И, кувыркаясь, упал в небо, черное, как ночь.
Джофиэл понял, что благодаря релятивистской скорости входа в червоточину, из которой он появился, все, что было видно во Вселенной, — это единственный космический корабль "Коши" и пятно свернутого звездного света впереди. От рассвета новой звезды до межзвездной ночи за секунды.
И вслед за флиттером из интерфейса хлынул горячий воздух, расширяясь из больших треугольных граней, растекаясь, быстро покрываясь льдом. Это была вода из озер и океанов Губера c, превращенная в пар, перенесенная через световые месяцы и теперь превращающаяся в лед в глубоком холоде межзвездного пространства.
Пул позволил флиттеру дрейфовать. Они с Джофиэлом молча наблюдали.
Несколько минут спустя появилась одиночная вспышка новой, когда смертоносное солнце, наконец, поднялось над плато призраков. Прорвалась через червоточину — и затем исчезла в мгновение ока, поскольку дальний интерфейс был разрушен, и червоточина, наконец, схлопнулась.
Пул взглянул на Джофиэла. — Он сам по себе. Твоя копия.
— Инфраструктура жилого купола выживет. Поддержит его виртуальную проекцию. Связь тоже. Он смирится со своей участью и будет делать свою работу. Я бы... ты бы так и сделал.
Пул обдумал это и кивнул. — Думаю, да.
На дисплее рядом с Джофиэлом появилось сообщение от Никола. — Две новости, — сказал Джофиэл Майклу. — Никола говорит, что спасла капсулу с темной материей.
— Что?
— Ты узнаешь.
— Что еще?
— Команда. Ты спас их, Майкл... — Он изучал дисплей. — Хотя их не так много, как ты думаешь.
— Что ты хочешь этим сказать?
Джофиэл показал ему сообщение. — Команда "Тыквы". Как только мы прошли через червоточину, они — исчезли.
— Исчезли? — Пул сверкнул глазами. — Лета. Что ж, это не имеет значения. Но это, наконец, итог "Тыквы". И вот что стало всего лишь с одним из тысяч космических кораблей, которые мы отправили во тьму. Тысяча лет страданий и тюремного заключения. Деградация. Корабли, которые я отправил.
— У нас не было выбора, — твердо сказал Джофиэл. — Мы не могли знать, что нас ожидало. Не могли знать, что вся Галактика, похоже, кишит прожорливыми видами, ведущими войну друг с другом с помощью украденных технологий ксили... Послушай, Майкл. Ты не был причиной всего этого. Ты просто отреагировал. Ксили вызвали это. И именно ксили мы должны призвать к ответу.
Пул сидел молча очень долгую минуту. Затем он сказал: — Ты похож на меня. Но ты — не я. Ты никогда не был мной, даже когда был создан, а теперь ты на двенадцать лет старше. Ты — не я. И разница растет с каждым проходящим днем. Так что не смей указывать мне, что делать. Ну давай же. Нам нужно поработать.
Они замолчали, когда флиттер спокойно направился на рандеву с жилым куполом "Коши".
28
— Меня зовут Джофиэл Пул. Эта первая запись сделана — вы можете проверить точное время — через час после того, как свет новой звезды достиг этого мира. Примерно через пятьдесят минут после рассвета в этом месте, на плато призраков.
— Я являюсь, был частичкой Майкла Пула, созданной с определенной целью. На самом деле я копия копии. Проекционная технология дает мне иллюзорный комфорт жилого купола "Айленда", все еще защищая меня. Сложная штука. Хорошая инженерия.
— Полагаю, если вы вообще слушаете этот рассказ, то должны все это знать.
— Я здесь, чтобы стать свидетелем развертывания этого события новой здесь, на звезде Губера.
— Это кажется уместным. Даже традицией. Джек Грантт стал свидетелем, когда ксили уничтожили Марс в Солнечной системе — еще одно инопланетное вмешательство. Здесь призраки разрушают целые миры, очевидно, преследуя свои собственные цели. Они, похоже, не обращали внимания ни на каких коренных обитателей планет Губера. Кажется неопределенным, насколько многому они научились из этого упражнения, учитывая вмешательство кваксов.
— Тем временем, новая. Далее следуют изображения.
— Через час после рассвета в этом месте перегретый воздух с дневной стороны перетекает через терминатор на темную сторону, по всему миру. Огромный циклон собирается вокруг антисолнечной точки, самого центра ночной стороны. В центре дневной стороны тает сама голая скала, уже лишенная жизни, почвы и воды. Образуются и распространяются лужицы магмы. И по мере вращения планеты все большая часть ее поверхности подвергается прямому воздействию этого смертоносного света. Все равно что чье-то лицо попало под паяльную лампу.
— Должен сказать, что я наблюдаю за этим, ютясь в этом жилом куполе. По прибытию в систему, мы, команда "Айленда", разбросали зонды в космосе, по всему этому миру. Стандартная практика. Если их нашли призраки, они, похоже, оставили их на месте. Призракам, возможно, показалось поучительным изучать то, как мы наблюдаем за ними. Как вы могли бы заглянуть в глаза шимпанзе. Многие зонды, конечно, будут потеряны из-за вспышки новой звезды.
— Этими механическими глазами я наблюдаю за разрушением солнечной системы.
— Шесть часов. Сейчас загораются отдаленные внешние планеты, газовые гиганты.
— Я не один.
— Я видел одинокого призрака на дальней стороне купола. Возможно, он тоже свидетель. Возможно, он не более реален, чем я. Или он может в любой момент выпрыгнуть отсюда с помощью гипердвигателя.
— Я не чувствую себя в компании.
— Одиннадцать часов.
— К настоящему времени сверхзвуковые ветровые фронты, должно быть, достигли антисолнечной точки. Нигде на этой планете больше не может быть структурированной погоды; тот огромный циклон, который ненадолго собрался на ночной стороне, исчез, разрушен.
— Тринадцать часов... Час назад меня достиг свет новой звезды, отраженный от самой дальней из крупных планет, Губер g. В этих облаках аммиачного льда, должно быть, происходят странные бури.
— И с тех пор я наблюдал, как один за другим загораются объекты пояса Койпера в этой системе. Плутоиды, ядра комет и обломки, яркие искры в ночи. Пояс выглядит как тор, ощутимо толстая полоса алмазов, довольно четко наклоненная от плоскости планет. Замечательное зрелище и подарок для астрономов дальнего космоса, если таковые здесь есть.
— Интересно, увидит ли кто-нибудь из людей подобное снова в какой-то момент — и есть ли здесь другие глаза, которые могли бы это увидеть.
— Ко мне подошел призрак. Его намерения кажутся мирными.
— Двадцать пять часов. Здесь, на Губере c, прошел целый день со времени вспышки новой.
— Небо скрыто густыми облаками. Полагаю, океаны вскипают. Этот мир, если смотреть из космоса, превратился в жемчужину, сияющую серебристо-серым в безжалостном свете новой звезды. Окутанную облаками пара. Из космоса, я думаю, это выглядит почти мирно. Правда, не на земле.
— Я продолжаю измерять и записывать.
— Девятнадцать дней. У призрака есть для меня новости.
— Мы избегаем друг друга. И все же наши пути пересекаются. Мы пришли поделиться кусочками данных. Полагаю, мы оба заключенные.
— Призрак рассказал мне правду об экипаже "Тыквы". Возможно, вы уже сами кое-что поняли. Для справки, вот реальность.
— Последний член экипажа, за исключением Сьюзен, умер давным-давно. Столетия назад.
— Призраки, конечно, с трудом понимали людей, но они боялись за рассудок Сьюзен.
— Итак, они синтезировали команду. Целые поколения. Я подозреваю, что это были биотехнологические конструкции, а не что-то вроде виртуальных проекций, как у меня. Эквивалент принтеров материи у призраков, очевидно, лучше, чем у нас. Команда была не более настоящими людьми, чем я, хотя они размножались или делали вид, что размножаются. Помните, они даже прошли медицинские осмотры Харриса Кемпа как подлинные. Если только они просто каким-то образом не подделали датчики — я думаю, это было бы проще.
— На протяжении веков их кровь обеспечивала Сьюзен лекарствами АВТ, в которых она нуждалась. И, я полагаю, так у нее была компания, которая, возможно, сохраняла ее рассудок.
— Возможно, это было задумано цинично. Просто как способ сохранить жизнь и функционирование их подопытного человека, Сьюзен. Я предпочитаю верить, что в этом был элемент сострадания. Бедная Сьюзен Чен...
— Небо странное. Первоначальный воздух полностью исчез. Тем не менее планета все еще покрыта облаками. Водяной пар из испарившихся океанов. Атмосфера воды, которая сама по себе медленно теряется.
— И я.
— Я не одинок.
Тот же потрепанный комбинезон. То же постаревшее лицо. Доброжелательное выражение — относительно доброжелательное, учитывая, что это была копия Майкла Пула.
Привет, Джофиэл.
— Я... Майкл?
Ты ее знаешь. Я слышал, ты упомянул мою подругу.
— Сьюзен Чен?
Знаешь, я думаю, в глубине души она, возможно, знала о том, что сделали призраки, чтобы спасти ее товарищей по команде. Несмотря на это, она продолжала жить. Делала все, что могла. И никогда не теряла веры в меня. В нас. Время от времени она произносила мое имя. Как будто молилась.
— Ты говорил с ней?
Пару раз. В чем вред? Я же говорил тебе, Джофиэл. Реальность просачивается. Если ты можешь из этого сделать доброе дело, почему бы и нет?
— Итак, ты делаешь доброе дело сейчас?
Он пожал плечами. — Не льсти себе, — сказал он беззлобно. — Ты этого не знаешь — ты никогда не смог бы этого узнать, если бы это не просочилось в семейный архив, — но в другой временной шкале это было важное место и время для человечества. Звезда Губера, я имею в виду взрыв новой. Хотя в то время мы не знали, что вызвало взрыв. Но присутствие человека здесь привело к тому, что мы сбросили ярмо завоевателя. Это стоит запомнить, не так ли? Раньше это даже называлось "звезда Губера".
Почему-то это не удивило Джофиэла. — Утечка реальности.
Пул ухмыльнулся. — Улавливаешь идею. И послушай. Контейнер с темной материей, который твоя подруга Никола извлекла со станции призраков?
— Ты знаешь об этом? Что с ним?
Сохрани его. Расскажи своему шаблону; расскажи Джофиэлу. Это важно. — Он поднял лицо к облачному небу. — Свет новой звезды. Бодрит, не правда ли?
Джофиэл поднял глаза.
А когда повернулся обратно, Пула уже не было.
— Двадцать четыре дня.
— Прошло много дней с тех пор, как я видел призрака. Или другого Майкла Пула.
— Разительная перемена. Свет новой звезды померк. Довольно внезапно, за последние двадцать пять часов или около того, в последний день Губера с.
— Я отважился выйти наружу в своем искусственном скафандре. Звезда Губера, похоже, вернулась к своему прежнему состоянию, к своей прежней яркости.
— Естественное состояние этого мира, находящегося так далеко от звезды, — быть таким же холодным, как Марс. Теперь воздух лишился того толстого парникового покрова из углекислого газа, который сохранял его относительно теплым. Сейчас идет сильный дождь, земля настолько горячая, что от нее идет пар. Но, вероятно, она замерзнет.
— Однако однажды воздух вернется. Этот мир восстановится. Это суперземля, она геологически активна. Со временем — через десятки миллионов лет? — из нее выйдет другая атмосфера, углекислый газ и все такое. Даже жизнь может вернуться из убежищ, которые, возможно, укрывали ее во время этого самого ужасного вымирания.
Земля, сами скалы обновятся. Плато призраков будет подниматься, трескаться и опускаться, долины ксили расширятся, затопятся, сузятся. Возможно, от нас не останется и следа, ничего из этого, кроме загадочного слоя в скалах.
— Но меня здесь не будет. Я спроецирую себя, свои воспоминания, в плотном нейтринном импульсе, направленном в центр Галактики. По следу "Коши". Сигнал, в конечном счете, настигнет летящего "Коши", поскольку этот корабль никогда не сможет обогнать световой луч.
— Какая бы версия Майкла Пула — или Джофиэла — тогда ни выжила, он может делать с этим набором воспоминаний все, что ему заблагорассудится.
— Надеюсь, что здешний призрак умрет от одиночества.
ТРИ
Мы построили этот чудесный корабль... Мы мечтали спасти сам вид. Мы стартовали навстречу звездам и будущему... Но, к сожалению, нам пришлось взять с собой содержимое наших голов.
Гарри Бенсон Дэн Уваров, около 5 000 000 лет н.э.
29
Время с момента старта корабля: 9 лет 48 дней
Земная дата: 9670 г. н.э.
— Нам нужно демонтировать Никола Имри, — сказал Максвелл Уорд.
Майкл Пул сердито посмотрел в ответ. — О, Лета. Что теперь, Макс?
Джофиэл только рассмеялся.
— По крайней мере, сдерживать. Контролировать. Послушайте меня, я серьезно; мы говорим здесь об угрозе существованию миссии.
На этом обычном утреннем "совещании руководителей", как настаивал Макс, их было трое. Они находились в офисе Майкла Пула в апексе.
Пул на мгновение посмотрел Максу в глаза, затем пошел налить кофе.
Неугомонный Джофиэл встал со стула, прошелся по офису, посмотрел вверх и в сторону. Отсюда, над их головами, все еще был виден тонкий каркас интерфейса червоточины, идеальный голубой тетраэдр, установленный на вершине жилого купола. Червоточина схлопнулась после событий у звезды Губера, восемнадцать месяцев назад по корабельному времени, но сам интерфейс остался, его поле отрицательной энергии служило щитом от града межзвездной пыли, сквозь который "Коши" продолжал падать со скоростью, близкой к световой.
И Джофиэл посмотрел вниз сквозь полупрозрачный пол, вглядываясь в сложный интерьер жилого купола, самой нижней палубы, покрытой теперь зелеными насаждениями, посеянными и возделываемыми выжившим экипажем "Айленда".
Макс подошел и встал рядом с Джофиэлом. Невысокий, коренастый, Макс, как обычно, выглядел чересчур мускулистым для этого замкнутого пространства. — Знаешь, ВЕС-привод слишком совершенен, если уж на то пошло. Ты ничего не чувствуешь, только эту устойчивую тягу с одним g под этим черным небом. Такое впечатление, что мы вообще не двигаемся. Застряли, как мухи в янтаре. Поэтому команда замыкается в себе. Отвлекается друг на друга. Заводит детей. Давайте!
Джофиэл нахмурился. — Макс, старшему ребенку, Микаэле Надатур, родившейся на "Айленде", сейчас тринадцать лет. Это старая проблема. Какое это имеет отношение к убийству Никола?
Уорд сверкнул глазами. — Я сказал "демонтировать". У нас нет никаких доказательств того, что внутри этой оболочки вообще осталось что-то живое от Имри. Нельзя убить то, что вообще не живое.
— И как бы к этому отнеслась Никола? Ты спрашивал ее?
Уорд фыркнул. — Спросить кого? Спросить что? Труп, вооруженный инопланетной мощью, не имеет прав...
— Знаешь, Макс, возможно, ты даже прав. Но, как всегда с тобой, нам приходится пробиваться сквозь это подстрекающее толпу бахвальство...
— Что ж, ты выдвинул предложение, — мягко сказал Пул, потягивая кофе. — На завтра запланировано собрание экипажа. Давай тогда обсудим это.
Отвращение Уорда отразилось на его лице. — Собрание. Итак, ты снова откладываешь принятие решений. Предполагается, что ты капитан, Майкл.
— Мы уже проходили через это раньше, — сказал Пул. — Ты хочешь внести это в повестку дня, или мне сделать это за тебя?
