Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Ролевик: Орк-2. Плут


Опубликован:
20.11.2011 — 28.05.2014
Аннотация:
Продолжение приключений зелёного психиатра Мышкуна.
Страница автора
Обновлено 29.05.2014
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

ГЛАВА 25

Мне очень не хотелось встречаться с мужем Жужуки. Да и с самой орчихой — тоже. Но придется потерпеть. Во дворце мне могут помочь только эти двое. Духи познания, конечно, молодцы. Пока мы шли, 'совенок' успел доложить мне, что 'господин Золотой Лист' — посол Тиу и фаворит младшего сына Великого Владыки. А толстяк — это князь Фырхот из рода Фырхот-Синегривых, носитель седла Великого Владыки. Но особой пользы от этих сведений для меня не было. Понятно, что подслушанный мной обрывок разговора — свидетельство подготовки к новому покушению на правителя Карода. Иначе зачем бы эльфу интересоваться, где владычья нянька покупает продукты? Только что с этой информацией делать? Мне нужен был совет тех, кто хоть немного понимает в местных порядках. Дворец Владыки — не одно здание, а добрый десяток, они соединены между собой галереями и ажурными мостиками. Кирпичные стены первого этажа почти полностью скрыты под листьями плюща и дикого винограда. Плети вьющихся роз свешивались с балконов, цеплялись за перила мостиков, кое-где добирались и до крыши. Красиво! Когда-нибудь, наверное, дворцовый сад станет главной туристической достопримечательностью Эльтурона. Но для этого надо, чтобы на планете появилось само понятие туризма. Библиотека — высокая башня с куполом необычной для Карода полукруглой формы. Я еще вчера приметил его, потом сообразил, что это — обсерватория. Видимо, поэтому ее построили в отдалении от остальных зданий, почти у стены, отделяющей сад от Старого города, где соседние здания не загораживали небо. А мне благодаря уединенному положению дома Жужуки не пришлось блукать по тропинками. Вход обнаружился за шпалерами винограда. Не знаешь — не найдешь. Дверь не заперта. Видимо, кто-то из местной интеллигенции все же не прочь отдохнуть под сенью сада. Я проскользнул в полутьму коридора, который начинался за дверью, и прислушался. Тихий шелест. Стук, который издает, упав на пол, какой-нибудь деревянный предмет. Кто-то уронил стул? Неспешные шаги... Чувствуется, что дом обитаем, а его хозяева не таятся. Я снял амулет невидимости и, не торопясь, зашагал по коридору. Наверняка, в таком большом здании живет еще кто-нибудь, кроме старого мудреца по имени Норто-махан и его жены. Какие-нибудь слуги. Не может же Жужука сама тут все убирать? Так и есть — сквозь полуоткрытую дверь я увидел молодого орка, орудующего метелкой из птичьих перьев. Комната была, наверное, чем-то вроде обеденной залы: длинный низкий стол посредине, сейчас на него взгромождены перевернутые скамейки, в нишах по стенам — дорогая посуда. Парнишка подметал пол. Странное занятие для настоящего орка. Но я уже успел обратить внимание на то, насколько 'прибрежные' кланы отличаются от степных. Даже внешне: уроженцы юга гораздо меньше ростом и не такие сутулые, у многих нет клыков, а кожа у них темная, скорее коричневая, чем зеленая. Поэтому-то их и называют 'черными', а степняки презрительно — 'землеройками'. Может быть, это — потомки не воинов, а рабочих, которые были нужны Темному Властелину, чтобы обеспечивать армию провизией? Орчонок испуганно посмотрел на меня и уронил веник. Молчание затягивалось. В конце концов парнишка выдавил из себя: — Приветствую тебя, уважаемый гость! Но как ты пришел, ага? Дверь на галерею заперта. Кто ты? Я ухмыльнулся: — Не бойся. Я — друг. Мне нужно видеть мудрого Норто-махана. Парнишка уставился на меня... нет, не на меня, а на сидевшего у меня на плече 'совенка'. 'Ух-ты, — подумал я. — А малыш, похоже, видящий. Значит, не слуга, а ученик...' — Хорошо, — кивнул орчонок. — Я провожу тебя, почтеннейший. Вскоре мы оказались в комнате, которая, похоже, служила библиотекарю кабинетом. Ученик махана указал мне на широкую лавку, покрытую ковром и населенную выводком парчовых подушек, и скрылся. Ждать пришлось долго. Сначала я сидел и слушал тишину — сквозь цветные стекла витражей не доносилось ни единого звука. Или окна выходят в какой-нибудь глухой дворцовый дворик, или комната защищена заклинанием безмолвия. Видимо, библиотекарь не любит, чтобы в его покои врывался посторонний шум. Заботится о покое? Не перевариваю конформистов! Настроение у меня опять испортилось. Сидеть и думать о том, что сейчас встречусь с мужем Жужуки, стало невыносимо. Если дать волю чувствам — сбегу, не дождавшись старика. Или, как только увижу, начну хамить. А делать это нельзя. Библиотекарь — единственный мой союзник во дворце, только на него можно рассчитывать полностью. Во многом — благодаря той же Жужуке, которая наверняка шепнет мужу нужные слова. Чтобы хоть как-то отвлечься, я принялся осматривать комнату. Кабинет махана походил на музей: книг почти не видно, зато вдоль стен — стеллажи до потолка, заполненные множеством разнообразных предметов, о назначении большинства из которых я мог лишь догадываться. Всевозможных форм сосуды из глины и металла, стекла и дерева. Шкатулки и ящички, металлические пластины с полустертыми надписями и узорами. Необработанные камни — от друз хрусталя до обычных булыжников. Или, по крайней мере, того, что казалось простыми кусками известняка и гранита. Малопонятные конструкции из связанных между собой деревянных палочек. Мотки цветной шерсти. А это-то тут зачем? Небольшие мраморные статуэтки, определенно — эльфийской работы, пожелтевшие и потрескавшиеся от времени... Кое-какие из предметов на полках мало отличались от земных аналогов. Мой взгляд упал на песочные часы. Два стеклянных шара, соединенные узким 'протоком', серовато-желтые крупинки внутри, простая деревянная подставка. Похожие до сих пор используют кое-где в земных больницах. По крайней мере, у нас в клинике такие были, красовались на полочке в процедурном кабинете, хотя на новой аппаратуре давно устанавливают таймеры. Не удержавшись, я подошел к стеллажу, взял часы и перенес на маленький столик рядом с диваном. Интересно, сколько раз мне придется перевернуть колбу, прежде чем появится хозяин комнаты? Я уставился на струйку песка — и вдруг мне в голову пришла идея. Если и уйти нельзя, и оставаться невыносимо, то можно... перестать быть здесь. Судя по слою пыли на стекле, этими часами тут никто не пользуется. После того, как я уйду, их вернут на стеллаж. То есть ситуация, когда они стоят на маленьком столике рядом с каким-то свитком и палочкой для письма, не повториться никогда. Значит, они могут стать 'привязкой' к этому месту и этому мгновению времени. Пока я прикидывал шансы вернуться именно в эту секунду своей жизни, примерно половина песка стекла в нижнюю емкость. Я закрыл глаза и представил Костер в Тумане. Миг — и я сижу на камне, причем на мне — не рубаха распояской, а грязный тегиляй, оставшийся в 'Эльфийских ушках', откуда-то взялись щит, сумка и ятаган. Забавно: ось миров, видимо, считает, что я существую только в комплекте с этими вещами. Получается, что я не могу от них избавиться? Вот и думай теперь: кто же я есть на самом деле? Белк вывалился из тумана, доковылял до моего щита и прилип к умбону, как намерзшийся в дороге — к горячей печке. Выглядел зверь намного хуже, чем до похода к Оракулу. Раньше был просто худой и облезлый, как после зимней бескормицы, а сейчас походил на половую тряпку с ушами. Мне стало стыдно. Ну и сволочь же я! Перестал ощущать 'пассажира' в тот момент, когда шагнул в телепорт. В долине Оракула было не до него... и, главное, потом ни разу о нем не вспомнил! — Я сделал свое дело, а в долину... в долину мне хода нет, — недовольно проскрипел зверь. Он по-прежнему беспардонно читал мои мысли. Но я ответил вслух: — Все равно — прости. Надо было как-то тебя отблагодарить. — Сейчас отблагодаришь. Зверь отлип от щита и приказал: — Положи! Я пристроил 'кулачник' горизонтально. Белк уселся на умбон и выдохнул: — Хорошо! Постепенно он начал приобретать нормальный вид. В смысле — нормальный для сумасшедшей белки... Шерсть становилась гуще, глаза заблестели. — Где это тебя так потрепало? — поинтересовался я, чтобы поддержать беседу. — На краю миров, — Белк неопределенно махнул лапой. — Думаешь, только вы, смертные, ищете решение? — Нет, — я покачал головой. — Знаю, что без тех же Хранителей этот веер миров долго бы не продержался. — Каждый на своем месте... Белк еще немного понаслаждался текущей из щита энергией и тяжело вздохнул: — Век бы так сидел... Родиной пахнет. Белк вдруг поднял голову и пристально посмотрел на меня: — Что, зеленый? Думаешь: сейчас мелок, так, значит, всегда таким был? А известно ли тебе, что именно я вас, орков, создал? Дал вам разум и законы чести, научил быть сильными и мудрыми? Я! Без меня вы оставались бы бессмысленными мартышками... Выглядел он комично... но я поверил сразу. Тут, в Тумане, о таких вещах не врут. Мне стало жалко зверя... или мага... или древнего властителя... Вот тебе и 'мультяшка'! И одновременно пришло твердое убеждение в том, что его сказка еще не кончилась. Века, проведенные на Оси миров, изменили его душу этого существа. — И ты ни о чем не жалеешь? — спросил я, уже зная ответ. — Жалею, — ответил Белк. — Но что-то изменить уже не в силах. — Но... Я замолчал, прислушиваясь к своим ощущениям. Кажется, я все-таки имею право это сказать: — Ты мог бы сейчас стать богом в нашем общем мире. Мне всегда казалось, что среди тех, кому поклоняются в степи и на побережье, нет Хранителя. Белк в упор посмотрел на меня — и ничего не ответил. Промолчал. И молчал еще долго. Я ждал. А куда спешить? Сам дозреет... — Ладно, — в конце концов нарушил тишину зверь. — Поговорим об этом после... когда-нибудь. Сейчас это не важно. Я не знал, что ответить, но изобразил максимальное внимание. Понятно, что 'мозголом' меня искал не для того, чтобы поностальгировать о былом величии. Что-то ему надо. Или не ему, а еще кому-то, а зверя используют как курьера. Белк, как всегда, прочитал мои мысли: — Да, не моя проблема. Нет, не Арагорна. Бери выше! В общем, перестань гадать и слушай. Значит, так: здесь, в Тумане, есть свои правила, которые никому не разрешено нарушать. — Знаю, — отозвался я. — Например, ни Арагорн, ни Артас не имеют права уничтожать чужих 'попаданцев'. Так? Иначе бы тогда, на арене, Хранители бы за меня не заступились. — И это — тоже. И еще одно правило: тот, кто избран Стабилизатором, должен сам сделать свой выбор. Его можно попытаться обмануть, но нельзя подчинять его сознание. — А где грань? — хмыкнул я. — На Земле придумана куча методов, с помощью которых можно без всякой магии превратить человека в зомби. Те же религиозные ритуалы... — Я говорю именно о магии, — перебил меня Белк. — Ваши фанатики... если я правильно понял, о ком ты... в общем, у них всегда есть выбор: верить или не верить. Да, ты вспомнил какую-то цитату о свободе воли... правильно! Тут, в тумане, — то же самое. Никто не имеет права лишить 'попаданца' свободы воли. Собственно, этим вы, земляне, и ценны. Особенно уроженцы твоей страны. — Понятно, — кивнул я. — Нарушение, как я думаю, тоже карается? — Да. Но ты спросил о грани. Бывает, нет полной уверенности в том, что же произошло. — А выпытать у подозреваемого? Тоже нельзя? — Именно так. Но можно проверить. Провести эксперимент. Пошли... И Белк прыгнул в Туман. Я сделал шаг за ним — вокруг меня закружился вихрь. Состояние полета длилось лишь мгновение, но я отчетливо понял, что за этот миг мы оказались очень далеко от Костра. Здесь была обычная для Оси миров каменистая пустыня, тонущая в белесой дымке, и несколько валунов на небольшом возвышении. — Спрячься и жди, — приказал Белк. — Мне нужно уйти, чтобы избежать петли времени. Я не успел ничего ответить, как мой сопровождающий исчез. Не оставалось ничего другого, как распластаться за камнями. Через некоторое время я понял, почему Белк притащил меня именно сюда. Туман истончался над круглой ровной площадкой, покрытой мелкой щебенкой. Этакий 'глаз' в бесконечном белесом море. И почва здесь необычная, отличается от нагромождений камня, руин или нерожденных миров, обычных для Тумана. Слишком ровная площадка, слишком одинаковые по размеру куски гравия. Присмотревшись, я понял — это место похоже на... дверь. Или — окно. В общем, некое отверстие, наглухо задраенное, но, если надо попасть на Ось миров, то ломиться лучше в него, а не сквозь стену. Вскоре мои догадки подтвердились. Посреди площадки постепенно проявилось лежащее тело. Точнее, не совсем проявилось — контуры его были слегка размыты, а цвета блеклыми, словно оно само соткано из уплотнившегося тумана. Но в то же время вполне можно разглядеть пропорции и черты... Сначала мне показалось, что на камнях, раскинувшись крестом, лежит мальчишка-подросток. Одежду не разобрать толком: широкие штаны, рубаха, бесформенная куртка... Широкоскулое лицо искорежено болью. Зеленоватая кожа. Глаза закрыты. Присмотревшись, я понял, что передо мной — худощавая девушка. Молодая орчиха. Причем явно — раненая. В Тумане видеть потоки энергий и магические плетения гораздо проще, чем в проявленных мирах. С грудной клеткой у недопроявленного тела — более чем непорядок. Обычно с такими дырками в легких долго не живут... Однако, к моему огромному удивлению, тело зашевелилось и приподняло голову. Девушка с удивлением посмотрела на отверстие в собственной оболочке и обессилено откинулась, снова закрыв глаза. Однако она не потеряла сознание. Пальцы рук слегка пошевелились, и вокруг раны возникла сетка магической вязи. Однако очертания тела стали менее конкретными, словно оно растворяется в тумане, одновременно оставаясь лежать на прежнем месте. Белесая муть вокруг площадки зашевелилась, заскользила тонкими лентами и, что самое удивительное, начала заполнять дырку в груди раненой. Я медлил. Понятно, что Белк притащил меня сюда не просто так. Но что я должен сделать? Лежащая на камнях девушка, кажется, сама неплохо справляется со своей проблемой. Конечно, самолечение — не лучший вариант. Но ощущения, что раненая вот-вот должна развоплотиться, у меня не возникало. Кажется, она сама знает, что делает, а я призраков еще ни разу не врачевал. Что делать? Разве что поделиться с ней энергией... Но предпринять что-то я не успел. О появлении нового действующего лица предупредил ударивший в ноздри болотный запах. Именно так воняли твари, выгонявшие меня навстречу тому негру с выбеленной известкой мордой и шрамом через всю щеку, который с первой встречи затаил на меня злость. Было это давно, но испытанное отвращение, которое вызывал этот гнилостный дух, запомнилось накрепко. Поэтому я замер, стараясь вжаться в камни и стать как можно незаметнее. Засунул под живот щит, который мог выдать меня недовольным свечением, и сделал вид, что меня тут нет. Старый прием, освоенный еще на Земле. Никакой магии, просто перестаешь быть — и тебя обычно не замечают. Сначала мне показалось, что это — Арагорн, только зачем-то перекрасившийся в блондина. Те же черты лица, та же фигура. Правда, одет слишком элегантно. Кажется, такие пиджаки с атласными отворотами назывались смокингами. Не хватает только трости и цилиндра — и готовый денди пушкинских времен. Арагорн же к нарядам равнодушен, не любит он модников... Болотная вонь после появления красавчика исчезла, потянуло каким-то мажорским одеколоном. Что-то такое пряно-волнующее... Получается... получается, что это — антипод моего 'мастера', его 'сыночек', созданный по образу и подобию, глава местных сил Хаоса — Артас. Придя к такому выводу, я вообще попытался сжаться в точку, не имеющую ни линейных размеров, ни цвета, ни запаха. Даже дышать перестал. Хотел активировать 'купол тишины', но вовремя опомнился. Тут, на Оси миров, любое проявление магии гораздо заметнее, чем одинокий и ничего не значащий орк, притворяющийся ветошью. А небожитель тем временем склонился над лежащим на камнях телом и принялся делать руками какие-то пассы. Что самое удивительное: я понимал, что он творит! То есть не все, конечно, но часть — вполне. Вот он осторожно добавил силы в истощенную энергетическую оболочку, вот — заровнял в ней дыру, потом принялся завязывать какие-то плетения возле правого бока. Тоненькие нити энергий струились и переливались, превращаясь в почти понятную конструкцию. Похоже на фильтр... да еще настроен на определенные типы веществ! Лихо! — Хюльда, — негромко сказал Артас. Девушка открыла глаза, уставившись на лекаря. Тот, видимо, как большинство обитателей Тумана, без труда читал чужие мысли, поэтому ответил на не услышанный мной вопрос: — Сможешь. От любого спиртного будешь трезветь, от гномьего курева — получать бессонницу, дурное настроение и прилив рационального мышления. Цени, детка, возможности Хаоса. Еще не забыла заказ на мастера спорта по бегу? Я его выполнил — до сих пор никто из тех, с кем ты не хотела встречаться, тебя не догнал. — Кто же тогда меня приколол, как поросенка? Или мне только почудилось? -проворчала девушка. Голосок у нее слабый, с хрипотцой, но звучит нагло. Даже Артас немного опешил: — Кхмы... Однако бог Хаоса быстро пришел в себя и принялся трещать, как сорока: — А разве ты не хотела? Не знаю, с какой стати, но это событие было тебе чем-то дорого, и я решил не вмешиваться. Так что винить можешь исключительно себя. Кстати, уже лучше? Вот то-то, Арагорн сказал бы: "Детка, ты сама впуталась — сама и выпутывайся, я и так сделал для тебя все, что смог!" Тело зашевелилось, полупрозрачная девушка с трудом приподнялась, села, покачнулась, но все-таки нашла в себе силы встать на ноги: — Вроде. И, подумав, добавила: — А плотное тело тоже восстановилось? — Нет, конечно, — бог Хаоса состроил брезгливую гримасу. — Я не могу лезть на Ирайю так явно только ради того, чтобы тебя подлатать. Но теперь твоя рана уже не смертельна. Эфирное тело в порядке, даже претерпело некоторые улучшения, какие — сама определишь, рассказывать долго, а плоть... нарастет плоть, и шрама не останется. — Неужели? — а девица явно не испытывала к антиподу Арагорна особого пиетета. — А как же плешь и шрам у Дерека? Ах, да, еще его пустая глазница. — Этого неудачника? — отмахнулся Артас. — Ну, с сапфиром он не расстанется по доброй воле — слишком многое в его службе завязано на артефакте, а вот шрам и плешь — это следствие местных понятий о красоте. Еще не ясно? Ах, да... Внешность, слишком точно соответствующая каким-либо стандартам, в цивилизованной части континента — признак пошлости и плебейского вкуса. Богатое купечество заказывает у целителей коррекцию внешности как бы ни чаще, чем лечение подточенного излишествами здоровья, но красивые по земным меркам лица среди них встретишь реже, чем у селян. Зато характерных, отточенных, с запоминающимися чертами хватает. Знать оригинальничает, нанимая как жизнюков, так и магов иллюзий, и результат, зачастую, просто ужасен. А те, кто хочет и может показать хороший вкус, меняют внешность так, чтобы она в какой-то мере отражала нетривиальную суть их безусловно глубокой и сложной натуры. Дерек же просто ненавязчиво напоминает императорской семье их неоплатный долг и собственную незаменимость. Доиграется... Кстати, хочешь занять его кресло? Нет? Жаль... Да, это я к чему тебе говорю: когда будешь в столице — не смей лепить из себя "гламурное кисо", сие есть признак плебея. Да, придется поехать, ибо у тебя передо мной теперь кое-какие долги завелись, и как отработать, я объясню. Пока не торопись, лечись, отлеживайся, отдыхай... Артас балаболил, как заведенный. Думается, девушку в данный момент меньше всего интересовали особенности моды на какой-то там Ирайе. Но орчиха стояла, уставившись на него, словно загипнотизированная. А бог, заговаривая своей пациентке зубы, делал пассы руками. Вокруг тела незнакомки обвилась тонкая, почти незаметная, сеть, задрожала, выгибаясь узорами, и вдруг исчезла. Или я перестал ее видеть? Наверное, это — тот уровень магии, до которого мне пока — как до Китая раком... Полюбовавшись на ошеломленную болтовней девушку, бог Хаоса кокетливо сделал ручкой — и 'зеленая' исчезла, провалившись в камень, словно тот внезапно превратился в лед и сразу же растаял. — Никуда не денешься, — с насмешкой произнес Артас, глядя на то место, где только что стояла незнакомка. И, не спеша, походкой праздношатающегося бездельника, направился к границе плотного тумана. Подождав немного после того, как бог скрылся из вида и унес с собой все запахи, я решился пошевелиться. Но не тут-то было! Оказалось, я по макушку засыпан камнями. Интересно, как это мне удалось так зарыться? Или это — подарок местных Хранителей? Кому-то надо было, чтобы я увидел всю сцену с начала и до конца, и Артас не сумел меня ощутить — вот и замаскировали под местный ландшафт. Что ж, выбираться из могил в последнее время стало для меня уже привычным делом. Поблагодарив мысленно того, кто обо мне позаботился, я растолкал камни и выбрался из укрытия. Теперь нужно было понять, что делать дальше. Как определить, связал ли бог Хаоса свободу воли этой девушки, или последняя его конструкция предназначена для каких-то иных целей? Алена рассказывала о 'печати Хаоса', которая немного изменяет восприятие и подтачивает волю изнутри. Однако на саму Алену эта 'печать' мало повлияла... по крайней мере, на ее взгляды на противостояние сил в Веере миров... Значит... значит надо разобраться на месте. В мире... Хюльды, кажется? Похоже, что Артас, закончив 'чинить' эфирное тело раненой, назвал ее по имени. Так что мне одна дорога — на эту самую Ирайу. К сожалению, мое появление в чужих мирах не всегда воспринималось 'попаданцами' с радостью. Большинство почему-то начинало ревновать свои вотчины к чужакам. Так что лучше подготовиться ко всяким неожиданностям. Поэтому я пробормотал заклинание 'каменной кожи', закинул за спину щит... ...Приземлился, как всегда, на четвереньки. Отшиб коленку. У 'каменной кожи' есть премерзкое свойство — она не защищает от слабых, не опасных для жизни воздействий. Не сдержавшись, ругнулся, и лишь потом быстро осмотрелся. Комната в деревянном доме. Две кровати. Стол. На окне — занавески. На улице — день. На кроватях — тела. На одной — давешняя девушка, на другой храпит бородач с ногами в лубках. Девушка не спит, полусидит на подушках и лупает на меня глазами. На одеяле перед ней — грифельная доска. Видел подобное в музеях. Вдохнула. Выдохнула. Нахмурилась. Что-то сказала... Интонация — как у школьной учительницы. Типа, в угол ставить собралась. Вот кабанья задница! Тут язык другой! Хотя в Тумане эта глазастая болтала по-русски. Да и Белк говорил, что попаданка с Земли. Значит, поймет. — Привет, коллега! — как можно дружелюбнее сказал я. Позитивчик — он всегда неплохо действует. Если попаданка, то сообразит, что я — такой же брат по несчастью. Да и вполне может оказаться коллегой: себя же 'штопала' вполне профессионально. — Сам ты калека, — среагировала девица. Ага! Классно! Острит — значит не будет пытаться убить. Но раздражать пока не стоит, лучше рассмешить: — Если только на голову, зато целый, а вот ты... — А я почти в порядке, — гордо вздернула подбородок, дескать, дырка на половину груди — пустяки и дело житейское. Я не удержался от улыбки: — Если это — порядок, то я — китайский летчик. — А что? И летчик — прилетел ведь? И китайский — глазки узенькие. Отлично! Есть контакт! Шутки-прибаутки, значит, сдуру никакой гадостью кидать не будет. Ни магической, ни физической. Так что мне можно спокойно встать и осмотреться. Девушка поняла мой взгляд по-своему и сказала: — Да ты на койку присядь, не стесняйся. Свой же. Ух, ты! Вот это степень доверия! Значит, можно будет нормально пообщаться. У большинства попаданцев после первых дней в иномирье начинается классическая паранойя, они от каждого встречного ждут подвоха. А эта... этой вроде бы уже досталось по полной программе, без божественного вмешательства вряд ли бы жива осталась. Но не боится совершенно незнакомого орка... Я аккуратно присел на краешек койки. — Тут у нас, правда, одно тело из подгорных валяется, — продолжила девушка извиняющимся тоном, словно назвавшая гостей хозяйка, которую те застали в процессе домывания полов перед торжеством. — Но оно еще долго спать будет. А вот 'тело из подгорных' — это интересно. Гном? Я подошел поближе ко второму пациенту. Похоже, у парня множественные переломы ног. И лечат его... лечат его исключительно магией. Прищурившись, я попытался разобраться в энергетических потоках, пульсирующих вокруг поврежденных участков тела. А ведь здорово кто-то придумал! Похоже на 'аппарат Елизарова', только не из стальных спиц, а из жестких потоков силы! Надо будет попробовать сделать похожее. Впрочем, я не за этим сюда лез. Видимо, цивилизация на этой Ирайе — техно-магическая, причем порядком ускакала вперед по отношению к моему Кароду. — Под танк попал? — пошутил я. Хотя шутки — шутками, а тут вполне что-то подобное может водиться. — Под собственного голема, — ответила девушка. — Нас тут малость подбили. Это тело со своим подельником под гору какую-то дурь возит, так их разбойники решили раскулачить, а я под раздачу попала, заодно. — Ясно... На самом деле мне ничего ясно не было. Кроме одного: если состояние спящего гнома опасений не вызывало, то девушка ощущалась как... наверное, лучше всего для этого подходит словосочетание 'не совсем живая'. Не то оживший покойник, не то кандидат в покойники. Такие могут быть уверены, что живы — как любое другое существо из мяса и костей, — но они немного ошибаются. По себе знаю — противное состояние. О нем временами забываешь, шутишь, смеешься, но нет-нет, да накатывает ощущение того, что ты не имеешь права существовать в окружающем тебя мире. Помогает только зелье 'универсального целителя', сваренное на Истинном огне. Моментально забыв о задаче 'исследовать девицу на предмет влияния Хаоса', я начал прикидывать, как быстрее привести ее в нормальное состояние. 'Универсальный целитель' — это раз. Стимулятор иммунитета — два. Магия — магией, а дырку в легких ей заращивать придется. Плюс, если она магичка, то существует хитрая травка... ластарра — если на языке горных эльфов. В степи не растет, к сожалению, зато попалась на рынке в одном из городишек по дороге в Эльтурон. Ластарра помогает впитывать энергию из окружающего мира. Настойкой обычно поят орчат, родившихся слишком слабенькими. Шаманы ее не используют — духи могут обидеться на неожиданную конкуренцию. А вот на Востоке, в городах магов, бывает, глупцы 'подсаживаются' на нее, как на наркотик. Много нельзя... да и вряд ли на Ирайе есть что-то подобное. Так что сейчас девушке не повредит. На столе обнаружились подходящие кружки. Делать правильную настойку некогда, но 'универсальный целитель' настолько же универсален и как растворитель. За пять минут вытянет из сухой травы все, что нужно. А пять минут у нас, думаю, будет. Нужно же все-таки поговорить по поводу Хаоса. Посмотрим, как незнакомка среагирует на новость о том, что ее пытаются сделать марионеткой: — Ладно, местные дела, сама разберешься. Я вот чего... Тебя блондинчик перевербовать решил — на чувстве благодарность за лечение. Гон это. Он тебя еще пометил, как собственность. К моему удивлению, к новости девушка отнеслась совершенно спокойно: — Да. Знаю. Его запах постоянно чувствуется. А ты, вообще, кто и с кем? Ух, ты! Оказывается, она кое-что может! И, естественно, пытается понять, кто тут объявился. Я бы на ее месте тоже не удержался от расспросов. Поэтому ответил туманно: — Кто я — сложно. Если скажу, что доктор, поверишь? — А что лечишь? Излишнюю самоуверенность? Молодец, постаралась замаскировать опасения шуткой. Поэтому я ответил в том же тоне: — И ее тоже... Но и дырки в теле могу. — Это уже интереснее, — наморщила лоб, словно всматриваясь во что-то, мне не видное. — А блондинчика откуда знаешь? Ну, молодец! Интересно, а кем она на Земле была? Похоже — не ниже следователя прокуратуры или еще какой-нибудь такой конторы. Хотя и домохозяйки такими прокурорами порой бывают... — Пересекались... и с ним, и с его слугами. После знакомства с кучей существ, за километр чуявших вранье, я предпочитаю не лгать. Конечно, официально нас с Артасом никто не знакомил. Но я о нем наслышан, да и обо мне, думаю, ему докладывали, потому что битва в 'Колизее' должна была в божественных кругах вызвать небольшой скандальчик. Так что... пересекались наши дорожки. И попробуйте докажите, что это — неправда! Но девушка сама почувствовала, что взяла немножко неверный тон, и начала оправдываться: — Ты уж извиняй — не я к тебе, а ты ко мне пришел, поэтому мне сложно доверять тебе просто так, сразу. Выходит, Хюльда магически ложь не распознает. Это хорошо! Я успокоился и занялся зельем. Выбрал кружку почище, смешав травы, залил 'универсальным целителем'. Раненая с интересом наблюдала за моими манипуляциями. — По-старинке, значит, — прокомментировала она. — Препаратами... я от них отвыкла уже. Тут больше энергуйство в ходу, даже хирургические вмешательства часто им заменяют. Я взглянул ей в лицо. Она меня боится. Это, конечно, нормально, учитывая мою внешность и то, как я появился. Да и собственные физические возможности полутрупу уверенности не придают. Поэтому я принялся рассказывать о себе: — Ладно, не доверяй. Хотя все просто. Я — тоже попаданец. Арагорн — это имя тебе должно быть известно — нанял лечить один мир. Мир почти в порядке, заодно выясняю, где причина. Причина — даже не блондинчик, его, кстати, Артас зовут, а нарушение целостности данного конкретного веера миров. А ты... ну, случайностей не бывает, если доктору показывают почти труп, то это — намек. Девушка поняла по-своему: — Ясно. Попугать, значит, решил. А за мной — во всяком случае, оба этих гребаных неоргана так утверждают — смерть ходит. Такая конкретная, разве что не с косой... намекает, что зажилась. И вот не знаю: верить, не верить? Ну, где там твоя мешанина, или скипятить надо? — Не, кипятить не надо... Я долил в кружку из фляги, снова перемешал. Пока болтаем — вытяжка будет готова. Да и тема интересная. Ощущение 'не совсем живого' я впервые осознал в темнице Лофта. И Арагорн говорил, что именно этот таинственный бог умудряется делать все неоднозначным. И что земляне, которых миры выбирают в качестве 'стабилизаторов', в этом сродни именно Лофту. Психи мы по божественным меркам... Поэтому я решил разочаровать девушку: — Смерть — господин серьезный, но ходить по пятам... не, не в смерти дело. В безумии бесконтрольных случайностей. У тебя, видимо, со знаком минус. В итоге — да, помереть недолго. — Ну, я пока от нее бегаю, — с долей хвастовства сказала раненая. — А что ты там о "веере" накопал? Муть в кружке осела, жидкость слегка потемнела. Кажется, уже можно пить. Я протянул посудину больной: — Пока для аппетиту. — Давай, что ли, — совершенно спокойно ответила 'попаданка' и потянулась к зелью. Удивительно! Или не боится, что отравлю, полностью доверяет, или играет с тем самым 'господином Смерть'... Или все вместе взятое. Я подал кружку, занялся составом для гнома. Тут — проще: 'целитель' плюс немного 'добрых травок', как говорят бабки. На Земле бы назвали иммуностимуляторами: — Это — бородачу. А девица тем временем принялась изучать напиток: накрыла кружку ладонью, прищурилась, вслушиваясь в свои ощущения. Похоже, все-таки эта 'попаданка' получила способности магички весьма высокого уровня, так что надеется распознать яд или что-то еще, вредное для здоровья. Не обнаружив ничего подозрительного, сделала глоток и скривилась, словно плохого самогона хватанула: — Ну и гадость. Чисто — абсент. Я улыбнулся. Вот что значит — отсутствие соответствующей тренировки! Парни-попаданцы пили, крякали да нахваливали. Хотя без закуски с непривычки, пожалуй, проглотить сложно. Вкус у 'универсального целителя' бронебойный. — Гадость, да, — согласился я. — Но печать Хаоса — не страшно, хаоситы не мерли. Проверено. — Знаешь, я как-то этой "печати" не шибко боюсь, — упрямо мотнула головой девушка. — Проблема в другом — мне из-за этой метки и от Ары бегать придется. А как это сделать — вопрос. Вот тут я не на шутку удивился. Хотя... подозреваю, что уверенность в том, что за случайность будут спрашивать как за серьезную провинность — это влияние того самого измененного восприятия, о котором говорил Белк. Или — последствия прошлого, земного, опыта? Я постарался успокоить девушку: — Бегать? Зачем? Он не дурак. Игра идет и за пешки. Мне вспомнился наш с Арой разговор у костра в мастерском лагере. И правило о свободе воли. И я продолжил уже более уверенно: — Понадобишься — выдернет к себе. А пока ты тут, видимо, приманкой... надо думать... — Ладно, пешки тоже, бывает, мат делают, а то еще бывает — рраз! — и вместо шахмат шашки стоят, а там — все равны, все прыгают одинаково. А еще бывают Васюки, где нужнее кулаки. Ух, ты, как расхрабрилась! Лежит на кровати забинтованный до самого клюва воробей и грозит небожителям! Конечно, магичка она, может, и сильная, но одной колдовской крутости для того, чтобы встать наравне с богами, слишком мало. Чтобы не обидеть насмешкой, помотал головой: — Прыгать одинаково — и не мечтай. Пока — кишка тонка. Это я к лечению от лишней самоуверенности. Дело не в этом. Дело в том, что блондинчик этот — неправильный. И вообще все в этом веере неправильно. И виноват не блондинчик, а внешние обстоятельства. Так что... в общем, если даже ты станешь местным богом, никто особо не почешется. Раненая уставилась на меня, даже рот приоткрыла. Видимо, ее мысль о такой перспективе не посещала. Да и видно, не особо обрадовала: — А я не этого хочу. Давай, кстати, сверимся — что ты называешь "веером", и как рассматривать Туман: это мир неорганов или что-то еще? Интересно! Поведение у девушки, несмотря на невыгодное положение и рану, уверенное. Нет, не наглое, а именно уверенное, как у человека, знающего себе цену. Тот, кто на Земле ничего не значил, получив нахаляву сверхспособности, становится высокомерным и одновременно трусливо-подозрительным. Любому незнакомцу пытается показать, что крут немерено. И одновременно боится, что этот встречный-поперечный вдруг окажется настолько силен, что на его фоне не покрасуешься. Как вспомню того же паладина Кира... Достал он меня, пока к Оракулу шли, до самых печенок. Такое ощущение было, что ему гораздо важнее наступления Хаоса и будущего Веера миров то, как он выглядит по сравнению с Игорем или со мной. Потом я наехал на Арагорна: дескать, каким местом тот думал, когда выбирал такого Стабилизатора. Бог от досады даже шутить перестал, серьезно объяснил про то, что выбор не его, а мира... А эта орчиха — сильная магичка, но при этом не пытается блистать на фоне окружающих. Такое может быть только в одном случае: если на Земле была не юной дурочкой, а человеком, имеющим неплохой опыт в нестандартных ситуациях. Арагорн ее при переносе наделил такими магическими возможностями, чтобы социальный статус в иномирье стал не ниже, чем был на Земле. На этой своей Ирайе не так уж давно, с другими попаданцами почти не общалась... Но после ранения оказалась не в канаве и не в солдатском госпитале. Лечится во вполне приличной обстановке, причем местный целитель — большой искусник. Значит, статус у орчихи тут уже достаточно высок. И, похоже, она из той породы, что ради знаний готова притворяться пай-девочкой. Я улыбнулся: — А! Так ты ваще нулевая! Туман — это ось миров... Хумгат, как у Фрая. Место, где миры еще не реализованы. А оттуда во все стороны идет по нисходящей... восемь тонких миров — разной степени плотности — и потом проявленные миры. Ну, типа как тут. Все проявленные миры получаются вроде нанизаны на Туман... Я сильно гоню? — Да нет, — девушка нахмурилась, пытаясь представить тот косноязычный бред, который выдал. И тут же поразила меня, заставив почувствовать себя неучем: — Я по плотности и степени ограничений смотрела — оно не выше астрала, как бы не ниже... Я там явно в сновидческом теле ходила, а оно — средней плотности между эфирным и астральным... ментал — вообще без-образен, как и верхний астрал... остается — низ. Я на Земле сновидчеством увлекалась, и за пределы астрала нос высовывала, правда — не часто. Мдя... Оказывается, девица на Земле была эзотерически весьма подкованная. Хорошо, если не 'практикующая ведьма в пятом поколении', как в рекламах пишут. Хотя нет, не похоже. У тех интонации обычно более обволакивающие. Любительница. Но с эзотерической интоксикацией... или, похоже, все-таки с реальным опытом. — Угу... — не удержался я от того, чтобы подковырнуть ее. — Начитаются Кастанеды, потом лезут куда попало... недолго ко мне в психушку угодить... Туман — он практически без-образен. Проявленное — только вокруг тех, кто туда попал. Прослойка типа... Ну и обитатели проявляются, если энергии хватит. А с энергией там напряг. Попаданцы за счет своей там себя вообще материальными ощущают. Ты... ну да, опыт сновидения, так что тебе материализовываться не понадобилось. Взглянула недоверчиво, но продолжила так, словно о каких-то банальностях разговор, вроде кулинарных рецептов: — С моим опытом, я, даже если напрочь свихнусь, снаружи буду выглядеть благопристойно. А вот насчет отсутствия энергии — это очень напоминает именно кастанедский мир неорганов, которые живут только за счет того, что в соседних мирах уворовали. И именно это кажется мне шибко странным. А в ментале... там ты просто становишься потоком мысли... и там свободно, мысль на мысль откликается, это как... явление резонанса. Понимаешь, я на нашей, безмагичной Земле умудрилась несколько раз вылезти. Почему бы этому здесь не получиться? Половину того, что говорила девушка, я не понимал. Но одна идея показалась верной: — Вот я и говорю — неправильный веер. Какие-то свойства сохраняются, то есть найти того, кого знаешь, без проблем. Подумал — и вот он... К Костру опять же попасть — без проблем... Но эта проявленность... она какая-то ненатуральная. Раньше я думал, что это — ради попаданцев, чтобы они не рехнулись... в общем, лично-персональные глюки попаданцев, которые создают видимость чего-то проявленного. Но зачем? Потом один Оракул подсказал, что этот веер миров был изменен извне... И тут она меня снова удивила: — Обидно. Я ни разу не попадала к Костру. Ты — первый чело... гуманоид, которого встретила. И то — не там. В Тумане как будто — от всего отрезана, и дурная бесконечность... А Оракул этот не сказал, как именно его изменили? — Сказал. Сделали... ну... как бы игровой площадкой... и ради зрелищности все эти навороты устроили. А костер... интересно... а у водопада была? — Нет. Только туман. Один раз — назгулотаджики. Один раз — бомж в ватнике. Два раза — Ара. Два раза — парень с коротким широким носом и шрамом на щеке. Один раз — этот ваш Артас. А, да, еще один раз — какая-то драная зубастая скотина, еле от нее убежала. То есть, похоже, в этой попаданке тоже есть какая-то неправильность. Обычно Костер — это первое, что видят те, кого в иномирье перенес Арагорн. Сначала попадают в тот мир, который выбрал их Стабилизатором, но стоит хоть раз забраться в Туман — Костер их притягивает. А орчиха перезнакомилась с кучей обитателей Оси миров, но так свой выбор, видимо, и не сделала. Зато Хранителей видела... и от ужаса не поседела. Еще и обзывается... — Назгулотаджики? — расхохотался я. — Хорошо ты их... Хранители они... Бомж? С папироской? — Кажется, со мной говорил без нее... — задумалась, вспоминая. — Или что-то в углу рта торчало, вроде, спичку жевал. Скажи, а что у него на ногах, а? Я пожал плечами: — Кирзачи. — Сходится. Значит, источник информации, хотя бы, вовне. А то неорганы любят воздействовать на наши собственные воспоминания и сформировавшиеся образы, чтобы что-то нам, типа, передать, а на самом деле — не сказать ничего такого, чего ты и сам не знаешь. Вот молодец! Я пока до идеи иллюзий дошел, чуть головы не лишился... Просто информации у нее пока немного. — Недоверчивая ты... Это хорошо. Неорги, кстати, эти при желании — вполне себе орги... Что, на Земле не встречала? Не глюки же были на Земле... Тут я наконец-то сообразил, что нужно выяснить. Пока все встречавшиеся мне земляки говорили, что превратились в своих персонажей на игре, на которой мастерил Арагорн. Исключение — Игорь, но он тоже играл, только на придуманном нашим 'порядочным' богом компьютере. Близнецы обмолвились про мастера Артаса. Они — почему-то попытались врать про игру, но важно одно: персонаж на Земле определяет судьбу попаданца. Поэтому я спросил: — Да, слушай, у меня к тебе вопрос... я все пытаюсь понять, что мне не нравится. Расскажи, как в попаданцы попала? — Сама пришла, — девушка явно удивилась такому повороту разговора. — А не нравится — от меня Конторой пахнет. Дерек так напрямую и спросил: КГБ? Но могу поклясться — нет! не КГБ, не ГРУ и не какая-то другая спецслужба, кроме Конторы здесь, на Ирайе, но от той я пока что успешно бегаю. Хочешь, даром своим поклянусь? Это серьезная клятва, таким тут верят, и не зря, что я не имею ни к каким шпионам никакого отношения, а эта вонь — издержки воспитания. Я хмыкнул... Не знаю, кто такой Дерек, о котором и Артас болтал, и вот она теперь, но на сотрудника каких-то органов, внутренних или внешних, Хюльда похожа. Но сейчас это не важно. Да хоть бы и ФСБ — какая разница? — Не в шпионстве дело. У меня ощущение, что ты здесь лишняя. Говоришь: сама пришла? Арагорн не упрашивал и на пинках не гнал? — Я на Земле уже умерла, — девушка говорила абсолютно серьезно. — Мою тушку закопали. Ара, сцуко, на сорок дней выпивать ходил. У меня неплохой опыт и знания, и я так думаю, что меня сюда не зря перетащили, поскольку Ара сказал: что-то на Ирайе протухло, что — не знаю, ищи. Я ему наполовину верю, потому что сама чую — не то. Бегала, замазывала по мелочи, пока не нарвалась на ржавое копье. А теперь думаю — не замазывать надо было, а искать. 'Значит, все сходится, — обрадовался я. — Хюльда — не стабилизатор. Но и не разрушитель, как креатуры Артаса. А вот кто?' — Тоже вариант, — согласился я. И постарался объяснить ей то, что сам еще толком не понимал. Пусть думает: — Понимаешь, есть некий закон соответствия. Арагорн в попаданцы не кого попало тащит, а тех, кого проблемные миры сами выбирают. Иногда это такие уроды... в смысле — попаданцы, а не миры. И попадать никуда не хотят на самом деле. Девушку одну знаю — она только и знает, что хныкать "мама, хочу домой"... но мир вокруг нее крутится. Или хаоситы — бывают нормальные люди, но вот так получается, что вокруг них — полный дистрой. А замазывать... не, если можешь — почему и нет. Жить проще, когда сзади несделанных дел не осталось. А вот что искать... и, главное, зачем? Это 'зачем', видимо, волновало и мою пациентку. Она вдруг нахмурилась и начала рассказывать медленно, словно через силу: — Я на Земле, там... понимаешь, нас учили не выживать, а спидометры выжимать. Отец методично делал из меня винтик, "идеального гражданина идеального государства"... Судорожно вздохнув, скривилась от боли, но продолжила — уже чуть более отстраненно: — Но не получилось ни винтика из меня, ни идеального государства из СССР. По вполне объективным причинам. Все это нормально, идеалам место в голове, а не в реале, но, видать, неправильные идеалы были, раз так быстро сдались! Перестройка, развал. Производство, наука — гибнут. Я попробовала встать поперек этой машины разрушения — ей похрен, меня смело. Действовать надо было гораздо раньше. Что потом? Для себя жить не умею. Для родины? А ее теперь нет, есть сброд агрессивных шавок. Не религиозна, стяжательством не страдаю. Я потерялась. А нашлась — на Ирайе. В общем, тут — моя вторая родина, и вторая семья... и я хочу, чтобы они жили! Понимаешь, мать знает, что настоящая Хюльда мертва, и говорит мне: 'Ты — тоже моя дочь!' Вот как... Похоже, для нее это все — гораздо больше, чем игра. Мне в реальность иномирья долго не верилось, а она взялась за дело всерьез. — Счастливая... Я мельком взглянул девушке в лицо. Похоже, она чуть ли ни до слез расчувствовалась. Значит, говорить обо всех этих вещах ей действительно тяжело... но нужно выговориться. Поэтому я не стал успокаивать, а подбросил ей тему для размышлений. Будет думать о других — меньше по поводу своих недоделанных на Земле дел будет вспоминать: — Хотя, ладно, я не о том. Я о том, что не мир тебя выбрал, а ты его приняла — как второй шанс. Кстати, есть один мужик — не знаю, жив ли на Земле или мертв... полутрупом был на Земле. А в своем Зелен Логе получил все, что хотел. Но и его Ара убалтывал... А ты — сама на голову свалилась... вот и пристроил по возможности с пользой. А бомж тот, Наблюдатель, мужик не глупый. Если заинтересовался — то знает, что делает. Может, ты корни проблемы найти сможешь. Да, а урод со шрамом... должок за ним передо мной. Если решит опять появиться, скажи, что орк Мышкун кланяться велел... — Если он появится... по морде, конечно, не двину — силенок не хватит, а напомню хорошо, в последний раз в тумане он только икал и ничего мне возразить не мог, — пообещала Хюльда и вдруг опять перескочила на свою эзотерическую терминологию: — Я что думаю — ментал-то один на всех, и если нам всем в него вылезать... Я кивнул. А что? Восьмое небо, как шаманы ментал называют, действительно — общее. Получается интересная система. И непротиворечивая. Можно поискать в этом направлении. — То есть, первая задумка — наладить связь между всеми попаданцами, — продолжила Хюльда. — которые этого хотят... а может, и не только попаданцами, но и продвинутыми аборигенами наших миров, и сваять сеть. Ты программеров среди наших-закинутых встречал? — Не, — я с сожалением пожал плечами. — Офицер спецназа один был, манагер еще... но парень толковый, девушка... слушай, я ее не спросил про профессию... кошка — вроде на учителя училась... еще — школота в перьях, фотограф, еще два совсем кутенка... в общем, не встречал... — Тогда придется мне. 'Вот и хорошо, — обрадовался я. — Такие, как Хюльда, долго не горюют. Подкинуть им задачу поинтереснее — и забудут о всяких страданиях'. А она, словно извиняясь, продолжала: — Я, вообще-то, занималась соплами, но проги приходилось писать. Начинала — поверишь — с фортрана и битья перфокарт. Ладно, главное — алгоритм, а машинный язык мне здесь не поможет, вместо него рунический строй. Офицер спецназа... интересно, хотя бывший сисадмин был бы полезнее. Но нету... Остальные — хорошо было бы встретиться, поговорить самой, да я еще попробую с дварфами потолковать — они тут самые инженерно образованные парни. Я снова мотнул головой: — Игорь — мужик серьезный, но он женился. Потерянный для общества человек. Это как раз тот, который трупом в госпитале на Земле был. Женился на иномирской принцессе, радуется жизни. Но Хюльда уже зажглась своей идеей: — Если всем свартчокан наметится, ну, то есть, писец, пойдет, как миленький. А остальные смогут быть хотя бы пользователями. Я не стал спорить, хотя пока не понял, на какую авантюру она решила подбивать народ, ведь обеспечить попаданцам систему связи — это не 'идти' куда-то: — Пойдет... Богдан — тоже. Он хоть и манагер, но... в общем, на Земле ему драйва не хватало. И... знаешь, думаю, хаоситскую кысу можно на подвиги сподвигнуть. Хюльда хотела еще что-то спросить, но вдруг встревожилась: — Ладно, я тебя ощутила хорошо, так что, если вдруг интересную, чужую мыслю словишь — причувствуйся: не мной ли пахнет. А остальных — попробуй заинтересовать идеей, и подумай, как бы мне с ними пересечься. Я хмыкнул — быстра малышка! С места в карьер команду собирать взялась. Надо чуть притормозить: — Ого! Даже так? Это что-то новенькое и неизвесстное... Ладно... да, а тебя как зовут? В смысле — как звать? Хьюльда вроде? Или я не расслышал, что Артас говорил? — Называй Хюльдой, мать, мне, правда... — тутошняя мать! — другое имя дала, но пока его придержу в загашнике... а ту, что земное имя носила — похоронили, и точка! Мой дом теперь — Ирайя. Да и сам назовись, как хочешь, чтоб я тебя звала. — Да как хочешь. Можешь — Мышкун, а можешь Сан Санычем. Остальное... сложно. Посмотрим. Главное — понять, куда и зачем лезть. Хрю... Хюльда — так Хюльда. В общем, мне теперь проще, я координаты этого мира знаю. И... вот еще... Если бы она не сказала, 'мой дом — Ирайа', то, может быть, я бы и не решился. Пока мы болтали, я думал, что отрицательные случайности можно попробовать нейтрализовать. Об остальных попаданцах заботятся те миры, которые выбрали их Стабилизаторами. Берегут от падения кирпича на голову. Смягчают последствия попаданческой дурости. У Хюльды нет этой мистической связи с ее миром... но попытаться-то можно! 'Хитрая' травка ластарра тянет энергию из земли. Постепенно все 'тонкие' тела мага гармонизируются с ритмами земли... Я поискал, во что налить раствор. — В сидоре, — неожиданно сказала Хюльда. — Что? — не понял я. — Под моей кроватью мешок, в нем фляжка. — Даже так? — удивился я, вроде не телепат она... — Ага, с полувзгляда. Или думай потише, или говори погромче, а то две контузии подряд — глуховата стала, — съехидничала девушка. Я забрался под койку, нашел флягу, сыпанул в нее ластарры и налил 'универсального целителя': — Прибери это... в ближайшие три дня — пей по вечерам. Может, истинное пламя и на печать Хаоса повлияет, не знаю. Но выздоровеешь быстро. И... в общем, вот, держи на будущее. Заговоренная ромашка — не такой уж большой дефицит, вернусь в Карод, на базаре куплю. Поэтому не жаль отдать весь запас: — Просто антисептик. Почти готовый, только заварить кипятком. — Хорошо, попробую, — деловито кивнула Хюльда. И вдруг посмотрела так, что мне стало не по себе: — Знаешь, Мышкун, вот почему мне такие хорошие лю... в общем, гуманоиды встречаются, а? Я не знал, что ответить. Забормотал какую-то патетическую чушь: — Эээ... видимо, нужна зачем-то... если не этому миру, то вееру вообще. Говорю же — тут случайностей не бывает. Я как о тебе узнал? Туманная нежить подсказала, что Артас на того, кого Арагорн позвал, собирается заклятия ставить... А нежить... она разная, но все строятся перед Наблюдателем. Может, это он и заварил на этот раз кашу, у него на тебя виды... — Слушай, Мышкун, — вдруг нахмурилась Хюльда. — Сюда сейчас целитель придет, мне перед ним опасно "родней" светиться, еще прогонит. Ты же знаешь — зеленокожих мало где любят. Давай уж подосвиданькаемся. Я прошептал заклинание 'поиска'. Так и есть — приближается кто-то живой, не очень крупный, самка... совсем близко... Что ж, значит, не стоит компрометировать мою новую знакомую. Видимо, чужие мужчины, если не считать спящих гномов, в одной комнате с девушкой, — это неприлично. Хихикнув напоследок, помахал ручкой и представил Костер.

123 ... 202122232425
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх