Великий воин Задастра впервые узнал, что испытывает человек, когда сердце пропускает удар от испуга. Перед самым столкновением он замахнулся секирой и с яростным воплем обрушил её на голову врага.
Эш не обратил внимание на то, как сталь рассекла его шлем, вычерчивая длинную полосу от виска до самой шеи. Алые капли закапали на черный плащ. Генерал мчался дальше, он смотрел лишь на ворота. Тяжелые, неповоротливые, такие древние и крепкие... На самом деле они оказались самым слабым местом крепости. Их еще не успели закрыть за спинами защитников, и генерал должен прорваться внутрь.
Позади послышались звуки битвы. Армия столкнулась с армией. Подобно двум морским течениям они закружились в кровавом водовороте. Крики умирающих встревожили падальщиков, приманивая все больше и больше воронья.
Грохнули пушки. Но не звучало ни свиста ядер, ни грома за спиной генерала. Только каменная крошка посыпалась со стен, лишь падали обожжённые, изувеченные тела жрецов, попавших в радиус взрыва. Прошлой ночью наемные ассасины вывели их из строя. Дюжина тяжелых орудий рванула, разом превращая часть стены в огромный огненный шар. Черное небо закоптили языки пламени и дыма.
Генерал мчался дальше. Перед ним мелькали лица, больше похожие на маски, олицетворявшие само определения слова "ужас". Лишь приблизившись к волшебнику, они стонали и их же латы становились для них смертельной клеткой, прожигающей кожаные подкладки и заживо запекавшей столь податливые человеческие тела.
Конь, чувствуя скорую погибель, мчался со скоростью пьяного от свободы сокола. Он словно пытался обогнать оранжевую смерть, сидевшую в седле. Генерал слышал, как за спиной вопит Рэккер, пронзая и прожигая одного защитника за другим.
И тут уши прорезал страшный свист. Небо засверкало сталью и воронье в испуге полетело к лесу. Тысячи стрел и сотни свинцовых шариков закрыли собой горизонт и далекие храмовые купола. Командор вытянул посох и в небо ударила волна пламени. Плавились наконечники, мгновенно сгорали стрелы. Лишь несколько пуль пробились через огненную стену и унесли с собой десяток жизней. Как оборонявшихся, так и нападавших.
Ворота совсем рядом. Баронет вонзил шпоры в бока сгорающего в пламени коня и тот, заржав, прыгнул. Солдаты Арабаста видели лишь вспышку, яркую, сорвавшуюся звезду. Она перелетела через строй и упала у самых ворот. На земле стоял волшебник с черным, пылающим посохом в руках. За его спиной кипело сражение. Брызги крови неумолимо тянулись к небу. Крики людей и смех демонов смешался и уже нельзя было отличить одно от другого.
Кто-то выронил оружие, другие закричали, моля богов о спасении. Но демон, чей черный, изорванный, горящий плащ напоминал могильный саван, лишь ударил посохом о землю. Страшный гул оглушил людей. Огромный пламенный вал накрыл и стену, и ворота, и защитников. Пылала плоть, стонала каменная кладкой, лавой стекающая на землю.
Магики пытались удержать огонь. Их мерцающий золотом щит трещал под натиском стихии, но все же надежда еще теплилась в сердцах оборонявшихся. Вот-вот закроются врата, и штурм захлебнется в собственной агонии. Стрелки изрешетят их пулями, охотники истыкают стрелами. Маги и волшебники испепелят заклинаниями, а воины изрубят то, что останется от безумных демонов.
И в тот самый миг, когда три десятка магиков почти одолели всего одного волшебника, к нему на помощь пришел второй. Залитый кровью с ног до головы, в алых доспехах, больше похожих на драконью чешую, он встал рядом с огненным дьяволом и вонзил свой посох-копье в землю. Заревело пламя, на миг обретая форму гигантской птицы. Треснул щит. У магиков забило из носа, но они все еще держали. Минуло меньше одного удара сердца, и заклинание "дало течь".
Языки пламени жадно ласкали пробоину, проскальзывая внутрь.
— Держи! — кричал то ли чернокнижник, то ли зачарователь.
Но как могли простые смертные пересилить ярость двух демонов. Меньше через удар сердца, пламя ворвалось в крепость, обращая орущих магиков в столпы из пепла. Огромные ворота обернулись исполинскими факелами, словно приглашая легион внутрь. И тот не заставил себя ждать. Армия хлынула на улицы Задастра.
Словно волнами цунами они сметали баррикады и заставы, спеша ко второй стене. За ней их ждал новый бой, новая добыча и жаркое веселье. Гогочущим гиенами легионеры мчались по улицам, убивая всех, кто осмелился бы встать у них на пути. И впереди этой толпы шел человек, закованный в огненную броню. Пламя кружило и игралось вокруг него, страстно целуя дома, лавки, магазины и все, что могло бы гореть.
За спиной генерала оранжевым бутоном расцветал пожар. Брусчатка под его ногами стала мокрой от пролитой крови. Впереди показалась вторая стена. Легионеры уже приставляли к ней лестницы, игнорируя падающие сверху камни и кипящую смалу. Другие поднимались по каменному проспекту, топорами и клинками высекая из ворот щеп.
Спокойно шел генерал. Люди перед ним расступались, даже не осознавая этого. Они не могли игнорировать силу волшебства, источаемую этим человеком. Рядом шествовал Рэккер. Никто и никогда не сможет сказать, кто все же сильнее — лейтенант и генерал, но каждый будет знать, что вдвоем они способны сжечь самих богов.
Подойдя к дубовым створкам, пронизанным железными жилами и скобами, высшие офицеры синхронно приложили ладони к горячему дереву. Стихло их пламя, замерло сражение, и в следующий же миг ворота вспыхнули, обрушиваясь на защитников. Легион прорвал и эту заставу.
— Ату! — ревел Рэккер, выискивая глазами добычу.
Эш, печально вздохнув, оглядел свой посох. Он продержался меньше года и теперь больше походил на какое-то костровое полено, чем на волшебный атрибут. Вокруг кипело сражение, стонали умирающие, а генерал уныло плелся к храму. Баронет впервые испытывал нечто, что можно было бы назвать огорчением или расстройством. Все же подарок короля — обидно ведь.
Защитники, сражающиеся с легионом, игнорировали Эша, будто и вовсе не замечая его. Так поступает любой зверь, видя перед собой чудовище, в десятки раз сильнее его самого. А все разумные, в каком бы они мире не жили — суть есть обычные звери.
Генерал, захоти он, мог бы испепелить сотню солдат и сравнять с землей ратушу, но он не знал, что такое "хотеть". Впрочем, с этой задачей весьма успешно справлялся лейтенант, обогащая свою коллекцию из вражеских голов.
У ступеней храма огненной богини Шейрэй, покровительствующей уличным акробатам, Эш взглянул на небо. Красное, пылающее от дыма и пожара, оно оказалось через чур тяжелым и низким, чтобы любоваться им слишком долго. Не обращая внимания на пепел, прилипающий к вспотевшему лицу, генерал вошел внутрь.
Здесь находилось много людей. Женщины прятали детей, старики читали молитвы, жрецы возводили защитные заклинания. В Задастре не осталось ни одного сильного волшебника или мага. Какой смысл держать их на границе, когда вот-вот грянет решающее сражение у стен столицы.
— Что ты ищешь в храме богини? — крикнул верховный жрец.
Старик, облаченный в белую хламиду и сжимающий вычурный жезл из волшебного метала — адамантия. Говорят, за одну унцию этого материала можно выручить до ста золотых, а то и больше. Сложно даже представить сколько мог стоить подобный жезл. Но золото мало волновало генерала. Его вела королевская воля и только она.
— Никто из воинов не смеет вторгаться в обитель бога! — кричал один из послушников.
Пусть это и правда и именно поэтому здесь столпилось так много народа, но Эша не могли остановить какие-то слова.
— Я не воин, — тут же ответил он.
— Ты понял, о чем говорит брат, — спокойно вещал верховный жрец, держа золотой щит, укрывший и людей, и алтарь. — Уходи и избежишь проклятья нашей покровительницы.
— Это её что ли? — генерал кивнул на золотую статую, стоявшую у самого входа.
В танце застыла прекрасная дева, прикрытая лишь порхающими лентами. Все богини прекрасны. Будь это не так — кто бы стал им молиться?
— Да, — кивнул жрец. Мгновением позже произошло то, во что невозможно поверить, даже если все видишь собственными глазами.
— Первая форма: воплощение!
Статую рассек вытянувшийся огненный кнут. По мрамору покатилось туловище, остановленное ногой генерала. Он перевернул ополовиненную богиню на спину и плюнул на красивое лицо.
— Богохульник! — завопили жрецы.
Эш, не обращая внимания на вопли, достал из-за пазухи кожаный подсумок и кинул его к подножью алтаря.
— Принесете мне то, что здесь нарисовано, и я не трону ни вас, ни вашу паству. Откажетесь — сравняю храм с землей и сам заберу искомое.
В подтверждение своих слов генерал в последний раз воплотил пламя королевским посохом. Огонь смел щиты, словно те были лишь намокшей паутиной. Посох рассыпался пеплом, но даже это не волновало волшебника. Он слишком близок к цели, чтобы отвлекаться на такие мелочи.
Верховный жрец, утерев пот, развернул подсумок. Он пробежался глазами по пергаменту и побледнел.
— Никогда! — крикнул он.
В тот же миг его голова покатилась по полу, а из тела забил фонтан крови.
— Всегда считал этих божественных подстилок тупыми свиньями, — сплюнул Рэккер. В храм ворвалась армия во главе с лейтенантом. Судя по количеству голов, за волосы привязанных к поясу, барон сорвал главный приз нынешнего мероприятия. — Мы тебя обыскались, генерал. Без приказа грабить как-то не хорошо, не по-людски.
— Грабеж потом, — безэмоционально ответил командор. Он обвел глазами зал, забитый горожанами. Сколько их здесь собралось? Наверно несколько сотен, если не больше. Все они спряталась в обители "хозяйки города", надеясь найти в храме спасение не только души, но и тела. Плакали дети, прижимаясь к матерям. Те, в свою очередь, пытались сдержать крики и слезы. Получалось не у всех. Молодые и старые, все как один смотрели на залитый кровью алтарь, словно ища там помощи. Почти все мирные жители Задастра сейчас ютились в храме. Они не были воинами и солдатами, многие оружие видели лишь у стражи и на картинках. Паства не представляла ни малейшей угрозы... — Убить, — скомандовал генерал.
— Так бы сразу! — засмеялся Рэккер.
Вместе с ним закричали женщины и старики, загоготали легионеры. Они за волосы оттаскивали матерей от разрубаемых на части детей. Нет, их они убьют не сразу. Кто-то из стариков пытался остановить бойню. На них даже не тратили время — просто отталкивали в сторону, надеясь, что добьет кто-то другой.
Иным легионерам стало не в терпёж, и они расстегивали ременные пряжки прямо в храме, подтаскивая за ноги чьих-то жен, чьи мужья своими головами украсят штандарты "Смрадного" легиона.
— Рэккер, ты со мной.
— Но генерал... — лейтенант наткнулся на стальной взгляд разноцветных глаз и, тяжко вздохнув, отпустил какую-то красотку. Приказ есть приказ.
Офицеры, переступая через кровавые ручьи и мертвые тела, пошли к алтарю. Здесь уже закалывали жрецов и убирали в мешки все, что блестело и все, что можно продать на черном рынке. Эш поднял подсумок и подошел к стене. Где-то здесь должен быть какой-то секретный механизм, ведший в подвалы. Остался лишь один вопрос — как его найти?
— Там есть еще живой балахонщик? — спросил Эш.
Рэккер обернулся и оглядел бойню.
— Ага, — кивнул он.
— Пусть приведут.
Лейтенант залихватски свистнул и начал размахивать руками — вопли не перекричать даже ему. Через пару минут к ногам генерала кинули тело юноши. Наверное — ровесника баронета, может даже чуть помладше. Черные волосы жреца разметались по плечами, а на окровавленном лице сверкали карие глаза. Видимо, служитель богов никак не мог поверить в то, что найдется человек, который решится осквернить храм.
— Как пройти в подвалы? — задал вопрос генерал, все еще смотря на стену.
— Я не знаю, — прохрипел жрец и согнулся от боли, когда стальной ботинок Рэккера врезался ему в живот.
— Давай я тебе кое-что поясню, — спокойно говорил Эш. — Легионеров у меня много, а живых и теплых женщин здесь на всех не хватит. Так что, либо ты начинаешь говорить, либо я сохраню тебе жизнь и отдам на откуп тем, кто не брезгует и мальчиками.
Всего мгновение потребовалось прислужнику, чтобы принять верное решение.
— Вход под алтарем, — сказал он и в тот же миг лейтенант снес ему голову.
Эш взглянул на тяжелую тумбу и кивнул Рэккеру. Тот воплотил пламя и попытался сдвинуть им святыню храма, но безуспешно.
— Хмм, — протянул генерал, глядя на удивленного лейтенанта. — А я ведь говорил тебе, что красота в простоте.
Командор подошел поближе и нажал ногой на маленький выступ у самого основания кафедры. Заскрипел механизм, завизжали шестеренки, и тумба отъехала в сторону, открывая чернеющий провал. Вниз уходила витая каменная лестница.
Без слов Рэккер вышел вперед, зажег на посохе маленький огненный шарик и первым спустился вниз. Генерал следовал за своей правой рукой. Без посоха управлять стихией можно, но слишком сложно. Такое вымотает даже придворного Архимага.
Только оказавшись в подвале, забитом золотом и драгоценностями, генерал наконец понял, что как-только он добудет то, что требовалось королю, его служба в армии закончится. Следуя за лейтенантом, не отвлекающимся на груды сокровищ (он догадывался, что все здесь проклято и стоит коснуться, как не проживешь и недели), баронет думал о будущем. Что ему делать, когда он вернется обратно? Продолжать учится? Или может отправится в странствие? Да, пожалуй, странствие, это хороший вариант. Главное, чтобы подальше от орды учителей с их лекциями и уроками.
— Генерал, — с придыханием произнес Рэккер.
Офицеры стояли перед сундуком, сделанным из неизвестного, прозрачного металла. Внутри пульсировала сфера, пылающая белым огнем. Легендарное белое пламя! По преданиям, лишь величайшие волшебники могли воплощать его.
— Это же...
— Драконья эссенция, — кивнул Эш. — Душа того, кто рожден из пламени. Буквально — дух огня, заточенный в волшебную сферу.
Без какой-либо заминки генерал сорвал с плеч плащ и завернул в него сундук. Почему-то он не боялся, что подняв того активирует ловушку или иное бедствие. Что-то подсказывало магику, что все будет "хорошо".
Идя к выходу из темного подвала, Эш не заметил с какой жадностью Рэккер пожирал глазами черный сверток. Волшебник пропустил предупреждение, даже не зная о том, что, возможно, только что самостоятельно начертил собственную линию судьбы.
Поднявшись обратно лейтенант скомандовал "Грабить", а сам отправился к выходу из города. Правда ему не удалось уйти дальше порога храма. К нему подскочил Рэккер, тащивший за волосы девушку, спрятавшуюся в нише за рассеченной статуей.
— Смотри, генерал, какой зайчонок.
Леди и впрямь была недурна собой, и даже гарь и сажа, покрывшие лицо, не могли скрыть её красоту.
— Хочешь? — спросил Рэккер.
Девушка не стонала, не кричала, только крепко сжимала зубы, играя желваками и словно пытаясь испепелить легионеров взглядом. Эш, не знавший, что такое "хотеть", ответил:
— Нет.
Он развернулся и пошел прочь, слыша:
