Некуда бежать, негде спрятаться (Домик...- 3)

Неужели крошки, хм?! Окончательный вывод я делать не спешил, но поручил Апсаре держать их под пристальным наблюдением, а обеим супругам взять их под плотную опеку в качестве воспитанниц. Если в них есть гниль, то её быстро выявят. А пока мои супруги решили дать горничным образование. Частным порядком. Математику, физику, экономику, языки. Несмотря на то, что обе девчонки происходили родом из высокотехнологического Мира Башен, они показали поначалу поразительно низкий уровень образования, зато после учились всему с великой охотой и поразительно быстро.

Это притом, что обе исправно весь день трудились. В основном в стиле "подай-принеси-убери-выбрось", да. Но ведь это тоже работа, и далеко не простая.

Идеальных горничных не бывает. А если такие чуды появились, то это кому-то нужно, не правда ли? Наверняка кому-то из числа тех самых "добрых" людей — или нелюдей, — кто щедро рассыпал крошки да замостил передо мной "дорогу из жёлтого кирпича".

Пока девчонки ни в чём предосудительном не были замечены. Пусть живут-будут, выгнать их никогда не станет поздно, да только кого брать вместо них? Эти малышки ни с кем в Валиноре не повязаны, а новенькие... нет-нет, обойдёмся.

Взять на их место андроидов? Спасибо, нет. У меня тут Андре, Лоис, Афина, Венди, их на все нужды хватит. Да и контролировала моих андроидов Апсара, она же гарантировала их лояльность.

А вот трофейных я сдал в "Нидис индастри" для пристального изучения. Очень хотелось бы выяснить, кто украл изобретение Ларисы и что злоумышленник добавил в итоговый продукт от себя. Чужая чернушка была неотличима от оригиналов, но к Чёрному-Чёрному Дому отношения не имела. Как и все остальные экземпляры, угодившие к нам в числе трофеев. Если такие попали бы на рынок под видом оригиналов, а потом, оказавшись в доме хозяина, чего-либо, прости господи, "учудили"... брр!

Лариса не отмылась бы, даже доказав в суде, что ни при чём.

С этим надо было что-то делать, да притом срочно! Вряд ли перехваченная нами партия товара единственная. Значит, угроза как была, так и осталась.

3

Дин-дон! Дин-дон!

Звонкие колокола сразу вернули наше внимание к трансляции "Визио Целесто". Неужто началось?!

Я уж было решил, что Конференция всё. Но нет, стерео картинка сменилась с очередной рекламы на панораму большого, мест на восемьсот, зала. Он широким полукругом обнимал низкую сцену с двумя трибунами. Одна стояла по центру, вторая приткнулась сбоку возле спуска в зал. Мягкие кресла округлыми рядами поднимались к широкой входной арке, за которой прятались тяжёлые двухстворчатые двери, а над аркой и дверьми протянулся двухэтажный балкон. Панели цвета слоновой кости скрывали толстый камень боковых стен. Они, видимо, изображали высокие арочные окна с цветной мозаикой. Сверху с высоченного потолка изливался мягкий золотой свет. Дополняли картину тяжёлые красные занавеси, по виду бархатные.

И пафос!

Золото, слоновая кость, красный бархат. Строго, роскошно, много пафоса!!

Это — Санкт-Петербургский "Империум Палас".

Все кресла в зале были заняты "солидными" людьми. Первый ряд заполнили организаторы Конференции. Знакомые люди, узнаваемые лица. Тут разместились генерал Джеймс Стюарт, триллионер Аристотель Костанидис, скромняга "просто адвокат" Генри Лоуэлл, бывший президент прежних Единых Наций досточтимый Амрит Бодха, Верховный арбитр Наций сэр Джойс Стэндиш, государь Суверенной Руси Велемир Орлов, сенаторы... хм, сколько я не всматривался в лица знаменитостей, среди них так и не углядел ни надменной морды генерала Кларка, ни плутоватой рожи Ганса Ройтенберга.

Неужели обоих смыли осенние дожди?!

Мне не видно лиц тех, кто столпился на двух балконах-галереях. Слишком их там много, слишком мелкие они для стерео трансляции, да и вряд ли в их числе есть генералы и чиновники топ уровня. Они все либо внизу, в партере, либо не здесь.

На галёрке, похоже, отвели места для блогеров и представителей всяких там СМИ. Там были расставлены обычные стулья, там во множестве сияли огоньки работающих коммуникаторов и планшетов. Зал гудел растревоженным осиным ульем, но когда трижды прозвенели колокола — дин-дон, дин-дон, дин-дон — моментально смолк и затих в ожидании.

В предвкушении?

К той трибуне, что сбоку от сцены бодрым шагом поднялся — кто бы вы думали? — Никольский! Дипломат, генерал службы безопасности. Я же считал его своим приятелем. Если честно, до сего момента я не подозревал, что Степан Сергеевич — фигура столь крупного масштаба. Уж больно тот прост в общении.

— Сенаторы и народ Единых Наций! Дамы и господа! Леди и джентльмены! — Никольский говорил неспешно, уверенно. Слова падали весомо, тяжело. Его голос заполнил весь объём зала от партера до верхней галёрки и шелестящим эхом отразился от стен. — Я — Степан Никольский. Мой государь, Велемир Орлов, на правах принимающей Конференцию стороны, назначил меня ведущим сегодняшнего заседания. С гордостью и всем уважением заявляю, что здесь присутствуют полномочные представители народов Двух Планет, всех семи Суверенных Земель. Всех, за исключением Нуменора и Скандинавии. Увы, на данный момент таковых просто нет в природе. Они погибли!

На галёрке застучали ногами, засвистели, захлопали в ладоши, всеми способами выражая самое искреннее одобрение словам Никольского.

Никольский сказал "семь"?! Хм, тут что-то не сходится. Если считать вместе с Нуменором, в составе Единых Наций было восемь Суверенных Земель. Если две Нации исчезли, то... хм, сколько будет? Правильно, шесть. Откуда взялась седьмая?

Я поймал взгляд дядюшки Тома и слегка кивнул. Кажется, Государство Валинор всё-таки добилось признания вместе со своими странными законами...

Хотя Никольский не назвал имена Ройтенберга и Кларка прямо, все в зале сразу поняли, о ком речь. Оба политика заработали себе у народов Единых Наций отрицательную репутацию за развязывание гражданской войны, но если Ройтенберг вызывал всеобщее презрение, то генерал Кларк — общую лютую ненависть. Именно его считали повинным в миллионах жертв на Двух Планетах и даже во вторжении орков с Широкой Степи на Землю.

— Сенат и Народ Двух Планет! Здесь и сейчас присутствуют полномочные представители большинства за исключением Нуменора и Скандинавии. Их совокупное население и в лучшие годы не превышало восьми процентов населения Единых Наций, а потому не могло оказывать серьёзного влияния на политический курс, что определял Президент и Конгресс Наций, поэтому с гордостью и множеством надежд объявляю, что Объединительный Конгресс начал свою работу!

В партере все дружно зааплодировали, к ним присоединилась и галёрка, а когда зазвучал гимн Единых Наций, все встали, приложили правую ладонь к сердцу и со всем старанием пытались изобразить, что поют.

Впрочем, многие действительно пели. По их щекам текли слёзы, и "Визио Целесто" не упустило этот штрих, а выделило в своей трансляции крупным планом.

Что бесспорно произвело на зрителей сильное впечатление.

Кстати, Никольский стоял и пел — или просто открывал рот — вместе со всеми, а когда прозвучали последние аккорды гимна, поднял руки, призывая зал к тишине.

— Для вступительной речи приглашаю на центральную трибуну того человека, кто многолетним безупречным исполнением своего долга заслужил глубокое уважение народа Наций! Встречайте: Верховный Арбитр Единых Наций сэр Джойс Стэндиш!

Овации! Стэндиша уважали буквально все политики без исключения. Даже его откровенные недоброжелатели. За всю свою карьеру — чуть ли не семь десятков лет — он ни разу не пошёл против совести, долга и чести, даже когда это было невероятно трудно.

Партер встал, а из первого ряда твёрдой походкой к центральной трибуне прошёл высохший старик, занял своё место, обвёл зал с галёркой жёстким взглядом выцветших глаз и, наконец, резко встряхнул гривой седых волос.

— Народы Двух Планет! — Стэндиш резко поднял правую руку вверх, будто взывал к небесам. Шум в зале моментально затих, и теперь слегка дребезжащий голос Верховного Арбитра легко добирался до самых дальних углов галёрки и заполнил весь партер без исключения. — С огромной радостью и великой скорбью я обращаюсь к вам, мои сограждане!

Стэндиш ещё раз обвёл взглядом зал, замолчал, выдерживая длительную паузу. Партер ждал соблюдая тишину. Галёрка слегка зашевелилась, медиа журналисты в ожидании сенсаций спешно выбирали наилучшие ракурсы, выпихивая конкурентов с наиболее удобных позиций.

4

— С радостью, потому что Всемогущий господь дал нам шанс вернуть мощь единой нации! Эль пуэбло унида хамас сэра венсидо030! — выкрикнул по-испански Стэндиш, а затем после паузы, повторил его по-английски и по-русски. — Пока мы едины, мы непобедимы!

Сэр Джойс терпеливо переждал поднявшиеся волны аплодисментов и вполголоса продолжил речь.

— Увы! Трусы, предатели, враги нас ловко разъединили, разобщили, чтобы в наш самый уязвимый миг свирепые хищники, орки с планеты Широкая Степь, накинулись на Арду и Землю и попытались нас согнуть. Превратить в рабов! Где-то им это удалось!

Стэндиш вновь возвысил голос, выждал недолгую паузу. Зал угрюмо молчал. Такая правда никому не нравилась.

— Где-то, но не здесь, не в России, не в Европе. Поэтому сейчас среди нас нет ни скандинавов, ни нуменорцев! Поэтому опустела Австралия, обезлюдела Северная Америка! Предателям и трусам нет места среди нас!

Зал затопила тяжёлая тишина. Неестественная, удушливая. С экрана стерео она добралась и до нас, заставила Шальи зябко поджать под себя ноги, а Ларису ещё крепче вжаться в меня.

— Мои дорогие сограждане! Мы до сих пор не подсчитали убытки, потому что те воистину астрономические! Так же мы в точности не знаем общего числа жертв Второго вторжения! Но мы не забудем погибших и со временем перечислим поимённо, чтобы вознести за каждую невинную жертву молитву. А сейчас, прошу вас, давайте встанем и полминуты скорбно помолчим в память обо всех погибших на этой войне...

Стэндиш склонил голову, молитвенно сложил ладони, по его щеке покатилась слеза, которую, конечно же, крупным планом показали все медиакомпании.

Свет в зале потускнел. Люди — те, кто сидел в партере, — снова встали, дружно склонили головы и застыли, про себя считая щелчки метронома. Кто-то по примеру Стэндиша, молитвенно сложил ладони, некоторые прижали правую руку к сердцу. Одни шептали молитву, другие просто молчали. Пока звучал метроном, даже буйная галёрка оставалась спокойной, тихой. Когда отсчёт завершился, потолочный свет снова ярко вспыхнул. Люди в партере неуверенно, чуть стеснённо, заняли свои кресла. Каждый почувствовал себя обновлённым, живым и полностью готовым к работе ради воссоздания Единых Наций.

Боже, как велика сила искусства, даже если оно — обычная пропаганда! Ладно-ладно, пусть необычная. Даже у меня повлажнели глаза, а Лариса с дядюшкой Томом вообще расплакались и, пока звучал метроном, продолжали лить слёзы, промокая их платочками. Пусть Лариса, но дядюшка! Не ожидал, хотя... ему ведь тоже есть, по кому плакать, по кому скорбеть. По матери, по отцу, моему деду.

И у Марго появились на глазах слёзы, хм.

Одна лишь Шальи недоумённо смотрела на нас, силясь понять, отчего вдруг на всех накатила печаль и скорбь. Искренние, притом!

Пропаганда, мать её!! Промывка мозгов.

Куда там коварным пале с их природным талантом мозгокрутства! Пропаганда — вот истинная сила, перед ней не устоит самый прочный мозг. Даже тот, что крепко опирается на здравый смысл. Хорошо, когда пропаганда наша, и плохо, когда она чужая. Страшно представить, какой мощи достигла в Мире Башен эта ветвь искусства воздействия на разум! А у фалари?!

Зато наивные дети Широкой Степи просты, как дверь: "Нам показать куда — мы туда бежать! Аргх!" Мозгов нет, их заменила жадность. Удобные враги, хорошие враги.

А что, есть плохие?!

Не задавайте глупых вопросов, сеньоры, леди и джентльмены — в смысле, дамы и господа, да-да! — не получите уклончивых ответов. Если по секрету, виноваты не орки, а те, кто ими управлял. Люди из Мира Башен, но тс-с-с! С ними воевать земное человечество пока не готово.

Стэндиш говорил, призывал, разоблачал. Зал то взрывался овациями, то подавленно замолкал, будто попал на невидимые эмоциональные качели. Вверх-вниз, вверх-вниз. Я смотрел во все глаза, слушал во все уши. Хотел бы я с такой же непринуждённостью управлять эмоциями зала, толпы! Та пара выступлений перед жителями Восточного пригорода в сравнении с феноменальным спектаклем Стэндиша казалась мне теперь примитивной и убогой.

Великое дело — ораторское мастерство!

Но ради чего так надрывался Верховный арбитр?! Ради чего он жёсткими примерами да многочисленными фактами раскачивал зал вместе с галёркой?!

Вверх — аплодисменты, вниз — угрюмая тишина.

Вверх-вниз. Вверх-вниз.

Десятки миллионов жертв, миллионы пропавших без вести. Сожжённые, разрушенные города, поселения, фермы, заводы, раздолбленные вдрызг дороги... страшные картины!

Но зрители и без речи Стэндиша знали об этом. О чём не знали, факеншит, о том догадывались. А я, сколь ни пытался разобраться, зачем досточтимому арбитру понадобилось подобное представление, всё что-то хм, не сходилось.

Что-то постоянно ускользало от моего внимания.

Но в какой-то момент я перестал слушать то, что вещал с трибуны сэр Джойс. Прекратил вылавливать смыслы в его эмоциональной речи, и вместо потока слов обнаружил... ветер, раздувающий настоящий шторм. Нет, бурю.

И вот тогда я, наконец, понял, что делал Стэндиш, и втайне поаплодировал его ораторскому мастерству и таланту политического манипулятора. Я представить себе не мог, что подобное вообще возможно. Перед такой "магией" все пале, наверное, сели бы в сторонке и скромно плакали бы "в тряпочку".

Как сейчас плачет моя Марго.

Сэр Джойс искренне желал возродить погибшие было Единые Нации, а не возвести на их фундаменте новое объединение. Почему? Очевидно: старая государственная машина работала — и неплохо работала! Зачем её сносить и пытаться выстроить что-то новое, которое вряд ли будет лучше, если можно отремонтировать и перезапустить старое, успешное?!

Увы, на этом пути стальной сваей стоял досточтимый свергнутый президент бывших Единых Наций Амрит Бодха. До речи Стэндиша народ и сенат наций воспринимал его, как неудачника, с которым не стоило связывать судьбу, которого не следовало бы включать в серьёзные политические планы. Унесло ветром — и бог с ним! Перекреститься да забыть.

Беда лишь в том, что только Бодха мог бы официально и юридически безупречно заново отстроить разрушенное здание тех, погибших было, Единых Наций. Без его деятельного участия возрождение невозможно. Да, потом, годик-другой спустя, президента-неудачника сменят. Но не в результате переворота, а всем известным "демократическим" способом. Выборами. И к этому времени отремонтированная государственная машина заработает так, как положено, а предатели, изменники, трусы будут осуждены по старым законам вечных Единых Наций. В глазах общественности и перед будущими поколениями сограждан они предстанут не жертвами политической расправы, а окажутся именно теми, кем на самом деле являются.