Все эти тонкости гражданского, морского и уголовного законодательства старший помощник узнал из бесед с Фараоном и Джумоком. Старые морские волки чувствовали себя прямо лекторами всесоюзного общества "Знание", посетившими с лекцией о международном положении отдаленную, затерянную в степях Забайкалья, свиноферму, не имевшую связи с внешним миром в течении ста лет. Последнее, что знали свинари о международном положении, было то, что кайзер Вильгельм объявил войну Российской Империи. После этого прискорбного факта свинари в степь и ушли.
Морским волкам льстило, что салага слушает их с открытым ртом и впитывает полученные знания, как губка. Распинаться перед дураками никакого удовольствия нет, а учить умного человека одно удовольствие — сам растешь, как в своих глазах, так и в глазах окружающих. Коротая время "за партой" и не чувствуя к себе повышенного внимания со стороны руководства, Денис стал понемногу надеяться, что пронесет и что вскоре вразвалочку сойдет на берег, "как будто он открыл пятьсот Америк", и закроет эту главу своей пестрой и богатой на события жизни, называемую "Душа океана" — человек всегда надеется на лучшее, а тут уже и берег показался вдали. Ан нет... Не пронесло.
Ничего хорошего от предстоящего разговора с капитаном-магом старший помощник не ждал — уж больно много он знал подробностей о бое двух магов, которые постороннему человеку знать не следует и соответственно побаивался, что попал в ситуацию "нет человека — нет проблемы". Идти не хотелось, но куда денешься с подводной лодки? Придется... Настроение было откровенно паршивое, разве что внутренний голос попытался развеселить. Как мог.
"Ща Гудмундун тебя обнимет, расцелует троекратно, по русскому обычаю и скажет, что за спасение жизни хочет тебя усыновить, потому как наследников у него нет, деньжищ и прочих богатств, наоборот — видимо-невидимо, а оставлять все чужому дяде поперек души. А тут такой случай!"
"А это ничего, — хмыкнул Денис, — что маги живут чертову прорву лет, а я некоторым образом не маг и он меня трижды переживет?"
"А Гудмундун тебя научит, — не сдавался голос, — и магии и жить долго!"
"Твоими устами, да хуй сосать!" — поморщился так нисколько и не повеселевший старший помощник.
"Пошляк!" — надулся голос.
Капитан встретил Дениса неопределенно. Особо хмурым он не выглядел, но и особой радостью, словно отец, дождавшийся блудного сына, не лучился.
— Есть разговор, присаживайся, — Гудмундун кивнул в сторону кресел, привинченных к полу. Сам он уже сидел в аналогичном, стоящем по другую сторону длинного стола, что характерно, тоже намертво закрепленного.
"Это из-за качки" — пояснил внутренний голос.
"Спасибо, Кэп!" — сдержанно поблагодарил его Денис.
Старший помощник отметил, что хозяин каюты не встретил его сидя в кресле, стоящем в торце стола, на этаком, знаете ли, троне, следовательно характер разговора предполагался не "начальник — подчиненный", а более-менее конфиденциальный, можно даже сказать — доверительный, что не могло не радовать. Однако, сильно расслабляться Денис не стал.
Неизвестно, чего от него потребовалось Гудмундуну Дювалю. Маг, кстати говоря, от прошедшего боя уже полностью отошел и выглядел здоровым и жизнерадостным — никаких ввалившихся черных щек и потухшего взгляда — красавец мужчина в полном расцвете сил.
"Карлсон!" — ухмыльнулся внутренний голос.
"Уймись! — попросил старший помощник. — Потом будешь резвиться. Если..." — договаривать Денис не стал, но голос, видимо, его понял и заткнулся.
Честно говоря, Денис немного нервничал, а если называть вещи своими именами, то не немного, а сильно. Обстоятельств, из-за которых его могли заставить прогуляться по доске, хватало. Начиная с того, что он засветился, как цуг и заканчивая тем, что капитану не хочется иметь свидетеля того, что он не сам победил Ворона, а ему помогли. Может такое быть, что в определенных кругах индивидуальная победа ценится гораздо выше, чем групповая? — вполне может, вот и не хочется оставлять живого свидетеля "групповухи".
Утешало только то, что если бы Гудмундун хотел от него избавиться, то мог бы это сделать горазда раньше. Например — прошедшей ночью. Подошли бы два конфидента от капитана, взяли под белы рученьки и бултых... С другой стороны, зная, что его пассажир далеко не так прост, как кажется с первого взгляда, а сам он еще не в форме — иди знай, когда Гудмундун вернул себе силы — может только что, посылать бездарных на устранение мутного пассажира было бы не самой хорошей идеей, вот и дожидался капитан, когда полностью войдет в силу, чтобы разобраться со старшим помощником без ненужных эксцессов. Поэтому, вполне понятно, что подобные мысли, крутившиеся в голове Дениса, спокойствия ему не добавляли.
— Когда сойдем на берег, нам нужно будет посетить трапарское отделение Морской Канцелярии, — сообщил Гудмундун, а в ответ на изумленно поднятые старшим помощником брови, добавил: — Оформить долг жизни.
Первым вопросом, который возник в голове старшего помощника, был — какая еще, нахрен, Морская Канцелярия? Вторым — какой еще, нахрен, долг жизни? И третьим, самым важным — зачем что-то юридически оформлять? Зачем нам кузнец? Нам кузнец не нужен — чувствует капитан, что задолжал — пусть отдает, не чувствует — мы не гордые, обойдемся, нам бы до берега добраться, да целителя найти, а то "длинная рука", как исчезла, так и вернется, а там и до беды недалеко. Нет. Нам юридические оформления не нужны. Всякая канцелярщина — это след. А если правильно и долго искать, то любой след можно найти, тем более такой явный. А цуги будут искать долго и тщательно. Нет. Нам кузнец не нужен. Ни под каким видом!
— Скажи пожалуйста, как к тебе обращаться? — Спектр был очень широк, начиная с крайне официального и почтительного именования "многоуважаемый вышестоящий Искусник" и заканчивая панибратским "Гудмундун". Еще следовало учитывать, что на Далеких Островах почтительное обращение могло быть совершенно иным, типа "Высокий Погонщик Ветра", или еще как. Попасть впросак в этом вопросе Денису совершенно не хотелось. Иные личности очень трепетно относятся к своим званиям и титулам, ляпнешь что-нибудь не то — и враг на всю жизнь. Конечно же, капитан-маг такого впечатления никак не производил, но тут лучше перебдеть — хуже точно не будет, а лучше — может быть.
— Как тебе будет угодно, — пожал плечами Гудмундун. — На людях — капитан, или терт капитан, а наедине — можешь Гудмундун.
— Терт капитан... — осторожно начал старший помощник. — Честно говоря, я понятия не имею о каком долге идет речь... — Видя, что Гудмундун нахмурился от этих слов, Денис тут же примирительно поднял ладони. — Я ни в коей мере не оспариваю твои слова. Если ты считаешь, что долг есть — значит он есть! Но... — старший помощник замялся. — Не хотелось бы никакой официальщины. Считаешь, что что-то мне должен, — Денис подпустил легкую, ни к чему не обязывающую улыбку: — Отдашь... потом... при случае. Когда представится возможность.
В ответ Гудмундун гневно сузил глаза и отчеканил:
— Дэн! Во-первых — я человек чести, — точнее говоря, прозвучало это так: Я! Человек! Чести!
"Бли-и-и-и-и-н-н... — тоскливо подумал старший помощник, — только этого еще не хватало!"
Как русский человек, он привык к непрерывным попыткам задурить ему голову со стороны правительства, оппозиции, ястребов, голубей, госдепа, ФСБ, ЦРУ, либералов, коммунистов, фашистов, талибана, ЛГБТ-сообщества, жилкомсервиса, BLM-движения, иноагентов и прочих неправительственных организаций. Итогами такой непрерывной атаки на мозг могла быть или полная зомбификация, или выработка иммунитета.
Еще живя на родине, Денис — так уж получилось из-за врожденного склада ума, получил стойкий иммунитет, как к ящику, так и к соцсетям, привык думать своей головой, а не потреблять в нее разнообразную ментальную жвачку, приготовленную разнообразными умельцами, что усугубилось затем во время блуждания по различным мирам, и поэтому ни на грош не верил любым побудительным мотивам, кроме самых что ни на есть прагматичных.
Людей же чести старший помощник полагал сказочными персонажами, типа бабы-яги, и ничего хорошего от них не ждал. Ситуация усугублялась тем обстоятельством, что Гудмундун не врал, а искренне полагал себя этим самым Человеком Чести, а стало быть был, в определенной степени фанатиком, что было еще хуже.
Денис тут же припомнил эпизод из какой-то книги, где дворянин — Человек Чести, приютил гонимых беглецов и дал слово их защищать. Позже выяснилось, что это участники неудавшегося заговора против короля, с которым дворянин был дружен. И что в итоге? — он погиб вместе с заговорщиками, сражаясь с королевскими гвардейцами, ибо не мог нарушить данное слово. Оно конечно же хорошо и благородно... если в книге, а вот в реальной жизни... Короче говоря, заявление капитана о том, что он Человек Чести, хорошего настроения старшему помощнику не добавило.
— И во-вторых, — продолжил Гудмундун, — обязан жизнью цугу. Оба этих обстоятельства требуют обязательной регистрации Долга Жизни в Морской Канцелярии!
Ситуация складывалась, мягко говоря — противоречивая. С одной стороны чувствовалось, что получив помощь от цуга, Гудмундун чувствует себя, как уполномоченный по правам ребенка, застуканный с двенадцатилетней девочкой в таиландском борделе, с другой — ему предлагают откупиться, а он артачится. Непонятно. Однако, понятно, или непонятно, а регистрировать что-либо где либо старший помощник не собирался ни под каким видом. Требовалось срочно разруливать ситуацию и начать он решил с цуга.
— Я не цуг! — жестко объявил Денис, пристально глядя в глаза мага.
— Да что ты говоришь!? — хмыкнул Гудмундун. — А танжир откуда взялся? Или мне показалось?
— Танжир был, — согласился старший помощник. — Но я не цуг!
"Лизинг был..." — ухмыльнулся, несмотря на насквозь неподходящий момент, внутренний голос, но носитель отвлекаться на паршивца не стал.
— Прекрати, — махнул рукой капитан. — В конце концов я на твоей стороне — ты мне жизнь спас. Но! — голос его построжал. — Не надо меня обманывать!
Денис задумался. Надо как-то доказать этому упрямому приверженцу традиций, что он не цуг — может тогда не потащит в эту чертову канцелярию. А как? А черт его знает... Надо найти решение и найти быстро — бесконечно ждать капитан не будет. Помогло то, что в критических ситуациях человек все делает быстро — и двигается и соображает.
— Скажи пожалуйста, — вкрадчиво поинтересовался старший помощник, — цуг может использовать только свой перстень?
— Разумеется! — отрезал Гудмундун. — Это знает каждый ребенок! Зачем ты спрашиваешь такую чушь?
— То есть, чужой перстень цуг использовать не может? — продолжил задавать дурацкие вопросы Денис.
— Прекрати, — поморщился капитан.
— Ну, тогда смотри. — С этими словами старший помощник вытащил из-за пояса кошель, в котором хранилась вся его бижутерия, и достал оттуда два перстня цуга. Затем, используя первый перстень, извлек из него монету, клинок и активировал танжир, а после повторил всю эту эскападу со вторым перстнем. Ну, а закончил Денис свое цирковое представление словами: — Я тебе еще раз говорю — я не цуг! — Потрясенный Гудмундун молчал. Заговорил он только после долгой паузы:
— Ну хорошо... Я тебе верю... Но зачем ты таскаешь ИХ перстни!? — Слово "ИХ" капитан не сказал, в выплюнул. — Когда я увидел у тебя перстень цуга — хотел выкинуть за борт! Хорошо, что увидел второй — решил не торопиться, потому что у цуга может быть только один перстень. Захотел присмотреться, что к чему.
— Зачем таскаю? — пожал плечами старший помощник. — Во-первых — трофеи, а во-вторых — где держать оружие и деньги? Торбы Архата у меня нет.
— Так ты из Протекторатов... — протянул Гудмундун.
— Почему ты так решил? — напрягся Денис.
— А потому, — хмыкнул капитан, — что на островах Торбу Архата называют Бездонным Колодцем.
"Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу..." — мрачно подумал старший помощник.
"А нехер возле Рейхсканцелярии в ушанке со звездой разгуливать! — ухмыльнулся внутренний голос. — Мало ли, что мороз!"
Тема "цуг — не цуг", потянувшая за собой и вовсе ненужные ссылки на места, откуда предположительно прибыл мутный "не цуг", становилась излишне горячей. Ее требовалось немедленно сменить, что Денис тут же и проделал. Изящно, или нет — сложный вопрос.
— А теперь насчет долга жизни, — вздохнул старший помощник, прозрачно намекая, что говорить на эту тему ему хочется не особо сильно, но раз хозяин каюты настаивает, то он вынужден подчиниться — вот как много можно выразить в обычном вздохе, если подойти к делу умеючи. — Этого долга нет!
— Это как же так нет!? — изумился Гудмундун. — Если бы не ты, Ворон меня прикончил! Будешь спорить!?
— Спорить не буду, все обстоит именно так, как ты говоришь... — рассудительно, как взрослый убеждающий малыша, что перед тем, как приступить к мороженному надо сначала съесть манную кашу, начал свой спич Денис, но довести его до конца маг ему не дал:
— Ну вот видишь!
— Но! — старший помощник для убедительности поднял палец. — Это не ты задолжал мне долг жизни, а я возвращал тебе. Вот и все.
— Это как так!? — капитан уже совершенно ничего не понимал.
— Ты на причале расшвырял цугов, которые хотели обыскать "Душу океана". Если бы они меня нашли — мне каюк. Тогда у меня и образовался долг жизни, который я потом отдал. Мы квиты, — улыбнулся Денис. — Ни в какую Канцелярию идти не надо, — с нажимом добавил он и сразу же поинтересовался: — Так что? — я могу идти?
— Можешь... — буркнул маг после продолжительного раздумья, а когда старший помощник уже начал подниматься из-за стола, остановил его: — Хотя постой.
Вздох облегчения, начавший было вырываться из груди Дениса после слова "Можешь", сменился вздохом разочарования после слов "Хотя постой". Это еще раз доказывает, что оценивать любой процесс можно только после его полного завершения. Взять к пример финал Лиги Чемпионов, когда "Манчестер Юнайтед" весь матч проигрывал "Баварии", а в добавленное время взял да и забил два мяча и выиграл Кубок, или фразу Мюллера после совещания: — А вас, Штирлиц, я попрошу остаться! Так и тут — рано старший помощник почувствовал облегчение.
Пока Денис рефлексировал, Гудмундун времени даром не терял. Он поднялся, открыл один из ящиков высокого секретера, занимавшего значительную часть помещения каюты, извлек что-то оттуда и вернулся на свое место.
— Держи, — с этими словами он положил на стол невзрачное серебряное колечко. — И спрячь перстни цугов. Я увидел, и другие увидят. Будет нехорошо. Не любят цугов на Балтан-Шахе.
Яростная надежда вспыхнула в душе старшего помощника. С трудом подавив волнение, с бешено колотящимся сердцем, но все же стараясь держаться невозмутимо, он спросил:
— Это то, что я думаю?
— Я, видишь ли, мысли читать не умею, — усмехнулся маг. — Но если ты думаешь, что это Бездонный Колодец, то ты прав.
— Спасибо! — растроганно воскликнул Денис. — Королевский подарок!
