ты всё ищешь? — не выдержал он, увидев под микросканером очередную кость. — Во всех этих крысах? Они как-то не так мутируют?
Ренгер рассеянно усмехнулся.
— Каждый мутирует по-своему... Тут, и правда, интересная вещь. Я подозревал давно, но без образцов с юга дальше подозрений не шло. А теперь уже можно сделать выводы...
Он придвинул к Гедимину листок из ежедневника, разделённый надвое и весь испещрённый мелкими буквами. Почерк у Ренгера был бисерный; каждый значок вроде бы читался, но когда дошло до собирания в слова, Гедимин с тоской покосился на микроскоп. "Это для секретности? Чтобы враги не прочитали?"
— У наших крыс — две линии предков. То, что мы сейчас видим, результат их смешивания. Две очень чёткие линии. Смотри сюда.
Он подвинулся, пропуская Гедимина к микросканеру.
— Такое надо проверять на самых мелких особях. "Бурые разведчики", недифференцированная масса без постнатальных мутаций. В идеале надо смотреть на детёнышах, даже эмбрионах, но... — Ренгер досадливо поморщился. — Не хватало мне здесь ещё зверинца. Сохранные трупы "бурых разведчиков" получить трудно, но кое-что видно и на костях. Вот, смотри, — это особь из Санта-Фе.
Гедимин озадаченно мигнул. Нет, кость он видел, и в микроскоп, и так... но что хотел показать ему биолог?
— Обратил внимание? — нетерпеливо спросил Ренгер, заменяя образец под сканером. — Толщина черепной крышки. Внутренние борозды... Видишь, как утолщается кость? А это образец из Старшедс. Ну?
Гедимин снова мигнул.
— Не понимаю, — признался он. — Две линии... и что?
— Ну, ты хотя бы их разглядел, — пробормотал Ренгер, отодвигая сармата от микроскопа. — Уже неплохо. Они сильно перемешались, но их ещё видно. Две разные мутации и, скорее всего, два мутагена. Первая линия усиливается к югу, вторая — к северу. Особи из южной ветви более агрессивны, сильнее физически... видишь выемки на костях? Это опоры для мышц. У этой линии их вдвое больше, чем должно быть. А это вторая... видишь, где кость утончается? Это не два осколка — тут, между ними, были хрящи. Хрящевые швы у взрослой особи. С таким черепом пролезешь в любую щель.
