— Что-нибудь из доступной информации ещё можете сообщить? Данные со звездолета, показания Камэни...
— Дополнительно могу сообщить, что к делу также подключена имперская государственная безопасность. Искин звездолета в настоящее время изъят, с имеющейся в нем информацией вместе с нами работают специалисты господина Нирэна Шихои, который, к сожалению, не смог присутствовать на этом заседании. Работы много, в один ри такие задачи не решаются. Камэни в настоящее время не может давать показания по состоянию здоровья. Да, вижу вашу скептическую улыбку. Ребята действительно слишком переусердствовали при допросе, однако их можно понять — мало кто останется спокойным, когда ему с честным видом начинают рассказывать сказки. Впрочем, сейчас жизнь Камэни вне опасности. С информацией, которой владеет Камэни, мы разберёмся сами. Если эта информация поможет найти и ликвидировать объект — она будет незамедлительно вам предоставлена. Вам сейчас рекомендовано сосредоточить усилия на обеспечении соответствующей безопасности космопорта с учетом всплывших в результате инцидента нарушений и уязвимостей, а также организацией поиска и выявлением мест, в которых объект мог бы временно укрыться — объект может находиться где угодно. Он даже может попытаться вернуться в космопорт, увидев, что все транспортные магистрали вплоть до Окааны уже перекрыты. Информирую также, что в ближайшее время я представлю императору по данному происшествию подробный доклад и попрошу дальнейшие действия по ликвидации объекта передать нашему министерству — данное происшествие отлично вписывается в прогнозируемые нами действия Таурийской империи как нашего вероятного противника.
— Ну что ж, ваше мнение будет учтено, но, пока именно я отвечаю перед императором за проводимую операцию, предлагаю перейти к выработке плана конкретных действий и распределению обязанностей. Следующее заседание сегодня в после окончания вечерней смены...
* * *
Летя на максимальной скорости над размеченной красно-зелёными маяками пустынной светло-серой лентой магистрали, Андрей надеялся, что ему удалось хоть немного оторваться от погони, которая, без сомнения, обязательно будет организована. Управляя одной рукой флаером и одновременно другой рукой обрабатывая рану в боку нашедшейся на борту стандартной медицинской аптечкой, Андрей начинал осознавать крутость той каши, которую успел заварить. Он старался не вспоминать о людских жертвах, к которым привёл его побег, хотя подозревал, что имперские власти о них не забудут и от него теперь вряд ли отстанут. Нет, если бы пришлось вернуться назад, он опять сделал бы то же самое — его собирались убить, он защищался, поэтому совесть его была чиста, нагромозди он даже гору трупов. Тем более что детей он не трогал, да и женщин старался щадить. Однако на войне как на войне — свою жизнь Андрей ценил выше жизней тысяч незнакомых людей, которым ничем не был обязан.
За прозрачным колпаком флаера мелькали холмы и распадки, густо заросшие высоким густым лесом, рассечённым пунктиром магистрали на две половины. Космопорт давно скрылся за вершинами высоких деревьев с густой тёмно-зелёной, с синеватым отливом листвой. Огромные деревья, значительно превышающие размерами привычные Андрею земные таёжные сосны, ели и кедры, своим внешним видом более всего походили на лиственные породы лесов Российской средней полосы, если бы земной дуб, липу или, к примеру, клён кто-то попытался увеличить в несколько раз. Однако подробно рассмотреть ни форму деревьев, ни тем более листья на них Андрей не мог — скорость флаера была такова, что, если не приглядываться, все деревья сливались в одну сплошную сине-зелёную массу. Иногда зелень древесного ковра разбавляли бурые и желтовато-салатовые цвета — лес на Окане отличался многообразием древесных пород. Несмотря на некоторый налёт первозданности, при внимательном рассмотрении можно было заметить, что за лесом однозначно следили — не было заметно ни сухостоя, ни упавших, поваленных деревьев, ни густого подлеска на немногочисленных полянах, если не считать небольшой молодой поросли вдоль магистрали. Сама магистраль выглядела как светло-серая, изредка вспухающая по бокам разноуровневыми воздушными развязками с разноцветными световыми указателями, слегка фосфоресцирующая зелёным по краям и красным в середине прерывистая полоса без единой соринки или трещинки. Периодически вспыхивающие красным огоньки энерговодов по разделительной полосе магистрали трассирующей цепочкой уходили вдаль, теряясь за горизонтом. Изредка этот поток огоньков прерывался стремительной тенью встречного флаера, проносящегося по одному из низлежащих коридоров — Андрей предусмотрительно занял верхние, высокоскоростные уровни магистрали.
Обработав рану, Андрей найденным в аптечке кремом смыл с лица многодневную щетину, которая уже порядком успела его достать, и, не особо отвлекаясь от вождения, стал планировать свои следующие шаги. Он не хотел войны, не стремился к ней и был бы счастлив просто спокойно жить и никого не трогать. Разумеется, при условии, что к нему самому будут относиться так же. Однако ещё на Земле он никому не подставлял своих щёк, привыкнув, следуя пути воина, на удар отвечать ударом, и, прибыв на Окану, не собирался менять своих привычек. Совсем не так он представлял себе прибытие в столицу империи — Лина должна была встречать его на выходе из космопорта, из контейнера с клетками он пересел бы в её флаер, после чего они собирались заняться рутиной — походами по магазинам, знакомством с жизнью оканийцев, подачей документов на регистрацию гражданства... И вот его планы неожиданно резко поменялись. Лину искать некогда, да и опасно. Судя по размаху принимаемых по его задержанию мер, на его след с минуты на минуту встанет как минимум войсковое соединение. Каким бы крутым ты ни был, с регулярными войсками бороться бесполезно, один в поле не воин...
Такие мысли сменялись в голове Андрея, пока он на максимальной скорости подлетал к Каду — одному из городов-сателлитов Окааны, располагающемуся в нескольких ши к северо-западу от столицы. В саму столицу он благоразумно не полетел — слишком опасно. А вот севернее столицы находилось три некрупных города: Кад, Шарой и Рина, полукругом охватывая северную часть Окааны. К одному из них, Шарою, с северо-востока почти вплотную примыкала холмистая и слабо заселённая лесная территория. Ещё через примерно сто семьдесят километров, или семнадцать ши, к северу от Шароя густые девственные леса заканчивались, и начиналось скалистое, поросшее лесом плато, объявленное закрытым природным заповедником. Ещё севернее плато переходило в протяжённую горную гряду, тянущуюся на северо-восток на многие ши — так, по крайней мере, указывалось в картах, которые Андрей изучал на борту Омеги. Территория заповедника, простирающегося вытянутым овалом на несколько десятков ши в обе стороны, гористая, местами заросшая девственно-нетронутым лесом, сменяющимся высокогорными лугами, покрытыми густым разнотравьем, с богатым растительным и животным миром, была идеальным убежищем. Людей там не было — дикие животные не любят соседства с человеком, однако где-то почти в центре заповедника располагалась высокогорная научная станция, построенная одним из государственных институтов с целью изучения естественного ареала обитания диких животных. Разумеется, изучались и сами животные — информации о последних достижениях учёных в этой области, которую Андрей благополучно пролистал "по диагонали", в бездонной памяти корабельного искина отводилось достаточно много места.
Сейчас перед мысленным взором Андрея разворачивалась увиденная им когда-то в памяти искина карта заповедника, по крайней мере та информация, которую ему удалось запомнить. И эта информация не добавляла ему оптимизма... Бездорожье, на флаере не долетишь — глубокие ущелья сменяются крутыми заснеженными склонами, по красоте и величию сравнимыми разве что с земными Тибетом или северным Памиром. Долететь туда может разве что военный суборбитальный десантный челнок — именно такой корабль был запечатлён на заднем плане голографического слайда с изображением станции. В непогоду не пролетит и он — из-за туманов и снежных буранов видимость в горах падает практически до нуля. Идеальное место, где можно отсидеться, пока шумиха, поднятая его поисками, не уляжется. Но для этого сначала надо максимально запастись одеждой, продовольствием и снаряжением. Где всё это приобретать — Андрей представлял плохо, не готовился он к подобному повороту событий. Скорее всего, придется заняться грабежом — что-то наподобие земных магазинов здесь наверняка также присутствует.
Подлетев к Каду, Андрей сбросил скорость и затерялся в плотном потоке таких же флаеров, заполонивших все эшелоны пригородного участка магистрали. Погони видно не было — похоже, ему всё же удалось оторваться. В идеале, затарившись, необходимо было поменять засветившееся транспортное средство, чтобы его не смогли отследить хотя бы в ближайшее время — полностью скрыться от погони он не рассчитывал. Пропустив несколько перекрестков с небольшими паркингами, Андрей заметил вдалеке большое здание, к которому не только постоянно подлетали и улетали флаеры, но и подходила ветка наземного транспорта с узловой станцией-развязкой. Вытянутый вдоль магистрали овальный выступ здания с расположенной в торце аркой, похоже, являлся стационарным телепортом для связи с узловыми точками Када, а возможно, и с Окааной и другими городами Оканы. По всему выходило, что Андрей нашел то, что искал. Плавно посадив флаер на посадочную площадку, Андрей вышел из него и с невозмутимым видом влился в людской поток.
Поток вынес его на приёмную площадку-накопитель перед зданием, откуда люди, не задерживаясь, входили в несколько арок-проходов. Навстречу из здания несколькими ручейками вытекали такие же людские потоки. Решая, в какой из входящих потоков влиться, Андрей краем глаз заметил серебристый росчерк на серовато-голубом небосводе. Через несколько секунд в том же самом месте небосвод прорезал ещё один росчерк — город явно окружали военные десантные модули. Он опоздал, облава уже началась. Времени на поход по магазинам не осталось, необходимо было срочно менять планы и импровизировать на ходу. Оптимальным в сложившейся ситуации было бы сбить след, поменяв флаер, и продолжить путь до Шарой, где и осуществить налёт на первый попавшийся магазин. От Шарой до заповедника с его непроходимыми лесами было уже рукой подать.
Развернувшись, Андрей направился в противоположную сторону и влился в поток выходящих из здания посетителей, наметив жертвой моложавого мужчину, подходящего к небольшому двухместному роскошному флаеру. Решение созрело практически мгновенно. Быстро подскочив и не дав закрыться двери, Андрей схватился за руку мужчины, препятствуя его отлёту, и жестким волевым голосом произнёс:
— Оставайтесь на месте. Имперская служба безопасности.
— Что случилось? Я законопослушный гражданин! Почему вы...
— Молчать! Откройте вторую дверь!
Ошеломленный мужчина открыл пассажирскую дверь, и Андрей, одним ловким движением перепрыгнув флаер, сел в пассажирское кресло. Закрыв за собой дверь, он сказал:
— Слушайте мои указания и не пытайтесь препятствовать спецоперации имперской службы безопасности.
— Но я ничего не делал...
— Это неважно. Сейчас вы плавно взлетаете и спокойно летите в Шарой, там вы садитесь возле такого же магазина...
— Я плохо знаю Шарой, в нём несколько магазинов. К какому мы должны прилететь?
— Летите к ближайшему, это не имеет значения. После прилёта получите дальнейшие инструкции.
— Я мирный гражданин, ничего не нарушал и не имею отношения к деятельности вашей службы! Мне срочно нужно домой, у меня работа...
— Молчите и не действуйте мне на нервы! Во время выполнения спецоперации я обладаю исключительными полномочиями — Андрей блефовал, но, похоже, его блеф возымел гипнотическое действие — если вы не будете выполнять мои указания, вы будете задержаны как лицо, препятствующее выполнению спецоперации, и пойдёте под суд.
— Но я...
— Молчите и летите, у меня очень мало времени...
* * *
Шарой уже оказался в кольце блокады — оканийцы сработали оперативно, замкнув кольцо окружения, однако доступ в него никто не перекрыл, досматривали только вылетающие флаеры. Поразительная беспечность! Пользуясь ошеломлением захваченного оканийца, а также его поразительной трусостью, Андрей воспользовался платёжным терминалом заложника для оплаты всех необходимых покупок, а им самим — для укладки купленного в багажный отсек флаера. После того, как всё необходимое для выживания было уложено, Андрей тем же командирским голосом сказал захваченному им оканийцу, что флаер он реквизирует для проведения спецоперации. На жалобно прозвучавший вопрос, что же ему делать, Андрей коротко объяснил оканийцу, что ему необходимо составить список материального ущерба в трёх экземплярах и предъявить его в канцелярию имперской службы безопасности, добавив:
— Список подайте в приёмную канцелярии в Окаане, они в курсе проводимой спецоперации и возместят вам весь ущерб, в том числе за потерянное время и причинённое беспокойство. Не волнуйтесь. Самое главное — внимательно составьте перечень в трёх экземплярах. На каждом экземпляре оставьте свою подпись. Сегодня вы можете не успеть, поэтому подходите завтра с утра в приёмную в Окаане...
— Но я живу в Каде...
— В Каде служба безопасности не в курсе спецоперации, это дело столичных спецслужб.
— А мой флаер?
— Заберёте завтра там же, в Окаане, а пока можете пользоваться телепортами или такси, затраты вам возместят.
— Спасибо, я так и сделаю...
Глядя вслед уходящему лоху, Андрей подумал, что если оканиец сделает всё так, как ему сказали, то похищенного флаера до завтра точно никто не хватится. Времени будет достаточно для того, чтобы успеть небольшому флаеру затеряться под густыми лесными сводами, если не удастся найти удобное ущелье. Развод прошёл вполне успешно — Андрей даже не предполагал, что ошеломленный оканиец так легко купится на откровенный блеф, не обратив внимание ни на натянутость легенды, ни на кучу нестыковок. Воистину наглость — второе счастье. В самом деле, если подумать здраво — ну зачем сотруднику имперской службы безопасности заставлять гражданское лицо приобретать на своё имя товары, да ещё и забирать флаер? Но нет, уверенное поведение вкупе с командирским голосом запутали, а возможно, и запугали оканийца, не позволив ему мыслить здраво и усомниться в словах Андрея, приняв блеф за чистую монету. Интересно было бы посмотреть, как завтра он явится в приёмную канцелярию службы безопасности и начнёт требовать деньги и флаер — представив себе эту картину, Андрей невольно улыбнулся. Минута — и флаер поднялся в воздух, направившись к северу от Шарой, к границе заповедника.
* * *
Где-то в имперской контрразведке...
— Танья Айлинэри, мы приносим свои извинения за примененные к вам методы допроса. На тот момент получение информации, причем в кратчайшие сроки, казалось нам важнее некоторых этических и правовых норм.
