— Аюна! Давай подведём итог. Я понимаю, что тебе этот разговор неприятен, и ты от него уходишь. Но я — юрист и обязан в любой ситуации стремиться к максимальной определённости. Всё, что можно ты мне рассказала. Я ещё послушаю, подумаю, если возникнут вопросы, позвоню или приеду в гостиницу или куда скажешь. Завтра же свяжусь с представительством Интерпола и постараюсь получить у них максимум информации. Тогда и будем думать. Согласна с таким планом?...
К вечеру администратор гостиницы пришла сказать, что вокруг входа в гостиницу появилось подозрительно много гуляющих молодых людей с хорошими профессиональными фотоаппаратами, а обрушившееся количество заказов номеров просто не поддаётся счёту. Хорошо, что мы в этот раз сняли целый этаж, куда вход Эрих перекрыл парой своих ребят. Невольно пришлось оценить предусмотрительность Фреда, нанявшего специальную девочку для выгула Хрюши. С учётом того, что эта гостиница всегда специализировалась на постояльцах с питомцами, Хрюшу пока не опознали, как мою собаку и на прогулки со своей собачьей гувернанткой она ходит без проблем. А девочка действительно оказалась умницей и сумела наладить хорошие отношения даже с такой сложной и своенравной личностью, как Мульча. Я, сказать откровенно, был просто потрясён, когда однажды увидел, как моя чёрная капризуля развалилась на диване и подставила своё пузо, которое девочка ей ласково чесала. А мы бы с Алей наверно вспомнили старый фокус с пожилой фрау, но особенной нужды шляться по городу у нас не было. А для осмотра зала, генерального прогона концерта и поездок в репетиционный зал машину нам подгоняли буквально к ступеням крыльца.
Уже стало известно, что танцевальный ансамбль после гала-концерта разрывает контракт с "Центром Лореллея". Ну, что тут сказать? Жалко потраченных на них времени и нервов. А я с Фредом решил поговорить, о том, что стоит набрать с нуля сценическую группу поддержки из танцоров и бэк-вокала. Набирать только молодых, чтобы было меньше возни с переучиванием. Ни в коем случае не связываться с уже сложившимися коллективами. Такой опыт уже имеется, и мне он не понравился. Контракты заключать индивидуальные, чтобы не оказаться, как сейчас, когда одним движением мы остались совершенно голенькие. Фред кривится. Прекрасно понимаю, как ему не хочется возиться с набором и с целым коллективом практически сырого мяса. Готовый коллектив уже прошёл сложный период обкатки и притирки, можно рулить им через официальных или неформальных лидеров и множество других плюшек. Но сложившийся коллектив набирался или собирался кем-то или вокруг кого-то, чьи желания и пристрастия могут сыграть дурную шутку в самый неожиданный момент, как уже случилось. В какой-то момент даже мелькнула мысль, набрать коллектив в России и у него кроме простой благодарности будет ещё куча зависимости от меня и Фреда, да и не так избалованы наши деньгами и комфортом. Но потом понял, что с нашим коллективом вся разница с немцами сгладится за год-полтора. А потом полезут, ко всему прочему, ещё и чисто наши родные заморочки, а с дисциплиной у наших, по определению, намного хуже, чем у немцев. Так, что пришлось наступить на горло патриотическому писку из глубин души. И как Фред не кривился, но с моими доводами спорить было сложно. Но Фред тот ещё прохиндей, а я как-то поздно сообразил, что это не наша русская придумка, по поводу того, что инициатива любит инициаторов. Я даже не понял, в какой момент оказалось, что я дал согласие на участие в подготовке этого коллектива. Вообще, я не это имел в виду, а только то, что если мне с этим коллективом работать, то желательно, чтобы я контролировал его с самого начала, участвовал в его тренировках и постановке номеров. А Фред это повернул на то, что я фактически взвалил на себя всю подготовку танцоров и бэк-вокала. Немного подумал и решил, что в любой ситуации есть свои положительные моменты. Здесь я получу танцевальный коллектив филигранно заточенный на работу со мной и не нужно будет переживать по поводу организации концертов...
А то, что я раньше считал, что я буду просто писать и записывать песни, а выступать по минимуму, и потом на роялти и сборах за пользование моей музыкой буду вкусно сидеть и просто курить бамбук от безделья, стало миражом. Раньше мне совершенно не хотелось концертной деятельности. Может в этом виноват мой краткий опыт отечественного чёса, в котором пришлось как-то участвовать ещё в той жизни. Вместо группы, которая аккомпанировала очередной молоденькой недозвёздочке, на которой шустрые московские продюсеры рубили капусту. Мы ездили даже не по областным городам, а по райцентрам и большим посёлкам Ярославской и Тульской областей. Продуваемее насквозь сквозняками заброшенные дома культуры и клубы, где изредка приезжающая передвижка показывает какие-нибудь не особенно популярные фильмы, а по субботам устраивают местную дискотеку под магнитофон и пьяные драки. Как выдержал эту не слишком долгую поездку, я не знаю. Пару раз после концерта напивались местной самогонкой до поросячьего визга, и утром ползал как подстеленный в попу пингвин, стараясь не расплескать остатки мозгов в голове. И как мне объяснили тогда, схема чёса в принципе не особо отличается от уровня исполнителя, разве только исполнители более высокого уровня работают по областным городам и дают за заход по два-три концерта, на бОльшее зрителей всё равно не собрать. И чем меньше денег потрачено на организацию и проведение этих выступлений, тем больше потом выплачивается в виде гонорара.
Но здесь я столкнулся с совершенно другим уровнем, или я сам сразу оказался на качественно другом уровне исполнителей. И здесь концерты мне даже приносят радость и удовольствие. Та отдача от зала и купание в той божественной золотистой энергии, которой я делюсь с Гуань-Ин, такая приятная, это едва ли можно сравнивать с наркотиком, это не раздражение центра удовольствий, это что-то совершенно другое, это всепоглощающее ощущение, что всё в твоей жизни правильно. Я не могу точнее объяснить, но многие ли из нас испытывали такие секунды, когда понимали, что в их жизни всё правильно? А я купаюсь в этом чувстве, оно наполняет меня и словно щекочет изнутри и это так приятно, что это ощущение наверно можно было бы сравнить с полётом, если бы у меня были свои крылья. Помните легенду об Икаре, который полетел прямо к солнцу? В легенде говорится, что им овладела безумная гордыня, за что Бог Гелиос рассердился и обжёг Икару крылья, и он упал на дно самого глубокого ущелья. Но мне теперь кажется, что Икар вполне мог лететь не из гордыни или желания доказать что-то Богам. Я в том ощущении, что дарит мне радость общения со зрителями, наверно, будь у меня крылья тоже полетел к солнцу, но не из-за чего-то и не с какой-то целью, а просто наслаждался бы полётом, а куда лететь, если не с целью долететь из точки "А" в точку "Б", только вверх, а вверху солнце... Так, что у меня есть своя трактовка причин полёта Икара, а Гелиос просто струсил, что этот мальчишка хоть в чём-то сравняется с Богами...
В таких условиях я совершенно не против выступать перед зрителями, хотя, не на износ. Вон после прошлого тура концертов в себя пришёл только на Лазурном берегу, куда утащил отдыхать Ниночку со всей семьёй. И нужно вовремя притормаживать Фреда, чтобы не загнаться. Понятно, что концерты — это живые деньги, а Фред совсем не бескорыстный почитатель моего божественного голоса, мужик на мне капусту рубит и чем её будет больше, тем для него лучше. Поэтому, как любой работодатель, он будет выжимать из меня максимум возможного, чтобы использовать меня со всей возможной выгодой. Вот и нужно мне самому держать ушки на макушке. На всякий случай, попросил Фишера прислать мне копию моего договора с Фредом. Из того, что я помню, вроде бы у меня есть возможность отказываться от выступлений или других работ по собственному желанию, не объясняя причин. О чём я ещё спросил Карла, и он меня заверил, что в составленном им контракте учтены мои интересы, и он очень внимательно следил за тем, чтобы я не пострадал. Но всё равно прислал вечером с копией договора фрау Бауэр, а я скрупулёзнейше вычитал весь контракт и не обнаружил в нём возможности Фреду навязывать без моего согласия концерты и прочие работы. То-то он так легко отказался после моих слов от довольно выгодного рекламного контракта с пивоварами. Оказывается, умница — Фишер и это вбил в мой контракт. Нет, такого друга, как Карл терять нельзя. И я не думаю, что у него много друзей среди его клиентов, а для меня он сделал исключение и это надо ценить и беречь. Адвокаты редко дружат со своими клиентами, как и врачи со своими пациентами...
За два дня до концерта сцепились Симона и Аля. Речь зашла о том, что Аля придумала мне новый вариант макияжа и предложила его Симоне. Но Симона встала на дыбы, потому, что предложение Али не укладывается в те правила, которые она учила, когда её готовили в гримёры. Девчонки совершенно не желали слушать друг друга, обе упёрлись, и этот конфликт надо было как-то разруливать, разумеется, мне. Я предложил Але сделать мне тот макияж, который, она придумала. В моём понимании разница была не слишком велика, но была, и с новым макияжем мне больше нравилось. И, вообще, своей Але и её художественному вкусу и взгляду я доверяю гораздо больше, чем трём Симонам. Особенно мне в её аргументации не понравилась ссылка на какие-то незыблемые правила, которым её учили когда-то. Я не имею ничего против профессионалов и обоснованности придуманных ими и отработанных многолетним опытом приёмов. Вот только, я — человек творческий и прекрасно знаю огромную разницу между искусством и ремесленничеством. Ремесленник будет сотнями лепить очень хорошие и красивые кувшины и горшки. Они, безусловно, очень нужны и красивы. Но только настоящий художник сможет придумать новый уникальный сосуд, который станет шедевром и потом его может, будут лепить тысячи ремесленников. Вот в моём понимании Симона — грамотный профессиональный ремесленник, а Аля пусть не такая грамотная, как гримёр, но она художник и может даже хорошо, что она не зашорена профессиональными знаниями Симоны. В данном случае одного моего слова и авторитета было явно мало, поэтому пришлось звать Фреда. А я придумывал успокоительную историю для Симоны, потому, что не зависимо от решения Фреда добьюсь, чтобы мне накладывали макияж Алиного варианта.
— Симона. Мы в Германии. И учили тебя тоже в Европе. А я азиатка. И пусть у меня так же два глаза и два уха. Но лицо имеет свою азиатскую специфику. Ты согласна?
— Ну, да, но нам и про азиатские или африканские лица тоже рассказывали.
— Конечно, рассказывали. Вот только вам никак не могли рассказать, то, чего вы бы понять просто не смогли. Для тебя, как для любого европейца все японцы на одно лицо, как для меня негры. Или ты станешь со мной спорить?
— Наверно вы правы. Но у вас то лицо особенное и я к нему уже приноровилась.
— Симона, я ни капельки не сомневаюсь в уровне твоего мастерства. Но ведь тот вариант грима, который ты используешь у меня — тот, которому тебя учили в отношении азиатских лиц?
— Ну, да. Но у вас ведь азиатское лицо.
— Симона! А сколько вариантов макияжа для азиаток вам давали и ты знаешь?
— Четыре, в зависимости от типа лица.
— А сколько вариантов макияжа ты знаешь для девушек с европейским лицом?
— Я вам даже не скажу, только по основным типам лица несколько десятков, а там ещё и внутри есть множество особенностей...
— Если я скажу, что ты смогла бы выделить пару сотен вариантов европейских лиц, я наверно не очень ошибусь?
— Наверно, если даже не больше.
— А с точки зрения азиатов у монголоидных лиц только основных типов больше двенадцати. — Ой, спасибо школе Кирин и факультативным занятиям по гримёрскому искусству и модельному делу. Иначе, едва ли смог бы так уверенно наступать на Симону. — А внутри этих типов ещё не по десятку разных особенностей конкретного лица. То есть, для любого гримёра — азиата, твои знания о гриме для азиатов вызовут гомерический хохот. Понимаешь? А моё лицо ещё и сложное даже для азиатов, потому, что оно не монголоидное и не европейское, где-то посредине ближе к монголоидному. Вот и получается, что к нему нельзя подходить со стандартными мерками. В идеале бы нужно было взять двух гримёров, тебя и азиата и чтобы вы вдвоём придумали мне мой уникальный, только для меня грим и макияж. Понимаешь?
— Но я ведь делала уже вам много раз грим для разных выступлений. И вы ни разу не говорили ничего плохого...
— Симона! Не расстраивайся. Я действительно не говорила ничего плохого и сейчас не говорю. Ты умная и хороший профессионал. Вот только дело в том, что Аля тоже профессионал, только она не гримёр, она — художник и очень хороший художник. Поэтому она может не знать многих ваших профессиональных хитростей, а вот видеть глазами художника ей это не мешает. Понимаешь? И может она нарушила какие-то каноны, которым тебя учили, но её взгляду художника я верю гораздо больше, чем тем правилам, которым вас учили. По одной простой причине, что в правила нельзя затолкать всё многообразие человеческих лиц, а Аля, как художник смотрит на моё лицо и работает именно с ним, а не с тысячами, для которых нужно придумать, что-то универсальное. Понимаешь, почему я прошу тебя постараться принять тот вариант, что Аля предложила? И мне он нравится немного больше. А наша общая задача, чтобы всё было как можно лучше. Считай это моей личной просьбой. Ведь без тебя мы всё равно обойтись не сможем. То, что предложила Аля, ведь всё равно нужно адаптировать под сценическое освещение и ведущие трансляцию видеокамеры. Я ведь права?
— Хорошо, я постараюсь сделать, как вы просите!
— Симона! Я тебе очень благодарна. А Але я скажу, и она сама подойдёт к тебе мириться. Вы же помиритесь? Мне так не нравится, когда дорогие мне девчонки ссорятся...
По тому, как смотрел на мой макияж Фред, мне показалось, что задача перед ним была из серии выбрать одну из вынутых из бочки солёных селёдок ту, которая лучше, а они, зараза, совершенно одинаковые! Но выбирать надо и это, зараза, бесит прямо! Ну, что этим бабам неймётся? Наконец, он родил гениальный вопрос ко мне, а какой вариант нравится лично мне? Я сказал, что последний, что Фред с облегчением и завизировал своей директорской волей. Тогда же, перед завтрашним генеральным прогоном, сказал, что на дорожку выйду с моей Хрюшей. Фред завис, потом отвис, почесал одну из своих залысин, снова завис, потом сказал, что решать будет после завтрашнего прогона. А на прогоне моя красавица была в очаровательном изящном красном, лаковом ошейнике украшенном разноцветными стразами и даже болтающейся снизу какой-то блестящей подвеской, а вместо поводка у меня в руке было какое-то изящное недоразумение рассчитанное, скорее всего, на собакена не крупнее воробья, как и страшно гламурный ошейник едва ли способный удержать, если Хрюша решит куда-нибудь чесануть. Но воевать с ней на дорожке я совершенно не собирался, а поводок и ошейник нужны были скорее психологически, причём всем, а не только мне с Хрюшей. Кислотно розовый тонкий поводок с блёстками, где только Аля его сумела найти и красный ошейник удивительно, совершено не конфликтовали с моим платьем. А накануне генерального прогона Аля вместе с собачьей гувернёркой решили свозить Хрюшу в салон красоты для собак. Вернее, салон красоты там для животных и ехать хотели ещё и с Мульчёй, но моя мудрая кошатина на попытку протянуть руки к её переноске так зашипела и оскалилась, вздыбив хвост и шерсть на загривке, что её сразу оставили в покое. А Хрюша вернулась из салона какая-то немного философичная и рассеянная. Аля видимо поддалась этому азарту, потому, что весь ужин рассказывала, что Хрюше выстригли торчащие волосы между пальцами, сделали маникюр и полировку когтей. Предлагали покрыть когти лаком, но без согласования со мной не решились, а я в это время телефон не брал. Девчонку помыли каким-то жутко полезным шампунем, почистили ушки и складки. Она молодая, поэтому чистить ей зубы от зубного камня не потребовалось. Я оценил смелость ребят из салона, чистить зубки бульдогам или ротвейлерам, реально бесстрашные ребята. Хотя, может они это под наркозом делают. Но для себя решил больше свою девочку на такие издевательства не отдавать, даже если меня будут очень сильно упрашивать...
