-А каким мне быть? Служба-c. Как у нас говорили, "куды пошлют-с". Рьян а фэр, ноблэ оближ, хе-хе-хе, -гусар подкрутил правый ус, и его взгляд тут же переключился на Ольгу. -О, боги! Кто сегодня к нам пожаловал! Да ведь это же самая прекрасная из дев! Как мог я Вас не заметить сразу? Молю, простите Вашего скромного слугу.

-Извинения приняты, любезный друг, -улыбнулась Ольга.

-Право, Вы так искусно спрятались за спину моего дражайшего кузена, что я был введён в некоторое, знаете ли, заблуждение-с. Ах-х, княгиня, ма шери, Вы прекрасны, как райский цветок! Аншанте! -он припал губами к её руке.

Тем временем, Евгений обменивался дежурными приветствиями со вторым воякой — немногословным увальнем Алексеем Алексеевичем, сослуживцем Василия. Узнав о его повышении, он хотел было ещё что-то спросить у добродушного гусара, но егозливый кузен, видимо исчерпавший запас комплиментов в адрес Ольги, вновь его отвлёк.

-А помнишь, Евгений, тот день, когда мы имели честь присутствовать на званом ужине у Верховцевых? Ах, что за время было! -вдохновенно жестикулировал Василий.

-Это невозможно забыть, дорогой кузен. Ведь именно тогда небеса одарили меня знакомством с моей ненаглядной феей.

-О, да-c! Готов биться об заклад, что сие было провидением господним.

-Пардон, господа, но мы, так и не дождавшись, когда вы соизволите обратить на нас своё драгоценное внимание, позволили себе дерзость подойти к вам лично, -встрял в их беседу ещё один гость.

Из общей плеяды выдвинулась очередная троица. Двое кавалеров и одна дама.

-Ба! -просиял Евгений. -Глазам не верю! Николай! Савелий! Вы тоже здесь, друзья мои? Как же я рад встрече с вами!

-Взаимно, сударь, взаимно, -добродушно улыбаясь, пожал ему руку круглолицый франт.

-Должен признать, мы с господином Шулепиным переживали, что Вы не изволите явиться на сегодняшнюю ассамблею. Но переживания оказались напрасными, и это замечательно, -протягивая руку, добавил светловолосый дворянин в элегантном фраке.

Затем он представил сопровождавшую его даму, а Евгений представил своих друзей Ольге.

-Эти достопочтенные господа являются моими друзьями с самого нашего детства. Теперь Николай Иннокентьевич — высокопоставленный чиновник, а Савелий Александрович — почётный литературный критик.

-Премного наслышана о вас обоих, господа, -ответила Ольга.

-Безмерно рады знакомству, сударыня, -ответил Николай.

Их преумножившаяся компания гудела весёлым ульем. Все присутствующие были добрыми друзьями, и ничто не мешало непринуждённости их общения. Хоть Евгений и участвовал в беседе, смысл её он пропускал мимо ушей, в душе упиваясь самим фактом этого общения. И, конечно же, чувством близости любимого человека. Он ощущал себя необычайно важным, и безмерно счастливым. Как же давно он мечтал об этом. Теперь всё будет хорошо. Жизнь наконец-то наладится.

-Подумать только. Евгению чуть было не указали на дверь! Вот ведь конфуз, -сокрушался Николай.

-Что поделать? С правилами здесь строго. Позвольте осведомиться, Николя, а каким образом Вас впустили без пары? -поинтересовался Василий.

-А он как всегда явился в компании сестры, -не дав другу и рта раскрыть, ответил за него Савелий Александрович. -Увы. Убеждённый холостяк-с.

-Полно те, Савелий. Моя сестра не нашла достойного кавалера, и посему я счёл своим долгом выручить её, -не без смущения ответил тот. -А вот Вы, Василий Палыч, с кем изволили явиться сегодня? Неужто с Алексеем Алексеевичем?

Дмитрий, Савелий, и их дамы, интеллигентно захихикали.

-Напрасно иронизируете, господа, -приосанился гусар, тряхнув эполетами. -Наши пассии случайно встретились со своими однокурсницами, и в данный момент сплетничают-c.

Василий указал глазами в сторону группки щебечущих барышень.

-Слава богу. А мы уж подумали было, что вам сегодня предстоит танцевать друг с другом, -продолжил их кусать Савелий.

Уязвлённые гусары одновременно хмыкнули, задрав носы. Музыка вновь оборвалась.

-Поприветствуем государыню императрицу! -раскатился по залу чей-то требовательный голос, заставивший общество разом притихнуть и замереть.

-Кого? -опешил Евгений.

Благо, его нелепого вопроса никто не расслышал. Все увлеклись прибытием новой значимой фигуры.

-Что же ты стоишь столбом? -подтолкнуло его вынырнувшее из людской массы Хо. -Ступай скорее, поздоровайся с матушкой-благодетельницей. Не заставляй её ждать.

Судя по его настойчивому тону, эта процедура была необходимой, и Евгений не стал перечить. Ольга, почувствовав его нерешительность, чуть заметно сжала руку, и этот жест придал ему уверенности. Всё-таки какое же это счастье, что она рядом! Заручившись её поддержкой, Евгений был готов идти на приём хоть к самому дьяволу, не говоря уже про какую-то там императрицу.

Толпившиеся впереди гости отступали в сторонку, пропуская их через весь зал, к богато украшенному трону, возвышавшемуся у стены. Этот трон был настолько великолепен, что Евгений так и не смог понять, как же он не заметил столь красивый атрибут сразу, когда только вошёл. Словно трон возник по мановению волшебной палочки, или же выдвинулся из пола посредством какого-то чудесного механизма.

На троне восседала блистающая бриллиантами царица со скипетром в руках. Роскошность её парадного туалета была вне всяческих сравнений. Пышный наряд буквально ослеплял чародейственной игрой томно сверкающих украшений. При беглом взгляде, монархиня напоминала своим богатейшим убранством вычурно украшенную новогоднюю ёлку. При этом, облик её был настолько светел, что этот добрый живительный свет, казалось, расходился от неё в разные стороны тёплыми лучами.

Чем ближе они приближались — тем больше избавлялись от своего волнения. Императрица больше походила на добрую волшебницу, нежели на самодержавную властительницу, способную миловать и казнить с одинаковой лёгкостью. За всем этим блеском не сразу удалось разглядеть черты её лица. По-началу, оно казалось сплошным светлым пятном, точно на фотографии, испорченной нечаянным бликом. А может быть, Евгений попросту не решался поднять глаз, и взглянуть на великую императрицу. Как бы там ни было, до самого трона, он шёл в полном неведении, и лишь когда остановившись возле его ступенчатого основания, осмелился поднять глаза, чтобы взглянуть на хозяйку этого чудесного дворца, оглушительной вспышкой пронзило его пробирающее до костей осознание.

Перед ним, на величественном троне восседала мать. Живая, цветущая, и необычайно красивая. Вереницы важных слов, накопившихся в измученной душе, одновременно устремились наружу, на волне эмоций. И, столпившись где-то под кадыком, застряли глухой пробкой. Губы Евгения зашевелились, но слов не было слышно. Он хотел опуститься перед матерью на колени, но та остановила его волевым жестом, и поманила к себе поближе. Они с Ольгой поднялись на несколько мраморных приступок, покрытых дорогим бархатом, и замерли перед царственными очами.

-Здравствуй, душечка, -поприветствовала Ольгу царица. -Выглядишь чудесно. Как тебе здесь? Нравится?

-Очень, Ваше Величество, -поклонилась та. -Я необычайно счастлива присутствовать здесь. Благодарю Вас за столь радушный приём, и за приятные слова. Для меня это большая честь.

-А я очень рада наконец-то видеть своего сына счастливым. Спасибо тебе за это, душечка.

Императрица обратила взор на Евгения.

-М-мама? Ты ч-что, ц-царица? -пролепетал тот, всё ещё не веря собственным глазам.

-А что поделать? -усмехнулась та. -Nomen est Omen.

И подозвала его пальчиком, чтобы поцеловать. Когда Евгений наклонился к ней поближе, она легонько коснулась губами его щеки, и прошептала, -уходи.

Это было произнесено так тихо, что он тут же засомневался, не показалось ли ему это. На лице императрицы не было и тени намёка на что-то подозрительное. Она благодушно улыбалась, а глаза её лучились неподдельным счастьем. Никаких предупреждающих ноток ни в её голосе, ни в её мимике не прослеживалось даже близко. В следствии этого, Евгений сделал вывод, что ему показалось. Они с Ольгой ещё раз поклонились царственной особе, и отступили назад.

Что же это получается? -задумался Женя. -Если мама — царица, значит я — полноправный царевич, наследник престола? Я — будущий император?! Вот это поворот.

-Ну что ж, господа, пришла пора начать наш праздничный бал! -взмахнув платочком, распорядилась царица.

-Да начнётся бал!!! -радостно завизжало Хо, и прошлось по залу колесом, звеня бубенчиками.

Оркестр ожил. Грохнула музыка. Гости встрепенулись, быстро разбились на пары, и начали кружить по залу.

-Потанцуем? -зачем-то спросил Евгений у Ольги.

-С превеликим удовольствием, -ответила та.

Женя не имел ни малейшего представления о технике бальных танцев, но сейчас его это почему-то совершенно не волновало. Все необходимые па как-то сами собой получались у него безо всяких усилий, словно он учился этому когда-то, и сейчас только двигался, повинуясь заложенному в памяти автоматизму. Выходило у него отлично, и они с Ольгой не уступали заправским танцорам.

Магия этого вращения была сродни ощущениям ликования, восторга, и благоговейного трепета, которые он испытывал в глубоком детстве, катаясь на каруселях. Чувство того, что ты летишь куда-то в даль, и земля уходит из-под ног, а сердце готово выпрыгнуть наружу. Это было счастье. Ощутимое, доступное, понятное.

Выбрав момент, когда их лица окажутся на минимальном расстоянии, он произнёс так, чтобы она расслышала:

-Я люблю тебя.

Она улыбнулась, сверкая искорками глаз, и, когда в очередной раз их лица сблизились, прошептала в ответ:

-А я люблю тебя.

Словно стайка диковинных бабочек вылетела у них из-под ног, и запорхала вокруг. В груди что-то томительно сжалось. Глаза затянула пелена блаженства. Голова шла кругом, и какая-то необъяснимая сила отталкивала тело от пола, подбрасывая его ввысь. Будто два огромных крыла развернулись у него за спиной. И этими тёплыми крыльями ему захотелось обхватить Ольгу, отгородить её от внешнего мира, чтобы остаться с ней наедине.

-Теперь мы всегда будем вместе, -прошептал он, задыхаясь от переполнявших его чувств. -Обещаю тебе.

-Всегда? -девушка заглянула ему в глаза.

-Всегда, -утвердительно кивнул он в ответ. -Всю жизнь. Вечно.

-Вечность, -Ольга как-то странно вздрогнула, и отвела взгляд. -Это слишком долго.

-Не понял, -Евгений был чрезмерно воодушевлён, и машинально отреагировал на эту странную фразу, как на простую шутку.

-Ведь это очень, очень большой срок, -её руки соскользнули с него.

На месте тёплых прикосновений тут же появился неприятный холодок.

-Вовсе нет, -оторопел Евгений.

-Ты не понимаешь. Ты не хочешь понять.

-Подожди. Куда же ты?

-Я должна... -Ольга освободилась от его объятий, и стала отступать назад.

Теперь Евгений заметил, что свет в зале начал темнеть, и тьма эта сгущалась по мере отдаления девушки.

-Что ты должна? Что случилось? Что я сделал не так?

-Ничего. Всё было замечательно, до того как ты... Ах, не обращай внимания. Забудь и выкинь.

-Постой! Объясни же мне, наконец, в чём причина? Ты же говорила, что любишь меня.

-Говорила.

-Тогда в чём дело?

-Понимаешь, есть вещи... Которые имеют для меня большое значение... Которые для меня не просто слова, понимаешь? Они определяют мою судьбу. Это очень важно, и очень сложно. Так сразу и не объяснить. Суть этих вещей принципиально влияет на мой выбор. А для тебя они не имеют такой значимости. Потому, что ты живёшь в другом мире...

-Научи меня понимать эти вещи!

-Это невозможно.

-Для нас нет ничего невозможного!

-Это только слова.

-Я сделаю всё, что ты пожелаешь! Ради тебя я готов на всё, на всё! Ради тебя одной! Ты — моя жизнь. Ты — моя любовь. Я не могу без тебя!

Ольга не произнесла более ни слова. Лишь печально вздохнула. Бросив взгляд на её кулон, Евгений с пронзительной болью в сердце разглядел миниатюрный портрет, изображённый на нём, и понял, что там запечатлён совершенно другой человек. Заметив это, девушка сочувственно моргнула, словно хотела кивнуть, но сработали одни только веки.

-Почему? -пролепетал Евгений, чувствуя, как ноги его подкашиваются. -Зачем всё так?

Он пытался найти поддержку, точно в горячке скользя мечущимся взглядом по окружающей его толпе сочувствующих лиц. Вроде бы таких родных и близких, но, вместе с этим, как ни парадоксально, таких отчуждённых и далёких. Словно это были болванчики из кукольного театра. На лицах друзей застыло искреннее понимание, но он, давно научившийся видеть напрямую нутро, изнанку, натыкался взглядом лишь на череду умело нарисованных масок. Маски совершенно непритворно сопереживали ему. Но там, под ними, в глубине прорезей для глаз, светилась совершенно чужая жизнь. Посторонняя судьба, которую не волновал ни он, ни его проблемы.

Каждый думал о чём-то своём, и у каждого были такие же, личные, индивидуальные заботы и мечты. У кого-то поменьше и поскромнее, у кого-то — пообширнее и поярче, но у каждого была своя дорога, не попутная с ним, с Евгением, застрявшим на каком-то дурацком перекрёстке, посреди тумана. Он и раньше догадывался об этом. Но если раньше такие мысли вызывали в его душе злость и обиду, то теперь какая-то новая, и поразительно простая истина открылась его душе. Злиться и обижаться на этих людей было бессмысленно, как бессмысленно было обижаться на осень, сменяющую лето, или на ночь, сменяющую день. Проблема крылась не в них, а в нём самом. Их жизненные приоритеты были расставлены правильно, как положено людям, по издревле установленным стандартам и параметрам. Это он выпадал из общей канвы, и упорно не желал это признавать. Потому что каждый человек в душе стремится выделяться из серой массы, но при этом, в силу природной стадности, не хочет становиться слишком уж индивидуальным, так как эта абсолютная индивидуальность переведёт его в разряд чужих. То бишь, изгоев.

Пока Евгений размышлял об этом, Ольга таяла в снопе белого света, лившегося откуда-то с потолка. Её исчезновение было столь несообразным, что в душе у него образовалось какое-то странное слепое пятно, вызывающее вполне знакомое ощущение, которое люди испытывают, когда их прерывают в процессе чего-то увлекательного. Например, когда кино останавливается на самом интересном месте, или же телефон отключается на половине занимательного разговора.

Эта недоделанность, незавершённость чего-то важного, значимого, явно и напористо требовала сатисфакции. Евгений остро чувствовал, что вечер никоим образом не должен закончился так беспощадно. Любыми средствами необходимо во что бы то ни стало завершить его достойно.

Догнав Ольгу, он выбросил вперёд руку, желая схватить её за плечо, и от этого прикосновения воздушный силуэт девушки разлетелся в разные стороны миллионами крохотных светлячков. Пальцы сомкнулись на пустоте, и сжались в хрустнувший суставами кулак.

-Ты не можешь меня покинуть! -закричал Евгений, волной разогнав светлячков. -Оля!