Гедимин покосился на листок. Там, где ещё можно было что-то разобрать, он разглядел участок цепи ДНК — два участка, нарисованные рядом. Некоторые элементы Ренгер выделил красным.
— У первой линии — толстые кости и мощный челюстной отдел при небольшом мозге, — биолог, заметив его взгляд, отобрал листок и перевернул другой стороной. — Вторая грацильна, челюсти небольшие. Зато очень объёмный мозговой отдел. Разница — до двадцати процентов. Похоже, должны были возникнуть два разных вида. Интересно, что удерживает их от взаимоистребления...
Гедимин задумчиво сощурился.
— Их и было два, — сказал он. — Два эксперимента. Опыты Штибера с омикрон-лучами на юге... а здесь развлекался Домициан. Говорил я ему — следи за крысами...
Ренгер мигнул — а затем его глаза вспыхнули нехорошим огнём.
— Повтори ещё раз, — потребовал он, вцепившись в плечо Гедимина; листок с записями скомкался, но биолог не обратил на это внимания. — Что ты знаешь про эксперименты?
"Скафандр он не порвёт," — напомнил себе ремонтник, но ему всё равно стало не по себе. "Чего так дёргаться из-за дурацких мутантов?!"
— Когда ирренций исследовали, — медленно проговорил он, глядя Ренгеру в глаза, — ещё там, в Лос-Аламосе — там тоже были биологи. Один такой, Штибер, засунул живых крыс в омикрон-поток. Почти все сдохли, но выжившие размножились. Он их облучал, пока не вывел устойчивую породу. Какие-то макаки, студенты, влезли в лабораторию. Твари разбежались. Конар мне тогда писал — мол, если увидишь, не убивай, отправь в Лос-Аламос. Ну, теперь-то незачем — они уже там...
Он неловко ухмыльнулся. Ренгер слушал, не шевелясь, даже взгляд не отвёл.
— Вот оно что... Ты стоял у истоков, — биолог ухмыльнулся в ответ и медленно убрал руку с его плеча. — Понятно. А что с Домицианом? Кто он?
Гедимин изумлённо мигнул — он как-то привык, что все всех знают, один он стоит в стороне. "Разве не ты мне говорил... а, не ты. Иджес. А с тобой он биологию, наверное, не обсуждал. Или думал, что ты и так в курсе..."
— Домициан Марци, биолог, медик, — Гедимин пожал плечами. — Работал в "Гекате"... Но это было ещё до "Гекаты". Здесь, в Ураниум-Сити. Он заказал живых крыс и облучал их "сигмой". А потом они удрали. Просочились сквозь решётки. Что ты говорил про хрящи в черепе?..
Ренгер прошептал что-то по-сарматски.
— Вот, значит, кому мы обязаны... — он резко вскинул руку и схватил Гедимина за плечо. — Раньше сказать не мог?! Я полгода копаюсь в дохлых крысах...
Гедимин мигнул.
— Ты не спрашивал. Я-то откуда знаю, что ты там копаешь... — он осторожно отцепил руку Ренгера от своей брони и поймал измятый листок. — Не думал, что эти твари выживут. И расползутся по всему континенту. И про этих, размером с макаку, речи не было...
Ренгер криво ухмыльнулся.
— Процесс запустили, и он идёт. Значит, излучение ирренция... два разных излучения, — он аккуратно разгладил листок и прикрепил к столу. — Интересный вышел опыт. На чём бы его повторить...
Гедимин на всякий случай отодвинулся. Ренгер хмыкнул.
— Думаю, природа уже повторила. Что ж, нам остаётся наблюдать... Не помнишь никаких подробностей по довоенным опытам? Если что — мне было бы интересно.
..."Роберт Кристиан Штибер", — прочитал Гедимин на открывшейся странице, окружённой траурной рамкой. "Годы работы..."
— Мёртв, — он, не дочитывая, отключил смарт — под рёбрами неприятно заныло. — Первый год после войны. Люди — непрочные существа.
— Досадно, — пробормотал Ренгер, угрюмо щурясь. — Но следовало ожидать. А в целом ты прав — крыс уже везде полно, и везти их в Лос-Аламос незачем. Разве что вопрос названия...
Гедимин резко качнул головой.
— Моджис нашёл их, верно? Когда они уже стали... такими, какие они сейчас. Значит, это его вид. Его открытие. У людей их и так достаточно.
06 августа 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— А Иджес всё ещё расстроен, — задумчиво сказал Вепуат, перебираясь из-за оружейной стойки на пустой стол рядом с Гедимином. Мебель в штабе ликвидаторов была прочная — столешница даже не хрустнула под весом сармата в тяжёлой броне.
Гедимин пожал плечами.
— С ним всегда так. Успокоится.
Иджес давно уехал откачивать воду из урановой шахты, и Гедимин надеялся до вечера ничего не слышать ни о гонках, ни о пилотах, ни о проигранных деньгах. "Что удивляет," — думал он, рассеянно чиркая по обрывку бумаги, — "то, что есть другие спорщики. Иджес такой не один. Кто-то спорит на деньги, какая "макака" быстрее водит глайдер. Надо же было додуматься..."
Под потолком коротко рявкнула сирена. Ликвидаторы, замолчав, зашевелились, кто-то потянулся за оружием.
— Странные мёртвые животные в Айви Спрингс, — объявил вслух Скегги, выходя на середину комнаты. — Пара на выезд?
— Я еду, — буркнул Ренгер, выбираясь из-за стола. От микроскопа он оторвался с явной неохотой — после рассказа Гедимина он не только не забыл об изучении крыс, наоборот — он, кажется, собрался пересчитать все атомы в образцах их костей.
Гедимин следил за Ренгером, пока тот брал у Скегги ориентировку, и зашевелился было, когда тот пошёл к двери, но Ренгер молча прошёл мимо, не глядя на сармата, тронул за плечо одного из ликвидаторов, успевших взять оружие, и они вдвоём вышли за дверь. Гедимин мигнул. Скегги, встретив его растерянный взгляд, развёл руками.
— Это у него надолго. Жди, рано или поздно отмякнет.
Вепуат возмущённо фыркнул.
— Гедимин-то при чём?! Если Ренгер не спрашивал его о крысах, откуда он-то мог знать...
Скегги жестом прервал его речь и щёлкнул по наручному передатчику, отмечая принятое задание. Гедимин, пожав плечами, развернулся было к испорченному чертежу, но под потолком снова рявкнуло.
— Моя очередь, — Вепуат, не дожидаясь объявления, проворно спрыгнул со стола, но Скегги, вчитавшись, насмешливо фыркнул.
— Отбой! У нас гости. Атанек и Майлог вернулись.
Гедимин не сразу вспомнил, о чём речь, а вспомнив, настороженно сощурился, вместе с креслом разворачиваясь к двери. "Вернулись. У них снаряжение. Три месяца среди "макак". Сколько же там теперь ремонтировать, мать моя колба?!"
Сармат в тяжёлом скафандре перешагнул порог и поднял руку в приветственном жесте. Ликвидаторы, выбравшись из углов, помахали в ответ, выжидающе глядя на пришельца. Первым вошёл Атанек, за ним — Майлог; едва ступив на порог, он развернулся, втаскивая за собой самоходное устройство на трёх колёсах. Гедимин разглядел выдвижные опоры, рассчитанные на немалый вес, и раскладную конструкцию, но вникнуть в её смысл не успел — Скегги подошёл поздороваться, и грохот скафандров отвлёк сармата от изучения механизма.
— Живые? — спросил Вепуат, радостно ухмыляясь. Гедимин скользнул настороженным взглядом по броне Майлога — на вид всё было в порядке, пластины не выпали и не деформировались, а верхний слой обшивки, с парой незначительных царапин, приятно поблескивал в свете ламп.
— Много поломалось? — спросил он. Сарматы, переглянувшись, дружно фыркнули. Майлог снял с заплечных креплений огнемёт, небрежно бросил на стойку перед Гедимином и щёлкнул пальцами, подзывая трёхколёсного робота. Атанек, покосившись на него, шёпотом выругался и двинулся к двери, чтобы через несколько секунд вернуться с таким же передвижным механизмом. Робот Майлога уже выдвинул опоры и расправил складную конструкцию; сармат расставил руки, прислоняясь к ней спиной, и фиксаторы обхватили его конечности и пояс, оставив спереди широкие просветы. Вскрыв броню, Майлог выбрался наружу, а скафандр остался на передвижном стапеле. Сарматы, столпившиеся вокруг, удивлённо захмыкали.
— Забавная штука, — сдержанно сказал Скегги. — И у тебя, Атанек, такая же? Макаки расщедрились на снаряжение? Взял в аренду — или так, привёз похвастаться?
Майлог ухмыльнулся.
— Это теперь моя собственность. Поощрение за хорошую работу. Ну, и мы ещё купили кое-что с собой. Там с этим проще...
Атанек тоже выбрался из скафандра и теперь отвязывал от передвижного стапеля какие-то свёртки, слишком объёмные, чтобы влезть под броню. Гедимин скользнул по ним взглядом и снова уставился на Майлога. Он не сразу понял, что с сарматом не так.
— Зачем оделся, как мартышка?
Вепуат укоризненно ткнул его кулаком в плечо. Майлог насмешливо фыркнул, поворачиваясь к нему лицом. Теперь Гедимин хорошо видел принт на его "куртке" — необычно тонкой, с нелепо короткими рукавами, почему-то болтающейся отдельно от штанов. На груди сармата красовался взрывающийся "Феникс".
— Ну, не у всех же скафандр к телу прирос, — отозвался Майлог, поводя плечами. Гедимин разглядел заклёпки, сплошь покрывающие его широкий пояс, — крупные бляшки с гравировкой и синими камешками. Вся одежда была тонкая, непрочная на вид, неплотно прилегающая к телу и местами образующая странные нефункциональные складки. Гедимин снова посмотрел на рукава, едва прикрывающие плечевой сустав, и недовольно сощурился.
— Броня на голую кожу — ничего хорошего, — озвучил его мысли Скегги. — Ну да ладно. Это же не для работы у тебя?
Атанек, сложив тюки на стол, выпрямился. Теперь Гедимин мог рассмотреть и его одежду — как и у Майлога, из нескольких разнородных предметов, только что рукава у "куртки" были нормальной длины, — зато поверх неё Атанек, как Маккензи, надел чёрную жилетку со свисающими цепочками и закреплёнными цацками. Одну из цацек Гедимин узнал — её он сделал сам и по случаю кому-то подарил.
— О, у них и на носках рисунки, — хмыкнул Вепуат. — А! Это не носки. Это вроде сапог, только короткие.
— Лучше смотри сюда, — отозвался Майлог, расстегивая чехол на свёртке. Наружу выпали сложенные полотнища из тонкого скирлина, сплошь в растительном орнаменте и ярких птицах. Следом Атанек вытащил свёрнутое одеяло, толстое на вид, с клапаном на краю.
— А! Вам и одеяла там выдавали? — Скегги с любопытством пощупал ткань, покосился на вынутые подушки в пёстрых чехлах. — Где вас держали?
— В доме, — ответил Майлог, нежно поглаживая мягкую ткань. — В доме с большими окнами, охлаждением и водой. Мы там жили вдвоём, и у каждого была своя дверь. И ещё одна — общая, с кодовым замком. Видишь эти штуки? А раньше, небось, не видел. Это простыни. Одна — на матрас, другая — под одеяло.
— Дом? О потолки головами не бились? — спросил Вепуат, ощупывая края простыней. — Мягкая штука. Совсем тонкая. Это — на матрас, а это — на себя? А сверху — одеяло... Майлог, тебя чем чехлы не устраивали? Всё это добро должно елозить, как Клоа по контейнеру с ураном!
Майлог презрительно фыркнул.
— Ты видел, чтобы макаки спали в чехлах? Вот то-то. Они не носят чехлы и не спят в них. Ты когда-нибудь лежал на кровати? Нормальной, а не на койке в госпитале?
Гедимин мигнул.
— Вы жили с людьми? В человеческом доме?
— Я же ска... — Майлог осёкся. — А, ты про другое. Нет, там жили только мы. Обычный дом, но построенный для сарматов. Весь наш отряд жил там. И спал на кроватях.
Скегги выразительно хмыкнул.
— Вижу, обращались с вами неплохо. Из станнера в затылок не прилетало?
Майлог фыркнул.
— Мы работали на них, Скегги. Работали, а не занимались саботажем.
Он выложил на стол длинную ленту небольших предметов — цепочку соединённых вместе упаковок, десятка три, не меньше. Их Гедимин узнал — нечто подобное продавали в уличных киосках.
— Вот такие там пайки, — с непонятной гордостью сказал Майлог, отрывая одну упаковку от ленты. — Два таких — дневная норма. Но это на выездах, понятно. На месте нас кормили другой едой. Нормальной едой, у которой есть вкус.
Гедимин мигнул. Чем дальше он смотрел на Майлога, тем больше тот напоминал Маккензи, — даже мимика изменилась. Лицо сармата будто пыталось повторить "мартышечьи" гримасы — рот раскрывался слишком широко, щёки странно подёргивались, крылья носа шли складками.
— "С апельсиновым вкусом", — вслух прочитал Вепуат надпись на питательном батончике. — Очень интересно! Би-плазма, значит, уже не еда?
— А выделительная система... — заикнулся было Гедимин, но замолчал, вспомнив, сколько лет сам провёл на "мартышечьей" еде. Но ликвидаторам хватило и услышанного — все, будто этого и ждали, дружно зафыркали, кто-то не сдержал смешок. Майлог уставился на потолок, по его лицу пробежала рябь, и Гедимину стало не по себе.
— Если есть одну жижу, челюсти атрофируются, — сказал Атанек. — Зубы нужны, чтобы жевать, — слышал?
— Я ещё не видел, чтобы у сармата зубы сами взяли и выпали, — пробормотал Скегги, с сомнением глядя на батончики. — Ну ладно. Содержали вас там хорошо... А что за работа?
Майлог махнул рукой. Он хотел было сесть на стол, как до него Вепуат, но, покосившись на свою одежду, остался стоять.
— Легче лёгкого. Мы даже не всегда стреляли. Те макаки, бунтовщики, — у них ни кораблей, ни экзоскелетов. Сами разбегались, когда мы подходили ближе.
— Так их, наверное, ловить было сложно, — Гедимин вспомнил, как бросается врассыпную стая гимов-фуражиров, и как трудно их отстреливать, если нет подходящей приманки. "А по "макакам", наверное, из огнемёта не пальнёшь..."
Майлог ухмыльнулся.
— Кому надо их ловить?! Снаряд догонит... — он провёл пальцем по холодному соплу огнемёта. — Нам дали полную свободу действий. Транспорт, здания, — ломай что угодно! Лишь бы в итоге было тихо.
Он нехорошо улыбнулся.
— Хорошая работа, ремонтник. Не то что выкуривать крыс из подвалов и отвечать за каждую дырку в трубе.
— Странно, — Скегги подозрительно сощурился. — И потом — никаких претензий? Жги макак и их добро — и все только рады?
Майлог коротко хохотнул. Атанек ухмыльнулся, мечтательно глядя вдаль.
— От нас, из гетто, не видно, сколько там этих псевдоразумных приматов. А их много, Скегги. Чересчур много. А места всё меньше. Сперва они стреляют друг друга, потом запускают нас. И становится тихо.
Он смахнул невидимую пыль с ближайшего стула, сел и едва заметно поморщился.
— Всегда такие жёсткие сидения! Их будто специально так делают. Ни один человек на такое не сядет. Только для тесков...
"Сопло меняли," — отметил про себя Гедимин, успевший частично разобрать его огнемёт и осмотреть внутренние механизмы. "И, похоже, не один раз, — пусковые устройства сильно изношены. За три месяца сработались, как за три года. Будто на войне..."
— Идите спать, — махнул рукой Скегги, глядя на заваленный свёртками стол. — На сегодня свободны. Завтра — на расчистки в парке дюн. Есть нормальная одежда? В этом работать нельзя.
Майлог поспешно закивал.
— Я всё помню, Скегги. Идём, Атанек. Отдохнём, пока есть время.
Когда за сарматами и их передвижными стапелями закрылась дверь, ликвидаторы озадаченно переглянулись.
— Так и пошли в мартышечьем, — заметил Вепуат. — Вот теперь "Налвэн" над нами посмеётся! У них там один Маккензи, а у нас — целых две макаки. Ремонтник! Ты понял, зачем обкладываться тряпками, когда спишь?
Гедимин пожал плечами.
— У них огнемёты... Внутри всё в крошево. Четыре "пуска" под замену. Видно, проще купить тряпки, чем нанять механика...
