Чуть качнул головой, хотя снова возникло желание ее прибить.
— Не того человека ты выбрала для оценки психики.
Но она лишь ухмыльнулась:
— Тогда просто нанеси удар. Потому что ты все равно не сможешь меня подчинить, как не сможешь и понять. Только убить.
— Ты скажешь все, что угодно, чтобы спасти свою жизнь. Думаешь, я не нанесу удар, потому что подчиняться приказу и признать твою правоту — ниже моего достоинства?
Хеза улыбнулась и промолчала.
— Я начинаю думать, что папаша от тебя избавился, чтобы не придушить в ответ на очередную выходку.
И снова молчание и хитрый взгляд. Ладно, печать у нее на шее, и пока она может быть полезна. Другого такого администратора у меня действительно сейчас нет. Лезвия скользнули в ножны.
— Не испытывай моего терпения, или окажешься в клетке и на цепи.
Она уже хотела ответить, наверняка, что-нибудь такое, чтобы исказить смысл моих слов, но я ее опередил:
— Ты меня поняла.
К голосу добавилось давление Ки, так что последнее слово осталось за мной.
Глава 4/3.
Вечернее совещание прошло под лозунгом: "Я говорю — вы слушаете".
И дело не в том, что Шикамару или непосредственные исполнители были глупыми. Дело скорее в масштабе акции. Портить жизнь торговцам, а то и кому повыше, умели и без меня, но сделать это оперативно, сразу на большой площади, и не попасться — уже наука. В мелочах же получалась привычная рутина, порча транспорта, наведение бардака в документах, изменение груза во время стоянок. Итогом всей нашей работы должен стать хаос, когда грузы идут не вовремя, не те, не туда, а иногда и вообще не идут, теряясь на каких-нибудь складах из-за ошибок в документах. Логистика — штука тонкая. Если хочешь получить хорошие прибыли — вертись, создавай отлаженный механизм. Грузы нужно доставлять быстро, все, не только скоропортящиеся. Чем меньше груз находится в дороге — тем быстрее ты из него извлечешь прибыль. Поэтому у Ханзо в своей стране и ближайших окрестностях раскиданы торговые посты, условно независимые и Ханзо не принадлежащие, так что все законно. Даже в Стране Огня они еще не так давно были. Повозки ездят между точками, развозя грузы. Расписание составлено так, чтобы точки не простаивали, но и очередей из повозок не было. Одни грузы едут из села в города, другие — наоборот. И вот здесь появляемся мы. Ломается расписание, и поэтому на точках простои будут сменяться часами аврала. Грузы будут приходить не туда и не в том количестве, или не в то время. Поэтому весь процесс погрузки и разгрузки пойдет к биджевой матери. Конечно, у них есть определенный запас гибкости на случай всяких случайностей и ЧП, но мы попросту организуем достаточное количество ЧП, чтобы все накрылось с гарантией, хотя бы на короткое время. Потому что для таких сетей неделя простоя — это уже серьезные убытки. Главное — отступить до того, как Ханзо поймет, что это диверсия и кем она устроена.
Шикамару тоже мог выступить, где-то даже сильнее меня, но он был в своих мыслях. Настолько ушел в себя, что пропустил окончание совещания. И удивился, когда я его окликнул.
— Иди — отоспись. Сейчас от тебя нет толку.
Хеза добавила от себя:
— Если есть возможность — напейся и кого-нибудь трахни.
Плохая идея. Завтра он будет винить себя в том, что у него друг умер, а он тут сношается с кем попало.
— Завтра тебя будет грызть чувство вины за то, что ты тут развлекаешь, а у тебя друг умер, и у него семья осталась, — добавила Хеза. — Легче не станет, но поможет сосредоточиться. Злость на себя и раздражение, наложенное на головную боль от похмелья, это лучше, чем пустота и самобичевание, наложенное на усталость после бессонницы.
Я ее прибью. Хотя в интонации нет ни намека на насмешку, да и выражение лица такое, будто она сэмпай, желающий помочь молодому кохаю. Как минимум — Шикамару на ее реплику раздражения не выказал:
— Напиться-то я могу без проблем, а вот со вторым пунктом будут сложности.
Куноити удивилась:
— У вас тут борделя нет? — и сама же себе ответила. — А! Все время забываю, что мы в подземелье сидим.
Шикамару пожал плечами:
— С другой стороны я знаю, у кого спросить. Подскажут, — он криво ухмыльнулся и достал из кармана сигареты. — Но мне и первого пункта хватит. А это... Не хочу.
Хеза чуть наклонила голову:
— Недавно с девушкой расстался?
Нара хмыкнул, но мог бы этого не делать, она и так его неплохо читала. Надо заканчивать балаган.
— Хеза.
— Да я же помочь хочу, — возмутилась куноити.
Хорошая она все же актриса.
— Пройдет, — покачал головой Шикамару. — Не в первый раз ведь.
Парень нес ответственность за людей во время войны. Терял он и раньше, но не друзей. Аналитик закурил и поднялся, развернувшись вполоборота, но замер.
— Слушай. К этому можно привыкнуть?
Хороший вопрос. Хотя нет, плохой. Поганый вопрос.
— Мы не имеем морального права привыкать к смерти своих товарищей.
И Хеза тут же добавила:
— Но в какой-то момент боль от очередной потери накладывается на боль от всех предыдущих, и эта боль становится постоянной и общей.
Да, именно так. Сука, с языка сняла, в прямом смысле. Шикамару хмыкнул и, махнув рукой, ушел.
Я перевел внимание на куноити. За время совещания она лишь пару раз добавляла информацию, которой у нас не было, и оставила пару едких комментариев. Делала вид, что не слишком разбирается в вопросе. Разбирается "меньше меня". Хочешь немного потешить мое самолюбие, потому что кто-нибудь менее... кто-нибудь "не я", в общем, подсознательно поставил бы себе плюсик за выигранное преимущество. Конкуренция, о которой она упоминала. Ей нужно, чтобы я ее, с одной стороны, ценил, но с другой, считал, что в чем-то я все же умнее ее. Этакий баланс. Умные люди не боятся конкуренции, это — правда, не боятся держать рядом с собой тех, кто может быть умнее их самих. Зависть — порок дураков. Но это игра на мужских слабостях. Мужчина очень хочет чувствовать себя умнее, сильнее, хитрее, талантливее, не важно. Чувство превосходства, это инстинкты. Умная женщина может неплохо вертеть даже умным мужчиной, при условии, что у нее будет такая возможность. Потому как ее способности не спасли ее от Инахо и Неджи. Она так же отлично понимает, что на меня простые методы не работают. Нет, цель здесь другая — выведение на разговор, попытка войти в доверие. Она правильно сказала — мне не с кем поговорить. Но это не значит, что я захочу говорить с ней.
Однако целится она не только в меня, и Шикамару обрабатывает не просто так. Вакантное место лидера Корня, освободившееся со смертью Саске. Я — не в счет, с моим фатализмом. Не буду всем этим заниматься после войны, даже если каким-то непонятным чудом ее переживу. И кто-то должен будет. Кто-то, кто умеет и может. То, что я ее план знаю и насквозь вижу, не значит, что этот план перестает быть рабочим. "Ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь". Но печать на ее шее, а не на моей.
— Он из твоей команды? — спросила Хеза, обернувшись на меня. — Молодец. У Данзо таких не было, когда я уходила. Исполнителей он подбирать умел. Сторонников — нет.
Промолчал. Это я знал и без нее. Например, я сам был и, по сути, остаюсь единомышленником Данзо. Даже взгляд на то, как и когда нужно применять крайние меры, у нас в целом схожий. Но почему-то Данзо при жизни очень не любили, а мысль о том, что он станет каге, у многих вызывала оторопь. У меня этих проблем нет, почти. Да, пришлось надавить, кое-кого так и вовсе убить своей рукой, но шапку мне отдали, и сейчас мои приказы не саботируют, а выполняют. И вовсе не из-за страха наказания.
— Как тебе это удалось? — спросила Хеза, внимательно меня рассматривая.
— Ты знаешь ответ.
Она улыбнулась:
— Лестно, что ты так высоко оцениваешь мои умственные способности, но нет, не знаю. Ты не подкупал своих людей, ни деньгами, ни знаниями, ни высокими постами или властью. Власть они, конечно, получали, но это было частью работы, а не наградой за нее.
Миину я именно купил. Ее отцом и купил. Каору — брат. Шикамару — задачки для ума, которые оказались для него сложными, но интересными. Саске... Жизнь. То дерьмо, которое у него было вместо жизни с момента уничтожения клана и до момента, когда я им занялся, жизнью не назовешь. Я дал ему все: цель, семью, возможности. Разве что ненавязчиво, да и особой верности взамен не требовал. У нас была цель, потом была другая, потом третья. Так что ничего сложного. Вот только рассказывать ей, и тешить тем самым свое самолюбие, я не буду.
— У тебя будет время подумать над этим. Следующее совещание завтра. Можешь идти.
Она поморщилась:
— Жаль, я бы еще поработала. Успела выспаться, пока сидела в камере.
Можно ответить в духе: "Хочешь, я найду тебе работу", намекая на что-то типа чистки сортиров, и вступить тем самым в словесную перепалку. Но нет, не буду доставлять ей удовольствия. Обычные люди не заморачиваются с такими вещами, не плетут словесные кружева в каждом разговоре. А вот она именно этим и занимается.
Молча вышел из комнаты. Тсуме и Заку ждали снаружи, просто потому, что в кабинете и так было не слишком много места для такой толпы.
— Тсуме. Пошли по маршруту группу для встречи курьера из Облака и на сегодня это все.
Несколько маршрутов были расписаны заранее и согласованы с Облаком, чтобы обеспечивать безопасность перехода. Повторять случай с двухвостой никому не хотелось. Куноити кивнула, показывая, что поняла задание, и удалилась. Можно вводить должность адъютанта, прикрыть ее действия бюрократической формальностью. Но можно и не вводить. Я жестом приказал Заку следовать за мной. Проверим посты, обойдем патрули, устроим кому-нибудь учебную тревогу, чтобы не расслаблялись. Ночь длинная, и вся моя.
Тсуме нашла меня рано утром. Полагаю, еще даже не рассвело. Мы с Заку задержались на одном из постов, проверяя, как работает оповещение. Все вроде как работало неплохо, но меня интересовали барьеры оповещения, которые начал ставить Синдзи вместе с соклановцами. Лучше проверить работу барьеров самим, чем предоставлять такую возможность врагу.
— Хозяин. Прибыл посыльный из Облака, — Тсуме слегка запыхалась.
Уже? Похоже, он отправился в путь еще до того, как нам отправили сообщение. Да и двигаться должен был быстро, причем все время.
— Он готов говорить, или слишком устал?
— Говорит, что это срочно и откладывать не стоит, — ответила куноити.
Еще бы не срочное, речь идет о биджу. Могу предположить, что посланник был капитально вздрючен перед тем, как отправился в путь. Да мне и самому очень интересно послушать, как он будет объяснять проебанного посредине деревни джинчурики.
— Тогда не будем заставлять гостя ждать. Доведите проверку до конца, отчет напишете после своей смены, — последние указания касались патрульных.
Не скажу, что тюнин был прямо рад, что большое начальство в моем лице, наконец, оставило его в покое. Все же я ему на мозги не капал, ну, почти. Не вижу смысла мотивировать пинками людей, и без того более чем мотивированных.
Гостю, разнообразия ради, предложили хорошо обставленную комнату. Ирония в том, что пригласить его на разговор я мог либо в допросную, либо в собственный кабинет. Но в допросную союзников не приглашают, а в свой кабинет я кого попало приглашать не стану. Если он просто сообщение на ножках, то много чести. Впрочем, о том, что он, как минимум — дзенин, да еще и с должностью, я узнал еще на подходе. Форма и оружие — Шторм. Отсутствием маски безликого — высокая "кабинетная" должность. И в Шторме, как и в Корне, кабинетных должностей было исчезающие мало, и все они были важными. У дверей ждала Хеза, встретившая меня изящным наклоном головы и открытой улыбкой. Она не ложилась? А если ложилась, как успела узнать о прибытии курьера раньше меня?
— Большая шишка. Судя по манере держаться — клан Гензай. Молод, даже слишком молод. Значит — протеже нынешнего лидера организации или сам лидер, чем биджу не шутит. Бежал, судя по одежде, без остановок, но выглядит бодрым, следов приема наркотиков нет. Наверняка будет вести себя нагло и уверенно, — дала свою оценку она.
Насчет Ганзай не знал. Зато его самочувствие я могу определить с большей точностью... Но она права, сердцебиение, дыхание, движения.
— Я сам с ним поговорю.
— Даже меня не возьмешь? — насупилась куноити.
Не отвечаю, открыв дверь и зайдя внутрь. Безликий, сидевший в кресле, не стал подниматься, направив на меня взгляд. Действительно молод, на вид — лет четырнадцать или пятнадцать. И да, взгляд уверенный и даже злой.
— Ты, наверное, Курохай?
— Наверное, — я подошел ближе.
— Здесь можно говорить?
Киваю:
— Можно. Кто ты?
— Рисако Гензай, лидер Шторма.
Это даже забавно. Но о проницательности Хезы подумаю позже.
— Почему лично?
— Вопрос важный, — ответил Рисако. — Каору мертва. Треххвостого мы смогли захватить.
Все же мертва.
— Что с ее братом?
Кажется, Рисако слегка удивился вопросу:
— Тоже мертв.
Значит — не получилось у меня дать им счастливой семьи. Что же, желаю вам лучшей жизни в следующий раз.
— Как это произошло?
Безликий нахмурился, рассматривая меня.
— Давай. Я знаю, что треххвостый освободился прямо в селении. Как вы это допустили?
— Не наглей, Хокаге. Не тебе обвинять нас в том, что происходит в нашей деревне.
Наглый щенок.
— О деле будем говорить или тратить время на бессмысленную болтовню? Для второго могу пригласить специалиста, за дверью стоит. Сможете болтать с ней хоть до вечера.
— Зависит от того, как ты ответишь на мои вопросы.
Интересный заход. Хотелось приложить его Ки, но не стоит. Либо он дурак, и мне не стоит тратить на него время, либо умный, и знает что-то, что не позволяет ему мне доверять. Если он действительно глава Шторма, то первый вариант исключаем. Какие у него могут быть вопросы? Мы Облако не подставляли, мне о таком неизвестно. О Хезе он знать не может, контрразведка все же существует и работает, а не блох гоняет. Что еще? Биджу его знает. Эти мысли заняли секунду, так что паузы в разговоре не было.
— Давай, спрашивай. Только конкретно и по делу.
Рисако наклонил голову и, прищурившись, спросил:
— Парень, который сейчас торговый тракт на юг гонит. Он действительно Яманака Като?
Хороший вопрос.
— Да.
Я ждал вопроса о том, кто тогда я. Но Рисако смог меня удивить:
— Ты за ним следишь?
Этот вопрос как бы намекает, что причина для слежки есть.
— Нет, не слежу. Должен?
Безликий кивнул:
— Должен. Проверять нужно всех.
— Допустим. Ты узнал что-то... Что?
— Есть информация, что он работает с Рассветом.
Сложно себе представляю, как это возможно.
— Сомнительная информация.
— Ты так в нем уверен? — настоял Рисако.
— Был уверен, да. Но могу поверить. Если подозрения не на пустом месте возникли.
Безликий, подумав еще немного, наконец сказал:
— Я допрашивал Джокера.
Вот теперь я не удержал жажды крови. На то, чтобы составить детали головоломки, мне не потребовалось даже напрягаться.
