— Хочешь еще что-нибудь сказать, прежде чем мы начнем? У нас три дня впереди.
Уингу ухмыльнулся:
— Конечно, хочу. Слушай анекдот. Сарутоби Хирузен отчитывает маленького Орочимару: "Орочи! Ты снова в полную силу атаковал Джирайю во время тренировки!" Орочимару, усердно изображая раскаяние, отвечает: "Я больше не буду!" Хирузен, тяжело вздохнув, тихо произносит: "Ему больше и не надо".
Итачи замер, представив эту картинку. Если бы здесь была не проекция его тела, а само тело, он бы улыбнулся. Потому что ситуация невозможная в своей абсурдности. Особенно, учитывая героев анекдота.
— Понравилось? Слушай еще. Утро в доме клана Нара. "Шикаку! Вставай быстрее! Ты опоздаешь в академию!" "Ничего, она открыта весь день".
Стоило признать — правдоподобно. Итачи бы не удивился, если все так и происходит. А затем Учиха вытащил из пустоты катану и медленно воткнул ее в колено Като. Однако тот даже не отреагировал.
— Или вот еще один. Случился в доме Орочимару пожар. Возвращается он домой, а Кабуто, его первый помощник, ему жалуется: "Из десяти человек в подвале я сумел откачать только восьмерых". Орочимару, удивленно: "У меня же там морг был".
Итачи все же улыбнулся, на этот раз вгоняя лезвие в печень жертвы. Уингу слегка поморщился:
— Придумай что-нибудь поинтереснее, чем тыкать в меня своими зубочистками. Где твое воображение? А пока слушай...
Итачи одним резким ударом срубил нижнюю половину туловища Като.
— Идет АНБУшник мимо академии и слышит, Наруто рассказывает Саске: "Знаешь, — говорит, — чем АНБУ отличаются от ослов?" АНБУшник подскакивает к Наруто и хватает за ухо: "И чем же они отличаются, паршивец?" Наруто взмолился: "Ой! Дяденька, ничем! Ничем не отличаются!" АНБУшник удовлетворенно кивает: "То-то же".
Учиха отошел на несколько шагов назад, и на Като обрушился водопад горячей воды, сжигая кожу, разъедая глаза, но даже сквозь бульканье воды был слышен голос:
— За что Четвертого Хокаге назвали Желтой Молнией Конохи? За то, что он был невероятно быстр! Неверно! За то, что постоянно врезался в деревья.
...
Спустя пять часов внутри иллюзии.
Итачи сидел на темном троне и смотрел на лежащую в паре метров от него голову. У головы не было... да ничего почти не было, голый череп практически. И этот голый череп продолжал вдохновенно травить анекдоты:
— Шикамару: вот состарюсь я, закончу с работой синоби, вообще ничего не буду делать. Первый месяц я буду просто сидеть в кресле-качалке. Вопрос: А что потом? Шикамару: А потом я начну раскачиваться.
Большая часть анекдотов была несмешной. Но попадались и забавные. Правда, размышлял Итачи не об анекдотах, а о том, что делать дальше. За это время он успел убедиться — никакие болевые ощущения его жертвы не достигают. Дело не в силе воли. Като вообще не ощущал ничего, что происходило с его телом. Была какая-то хитрость. Что-то, чего Итачи не знал. Он уже встречался с чем-то подобным. Нет, не с таким, как у Уингу. Но были те, кто настолько извратил собственное сознание, что иллюзорная боль ощущалась для них иначе, и не вызывала страданий. Кроме банальной боли были и другие способы воздействия. Но Итачи не спешил их применять.
— Тебе не надоело? — спросил он после очередного анекдота, которых Като знал неприлично много... А, скорее, выдумывал прямо на ходу, потому что почти ничего из услышанного от Уингу Итачи ранее не встречал.
— Зануда, — возмутился черепок, — я тут стараюсь. Вот, этот тебе понравится. Прибегает заплаканный Саске с фингалом под глазом к отцу. Фугаку: Сынок! Что случилось! Саске: Итачи ударил себя молотком по пальцу. Фугаку: А почему у тебя синяк? Саске: Потому что я засмеялся...
Итачи отмахнулся:
— Не было никогда такого!
Голова застучала зубами, пытаясь что-то изобразить:
— Ага, давай, ври больше, не было у него.
Итачи хотел разговорить Като. Время на это было.
— Почему ты про меня шутишь, а про себя нет?
— Пф! Да запросто. Анко говорит своему ученику: Като — ты дурак! Като: Но Анко-сенсей! Анко: Это приказ!
Итачи отрицательно покачал головой:
— Не смешно. Давай еще.
— Идет Наруто по рынку, видит, Като семечки яблочные продает. Подходит Наруто к нему и спрашивает: "Ну что, покупает кто твои семечки?" Като кивает: "Конечно! Ведь они повышают интеллект". "Да ну? Отсыпь мне немного". "С тебя пятьсот ре". Съел Наруто семечки все сразу, задумался, и говорит: "Слушай, а ведь на пятьсот ре я мог кучу яблок купить. А в них этих семечек дофигища и больше!" Като улыбнулся: "Вот видишь, уже умнее стал". Наруто кивнул: "И правда. Отсыпь еще..."
Учиха хмыкнул:
— Это уже лучше.
— Радуйся, скоро нормальные кончатся и пойдет полный бред. Вот тогда уже не мне захочется отсюда сбегать, а тебе.
— Не вижу, чтобы ты хотел отсюда сбегать.
Черепушка щелкнула зубами.
— Конечно, хочу. Скучно с тобой.
— Это мне с тобой скучно, — парировал Итачи, — я хотел тебя подвергнуть пыткам, а ты и ухом не ведешь.
— А оно у меня есть, это ухо, чтобы им вести? — ответил череп.
Итачи усилием воли вернул тело Уингу, и даже не стал его вешать на крест. Като немного подвигался, огляделся и сел прямо там, где стоял.
— Не скажешь, почему ты игнорируешь боль? — спросил Учиха.
Но Като лишь пожал плечами:
— Ты с техникой накосячил, а мне вопросы задаешь? Не, я без понятия.
Но он знал. Как минимум — догадывался. Отсюда и нахальная самоуверенность.
— Приходит Шикамару домой. Отец его спрашивает: "Как прошел день, сынок?" "Меня с арифметики выгнали", — лениво отвечает Шикамару. "О! А за что?" — удивился отец. "Ирука-сенсей спросил, сколько будет три умножить на два. Я ответил — шесть. А затем он спросил: сколько будет два умножить на три..." Шикаку хмыкнул: "А разве не один хер?" Шикамару кивнул: "Я тоже так ответил".
Итачи кивнул:
— Такое было, но не с кланом Нара.
Като хмыкает:
— Так тебя с занятий выгоняли.
— А тебя нет? — парировал Учиха.
— Никогда, я был прилежным учеником. Отстранение от занятий на месяц в конце обучения — не в счет.
Итачи попробовал ухватиться за эту нить.
— Я закончил академию раньше срока.
Като отмахнулся:
— Вот только давай пиписьками мериться не будем. Я этот костюм тоже еще в академии придумал и создал. Но мы разные.
— Меньше, чем ты думаешь, — поправил Учиха.
— Больше, чем ты думаешь, — улыбнулся Уингу.
Итачи кивнул:
— В чем-то — возможно. У тебя не было тех способностей, что достались мне от моего клана.
Като усмехнулся:
— Если ты был рожден без крыльев, не мешай им расти.
Неожиданно... Но верно.
— Я понял, — ответил Итачи, — ты был рожден без клановых способностей... Но сейчас ты моложе меня и ничем мне не уступаешь.
Уингу развел руками:
— Ты достиг своего предела, Итачи? Я говорю не об опыте, а о способностях вообще. А?
Учиха отрицательно покачал головой:
— Еще нет.
— Но осталось немного, — подвел итог Като. — В целом, тебе есть, чем гордиться. Ниндзютсу. Гендзютсу. Кеккей Генкай, техники шарингана. Но, согласись, неприятно осознавать, что ничего нового ты освоить уже не сможешь. Все. Чакра не сможет перестроиться еще под одну стихию. Фуин так и останется недосягаемым. Ну, и прочее.
— Тебе это знакомо? — удивился Итачи.
Като кивнул:
— Куда сильнее, чем тебе. Как сеннин я способен на многое. Но оно же меня и ограничивает. Ну, — он пожал плечами, — мне грех жаловаться.
Он обвел взглядом пустоту вокруг, задумчиво протянув:
— Мне кажется, эта техника изначально задумывалась, как техника для переговоров. Сам посмотри, говори, сколько хочешь, и никто не сможет подслушать. Идеально.
Учиха удивился резкой смене темы. И это была правда, эта техника действительно изначально задумывалась для другого.
— Ты прав. Раньше она была проще, легче в использовании. Но несколько поколений назад один садист и псих догадался, как ее еще можно использовать. Да и у моего клана всегда не хватало союзников, так что техника пыток была нужнее техники переговоров.
Като кивнул:
— Интересная история, наверное, была.
— Этого психа убили соклановцы. Даже для нас он был слишком... Предлагаю обмен.
Като вопросительно приподнял бровь:
— Предлагаешь согласиться на ваше предложение в обмен на выход отсюда?
— Ты бы согласился?
— И не мечтай.
Учиха отрицательно покачал головой.
— Ты расскажешь мне, почему пытки на тебя не действуют. А я расскажу что-нибудь, что тебя интересует, но не является тайной, которую я должен оберегать.
Уингу заинтересовался, что удовлетворяло Итачи. Если он будет знать, в чем хитрость, то сможет найти способ ее обойти.
— Интересное предложение. И я даже уже знаю, что хочу узнать.
По ехидной морде Като было понятно, что он придумал какую-то пакость. Хотя стоило ли ожидать чего-то иного?
— И что ты хочешь узнать?
— О! Ничего существенного. Но сначала еще один анекдот. Собрание в клане Учиха. Все сидят, что-то обсуждают. И тут появляется Итачи: "Извините, можно я вас перебью?" "Ты не видишь, мы разговариваем?!" — возмущается Шисуи. "Ничего, я быстро".
Итачи нахмурился:
— Следовало догадаться, что ты спросишь о чем-то подобном.
Като кивнул:
— Да. Я хочу знать, чем тебя подкупили? Как они смогли заставить тебя пойти на такое?
— Откуда такое любопытство?
— Это не любопытство, — отрицательно покачал головой Като, — скорее, я хочу быть заранее готов к такой ситуации. Чтобы не повторить чужую ошибку.
Итачи немного подумал, прежде чем кивнуть.
— Я расскажу. И нет, Третий и Данзо... Они не приказывали мне уничтожать клан. Приказ был другой. Я должен был убить только отца и самых радикально настроенных членов клана. А затем стать главой клана Учиха.
Уингу даже подскочил:
— Биджу, я знал, что там не все так просто! Конечно! Это же очевидно! Зачем уничтожать весь клан!? У них же был сильнейший Учиха из главной ветви, да еще и преданный! Конечно!
Итачи кивнул:
— Да. Они одни ударом закрывают вопрос об оппозиционных настроениях, да еще и получают весь клан Учиха, тех, кто останется, в свое пользование. Просто и изящно.
— Но ты, естественно, не смог на такое решиться! В тебе еще оставалась честь клана. Своими руками превратить соклановцев в рабов Сарутоби ты не смог. Такого исхода Данзо точно предусмотреть не мог.
Учиха вновь кивнул:
— Да, вижу, остальное ты и сам понимаешь.
Като хмыкнул:
— О да! Ты просто спас свой клан! Они тебе безмерно благодарны. Но это уже не мои проблемы. Ладно, ты хотел знать, почему не можешь меня достать? Все просто. Мои сенсорные способности завязаны на сенчакру, которой здесь нет. Нет сенчакры — и я почти слеп. Причем сенчакры нет как в окружающем мире, так и в моем теле. Дальше объяснять?
Итачи подумал немного, и отрицательно покачал головой:
— Не стоит. Ты не чувствуешь это тело, как свое. Поэтому на все происходящее с ним тебе плевать. Что же, у меня есть множество других способов заставить человека страдать, и без физической боли.
Като, не скрывая злорадства, ухмыльнулся:
— А я знаю еще уйму анекдотов. Посмотрим, кому надоест раньше?
Глава 198
Иллюзорный мир распался, выпустив меня в реальность. Ладонь, сжимающая кунай, продолжает движение, и железка летит в успевающего сдвинуться Учиху. Но я уже перехожу в режим сеннина, и за кунаем отправляется сэнбон, напитанный чакрой до треска воздуха. Глазастик не успевает, и пусть игла не пробивает его тело, а лишь оставляет глубокую царапину на руке, это уже начало.
Учиха тут же отступает, и между нами возникает иллюзорная стена. Силен, я действительно вижу стену, да и другие чувства ее ощущают, пусть и не все. Она пахнет, во всяком случае. Нужно переключиться на ощущение от того, что Итачи не сможет воссоздать иллюзорно. Сможет, конечно, если будет знать, что именно. Улыбнулся, практически абстрагируясь от зрения и цокая языком. Звук прошел сквозь иллюзорную стену, не отражаясь от нее. Мир для меня перекрасился волнами вибраций и звуков, потеряв краски. И, чтобы перестраховаться, настроился на ощущение от тепла. Нагретые дневным солнцем стены фонили теплом, а вот созданная иллюзией — нет. На все это ушло не больше пары секунд, и я рванулся вдогонку за глазастым. Радиус восприятия резко сократился, но создаваемые им иллюзии меня больше не трогали.
Стоило подняться выше, выбираясь из переулка, как тут же пришлось резко уходить в сторону от огненной техники, пронесшейся мимо. Обходя надстройку, мимо которой пронеслась техника, с другой стороны, выпустил пару сэнбонов, сразу шагнув вперед, одновременно нанося удар. От игл Итачи легко уклонился, а мой удар не менее легко встретил блоком. Он видел, видел мой шаг, мои движения. Связку прямых ударов он отклонил, после чего я шагнул ему за спину. Но и это не дало мне преимущества. Он был в состоянии блокировать даже усиленные удары голой ладонью и читал мои движения. Чем-то напоминал мне Саске, только раза в три опытнее. И я смог в этом убедиться, получив ногой в живот.
Пролетев до ближайшего здания и пробив стену, я ответил сразу пачкой клон-сюрикенов, пытаясь собраться с мыслями. Тсукуеми. Итачи не сумел всерьез навредить мне, но последние десяток часов были тяжелыми. Как он при таких фантазиях сам не стал маньяком — для меня большой вопрос. Но сейчас я был несколько... рассеян. Что не могло не сказать на моих способностях, многократно усложняя использование всех техник. Добавлялось еще и необходимость постоянно держать это подобие эхолокации. Наверняка Итачи меня раскусил и даже не тратил сил на гендзютсу, мне в любом случае придется тратить сосредоточение на защиту, чтобы попасть в иллюзию.
Учиха броском всего нескольких сюрикенов, рикошетом посбивавших три десятка моих, надменно спросил:
— И как ты смог причинить ущерб Кисаме?
— Это не я, — поднимаясь, отмахнулся я, — это он сам порезался.
Где-то рядом гремели техники, мощные техники, но сейчас я был несколько ограничен и не знал, кто и с кем там сражается. И мне нужно было сосредоточиться на противнике. Он опытнее меня. Думаю, даже сильнее, хотя тут можно и поспорить. В любом случае, он сложный противник, опасный. Значит, будем думать.
Посыл чакры, аккуратный, чтобы не спалить печати, и небольшая комнатка, в которую я прилетел, заполнилась дымом. Даю залп клон-сюрикенов, прежде чем уйти в соседнюю комнату через едва не разваливший проем. Кухня, смещаюсь к окну, выпрыгиваю, давая дополнительный залп. Итачи уходит в сторону, на ходу собирая печати. Короткими импульсами чакры заставляю срабатывать печати с дымом, но не все сразу, а по паре штук зараз. Так я не покрываюсь дымом полностью, но мешаю Итачи отслеживать мои движения. Запускаю сюрикены, на ходу кидая в сторону кунай со взрывной печатью. В неприметный угол, где его не будет видно. Учиха заканчивает технику, но явно раньше, чем собирался, подпрыгивает, выдыхая на меня какой-то несерьезный поток пламени. Я не дал ему завершить печати, и остаток техники был сложен на концентрации и силе воли, отчего получилось не так сильно... Хотя я слегка охреневаю. По правилам создания техник, прерванное складывание печатей гарантировано сбивает технику... Ага, можно закатать губу. Гений Учиха свободно прервал печати, что несколько сказалось на мощности, но не более. От огненного шквала, пронесшегося по улице, я уклонился, не забывая высвобождать облачка дыма, да и кинул еще один кунай. Я сказал, сбитые печати сказались на мощности? Поправка, на скорости формирования этого урагана пламени, от которого стены затрещали.
