Но то было тогда, теперь же дворец Лорда-Адмирала выглядел так будто был весь подсвечен лазером, да не одним, а множеством, причем разноцветных! Каждая колонна, каждая ниша для скульптуры, каждая скульптура, каждый фронтон, каждый карниз фронтона, каждая волюта, каждая пилястра, каждый обелиск, каждый карнизный пояс, каждая розетка, каждая балюстрада и все прочие архитектурные элементы дворца были окрашены в свои цвета.
И цвета эти не были чем-то застывшим, сделанным раз и навсегда — как говорится — отнюдь. Вся эта цветовая гамма менялась с каждым мгновением, подчиняясь какому-то неслышному ритму и создавая атмосферу какого-то мультяшного праздника в сказочном королевстве. Скажем честно — старший помощник был впечатлен, а это дорогого стоит. Денису даже показалось в какой-то момент, что сейчас подъедет карета, сделанная из тыквы, запряженная бывшими мышами, повышенными в звании до лошадей, и из нее выглянет Золушка. Но врать не будем — чего не было того не было.
В очередной раз подтвердилась мудрость и не побоимся этого слова — прозорливость целительницы. Имеется в виду попугайский наряд старшего помощника. Денис ощущал себя именно что попугаем, попавшим в огромную стаю таких же попугаев. Выделить его из толпы было решительно невозможно. Любой другой наряд привлек бы к нему ненужное внимание. Если бы старший помощник нарядился в свои любимые темные цвета, то выглядел бы вороной, затесавшейся на карнавал попугаев, а если бы оделся блекло, то как — ощипанный попугай в компании полноценных, а так — в самый раз — как все — желтый лист в осеннем лесу.
Бальный зал, он же тронный, выглядел шикарно — танцпол размером с футбольное поле; трон, находящийся на возвышении возле стены, противоположной входу; сам пол, выложенный шестигранной разноцветной плиткой из неизвестного Денису камня; монументальные гранитные колонны, окаймляющие "футбольное поле"; обширное пространство за колоннами, с накрытыми для фуршета столами; громадная красивая люстра, освещающая все это великолепие ярким колдовским огнем; роскошная публика, танцующая, фланирующая, жующая, выпивающая, сверкающая золотом и драгоценными камнями. Короче говоря — дорого-богато, шик, блеск, красота!
На входе в бальный зал образовалась небольшая толкучка, как на эскалаторе в час пик. Пропускали по одному... в смысле по двое — приглашенный и сопровождающее лицо. Последнюю "линию обороны" держали пятеро: четыре мага, одетые, как все — дорого и пестро, ничем не выделяющиеся из толпы приглашенных и пятый — мужчина громадного роста и могучей комплекции, волосатый, усатый и бородатый — один в один Хагрид — лесничий из Хогвартса. Как было сказано выше, маги не выделялись из толпы, а вот "Хагрид" выделялся. Примерно, как павлин среди попугаев — и размером побольше и пестрота оперения покруче.
Кроме одежды "Хагрид" выделялся наличием у него жезла... или посоха — трудно сказать, как правильно. Жезл обычно бывает металлический, или из кости, или из дорогого дерева — короче говоря что-то дорогое, блестящее и небольшое, а посох — он, наоборот — большой, деревянный, причем дерево самое простое и безо всяческих украшательств. А то, что было в руках... пардон — ручищах "Хагрида" сочетало свойства обоих этих предметов — огромный, сверкающий золотом и камнями — не исключено, что и драгоценными, жезл, размером с посох, да еще и с навершием.
Лицо "Хагрида" было невозмутимо, спокойно и высокомерно, как у швейцара "Метрополя" в разгар эпохи застоя, когда попадание в ресторан было делом непростым и затратным и прямо скажем — не каждому по карману. Как высказался в свое время гражданин Коробейников, правда по другому поводу : "Это только обеспеченному человеку под силу...".
Чтобы проникнуть в вожделенную ресторацию, если конечно ты не был "особой приближенной к императору", следовало незаметно сунуть грозному херувиму с огненным мечом, охраняющему вход в Рай, трешку, или пятерку, или даже червонец — в зависимости от класса заведения и его популярности.
Молодежь слабо представляет себе те деньги и для прояснения ситуации надо сказать, что молодой инженер сразу после ВУЗа получал от девяноста до ста десяти рублей, старший инженер, понюхавший пороху и получивший плоскожопие от долгого сидения на неудобном стуле — сто пятьдесят, ну, а счастливчик — ведущий инженер — сто шестьдесят пять! Сравните с доходом вышеупомянутого швейцара, зарабатывающего за смену рублей пятьдесят — семьдесят, если не сто! Правда швейцару приходилось делиться с начальством, но свой четвертак в день он делал. Как та обезьяна, которая полоскала банановую шкурку.
На гостей Лорда-Адмирала, приглашенных на бал и продефилировавших мимо него до появления Киры и Дениса, "Хагрид" обратил внимания не больше, чем городской перекормленный и разжиревший до чрезвычайности кот, вывезенный на дачу без его согласия, испытывающий неискоренимое отвращение к деревенской жизни, на полевых мышей, фланирующих перед его наглой и усатой мордой. Ходят и хрен-то с ними! Пускай их! Орлы мух не ловят!
А вот появление целительницы вызвало у "Хагрида" эффект, сравнимый с тем, как если бы вышеупомянутому коту смазали задницу скипидаром. Вместо расслабленной и вальяжной позы, в которой он находился, высокомерно игнорируя окружающих, "Хагрид" вытянулся во фрунт и принял вид лихой и придурковатый, как наказывал вести себя подчиненным Петр I, дабы разумением своим не смущать начальство. Но и этим дело не ограничилось. "Хагрид" завопил, как резаный, густым диаконским басом, наверняка еще и магически усиленным:
— Многоуважаемый вышестоящий Магистр медицины Повелитель Кира Ни Эль!
В этот момент наша сладкая парочка, как раз проходила мимо этого церемониймейстера, а может и герольда — старший помощник слабо разбирался в придворных чинах и Денису стало обидно — с какого это перепуга Киру объявили, а его нет! Он себя не на помойке нашел, чтобы его демонстративно игнорировать. Но это все конечно так — шутка. Никакой обиды, разумеется, старший помощник не испытывал, но приколоться хотелось и он решил тихонько шепнуть "Хагриду", как раз заканчивающему выпевать: "Ни-и-и-и Э-э-э-ль!"
— И сопровождающее лицо!
Разумеется, делать этого старший помощник не стал, ибо имелась вероятность, хоть и маленькая, конечно же, что "Хагрид" от неожиданности может как попугай, повторить за старшим помощником, но не шепотом, как тот, а полноценным басом на весь бальный зал:
— И сопровождающее лицо!
Последствия этого, как представлялось Денису могли быть, как положительными, так и отрицательными. К положительным относилась возможность развеселить свою девушку, но у нее и так было вполне себе хорошее настроение, которое в поднятии не нуждалось, а к отрицательным — привлечь к себе внимание окружающих, которое в данный момент было направлено исключительно на целительницу. К дешевой популярности старший помощник не стремился от слова совсем, и поэтому, наступив на горло собственной песне, промолчал.
Однако, хоть Денис и вел себя исключительно скромно, как девственница в борделе, внимание к себе он все-таки привлекал. Дамы разглядывали его не без благожелательности и с вполне определенным интересом, что было вполне объяснимо — раз такая высокопоставленная особа, как Магистр Кира Ни Эль у которой широта выбора эскорта была не меньше, чем у какого-нибудь олигарха в модельном агентстве, ему же и принадлежащем, выбрала в спутники на бал именно его, значит этот молодой человек определенными мужскими достоинствами обладал. Хотелось бы знать какими именно.
Мужчины же смотрели на старшего помощника по-разному. Подавляющее большинство — с завистью, значительная часть — с завистью и злостью, а некоторая небольшая выборка даже не со злобой, а с самой настоящей ненавистью. Откуда бралась зависть было очевидно — уж больно хороша была Кира. Все, как в песне: "Ах, какая женщина, какая женщина. Мне б такую...". Из ядовитого источника зависти рождалась и злость — на его месте должен быть я! А вот хрен вам! — она со Денисом и ничего вам не светит! Но вот откуда бралась чистая, ничем незамутненная ненависть старшему помощнику было непонятно. Его недоумение разрешила целительница.
— Фаллоимитатор, — шепнула она Денису, бросив взгляд на очередного "ненавистника", на которого указал глазами старший помощник.
Теперь всё стало на свои места — пазл сложился. Все молодые люди, которые смотрели на Дениса взглядом, каким можно плавить тугоплавкие металлы типа титана, были счастливчиками, побывавшими на месте старшего помощника, но изгнанными из Рая — Адамом и Евой в одном лице. Два в одном. Вот они и ненавидели нового обитателя Эдемского сада всеми фибрами души.
— Ревнуют, — понимающе кивнул Денис. — Такую девушку упустили.
— Неа, — улыбнулась краешками губ целительница. — У тебя самая большая эмблема, — она кивнула на золотую блямбу, висящую на груди старшего помощника. — Завидуют.
"И я их понимаю, — прорезался внутренний голос. — Эта бляха вместе с цепью килограмма на полтора потянет — приличные деньги можно получить!"
"Про камешки не забывай! — воодушевился Денис. — Их отдельно можно продать!"
"С голоду не умрем!" — довольно осклабился голос.
— Есть коллекционеры, которые собирают эмблемы, — неожиданно вклинилась во внутренний диалог Кира. — Большие деньги за них платят. Чем больше эмблема — тем дороже ценится. Ну и конечно же цена зависит от того — чья эмблема.
"Мысли читает!!!" — перепугался старший помощник. Ну-у... может и не перепугался, но занервничал точно.
"Это вряд ли, — вальяжно, с пониманием ситуации, отозвался голос: — Просто у тебя на роже все написано!"
"Да пошел ты! — обиженно буркнул Денис. — Физиономист хренов!"
"Да ладно, не обижайся... — примирительно протянул голос. — Главное то, что размер имеет значение!" — хихикнул он.
"А то!" — успокаиваясь, ухмыльнулся старший помощник.
— Адресок черкани! — улыбнулся он Кире.
— Гад! — возмутилась целительница. — Я ему от чистого сердца презентовала, а он!.. — закончить обвинительную речь девушка не успела, потому что из толпы вывинтились Тира с Лирой и начался процесс взаимного целования. После того, как девушки перечмокали друг дружку в щечки, рыжая оторва игриво подмигнула Денису и прикинувшись, что не узнаёт, поинтересовалась:
— Как тебя звать, красавчик? Ее бывшего, — она кивнула на Киру, — Дэн звали, но ты посимпатичней будешь!
— Я, — солидно откашлялся старший помощник, — артист больших и малых оперных театров. И мое имя слишком известно, чтобы его называть! — Закончив свою короткую, но не побоимся этого слова — выразительную речь, Денис поднял бровь и уставился на рыжую красавицу, как гибэдэдешник, тормознувший "Porsche Panamera" с элитной эскортницей, превысившей разрешенную скорость на сто километров в час, и ожидающий какие будут предложения — натурой будет расплачиваться нарушительница, или деньгами.
Тира в первое мгновение даже рот приоткрыла от изумления, слушая Дениса, а потом заразительно засмеялась. А пожалуй, если назвать вещи своими именами — заржала, как лошадь.
— Ну ты и фрукт! — по-простому, без великосветских выкрутасов, выразила свой восторг девушка, после того, как отсмеялась и смахнула выступившую слезинку.
— Рад, что тебе понравилось, — ухмыльнулся старший помощник.
— Когда она тебя выгонит, — продолжила резвиться Тира, — перебирайся ко мне. Не пожалеешь!
Денис собрался ответить что-нибудь в стиле: "Как только, так сразу!", или "Обязательно!", или еще что-то в этом духе, но не успел.
— Убью обоих! — пообещала Кира и сказала она это в шутку, или нет, старший помощник не понял. Для себя решил, что проверять не будет. Ведь целители... — они такие... скальпелем можно и абсцесс вскрыть и отрезать последнее висящее. Злить целителя — себе дороже. Тем более, что по сведеньям старшего помощника, ничего похожего на клятву Гиппократа местные медработники не давали. Впрочем, когда и кого такие клятвы останавливали — и органами у нас торгуют и операции ненужные делают, а ведь клялись, суки.
Пара фаллоимитаторов, из эскорта Тиры и Лиры — накачанные такие ребятишки со смазливыми мордами, смотрели на панибратское общение Дениса с целительницами, широко распахнув глаза от изумления. Наверно такими глазами могли бы смотреть мушкетеры, охранявшие Версаль, или Лувр, во время очередного бала, на своего коллегу, фамильярно похлопывающего по попе герцогиню де Шеврез, или саму королеву. Хотя нет — сравнение недостаточно сильное, чтобы передать степень изумления эскортников — правильнее будет так: как смотрели бы гвардейцы кардинала, охраняющие дворец, на мушкетера похлопывающего по попе герцогиню де Шеврез, или саму королеву.
Впрочем, старшего помощника душевные потрясения "коллег" волновали не сильно — проблемы индейцев шерифа не волнуют. Кроме огромного изумления в глазах молодых людей там присутствовала такая же огромная зависть. Злобы, а тем более ненависти не было, а вот зависть имела место быть. В первый момент Денис не понял, откуда она взялась, но уже во второй, припомнив слова Киры, что чем больше эмблема — тем дороже ценится, пришел к выводу, что отыскал корень зла. Уловил, так сказать, откуда ноги растут.
Дело было в том, что на груди эскортников Тиры и Лиры тоже красовались золотые эмблемы — тоже птички с бриллиантовыми коронами, но не совы, разумеется, а какие-то другие. Знатным орнитологом старший помощник ни в коей мере не был, да даже почетным и то не был, поэтому что это были за птички сказать бы затруднился. Обе были похожи на воробьев... или на синичек... или хрен знает на кого — птички и птички.
Дело было в другом — сова, украшавшая грудь Дениса, была раза в три, если не в четыре, побольше, чем эмблемы "коллег". Соответственно и цепи у них были покороче, да и звенья поменьше. Как говорится: и труба пониже и дым пожиже. Отсюда, скорее всего и зависть. Впрочем и на это старшему помощнику было наплевать — у носорога плохое зрение, но это не его проблемы. Завидуют? — и хрен-то с ними — пусть завидуют — их проблемы.
Закончив целоваться, обниматься и пререкаться с Денисом (последнее к Лире не относилось — блондинка вела себя прилично), целительницы гуртом отправились на аудиенцию к Лорду-Адмиралу. Noblesse oblige — требовалось пойти на поклон к хозяину вечера и засвидетельствовать почтение — иначе посещение бала не было бы засчитано.
У Машины Времени есть композиция "Имитация", так вот аудиенция была чистой воды имитацией. Фин Алва Джерд — как бы абсолютный монарх, оказывал как бы благосклонность своим как бы верноподданным: Кире Ни Эль, Тире Ни Эль и Лире Ни Эль — так, по крайней мере, все эти танцы с бубном выглядели со стороны. На самом же деле вся эта четверка невербально демонстрировала друг другу, что прежние договоренности пока соблюдаются и переходить к военным действия причин нету.
Пока трое "фаллоимитаторов" (опять имитация, к чему бы это?), включая старшего помощника, словно три верных Хатико, дожидались своих хозяек, никто их не задевал — видимо в роли охранных грамот выступали золотые птички — связываться с носителями таких эмблем, чтобы получить проблемы в общении с Магистрами целительства, дураков не было (помним о том, что можно сделать скальпелем).
