Она недолго боролась с сомнениями. Решимость быстро взяла верх над осторожностью, и как только это произошло, перед ней мерцающим окном раскрылся нужный портал. Уроки Евгения не пропали даром.
Ругая себя за легкомысленность, Вершинина прошла сквозь врата, и тут же уткнулась носом во что-то мягкое и холодное. От слишком длительного пребывания в ноосфере, у неё уже начинала болеть голова, и этот неожиданный холод оказал благотворное воздействие, разом отрезвив, и избавив её от большинства лишних мыслей, разрывающих память. Для того, чтобы прийти в себя ей потребовалось относительно недолгое время, но дожидаться окончательного восстановления работы сознания Ольга не стала. Время было слишком дорого. Пошатываясь как пьяная на непослушных ногах, она неуверенно поднялась из этой холодной и сырой перины. Зрение прояснилось. То, что она увидела, заставило её испытать сначала глубокое разочарование, а затем неподдельный страх. Неужели ошиблась? Неужели промахнулась? Она крутила головой по сторонам, и только лишь когда увидела знакомые ворота, смогла издать вздох облегчения. Нет, не ошиблась.
Хоть мир этот успел сильно измениться с момента её последнего визита, без всякого сомнения, это был он. Кучерявые облака сменились тяжёлыми мрачными тучами, между которыми, вместо радужных мостиков, была натянута какая-то чёрная слизь. Там, где когда-то высились живописные башенки замков, теперь темнели уродливые развалины. Весь мир стал чёрно-белым.
-Кирилл, -позвала хозяина Ольга.
В ближайшей башне что-то зашуршало. Послышались пронзительные звуки, похожие на скрежет, и через огромную дыру в крыше вылетела стая непонятных птиц, которая, поднявшись в воздух, стала безумно кружить над руинами, истошно вереща и рассыпая перья.
-Недобрый знак, -пробормотала девушка. -Пожалуй, надо отсюда убираться по добру, по здорову.
Уперев пальцы в виски, она постаралась абстрагироваться, для прыжка обратно в ноосферу. Но не успела.
-Даже чаю не попьёшь? -остановил её насмешливый голос Кирилла.
Она подняла голову, и увидела над собой ещё одну тучу, на краю которой задумчиво сидел хозяин этого мира. Махнув рукой, он спрыгнул вниз, и медленно, точно паук, спустился к ней на упругих подрагивающих верёвках чёрной слизи, которые удерживали его как марионетку. Когда его ноги коснулись твёрдой поверхности, слизистые канаты лопнули, и, будто резиновые жгуты, отлетели обратно.
-Привет, Оля.
-Привет. Ты не откликнулся, поэтому я подумала...
-Подумала, что меня нет, -сверкнул улыбкой Кирилл. -А я, как видишь, есть.
-Да. Теперь вижу. А что стало с твоим миром? Он какой-то странный. Удручающий какой-то.
-Я — человек настроения. Человек эмоций. И мой мир подстраивается под меня. Сейчас у меня чёрно-белое настроение. Поэтому и мир чёрно-белый.
-Чёрно-белое настроение? Это как?
-Это невозможно объяснить. Это либо ощущаешь, либо нет.
-А может быть это связано с проблемами, возникшими у тебя?
-Проблемы? Какие ещё проблемы? У меня нет проблем.
-Значит, никто на тебя не нападал? Никто не вторгался в твой размеренный быт?
-А кому это надо? Я ни с кем не связываюсь, и никого не боюсь. Я сам по себе. И всё, что происходит в моём мире — напрямую зависит от моей воли.
-Именно поэтому ты башни разрушил?
-Они давно нуждались в доработке.
-В доработке? Хочешь сказать, что вот это — доработка? Кирилл! Ты можешь сколько угодно пытаться пудрить мне мозги, но ситуация от этого не улучшится. Рано или поздно тебе придётся признать, что в покое тебя не оставят. Твой мир штурмуют. И как бы ты не сопротивлялся, Хо одолеет тебя. Только что оно разделалось с Женей. Мне удалось вырваться, но наверняка оно уже идёт за мной по пятам. Мой долг тебя предупредить, раз уж я накликала на тебя беду. Видит бог, я не хотела тебя подставлять, Кирилл. В любом случае, сейчас поздно раскаиваться. Надо спасать свои жизни.
-Что ты предлагаешь?
-Бежать. Прятаться, пока не поздно!
-Дорогая моя, бегать и прятаться — не в моих правилах. Я уже говорил тебе, что являюсь хроническим домоседом. Такова моя жизнь. Но... -Кирилл как-то странно улыбнулся. -Пожалуй, я готов поступиться своими принципами, и броситься во все тяжкие. Ради тебя.
-Ради меня? По-моему ты до сих пор не осознал всего масштаба катастрофы!
-Да всё я прекрасно осознал. Это ты меня не поняла, милая Ольга. Ты чувствуешь свою вину передо мной, полагая, что именно ты навела на меня Хо. Пусть так оно и есть. Я не собираюсь тебя в этом обвинять. Что случилось — то случилось. Для меня главным остаётся другое, а именно, наше с тобой знакомство. Это событие перевернуло мою жизнь. Заставило меня многое переосмыслить. Взглянуть на бытие сызнова, под другим углом. С той поры я сам не свой. Всё время думаю о тебе. Если ты желаешь, мы убежим с тобой далеко-далеко. Вместе!
-Постой-постой, я ничего не говорила про нас с тобой. Я только хотела предупредить тебя.
-Если ты вернулась, значит тоже не равнодушна ко мне.
-О чём ты вообще говоришь? Нашёл время. А как же твоя ненаглядная Анна?
-Анна была моим заблуждением. Она бросила меня, и ей наплевать на мою жизнь. Пусть катится ко всем чертям. Я больше не желаю её знать. Другое дело — ты. Такая смелая, решительная, желанная...
Он потянулся к ней, пытаясь обнять и поцеловать, но Ольга грубо оттолкнула его, и отпрыгнула назад.
-Хватит, Кирилл! Прекрати! Да что с тобой, в самом деле?!
-Это любовь. Я без ума от тебя. Ну же, не противься этой страсти! Тебе ведь тоже хочется любви? Почему бы не подчиниться этому захватывающему желанию? Иди ко мне, птичка моя!
-Нет, Кирилл! Я сказала — нет! Ты с ума сошёл? Не знаю, что на тебя нашло, но я не давала тебе ни малейшего повода, и не собираюсь делать этого впредь. Лучше подумай, что тебя ожидает, если не придёшь в себя!
-Ты очень взволнована. Именно этим и обусловлен твой необдуманный отказ. Я всё прекрасно понимаю, любовь моя. И я дам тебе время подумать над моим предложением. Ответишь, когда успокоишься, и соберёшься с мыслями. Пойми, со мной ты будешь счастлива. Нельзя отказываться от таких перспектив.
-Нет, ты действительно оглох. Всё, наш разговор окончен. Я ухожу.
-Возвращайся поскорее, любимая! Я буду ждать тебя! -Кирилл одарил её воздушным поцелуем.
-Я не вернусь. И не надейся! -в сердцах закричала Ольга, пятясь назад. -Оставайся здесь сколько заблагорассудится, если тебе наплевать на свою жизнь! Только вот Хо не будет с тобой церемониться! Хо и не с такими справлялось! Сметёт тебя одним махом, вместе с твоим жалким миром, и даже не заметит!
-Милая, ты никак не можешь понять простой истины, -скрестив руки на груди, ответил ощерившийся хозяин. -Хо никогда не причинит мне вреда.
-Почему?!
-Потому, что я и есть Хо!
-Так я и знала, -сказала, словно сплюнула Ольга. -Могла же догадаться, наивная дура.
Истерично захохотав, Кирилл сделал круговое движение указательным пальцем в воздухе, и повинуясь этому движению, стая пронзительно верещащих птиц устремилась к их туче. Каким-то бесформенным роем птицы заходили на них по большой дуге, словно выбирая оптимальный угол для атаки.
-Право, я весьма благодарен тебе за то, что отважилась заскочить ко мне, предупредить, -произнёс Кирилл. -Я это ценю. Но вот чего я точно не принимаю, так это отказов.
-Чего ты от меня хочешь? Только не говори, что влюбилось — не поверю.
-Напрасно. Знаешь, Ольга, я раньше тоже не знало, что такое настоящая любовь. Имело теоретические представления, но не более того. А теперь знаю. Это весьма любопытное чувство. Весьма! Окрыляющее, тонизирующее, вдохновляющее, -он сотряс воздух сжатыми кулаками. -Теперь я понимаю, почему люди так дуреют. Тут есть с чего одуреть.
-Чего тебе надо, Хо? Неужели действительно думаешь, что я отвечу тебе взаимностью?
-А что тебе мешает? Могу облегчить задачу, -ответил сумеречник, и превратился в Пита. -Здравствуй, Оля. Узнаёшь меня?
-Петя? -вздрогнула Вершинина. -Это... Это же не ты.
-Как это, не я? А кто же?
-Ты не Пит, и никогда им не будешь. Прекрати меня дурачить, Хо!
-Странно, -Хо вновь обернулось Кириллом. -А на Женьке срабатывало безупречно.
-Я — не Женька.
-Да уж вижу. Ну что мне с тобой делать? Не хочешь по-хорошему, заставлю по-плохому, -Кирилл сделал знак птицам, и те мгновенно устремились к Ольге.
Девушка видела, как стая приближается к ней, пугающе увеличиваясь в размерах. Слышала душераздирающий визг зловещих бесформенных птиц, похожих на трепыхающиеся рваные тряпки. Но страха почему-то не испытывала. Его место занял гнев, распространяющийся по всему телу, вкупе с адреналином. Появилось странное тепло, словно к её животу приложили горячую грелку. Она опустила взор, и увидела на себе шевелящееся пятно зелёной слякоти, которую выблевал Евгений. Это были не обычные рвотные массы, а какая-то живая субстанция, постепенно соединяющаяся с Ольгиным телом, и расползающаяся по нему тончайшей плёнкой. В любой другой момент девушку бы, наверное, вывернуло наизнанку от омерзения, но сейчас эта отталкивающая картина не вызывала у неё ни малейшей брезгливости. Зелёная пузырящаяся гадость каким-то неподвластным пониманию образом подчинялась её кипящей ненависти. Вершинина уже испытывала подобное чувство, и теперь с предвкушением ожидала завершения своего облачения. Зелень деликатно обтекала её фигуру, после чего быстро твердела, превращаясь в чёрный хитиновый панцирь.
Когда стая безумных птиц приблизилась, Ольга была уже целиком облачена в свои колючие доспехи. Визжащая орда ударилась в сплошную стену шипастого щита, и начала клоками разлетаться в разные стороны, разбрасывая осыпающиеся вниз перья и ошмётки тел. Когда последняя птица гулко срикошетила от этой непреодолимой преграды, Вершинина отставила щит в сторону, стряхнув с него налипшие остатки мочалоподобной птичьей плоти, и пренебрежительно взглянула на Кирилла, сквозь прорези в забрале. Тот медленно хлопал в ладоши.
-Брав-о! Ты овладела энергией ненависти. Будь осторожна с ней. Ненависть трудно удержать под контролем.
-Умолкни! -прорычала Вершинина, поднимая меч.
-А что ты сделаешь? Убьёшь меня? Думаешь, получится?
-Я сказала, умолкни!
-Брось. У тебя же нет навыка. В этом деле необходима практика...
-Сдохни, тварь! -девушка бросилась на него, бряцая своими тяжёлыми латами.
Ненависть и озлобленность толкали её вперёд неудержимым напором, стократно увеличивая силы. Казалось, ничто не могло её остановить. Но тут вдруг прямо перед ней выросла пара уродливых существ, похожих на ожившие коряги, с кривыми руками-ветками. Монстры раскорячились, загородив собой Кирилла. Один из них попытался вырвать щит из руки Вершининой, второй замахнулся дубиной, и едва не расплющил шлем девушки вместе с головой. К счастью, та успела вовремя парировать удар своим мечом, отведя его в сторону. Дубина ощутимо прошлась по наплечнику, сломав на нём несколько шипов, и уткнулась в клубящуюся поверхность облачной тверди.
Ярость вспыхнула в душе Ольги всепожирающим пламенем, и она окончательно сорвалась с ограничителей. Всё вокруг стало предельно чётким и детальным, а движения врагов — неловкими и медлительными. Слишком медлительными для них.
Ловко поставив свой бронированный сапог на дубинку, Оля прижала оружие к клубящейся земле, заставив существо нагнуться. Первый удар меча отсёк ему руку-ветвь чуть выше локтя, а когда монстр машинально разогнулся, лезвие уже поджидало его выше, резким ударом наискосок отделив неотёсанную косматую голову от туловища.
Не успел поверженный тролль завалиться на спину, как Ольга уже приступила к его коллеге, вцепившемуся в её щит с какой-то маниакальной одержимостью. Сначала девушка выпустила щит из руки, и когда чудище повернулось, желая, видимо, отшвырнуть его в сторону, рубанула мечом наотмашь. Щит тяжело грохнулся наземь, вместе с парой отсечённых конечностей, так и оставшихся висеть на нём. Монстр трубно заорал, взмахнув культями. Пригнувшись, Оля подрубила ему левую ногу-корневище, и когда он повалился на бок, добила уродливую тварь рубящим ударом сверху.
Тем временем Кирилл, с каким-то иступлённым упоением таращился на то, как она разделывается с чудовищами, выпучив зенки, и скалясь кровожадной улыбкой. Дьявольский восторг сверкал в полоумных глазах даже после того, как Ольга обеими руками, со всего размаха рассекла ему голову мечом.
Клинок разрубил его череп пополам, прошёл через шею, и застрял в грудной клетке. Вершинина попыталась выдернуть его, но меч не поддавался. Тогда она рванула сильнее. Вслед за рукояткой дёрнулось не только мёртвое тело Кирилла, оцепеневшее в вертикальном положении с безобразно развалившейся надвое головой, но и пространство позади него. Ещё рывок. И опять колыхание пространства. В разные стороны разошлись волновые колебания, и изуродованный мертвец тяжко завалился назад, утягивая за собой Ольгу, не желающую выпускать свой верный меч. Вместе они провалились в какую-то невероятную бездну.
Я просыпаюсь, -с облегчением подумала Ольга, летя через галлюцинирующее пространство. -Слава богу, я просыпаюсь.
Люди вымирают. На смену им приходят куклы потребляющие. Поэтому наш мир меняется на глазах. Новая фракция подстраивает его под себя, оптимизируя под новую глобальную культуру — потребление. Даже типично кукольная заповедь о трёх делах, которые должен выполнить в жизни настоящий мужчина: посадить дерево, построить дом, воспитать сына, — и та не соблюдается. Хотя, что там соблюдать? Одно дерево — это ничто в сравнении с тем, сколько их спиливают ежегодно. На тот же Новый год. Если каждый будет строить себе по одному отдельному дому, то весьма быстро этим самым посаженным деревьям попросту негде будет расти, при том что большинство построенных домов останутся пустовать, так как их хозяева умерли, а новые поколения строят себе новые дома. Что касается обязательного воспитания сына, то эта заповедь единственная, которая соблюдается чаще всего. Но как? Сын воспитывается таким же потребителем, как и его отец. Более того, родители стремятся приложить все усилия, чтобы их чадо смогло потребить больше, чем они сами. Таким образом, потребители воспитывают потребителей.
По-человечески же, дерево не обязательно сажать. Обязательно не рубить его. С бережным отношением, экосистема быстро восстановится сама. Табличка "Берегите природу!" должна торчать не в кустах, среди мусорных куч, оставленных отдыхающими, а в умах самих отдыхающих, которые и без всяких напоминаний должны эту природу беречь.
Не обязательно строить новый дом, если у тебя уже есть один. А вот если кто-то нуждается в доме, то имеет смысл приложить силы, чтобы помочь ему обрести жильё. В таком случае не будет единиц, владеющих несколькими хоромами, и тысяч бездомных. Очевидная польза для развития твоего вида.
Ну и, конечно же, воспитание детей. Воспитать потребителя проще всего. Фактически, человек стремящийся к потреблению развивается самостоятельно. Сперва на "Хочу" и "Дай", потом на "Пригодится" и "Надо". Но при этом, у человека атрофируется чувство естественной отдачи. Он чувствует, что ему все должны, но сам он при этом никому ничего не должен. В результате наблюдается зацикленный процесс кукольного воспроизводства, где в каждом новом элементе воспитывается не стремление жить в обществе, а стремление жить за счёт общества. Отсюда и пресловутый синдром "детей индиго", являющийся обычным эволюционным этапом в развитии нового поколения агрессивных потребителей, рождённых для того, чтобы взять от жизни всё, и при этом не оставить после себя ничего.
