— Знаю, — подтвердил протеанин. — И о краткости стоянки, и о 'большом круге', предстоящем фрегату после Цитадели.
— Вот, — мерцнула проекция. — А значит, придётся действовать в этот прилёт жёстко и временами — даже жестоко. Ты ведь помнишь, что сам Совет Цитадели был основан в пятисотом году до нашей эры двумя расами — саларианцами и азари. Считается, хе-хе, что они самостоятельно нашли Цитадель. Охотно могу согласиться, но уточню, что вся система ретрансляторов построена так, что рано или поздно приводит к Цитадели. Так что о самостоятельности поисков и самостоятельности нахождения есть большая и жирная возможность очень и очень поспорить.
— Глупцы даже не стали копаться, сразу посчитали, что Цитадель — продукт нашей расы, — сказал Явик. — Ладно, что ещё выполнили достаточно стандартное действие — начали новое летосчисление. За пятьсот лет они расширили галактическое сообщество за счёт включения в его состав волусов, батарианцев, элкоров, ханаров и кварианцев.
— Почти все эти расы — условно говоря, Старые, но они, формально выражаясь, так и остались не более чем 'ассоциированными членами'. То есть, никем.
— Согласен, — протеанин удержался от вздоха, — затем цитадельцы вломились на территорию рахни. Не сумев организовать переговоры, Советники Цитадели оказались в горниле межрасовой войны.
— Раса телепатов, кстати, — уточнила проекция. — А среди упомянутых выше рас готовых телепатов — не было. Та ещё проблема. Слышал ли ты что-либо об ардат-якши?
— 'Демоны ночного ветра'? Конечно, читал. И не мало, — подтвердил Явик.
— Уверен, что читал ты предостаточно и ещё — многое правильно понял. Фактически, ты видел перед собой готовых телепатов. Неправильно инициированных.
— Мы планировали это... — осторожно заметил Явик.
— Планировали, знаю. Видел и наблюдал, — подтвердил Жнец. — А пришлось бросить все разработки и свернуть всё влияние едва ли на полдороге. Ладно. Факт тот, что сначала в исследованную цитадельцами галактику вломились телепаты-рахни, а внутри галактики уже существовали свои телепаты.
— Телепаты есть практически у всех рас, — тихо сказал протеанин.
— Хорошо, что ты это знаешь. И ещё лучше — что ты это понимаешь, — ровным голосом отозвалась проекция. — Это даже за рамками нашей компетенции. Да и компетенции наших прародителей — тоже. Могу лишь предположить, что это — требование эволюции и природы. Совместное требование, — уточнил Жнец.
— Телепаты — рахни стали большой проблемой, — отметил Явик.
— Очень большой. Из-за лени Советников, — подтвердила проекция. — Затем, уверен, ты об этом знаешь тоже немало, в восьмидесятом году этой эры состоялся контакт саларианцев с кроганами, жившими тогда на постапокалиптических руинах своей планеты Тучанка. Два тысячелетия такой жизни. Знаю. Летал там годами. Насмотрелся. Мог бы спокойно и свободно забить Экстранет и почти все Интернеты первоклассными ужастиками из серии 'постапокалиптика'. Мало кто бы усомнился в качественности описанной там реальности. Тем более что это и была реальность.
— Сбор информации, — сказал Явик.
— Точно, — громыхнул Жнец. — Кроганы уничтожили королев рахни. А в результате — стали изгоями.
— Люди говорят: 'мавр сделал своё дело — мавр может уходить', — отметил воин древней расы.
— Угум. 'К верхним людям', как часто выражаются те же земляне, — подтвердила проекция. — И Советники Цитадели дали ящерам новые нетронутые планеты в качестве вознаграждения за оказанные услуги. Да, услуги кроганов были реальностью, вознаграждение в виде планет — тоже реальностью, даже то, что эти планеты можно считать нетронутыми — тоже в определённой степени можно посчитать реальностью, а вот то, что эти планеты были новые...
— Для расы кроганов — новые, — уточнил Явик.
— Даже? — искренне изумилась проекция. — Я — разведчик. И моя задача — собирать и анализировать всю возможную информацию. Так вот, кроганы получили планеты, а Совет Цитадели и его сателлиты — новые проблемы на свои, а не на кроганские головы. Кроганы, эти ящеры, нуждались в планетах, потому что ленились развиваться. Им нравилось воевать, им нравилось доводить даже свою собственную расу до точки невозврата, а ещё больше им нравилось тупо-массово размножаться. Да так быстро, что даже азари бледнеют при такой 'производительности'. Какое там качество?! Даёшь только количество! О качестве эта раса, где воина легче найти, чем учёного или врача, совершенно не думает.
— А надо бы, — тихо заметил протеанин.
— Многое 'надо бы', — согласилась проекция. — Советники пошли ещё дальше — они 'выдали на-гора' новый закон, который, в частности, запретил активировать неизвестные ретрансляторы.
— Могу предположить, чем они руководствовались, — сказал негромко Явик.
— И я тоже могу. Предположить, — поддержала собеседника проекция, — только в наших предположениях — мало толку. Мы ведь — тоже не святые, понаставили ретрансляторов — где густо, а где пусто. Только вокруг Цитадели более-менее упорядочено, а есть места, где ретранслятор один, к примеру, на две немаленькие туманности. О том, что далеко не каждое звёздное скопление имеет ретрансляторы, ты и сам прекрасно знаешь. Площадь вашей империи была больше, чем площадь нынешней исследованной части галактики. Многие, хорошо знакомые тебе лично районы космоса — в силу этого закона — оказались под запретом, Явик.
— Куда-ж я денусь? Буду заниматься и этой проблемой, — сказал протеанин.
— Будешь, — мерцнул Жнец. — Как ты знаешь, кроганы через четыре сотни лет сцепились на Луссии с азари, после чего спецотряд Спектров атаковал ящеров. После этого и началось восстание кроганов. Интерес за интерес... И зачем Советникам был этот стресс?!
— Непродуманность решений. — Явик посмотрел направо, перевёл взгляд налево. — Плюс неверие в аналитику и в прогнозы. Всё более-менее стандартно.
— Это мы сейчас рассуждаем здесь, на огромной глубине и в относительной тишине спокойно и неторопливо, — ответила проекция. — А тогда...
— Тогда было действительно не до улыбок и не до спокойствия, — согласился протеанин. — Но одновременно с атакой на кроганов у Совета формально появились собственные вооружённые силы.
— Довольно показательно названные всего лишь 'тактической разведкой', хотя у азари уже были вполне официальные десант и спецназ.
— Политика, плюс дипломатия. Плюс — желание выдать желаемое за действительное, — отчеканил воин древней расы. — Мы тоже этим пользовались. Иначе на вершине власти — не удержишься. Помню, конфликт продолжался целое столетие и закончился только после того, как в его течение вмешались турианцы — неофиты цитадельского пространства. Именно после восстания кроганов была составлена упомянутая выше Конвенция Цитадели. Кроганов задавили генофагом, созданным саларианцами.
— Вот-вот. Задавили. Сами себя задавили, лишили возможности целую расу нормативно развиваться, — проекция пошла волнами, затем стабилизировала свечение. — Считается, что турианцы заполнили освободившуюся после унижения кроганов военную и даже миротворческую ниши. За геноцид, учинённый над расой ящеров, птицемордые, — громыхнул Жнец, — стали полноправными членами Совета Цитадели.
— При этом они уже тогда продолжали вести на неких Дальних Пределах войны с другими, неизвестными расам Пространства Цитадели расами. Слышал только, что там есть и разумные органики, и разумные синтетики и гибриды.
— Есть, — односложно подтвердила проекция. — Только...
— Помню, помню, — согласился Явик, — внутреннее дело Иерархии, тайна Иерархии, да и эти расы-оппоненты не пожелают встать на сторону тех же турианцев в борьбе с вашей расой.
— Не пожелают. У них своих проблем, хлопот и вопросов — предостаточно, — подтвердила проекция. — К тому же — они за пределами нашей компетенции. У нас — свой район, у них — свой. Они в наш район не лезут, как полезли азари к рахни. Мы тоже туда не летаем на разборки. Запрет Генеральной Директивы.
— Геты... — тихо произнёс Явик.
— Понимаю. Мы — полумашины. Поэтому можем найти общий язык и с чистыми синтетиками и с чистыми органиками. Не сливаясь с ними воедино. Наша машинная составляющая позволяет нам легко понимать, а значит — подчинять и заставлять повиноваться все платформы, вооружённые любыми виртуальными или искусственными интеллектами. Как ни странно, вы, как разумные органики, действуете так же. Потому в составе цитадельского сообщества нет ни одной неорганической синтетической разумной расы. А есть только достаточно чистые разумные органики. Несмотря на обилие вариантов имплантационных комплектов, — уточнила проекция. — Так что наше взаимодействие с гетами не носит полностью подчиняющего и тем более — поглощающего характера. Геты неоднородны, они, как ты понимаешь, Явик, очень разные. Если люди и нашли какое-то взаимодействие или взаимопонимание с теми же кварианцами или саларианцами или с азари, то ведь с батарианцами и с ягами у них такого тесного и взаимовыгодного взаимодействия не получилось. У нас — примерно та же ситуация. И да, она нам не нравится. Получается, что мы сами нарушаем некий подтекст Генеральной Директивы, гласящей, что мы должны защищать органиков от конфликтов с синтетиками даже ценой вырезания органиков 'под корень'. А как нам защищать органиков, если мы сами-то только полуорганики? Как нам останавливать чистых синтетиков, если мы сами — всего лишь полусинтетики?
— Если учесть то, что ни синтетики, ни органики не решатся на синтез, на взаимопроникновение, на единение... — размышляя, тихо сказал Явик.
— То задача, сформулированная в Генеральной Директиве, представляется маловыполнимой в принципе, — сказал Жнец. — И это, кстати, не только моя точка зрения. Так же думают очень многие другие Жнецы. История, к сожалению, жёстко учит. У неё много времени. Гораздо больше, — проекция мерцнула, — чем даже у нас.
— Совет отказал кварианцам в помощи в их борьбе с новосозданной 'скафандриками' в порыве трудового, а точнее — ленивого энтузиазма и принял решение о закрытии посольства кварианцев на Цитадели. После этого почти автоматически кварианцы стали изгоями в большинстве населённых миров у полутора десятков рас Цитадели. Даже в Траверсе и в Терминусе их не очень-то и жалуют, — сказал воин древней расы.
— Мир в галактике оказался снова, в очередной раз очень относительным. И Совет Цитадели сделал крупный шаг к ослаблению позиций разумных органиков.
— Ряд законов, ограничивающих исследования в области разработки искусственного интеллекта, — сказал Явик.
— Как звучит-то? Шедевр бюрократического словоблудия, — громыхнул Жнец. — Фактически-то эти исследования были запрещены. За-ко-но-да-тель-но! — по слогам произнесла проекция, удержавшись, как ощутил Явик, от очередного приступа мерцания. — И в то же самое время даже тупой Спаратус понимал, что в Иерархии никакие исследования в области искусственного интеллекта сворачиваться не будут. Потому что турианцам, владеющим огромным флотом боевых — и не только боевых — космических кораблей жизненно важно не угробить экипажи рутиной. И не только рутиной полётов и боёв, но и рутиной перевозок.
— А потом Советники познакомились с человечеством. — Явик сказал это чуть громче. Жнец воспринял этот акцент с пониманием. — И это, как я теперь понимаю, многое изменило для всей галактики и рас, её населяющих.
— Началось-то всё с того, что человечество воспользовалось своим правом на выход за пределы материнской звёздной системы, — сказала проекция. — Право это, конечно, формально ни в одном из документов Совета Цитадели не зафиксировано — ни один Советник не будет сам себе резать горло. Тем не менее, именно Советница расы азари приложила максимум усилий к тому, чтобы турианцы попытались атаковать исследовательский отряд человечества. Самая военизированная раса условного Большого Космоса атаковала неофитов, словно это были какие-то прокажённые. Считается, что Совет-де вмешался, а турианцы не только отступили, но и заплатили значительную компенсацию. В действительности многое, очень многое обстояло совсем не так и ты, Явик, об этом не просто догадываешься, но и знаешь и понимаешь.
Протеанин молча кивнул. Возразить было нечего.
— Война Первого Контакта. Дикое выражение, — продолжала свою мысль проекция. — Не менее дикое, чем 'Утренняя война'. Хотя формально, если без эмоций и без чувств, то здесь нет ничего дикого. Просто констатация некоего факта, признанного власть предержащими важным. А на самом деле — не слишком важным.
— Уже тогда Совет пытался задержать и обуздать стремительное развитие человечества, — заметил Явик.
— И пытается сейчас. И будет пытаться ещё очень и очень активно и долго в обозримом будущем, — подтвердил Жнец. — Нежелание Советников понять людей во всём их многообразии и глубине породило стремление задавить людей. Сарен Артериус уже тогда знал, что от людей будет немного проблем, — уточнила проекция. — Но он, как доказывают факты и взаимосвязи между ними, знал и другое: если правильно воспринять людей, многие из этих проблем, а я бы сказал — очень многие, если не все — перестанут вообще восприниматься как проблемы.
— ИИ, их разработку и совершенствование, следовало контролировать, — тихо сказал Явик.
— Всё, что окружает разумного органика, следует контролировать, — ответил Жнец. — Потому что — весь окружающий мир следует изучать и исследовать. Да, разработка ИИ, в соответствии с Законом Триады, может нести вред. И будет нести вред, если к этой разработке подойти безответственно. Узкий специалист чаще всего является увлечённым специалистом. Именно таким был доктор Шу Чан, которого многие аналитики и обозреватели позиционируют как незаконного исследователя ИИ.
— Совету никто не мешал разработать кодекс законов об ИИ.
— Смешно, Явик, — мерцнула проекция. — Очень, очень смешно. Для того чтобы разработать свод работоспособных законов в такой области, Советникам самим надо быть как минимум общепризнанными экспертами в области ИИ. А разумные органики до сих пор не дали определения, точного, непротиворечивого, такой простой, казалось бы, вещи, как 'политика'. И, соответственно, до сих пор не могут определить точно, кто же такие разумные органики, именующие себя с ложной нескромностью 'политиками'. Нет, с определением прав политиков у разумных органиков всё в порядке, а вот с определением обязанностей, как выражаются многие молодые земляне, 'полный швах'. Создав Корпус Спектров, фактически — частную военную компанию, короче — карманную армию, Совет Цитадели подтвердил факт своей капсулизации. Или капсуляции — как угодно. Потому провалилась миссия Дэвида Андерсона, подставленного Спектром Сареном Артериусом. Совет не стал вникать в детали — гораздо интереснее лениво и безопасно внутригруппно цапаться, чем стараться качественно рулить сложнейшей реальностью. И Андерсона тихо отправили куда подальше. А Сарена... Совет отказался его контролировать. Результат известен. Сарен стал моей марионеткой. Да, да, я говорю откровенно. Он сдался, хотя внутренне к этой самой сдаче он был готов давно. Он не просто колебался, он сделал предательство, измену своим ремеслом и своим инструментом. Так что мне не пришлось его программировать уж очень серьёзно. Жестокость и беспощадность были при нём. А при умелом управлении — это очень мощные силы и очень совершенные инструменты.
