— Это займет несколько минут.
— Хорошо.
Уорд достал отвертку.
Зеркало в сборе было защищено стеклянной рамой. Он начал откручивать винты. Когда закончил, Эми протянула ему кофе. — Без сливок и сахара, — сказала она. — Простите.
Они сняли раму и отложили ее в сторону. Зеркало держалось на нескольких фланцах.
Он повернул его и вынул. Эми достала запасной усилитель из холщовой сумки и расстелила сумку на полу клетки. Он все понял и осторожно положил зеркало на холст, чтобы защитить его от царапин.
Усилитель представлял собой коническую черную коробку с линзами на обоих концах. Он не заметил никаких повреждений, но и не ожидал их увидеть. Он отпустил две пружины, повернул его против часовой стрелки и вытащил.
— Прекрасно, — сказала Эми.
— Мы в хорошей форме. — Он установил сменный усилитель, вставил фланцы зеркала на их места и повернул его. Пружины щелкнули. Идеально. Привинтил раму.
Он протянул ей пульт дистанционного управления. — Не хотите включить его?
— Конечно, — сказала она. — Мой первый официальный акт. — Она прицелилась и нажала. Загорелась красная лампочка, и загудел внутренний компьютер.
— Мы становимся ненужными, — сказал он.
— Это кажется немного чересчур. — Ее голос, возможно, эхом разнесся по куполу. — Все еще нужно, чтобы мы пришли и сделали ремонт.
Уорд сидел на полу клетки. Это было неудобно. — Возможно, для нас наступает другой этап. Может быть, когда — если — мы отправимся к звездам. А пока мы с вами просто посидим у бассейна.
Она не сводила с него глаз. — Даже тогда, Эдгар. Если когда-нибудь и существовала миссия, предназначенная для роботов, то это полет к звездам.
Уорд подумала, что она была права и что, скорее всего, никто никогда никуда не улетит. И тут произошло последнее лунотрясение. Клетка покачнулась, и Эми слетела с подлокотника кресла, на котором балансировала. На какой-то ужасный миг ему показалось, что клетка вот-вот сорвется. Он выплеснул кофе себе на рубашку и штанину. Внизу раздался сигнал сирены. Свет мигнул и погас.
— Эдгар? Вы в порядке? — Ее голос перешел в шепот. Испуганный. Удары продолжались.
Если не считать красной лампочки на усилителе, они были в полной темноте. — Да. — Сирена продолжала выть.
Она придвинулась к нему поближе. — Это будет незабываемая поездка. — Она напряглась.
— Мне жаль, — сказал он. — При прежнем руководстве такого не было.
Они сидели в темноте и ждали.
— С нами все будет в порядке, — сказал Уорд. — Как только убедимся, что все уладилось, то уйдем.
— Лифт работает? Вы можете сказать?
— Нет. Свет выключен.
— Как нам спуститься? — она почти скрыла дрожь в своем голосе.
— Там лестница. С нами все будет в порядке.
Разговор в темноте, независимо от конкретных обстоятельств, имеет тенденцию становиться интимным, обретая оттенок правды, который рассеивается при свете лампы.
— Итак, — сказал Уорд, ощущая ее близость острее, чем когда-либо прежде, — как вам пока нравится Луна?
— Это немного пугает, — призналась она. — Но если мне пришлось пережить лунотрясение, я рада, что вы рядом.
— Спасибо, — сказал он. Он воспользовался пультом дистанционного управления, чтобы заглушить сирену.
— Я хотела полететь на Луну, — сказала она ему, — потому что именно здесь пробивают билет. Когда руководишь "Шраммом", можешь познакомиться со всеми. Им всем приходится иметь дело с директором обсерватории НАСА/Смитсоновского института. Они захотят, чтобы я была счастлива. Я рассчитываю отработать свои два года и вернуться к работе по выбору. — Он почувствовал, что она улыбается. — Как и вы.
— Почему вы думаете, что это так работает?
— Трудно понять, почему бы и нет.
— Вы скоро обнаружите, что люди более склонны помнить то, в чем вы им отказывали. Не хотелось бы вас разочаровывать, но я полностью уверен, что проведу остаток своей карьеры в ожидании суда Линча.
Толчки уменьшились и стали редкими. И прекратились.
Темнота была не совсем ужасной: он мог видеть свою руку в свете контрольной лампы.
— Эдгар, у нас есть фонарик?
— Нет, — сказал он. — Не здесь. У нас есть несколько штук в пристройке.
Она рассмеялась.
— Что?
— Думаю, мы получили наглядную демонстрацию того, почему нам не следует здесь находиться.
Может быть, именно поэтому мы должны быть здесь.
Он услышал, как она ходит по комнате. — Я думаю, кофеварка все еще работает. И телескоп. У нас есть важные вещи.
— Хорошо. — Он вздохнул. Не столь удачный способ положить конец его долгому сотрудничеству с обсерваторией. — Нет смысла откладывать, — сказал он. — Давайте начнем спускаться.
— Подождите минутку, Эдгар. Я еще не видела квазар.
— Вы все еще хотите этим заниматься?
— После всего этого? Конечно, хочу.
Когда красная лампочка сменилась зеленой, Эми уже сидела в кресле наблюдателя. Уорд услышал чистый металлический звук перемещения окуляра, а затем резкий вдох. — Это прекрасно.
Когда она закончила, настала его очередь.
Квазары, видимые через телескоп "Шрамм", всегда были впечатляющими. В этот вечер, когда Уорд заканчивал то, что он считал важнейшей частью своей карьеры, ни один из них не был более впечатляющим.
4C-1651 был яркой кроваво-красной звездой.
Больше, чем звезда: огонь в ночи. Пламя. Пожар, застывший во времени и пространстве. Это был ослепительный маяк на дальнем краю мироздания, удаленный от него немыслимыми масштабами. Фотоны, попадающие в систему линз и зеркал телескопа, начали свое путешествие за миллиарды лет до рождения Солнца. До того, как в Млечном Пути зажглись огни.
Он почувствовал руку на своем плече. — Вы правы, — сказала Эми. — Это самое подходящее место, чтобы посмотреть шоу.
Спуск был нетрудным. На полпути Эми обратила его внимание на прохладный ветерок. — Здесь сквозняки, — сказала она. Уорд никогда раньше не пользовался лестницей и объяснил это их незащищенным положением. Но когда они добрались до самого низа, он не заметил никаких изменений.
Они двинулись в темноте по полу к проходу.
— Эдгар, вы же не думаете, что у нас произошла утечка, не так ли?
— Нет. — Пробейте дыру в воздушном уплотнении, и вы получите катастрофическое событие. Верно?
Уорд помнил, что помещение было в основном открытым, но они повсюду натыкались на консоли, полки и рабочие столы. Получивши удар в глаз чем-то упавшим ему сверху на голову, он дальше шел, прикрывая лицо рукой.
Они наткнулись на стену и через несколько минут оказались у воздушного шлюза. Он нашел пульт управления и нажал кнопку "ПУСК". — Здесь тоже отключено электричество, — сказал он. — Нам придется открыть шлюз вручную.
Ее голос раздался из темноты. — Я могу чем-то помочь?
— Просто отойдите в сторону. — Аварийная панель открыла доступ к колесу. Он повернул его, и противовесы в стенах задвигались. Он услышал, как начала подниматься металлическая дверь.
Эми прошла мимо него, чтобы проверить, как продвигается работа. — Продолжайте, — сказала она. — В коридоре тоже темно.
Оттуда все же пробивался звездный свет. Когда дверь была поднята примерно наполовину, они проскользнули под ней.
— Все, кроме телескопа и кофеварки, обесточено, — сказала Эми. — Как вы себе это представляете?
— Будь я проклят, если знаю. Это то, что я оставляю специалистам.
— Мне не терпится убраться отсюда, — сказала она.
— Я думаю, что, возможно, мы теряем воздух. Если это так, то купол будет охлаждаться. А это значит, что оборудование выйдет из строя. — Он уставился на лунный ландшафт. — Черт. Первое, что мы сделаем, когда доберемся до флаера, — дадим знать на Лунную базу. — Он поднял руки, пытаясь определить, в какую сторону движется воздух.
Возвращался туда, откуда они пришли.
Вероятно, его втягивало в купол. С обеих сторон шлюза были воздуховоды. Он пододвинул стул и встал на него, чтобы дотянуться до одного из них. — Он приходит сюда.
— Может быть, он просто циркулирует.
— Я так не думаю.
— Что тогда?
Он попробовал другой. И покачал головой. — Здесь то же самое. Возможно, где-то в системе произошел сбой. У нас тут разбросано несколько десятков таких устройств. Надеюсь, они не все всасывают воздух.
Они быстро прошли по коридору, радуясь, что снова могут видеть. У шлюза пристройки Уорд нажал на кнопку, не особо ожидая, что она сработает. Этого не произошло.
Эми уже открыла аварийную панель. Она потянула за колесо, но оно не поддавалось.
— Позвольте мне, — сказал он. Он взялся за него. Навалился всей массой.
Уорд сменил позу. Колесо было сделано из рифленого пластика с ручками. Но он напрягся безрезультатно. — Э-э-э, — сказал он наконец.
Она посмотрела на закрытую дверь. Посмотрела на него. В ее глазах появился страх. — Эдгар...
Он попробовал еще раз. И сдался.
— С той стороны может быть вакуум, — предположила она.
Паника была на грани осознания. Они могли видеть флаер, сверкающий в звездном свете, на равнине.
— Как насчет связи? — спросила она. — Может быть, мы сможем позвать на помощь.
— Все отключено.
— Мы знаем, что кофеварка включается. Как насчет того, чтобы попробовать подключиться к ней?
— Я не специалист, Эми. Вы знаете, как это сделать? — Она покачала головой. — Что еще у нас есть?
Он снова попробовал повернуть штурвал, прикрикнул на него, в последний раз безуспешно дернул.
— Эдгар, здесь есть другой выход?
— В задней части купола есть воздушный шлюз. Но у нас нет скафандров.
— В куполе нет скафандров? — Ее изумление глупостью такого решения было очевидным.
— У нас никогда не было причин держать их здесь. — Уорд попытался собраться с мыслями. — Нам нужно наладить связь. А это значит, что придется протянуть кабель от клетки.
— Похоже, что кабеля нужно много. Где вы его держите?
У него упало сердце. — В пристройке.
— За дверью.
— Боюсь, что так. — Боже мой.
— Это место, безусловно, хорошо подготовлено для экстренной ситуации. — В ее голосе зазвучали нотки раздражения. — Послушайте, — сказала она. — Лунная база отслеживает сейсмические события, верно? Они должны знать, что у нас было лунотрясение.
— Надеюсь, что так. Они могут заподозрить, что у нас неприятности. Если заподозрят, то попытаются связаться с нами прямо сейчас. Если мы не ответим, отправятся на поиски.
— Но..?
— На Лунной базе уже поздно. Почти два часа ночи. Сомневаюсь, что кто-нибудь вообще заметит, что здесь что-то происходит, пока не придет завтра и не прочтет распечатки.
— Замечательно.
— Мне жаль. Я думаю, мы стали самодовольными.
— Думаю, да. — Над головой у них двигался спутник связи. Мерцание, мерцание.
— Может быть, они забеспокоятся, — сказал он, — когда "Шрамм" не выйдет на связь.
— Возможно. Но это тоже произойдет не раньше завтрашнего утра. Помните, мы сказали им, что можем отключиться на шесть часов.
У Уорда похолодело в животе.
— Может быть, мы могли бы отключить один из коммуникаторов и отнести его в клетку?
У него не было другого выбора. Но он ничего о них не знал. И они работали в темноте.
Она посмотрела на него, и в ее глазах вспыхнул гнев. — Придумайте что-нибудь, Эдгар.
Он отвернулся от нее. Уставился в пол. Вверх, к коммуникационному спутнику.
Она проследила за его взглядом. — Если бы у нас был хотя бы фонарик, — сказала она, — мы могли бы сидеть здесь и послать сигнал SOS на эту штуку.
Поиски фонарика были отчаянными, быстрыми и тщетными. Они двигались по темному куполу, выдвигая ящики, ощупывая столешницы, борясь со шкафчиками. Уорд был вне себя от разочарования. Как они могли быть такими небрежными? Какой смысл был разделяться, если, чтобы выжить, нужно было находиться в пристройке?
Как он мог быть таким тупым?
Они ощупью пробирались через двери и столы. Он проверил туалет. Она осмотрела операционный кабинет.
С момента лунотрясения прошло почти два часа. И воздух начал казаться немного спертым.
Телескоп возвышался над головой. — Знаете, — сказала она, — у нас внутри этой штуки есть квазар. И мы не можем изготовить этот чертов фонарик.
Он откинулся на спинку рабочего стола. — Не очень-то удачное начало для вас, — сказал он.
Она захлопнула дверцу. — Ничего, — сказала она. — Не могу поверить, что где-то здесь его нет.
Квазар. Она была права: их квазар был ярче тысячи галактик. Зачем им понадобился фонарик? Указательным пальцем, который он не мог видеть, он провел воображаемую линию от окуляра к краю клетки. Затем вниз, на пол купола. К чуть менее темному пятну у воздушного шлюза и через него в коридор. И вверх, в небо. Четыре линии. Три смены направления. — Эми, — сказал он, — в туалете есть зеркало.
Она не ответила.
Он перерисовывал свои линии. Нет причин, по которым это не должно сработать. — Корпус моих часов отражает свет. Это уже два.
— Эдгар, о чем мы говорим?
— Вы правы, — сказал он. — У нас есть свет. Все, что нам нужно сделать, это передать его на спутник связи.
Она коснулась его запястья. — Это может оказаться возможным. — Выйдя в коридор, где они могли все видеть, она достала карманный компьютер и открыла крышку. На полированном металле сверкали звезды. Не идеально, но достаточно близко.
Три.
Зеркало в туалете было металлическим. Оно висело над раковиной в рамке размером примерно с аптечку. Вместе с ней вылетели куски стены.
Они выбрали место на полу, откуда были видны клетка и проход. Когда удовлетворились этим, поставили туда стул и повесили на него зеркало из туалета. — Как только определим угол наклона, привяжем зеркало, чтобы оно было устойчивым.
Это было бы просто. И элегантно.
Уорд был доволен собой.
Он вернулся к лестнице. Еще раз в купол, дорогие друзья. Быстро поднялся в условиях низкой гравитации. Несмотря на свои опасения, он начинал получать удовольствие от происходящего. Если бы у него все получилось, это стало бы отличным завершением его путешествия на Край света. Черт возьми, это было бы легендой.
Через несколько минут он оказался в камере наблюдателя.
Квазар все еще был там.
Он прикинул, где будет крепить крышку компьютера Эми, на стене слева от себя, чуть выше пояса. Затем снял две сетчатые панели, чтобы обеспечить беспрепятственный угол наклона к положению Эми на полу. Он убрал панели подальше от себя, напомнив себе, что теперь у него нет защиты от падения с высоты седьмого этажа с открытой стороны клетки. С той же мыслью он ощупал все вокруг, пока не нашел и не спрятал холщовую сумку, в которой нес усилитель.
Затем перешел к окуляру в сборе. Тот крепился на месте четырьмя винтами. Он открутил их, вытащил окуляр и положил его на пол. Теперь пятно света коснулось сетчатой стенки примерно в футе над столом. Он открыл компьютер Эми и неохотно снял крышку.
Он передвинул банку из-под кофе и накрыл ее крышкой, чтобы было светлее. Затем настроил фокусировку. Луч света от телескопа стал ярче, и осветился участок стены на дальней стороне купола. — Хорошо, — сказал он. — Мы в деле.
