1. Игрок

— Тьфу на вас! Я спрашиваю о ваших потребностях! Если уж мне придется какое-то время носить чужой Браслет, то хочу знать, чего мне это будет стоить! Так сколько вам надо?

Тени впервые потеряли свою непробиваемую невозмутимость и как-то странно замялись.

— Предела пока не найдено.

— В смысле, вы всю жизнь живете впроголодь? — педантично уточнила я.

— Когда хозяин разрешал, мы ели много. Когда пищи не было, голодали. Но чаще голодали, это правда: хозяин не любил нас кормить. Он считал, что это делает нас слишком сильными.

— А что случится, если вы станете слишком сильными? — с подозрением покосилась я.

"Красные глаза" едва заметно усмехнулся.

— Хозяин боялся, что мы можем стать самостоятельными.

— И пристукнуть его, наконец, за все прежние заслуги... мило. Действительно, очень мило. Так, ладно. А что случится, если вас совсем не кормить?

— Мы уйдем, — совершено спокойно ответил красноглазый.

— Куда? В Тень?

— Да.

— Но этого, как я полагаю, вы не очень-то жаждете, — пробормотала я, испытующе поглядывая на собеседников. — Короче, куда ни кинь, всюду клин. Если вас перекормить, удавите. Если недокормить, помрете. Блин, и как долго вы так живете, бедоносцы?

— Мы не считаем годы.

— Кхм. А века?

— Мы не считаем, — повторил красноглазый и умолк.

Я крепко задумалась. М-да-а... кажется, Айна была права — Браслет, наконец, проснулся от спячки и теперь дает мне возможность выяснить, что и почему. Может, эти призрачные парни в курсе, что от меня понадобилось мертвому эару?

— Нет, — тут же покачал головой самый главный. — Хозяин не говорил, что мы должны тебе что-то передать. И не говорил, что ты должна сделать.

— Вот гад! — не сдержалась я. — Чего ж вы тогда меня разбудили, если ничего не знаете?!

Красноглазый недобро прищурился и негромко сообщил:

— Наши резервы исчерпаны. Если ты нас не покормишь, к утру мы уйдем в Тень.

У меня самым неприличным образом отвисла челюсть.

— Как, к утру?! Почему так быстро?!

— У нас не было возможности питаться последние три месяца.

— Сколько?! О, так месяцы вы все-таки считаете! Или это от кормежки до кормежки?

— Другое время для нас не существует. Вне Призыва мы живем в Тени и не чувствуем время.

Я потрясла головой: ничего себе дела тут творятся! У меня на руках сидят четыре некормленых призрака, которые скоро окончательно издохнут, если я срочно чего-нибудь не предприму! Более того, есть им вволю нельзя — сами сожрут, а с голодухи они все время слабеют! И это при том, что мне просто нечего им предложить! Не Тварей же им искать посреди ночи?!

Я окончательно уверилась, что если и сплю, то только наполовину.

— Ребят... — осторожно начала я. — Вообще-то вы могли бы сказать об этом пораньше. Я ж с Тенями дел раньше не имела и ума не приложу, как теперь поступить. К тому же, вы недавно кахгара убили. Разве его души вам недостаточно?

— У кахгара нет души. Но его жизненной силы нам хватило только на то, чтобы выжить. К тому же, проявление в живом мире забирает много резервов. Все они ушли на твое спасение. Кахгара мало. Другой пищи больше не поступало.

— Маленький оказался кахгарчик, — растерянно пробормотала я. — И как же нам с вами быть?

— Дай нам душу, — тихо попросили Тени, выжидательно глядя на меня голодными глазами.

— Блин... да где я ее вам возьму?!

— С тобой идет хвард... и бес... отдай нам чью-нибудь душу.

— ЧТО?! — мгновенно вызверилась я. — А харя у вас не треснет?!

Тени отступили на шаг и безмолвно ждали продолжения.

— Я друзей не отдаю! Тем более, вы сказали, что вам нужны мертвяки!

— Живые слабее, — согласился красноглазый. — Но и они подойдут, если не останется выхода.

— Что значит, не останется... эй! А если я их не отдам, вы что, насильно возьмете?! — неожиданно осенило меня.

Но Тени слаженно шагнули обратно.

— Охрана хозяина — важнее жизни его спутников. Если хозяин не приказывает умереть, мы вынуждены искать пищу сами.

В сердцах я едва не гавкнула, чтобы в таком случае они сваливали в свою Тень и не смели трогать Мейра. Но потом в их глазах промелькнуло что-то странное, и я просто не смогла их убить этим приказом. Наверное, Лина вспомнила, когда он лапы до крови стер по моей глупости. Или его сегодняшние мучения, когда он сперва испугался, а потом затих и только в конце признался, что моя власть, как хозяйки, больно на нем отражается, если я недовольна. Вот и Тени... кто, скажите, виноват в том, что их вытащили из другого мира и посадили в этот Браслет? Кто виноват, что прежний хозяин не удосужился их вовремя покормить? И кто будет виноват в том, что они, в итоге, поранят (а то и убьют) доверившихся мне друзей?

Я с тихим вздохом опустила руки и безнадежно спросила:

— А моя душа вам, случаем, не подойдет?

Тени остолбенели.

— Если вам нужна жизненная сила, то берите... вот, — я обреченно протянула им правую руку. — Пейте, сколько надо, только не трогайте никого.

— Нет! Мы... не можем! — непритворно отшатнулись призраки. — Ты — хозяйка!

— Да? — недобро прищурилась я. — А друзей моих жрать вы, значит, можете?!

— Друзья неважны, — растерянно пролепетал кто-то из них.

— Для кого как. Я, в конце концов, и приказать вам могу. Разве нет?

Красноглазый потрясенно моргнул.

— Можешь...

— Ну, так и берите. Это — приказ! — сурово велела я, заранее сжав зубы в ожидании боли.

Говорят, когда вампир впивается в свою жертву, это очень больно. Потом, правда, боль проходит, потому что они, как все кровососы, должны впрыскивать в жертву какой-то яд. Но я надеялась, что смогу пережить самый первый момент и не заору, как резаная, хотя к боли, если честно, всегда относилась с опаской. Не боюсь ее, но... в общем, стараюсь избегать.

Поэтому, когда три Тени нерешительно приблизились, посверкивая в темноте сине-зелено-красными глазами, я по доброй воле отвернулась. Четвертого не увидела, потому что он совершенно сливался с темнотой, но это даже и к лучшему. Всегда предпочитала не смотреть, как медсестры втыкают в меня иголки. И старательно приговаривала про себя, что это, дескать, комарик кусает. Знаете, мамы так успокаивают своих деток. Прежде чем сделать болючий укол.

Вот и я замерла, упорно повторяя про себя дурость о "комариках". Правда, он у меня не один, а целых четыре, и все голодные-е-е... нет, лучше думать о чем-нибудь другом. А то так жутко становится от этого ожидания, что аж ноги начинают подгибаться.

— Все... — внезапно прошелестело издалека. — Больше нельзя, иначе ты слишком ослабнешь.

— Как, все?! — удивилась я, осторожно поворачиваясь и подспудно ожидая увидеть реки крови, льющейся их моих распоротых вен, щедро забрызганные стены, застывшие на чужих лицах зловещие багровые капельки, как это в подробностях показывают в кино. Но нет — Тени как стояли в десятке шагов от меня, так и застыли сейчас. А моя рука, как была белая и неподвижная, так и замерла в неуверенном жесте добровольного самопожертвования. Ни ран, ни крови, ни жутких укусов. Только с пальцев струились в их сторону четыре золотистых ручейка какой-то полупрозрачной субстанции и постепенно втягивались в мрачноватые фигуры.

— Достаточно, — очень неуверенно повторил красноглазый, и... черт возьми! Мне показалось, что он действительно потрясен моей глупостью! И смотрел с таким странным выражением, что я не поняла, чего в его взгляде было больше: изумления, недоверия или зарождающегося восхищения.

Ну, слава богу, ожили немного. Видать, здорово они оголодали, раз на людей перестали быть похожими. Вон, и глаза заблестели ярче, и сами зашевелились. А то стояли, не двигаясь, будто каждое движение отбирало у них силы... впрочем, может и отбирало. Что я знаю о Тенях?

— Вам лучше? — сухо осведомилась я, чувствуя, как зародившаяся где-то глубоко внутри слабость стремительно набирает силу.

— Да, — все еще неверяще прошептал "красный".

— Больше не будете угрожать обескровить моих друзей?

— Нет. На какое-то время этого хватит.

— А потом? — с подозрением уточнила я, уже зная, каков будет ответ.

— Потом нам придется искать пищу снова.

Я устало потерла виски.

Проклятая слабость! Но уж лучше так, чем поутру я обнаружу возле себя медленно остывающие трупы. Памятуя о судьбе кахгара, вполне могу себе предположить, какую бойню способна устроить эта четверка, если по-настоящему вознамерится добывать себе пропитание. Нет уж. Лина им не отдам. И Мейра не подставлю. Лучше сама буду их кормить. Или Тварь какую пойду искать по чащобам, приманивая ее обещанием славно пообедать.

Я невольно представила, как стану это делать, и криво улыбнулась.

Ну и картинка будет, если я попрусь среди ночи в лес (днем-то Теням, как всякой нежити, наверняка будет некомфортно). Оденусь поприличнее, рубаху расстегну пособлазнительнее, чтобы Твари клюнули наверняка. Кусок мяса с собой возьму... или нет, лучше кровью обмажусь с ног до головы. Говорят, акулы чуют ее на расстоянии в десятки километров. А Твари, если верить Лину, от них недалеко ушли. Так вот: обмажусь я кровушкой какого-нибудь невинно убиенного зверька, возьму факел побольше и пойду бродить по лесу, во весь голос расхваливая себя: а ну, кому мяса? Кому вкусного свежего мяса?..

А когда на меня, наконец, кто-нибудь позарится, когда привлеченная моим запахом Тварь все-таки сообразит, что бесплатный ужин был так любезен, что пришел с доставкой к логову (кстати, а есть ли у них логово?), то тогда я истошно заору, призывая прячущиеся в Браслете Тени, и буду очень надеяться на то, что они не запоздают...

Боже, какой бред!

Я попыталась тряхнуть головой, чтобы выкинуть оттуда сюрреалистические картинки, но слегка перестаралась и едва не упала. С трудом удержала равновесие, потому что слабела просто с ужасающей скоростью, затем осторожно выпрямилась и лишь тогда увидела, что Тени неуверенно качнулись навстречу. То ли подхватить под белы рученьки, то ли, наоборот, добить, чтобы не мучилась.

— Я в порядке, — прошептала я, чувствуя, как качаются и двоятся в глазах их силуэты. — Сейчас посижу и снова пойду... скажите, на сколько вам этого хватит? День, два, месяц?

Красноглазый странно дернулся.

— Около полудюжины дней.

— Так мало? — я устало присела на корточки, чтобы поменьше кружилась голова. — Ладно. Постараюсь что-нибудь придумать. А вы... если вдруг что случится... обращайтесь сразу, понятно? Чтобы мне больше не приходилось ломать голову и в последний момент искать для вас пищу. Когда доберемся до места, верну вас эарам. Но пока вы — исключительно моя головная боль. И именно мне придется отвечать, если вы вдруг испаритесь. Все-таки Браслеты Тени на дороге не валяются. Такие Тени, как вы, наверное, тоже. И если я вас потеряю, эары явно не обрадуются. А то и Браслету велят избавить меня от одной руки. Я же к ней, если честно, привыкла и очень не хотела бы расставаться во цвете лет. Поэтому говорите сразу, будьте так любезны... договорились?

Они странно дернулись уже все вместе, но не ответили. И вот тогда я, заподозрив подвох, из последних сил нахмурилась.

— Не слышу ответа? Так мы договорились или нет?

— Да, — наконец, донеслось до меня слаженное.

— Вот и ладушки... а имена вам все-таки нужны... — меня снова мотнуло, поэтому пришлось опереться на невидимый пол ладонями. — А то как я вас стану отличать? Решено: сама назову... кстати, у вас какие-то предпочтения есть?

Ошеломленное молчание.

— Нет? Ну и ладно, сами напросились. Значит, так. Вас тут четверо, и все одинаковые. Ну, за исключением цвета глаз. Лиц вы мне своих не кажете, о себе ничего не говорите... короче, ты, "красный", с этого дня будешь Асом. Так у нас зовут летчиков-профессионалов, а твои гляделки мне почему-то напоминают цвет стартовых флажков. Ты, "зеленый", будешь Бером (это у нас медведей в старину так называли). Ты, "синий" — Ваном... в общем-то, почти что Иван или Ванюша — простое русское имя, к которому я всегда была неравнодушна. А ты, "черный", станешь Гором. А, Б, В, Г... по-моему, нормально. Первые буквы алфавита и мои первые щедро подаренные нуждающимся имена. Как считаете, сойдет?

Молчание откровенно затянулось, став каким-то зловещим и прямо-таки ненормально натянутым.

— Значит, сойдет, — с подозрительной бодростью кивнула я и, закатив глаза, тут же провалилась в непроглядную черноту.

Просыпалась поутру с трудом, неохотно и с таким ощущением, что на мне всю ночь воду возили — тело ломило так, как никогда в жизни. В глазах все двоилось, в голове звенело, во рту поселился стойкий соленый привкус, как если бы я во сне прикусила себе язык.

— О-ох, и за что ж мне такое наказание? — простонала я, когда почувствовала, что меня настойчиво трясут за плечо. — Отстаньте. Дайте человеку отдохнуть.

— Гайдэ! — внезапно гаркнули мне в ухо. Хорошо так гаркнули — я наполовину оглохла. — Да ты уже полдня спишь беспробудным сном! Гайдэ... Гайдэ, очнись немедленно!

— Лин, — наконец, узнала я надоедливого приставалу. — Хватит меня тормошить, я только глаза закрыла.

— Ты проспала полдень! — тревожно сказал он, слегка сбавив тон. — И я не смог до тебя добудиться!

Я с трудом разлепила глаза и недоверчиво посмотрела на перекошенную кошачью морду.

— Как, полдень?

— Вот так! Лежишь, не шевелишься! Как мертвая! Только сердце и бьется! Я уж бежать хотел за помощью! А Мейр вообще на себя не похож — думал, что это люди Дагона магией балуются. Вон, проверять пошел!

Я с тихим стоном заставила себя сесть.

— Да я... в порядке... почти. Просто слабость небольшая. Сейчас поем и оклемаюсь.

— ДА?! А с рукой у тебя что?! — внезапно вызверился шейри.

Я непонимающе подняла левую руку, каким-то образом поняв, что он имеет в виду, несколько секунд озадаченно разглядывала покрасневший и отвратительно мокрый рукав. С каким-то отстраненным сожалением подумала, что испортила оборотню почти новую рубаху, но потом догадалась поднять манжету. А подняв, довольно долго в каком-то отупении разглядывала такой же красный, будто искупавшийся в кровавой ванне, Браслет. И глубокие порезы, которые оставили на коже его острые края, успевшие всего за одну ночь впиться в нее так, что рассекли чуть ли не до кости.

— И как это понимать? — прошептал Лин, растерянно и как-то пугливо глядя на мое застывшее лицо. — Гайдэ? Ты знаешь, что происходит?!

— Знаю, — спокойно кивнула я, как-то сразу сообразив, почему это случилось. — Но не волнуйся: мне совсем не больно. Слабость только сильная и все.

— Это... предупреждение... нам надо торопиться! — заметался по склону шейри, лихорадочно крутя хвостом и бормоча себе под нос скороговоркой. — Значит, Браслет просыпается... нам надо поспешить... значит, мы уже не успеваем, и эар дал тебе гораздо меньше времени, чем мы рассчитывали... Гайдэ, нам срочно нужна лошадь!

— Зачем?

— Затем, чтобы ты быстрее добралась до эаров!

— Лин, — устало вздохнула я. — Я не умею ездить верхом. Забыл? На лошади от меня проку будет еще меньше, чем так.