Единственное, что в последнее время тревожило Елену, это источник питания хронометра. Срок его службы составлял триста лет и он уже подходил к концу и где, и как можно было достать новый, она не представляла. Хотя за годы проведенные на Лессел Елена уже научилась уверенно определять время по другим признакам, все же расставаться с своим хронометром ей не хотелось.
Она глубоко вздохнула. Пора заняться хозяйством — вчера я поленилась взглянуть на свои грядки, как бы милл ими не полакомилась. Елена устало потерла лицо руками и направилась в свой купол. Взяв там деревянное ведро, она пошла искать милл.
Ее купол располагался около самого леса. Истосковавшись по живой природе, запаху земли, шуму листвы, щебету птиц и стрекотанию насекомых, она выбрала именно его, когда Озл разрешил ей, с маленьким Бором, покинуть "Призрак" и перейти жить на планету, в ансамбль куполов.
Ее терпимость к этому зловещему киборгу, которая была у нее, благодаря ее малышу, после того как он вышвырнул их из зала управления, "Призрака" сменилось тупым безразличием. Первое время Озл часто приходил к ним в купол и пытался заговорить с ней, но она отворачивалась от него, а когда он силой поворачивал ее к себе, стояла перед ним молча, плотно, до боли, сжав зубы. Поняв, что его живая игрушка стала для него добровольно недоступна, он тогда взялся за Бора. Озл забирал мальчугана с собой и целый день занимался его воспитанием, приводя его только лишь для еды и сна.
Бор уже хорошо умел писать и читать, как на земном языке, так и на языке вестов. Тетрадями для него служили вначале пол и стены каюты "Призрака", затем стены одного из огромных залов купола, а карандашом лазерный нож, который оставлял достаточно хорошо видные следы, как на полу каюты, так и на стене подкупольного зала. Бор уже и достаточно сносно научился изъясняться на скрипучем языке морфов — этих странных черных жителей планеты Лессел, похожих на гигантских земных муравьев.
Елена боялась морфов и не понимала, кого они из себя представляют. Их, в ансамбле куполов, жило около двух десятков, с еще несколькими расправился Озл, когда обследовал купола в первые дни высадки на планету, одни попытались противостоять ему, другие отказались подчиниться его воле.
Вообще-то все морфы, за исключением тех, которые жили в ансамбле, носились в фиолетовых кораблях — вейвах, в пространстве, заключенном под оболочкой. По рассказу Фраза, который все еще был к ней привязан, морфы, на своих вейвах, по еще не ясной причине, боялись приближаться к планете и уж тем более высаживаться на нее. Это проделывали всего три-четыре морфа, которые поддерживали загадочную связь с теми морфами, которые жили в единственном уцелевшем ансамбле куполов. Ясно было одно — морфы очень кого-то боялись на планете и этот кто-то жил здесь, в его центральном куполе, к которому они боялись приближаться даже под страхом смерти.
Не мог в него до сих пор проникнуть и Озл, как он ни старался. Все попытки Озла узнать что-либо из головы морфов, сканированием их мозга, также ни к чему не приводили, их мозг мгновенно окутывался таким чувством страха, что вся другая информация начисто терялась где-то в его дебрях.
В поисках ответа Озл облазил несколько разрушенных ансамблей, но видимо энергетика их была нарушена и в оставшиеся целыми купола ему проникнуть не удалось, а поврежденные были почти до краев засыпаны красным песком. Морфы же, даже под страхом смерти, к разрушенным центральным куполам подходить отказывались, не говоря уже о каких-то работах в них. По психовав, Озл отложил выяснение этого вопроса до более подходящего момента и активно занялся созданием космического флота из вейвов. По словам Фраза, морфы на своих вейвах могли достаточно свободно проникать через оболочку и очень часто устремлялись на родину Фраза, планету Весту, над которой могли висеть месяцами, без всяких причин.
Елена старалась не попадаться на глаза этим уродцам. Они обладали одним неприятным свойствам: в их глазах иногда на мгновение вспыхивали огненные змейки, которые приводили ее в ужас.
Среди малых куполов был найден купол, напоминающий что-то вроде огромного завода, забитый всевозможными машинами и механизмами. На некоторых из них, жившие здесь, морфы могли работать, а большая часть механизмов просто стояла в бездействии, даже не покрытая пылью, потому что атмосфера в ансамбле куполов была абсолютно стерильной. Среди этих машин удалось найти единственные очки со странными фиолетовыми стеклами, как в последствии оказалось, полностью защищавшими глаза от опустошительного действия огненных змеек и которые всегда надевал Бор, когда встречался с морфами.
Вскоре Елена поняла, что она начала терять контроль над сыном. Настойчивые внушения юному человеку о неограниченных возможностях властителя всего мира, которые Озл каждый день высевал во впитывающую, как губка воду, голову Бора, начинали давать всходы. Разговор Бора начал изобиловать мечтами о покорении цивилизаций, звездных войнах, славе властелина пространства.
Пытаясь хоть как-то отвлечь сына от этих навязчивых идей, она начинала рассказывать ему о Земле, о том, какая это прекрасная планета, как там счастливо живут люди, не зная войн, покорителей народов и властелинов пространств. Находившись за день, Бор под ее ласковые слова быстро засыпал и Елена, гладя его вьющиеся черные волосы, погружалась в свои тревожные мысли.
Однако вскоре Озл, слушая пересказы мальчика слов матери о жизни на Земле, пообещал ему, что первой планетой, властелином которой станет скоро Баррак, будет Земля. С этого дня Бор окончательно стал для Озла Барраком и Озл перестал отпускать его к матери даже на ночь.
В первую ночь, когда Бор не пришел ночевать, Елена бросилась его искать и нашла спящим в куполе Озла. Она хотела разбудить его и увести к себе, но Озл грубо вытолкал ее из купола и пригрозил, что если она еще хоть раз появится здесь, то он вытащит из ее головы все ее воспоминания о прежней жизни и превратит ее в животное.
Елена в ужасе вернулась к себе. Сон покинул ее. Просидев в тупом раздумье всю ночь, она решила убить Озла. Но чем, оружия у нее не было, был только лишь лазерный нож.
Нож, так нож, вздохнула она и утром, спрятав его в кармане куртки, она взяла еду для сына и отправилась в купол Озла.
Озл, взмахом руки, остановил ее в нескольких метрах от себя со злорадной усмешкой. Он неожиданно вошел в ее мозг, хотя до этого, никогда этого не делал. Елена зашаталась и рухнула на пол, потеряв сознание.
Когда она очнулась, то увидела, что лежит на полу у себя в куполе. Рядом стоит Фраз. Ее голова раскалывалась. Фраз помог ей подняться и усадил в кресло.
— Я советую тебе, масса Лени, выкинуть из головы затею об убийстве великого. — Тихо начал говорить Фраз на языке землян. — Великий, сканер и очень мощный сканер. Он чувствует опасность для себя за десятки, даже сотни метров и твоя затея совершенно бесплодна.
— Он забрал моего сына! — Закричала Елена. — Я не отдам его ему!
— Уже поздно. — Фраз сокрушенно покачал головой. — Не затем он терпел вас и тащил сюда, чтобы расстаться со своими мечтами.
Елена поняла, что Фраз так же переживает за Бора. Она вскочила и, вплотную приблизившись к нему, тихо заговорила.
— Помоги мне вернуть Бора. Вдвоем мы сможем убить этого гада. Затем мы вернемся домой.
Большие глаза Фраза сделались еще больше. Он отшатнулся от Елены, словно от нее веяло смертью и заговорил чуть слышно, мешая слова землян со словами вестов.
— Это невозможно масса. Сейчас он, как никогда очень осторожен и подозрителен. Ты еще только лишь подумаешь о его смерти, а он уже будет об этом знать. Нет, нет! — Он отчаянно замахал руками перед собой и попятился. — Забудем этот разговор. Ему достаточно лишь поверхностного сканирования моего мозга и он все будет знать. Я не хочу даже слушать этого. Я не хочу умирать.
Фраз дрожал, губы его дергались. Елена тупо уставилась на него, не зная, что сказать. Наконец Фраз немного пришел в себя.
— Недалеко от твоего купола, в лесу, я видел животное. — Проговорил он негромким голосом. — Мне показалось, что тебе будет от него польза. Я поймаю его и приведу тебе.
— Ты предлагаешь животным заменить мне моего сына!? — Она сделала шаг к нему, ее глаза вспыхнули злобой.
— Я просто предлагаю тебе выяснить полезность животного. — Фраз склонил голову — Завтра на рассвете он будет идти к морю и я поймаю его. Морфы зовут его милл.
Губы Елены задрожали. От горя и злости, она не в состоянии была что-либо произнести. Фраз пожал плечами и ушел.
На утро следующего дня, Елена только лишь привела себя в порядок, как вошел Фраз.
— Я его привел. — Тихо произнес он.
— Бор здесь? — Елена встрепенулась.
Фраз отрицательно мотнул головой.
— Нет. Я привел милл.
Взгляд Елены потух. С безразличным видом она вышла наружу. Рядом с куполом стоял морф и гладил по спине низкорослое животное, которое было одновременно похоже на маленькую земную козу, и длинношеюю лань, с весьма изящной головой. Оно жевало листья кустарника, который рос рядом с куполом. Елена подошла к животному и механически провела рукой по его шее. Милл повернул голову и огромными желтыми глазами взглянул на нее.
— Мр-р-р! — Прозвучал его голос.
Рот морфа изобразил что-то вроде улыбки; его губы разошлись в стороны, обнажив два ряда беззубых розовых десен и тонкий, словно шило язык. Елену передернуло от его вида и она быстро отвела взгляд. Морф, проведя еще несколько раз по спине милл, отошел в сторону и замер в неподвижности.
Елена, поглаживая животное, обошла вокруг него, затем присела и заглянула ему под живот. Посреди живота милл висело нечто, напоминающее вымя, с двумя сосками. Елена взялась за один из сосков и надавила, из него брызнула белая жидкость. Она подставила вторую руку под сосок и надавила еще раз на него. В ее ладони оказалось немного густой белой жидкости. Елена поднесла руку к носу и понюхала. В нос ей ударил приятный теплый запах, она высунула язык и осторожно лизнула жидкость.
Молоко. Едва заметная улыбка тронула губы Елены. Тогда это не он, а она.
Мр-р-р! — Вновь прозвучал голос животного.
— Милл потеряла своего детеныша. — Неожиданно проскрипел морф. — Возможно он умер, или его утащил руйи. Она будет рада если ты будешь забирать у нее хорр.
Елена поднялась и недовольно взглянула на морфа, глаза ее зло блеснули. Морф склонил голову и быстро шаркая ногами, удалился.
Елена стояла в раздумье около милл. У нее неожиданно появилось желание пнуть ее ногой и прогнать. Но животное мирно стояло рядом, обрывая листья с куста, иногда поворачивая голову и с мурчанием смотря на нее своими большими глазами.
Елене стало немного жаль ее. Две подруги потерявшие своих детенышей, подумала она и, проведя еще раз по спине милл, она пошла к себе, взяла лазерный нож и отрезала полено от уже срезанного когда-то дерева, древесина которого была прочной, но в то же время и хорошо обрабатывалась лазерным ножом и начала выдалбливать из него середину. Через несколько часов, нечто похожее на ведро, было готово. Елена осмотрелась, но милл уже видимо ушла и, оставив ведро сохнуть на солнце, Елена тоже ушла в купол и остаток дня провела в своих тягостных раздумьях.
Выглянув на следующее утро из купола, она увидела, что животное спокойно стоит на том же месте, что и вчера. Взяв ведро, Елена начала ее доить. Как это делается, она видела только лишь по телестерео на уроках истории в школе, а сама это делала впервые в своей жизни. Изрядно помучившись, Елена смогла выдоить около полулитра молока, или хорр, как назвал его морф. Поблагодарив Елену своим мр-р-р, животное скрылось в лесу. На следующий день дойка прошла более успешно, в ведре оказалось уже около двух литров молока.
Через несколько дней Фраз привел Бора, который выглядел осунувшимся и очень усталым.
— Великий с помощью морфов установил на "Призраке" вивв — пространственный сканер и сканер связи одновременно, который он забрал у Оуура, самого умного из здешних морфов и ушел на "Призраке" искать вейвы, а мне приказал ухаживать за Барраком. Баррак похоже немного приболел и я привел его к тебе. — Фраз подтолкнул сына к Елене. — Если ты не выдашь меня, то я оставлю его у тебя на несколько дней.
— Мое счастье! — Елена крепко прижала к себе сына. — Я ничего не скажу Озлу. — Она покрутила головой, глядя на Фраза. — Ничего. Можешь мне поверить.
— Тогда я приду через два дня. — Фраз кивнул головой и ушел.
Елена усадила Бора за стол и начала его кормить. Он ел вяло и с явной неохотой, его глаза были полузакрыты. Видя его муки, она убрала еду и повела его отдыхать. Едва коснувшись подушки, Бор уснул. Елена села около него и погрузилась в свои невеселые мысли.
Мой маленький Бор! Какая тебя ожидает судьба? Неужели ты станешь проклятием человеческого рода, неужели этот сумасшедший тоор превратит тебя в безжалостную машину убийств всего живого в Галактике? Как мне спасти тебя?
Глаза ее наполнились слезами, которые побежали по щекам. Она начала их размазывать по лицу, но не справляясь с их обилием, стала смахивать слезы на пол.
Неожиданно страшная и нелепая мысль обожгла ее мозг.
Если я не могу убить Озла, значит надо лишить его надежды на будущее, оставить его одного, убить всех его помощников, убить себя, убить Бора.
Убить моего сына?
Елена вся передернулась, слезы перестали течь, она сжалась в комок, словно взведенная пружина, безумным взглядом уставившись на спящего сына.
— Тогда ты никогда и никому не сможешь причинить зла. — Тихо зашептала она. — Унизить кого-либо или убить. Ты навсегда останешься моим маленьким Бором, моим любимым малышом. А затем я разделаюсь за тебя со всеми остальными; и с Фразом, и с морфами, и сама лягу у твоей кровати и навсегда останусь охранять твой вечный покой.
Елена тихо поднялась и, взяв лазерный нож, так же тихо снова опустилась на краешек кровати, рядом со спящим сыном. Она протянула к нему свою руку и коснулась его волос, щеки, ее пальцы скользнули по его шее и наткнулись на верхнюю застежку рубашки. Она аккуратно начала расстегивать все застежки подряд. Бор заворочался и что-то забормотал во сне. Елена замерла, затем, когда он затих, распахнула рубашку на его груди.
Глаза ее остекленели. Рука сжимавшая рукоять ножа поднялась над грудью сына, из него выскользнуло белое лазерное лезвие. Она закрыла глаза, рука дрогнула и медленно начала скользить вниз.
Пальцы ее руки, сжимавшие нож, вдруг разжались, нож выпал, его лезвие мгновенно исчезло и он с глухим стуком упал на грудь Бору. Бор громко застонал и начал дышать, глубоко и часто.
Ее нервы не выдержали и она выронила нож, и теперь Елена боялась разомкнуть веки и посмотреть на сына, чтобы увидеть, не поранил ли его выпавший нож.
Ее глаза начали наполняться влагой, которой становилось все больше и больше. Веки, отягощенные ею, начали разбухать и вот они уже дрогнули и первая капелька влаги, пробившись сквозь их заслон, медленно скатилась по ресничке и сорвалась вниз, затем за ней помчалась вторая капелька, третья и вскоре они уже посыпались как горох, и догоняя, и подталкивая друг друга, начали падать ей на колени.
