| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Может, и так, — согласился Бур, — но другой дороги я не вижу.
— А если вернуться в город? — предложил профессор. — Атаковать "зеленых" и "черных", отбить людей?
— С кем отбивать? — ехидно поинтересовался Бур. — Профессор, вы меня, конечно, простите, но вы не боец, ваше боевое прошлое давно кончилось, вы ученый, который неплохо умеет стрелять, но этого мало. Игорь больше полицейский, чем солдат, но солдат он больше чем вы. Серго примерно тоже самое, он доброволец. Про женскую часть отряда вообще молчу, что Карина, что Инга девчонки боевые, но выучки у них никакой. Вывод прост, попытаемся сунуться обратно в город, сдохнем. Так что, хватит тянуть время, нам предстоит навестить бывшую базу военных кораблей на Балтике. Там мы решим, что будем делать дальше, если, конечно, доберемся до этого ТАМ. Все, погнали.
Все нехотя полезли обратно в БТР, задраили люки, Серго запустил вентиляцию, и вскоре все стянули с себя порядочно надоевшие маски.
— Как самочувствие? — спросил Александр Николаевич. — Вы пробыли на улице дольше всех и без противогаза.
Всеволод пожал плечами.
— Никаких особых изменений я не ощущаю, может быть, позже и вырастет третья рука, но пока ничего.
— Ты всегда так реагируешь? — недоуменно спросила Карина. — Проблема-то серьезная.
— А как мне на нее реагировать? — удивился Всеволод. — Хвататься за сердце, биться головой о стенку, плача о невезении? Нет, я лучше скажу, что все хорошо, уползу в угол и сдохну, очень тихо. Но перед тем, как сдохнуть, я вас предупрежу.
— Шут, — бросила Ксюша и отвернулась.
"Дура, — подумал про себя Всеволод, — вот угораздило Серго запасть именно на эту дурру? Пользы ноль, вони сто процентов. Совершенно бесполезный член отряда. Но все-таки Серго стоит того, чтобы ее терпеть, считай, за двоих пашет".
— Как поедем, командир, спутники-то вырубились? — раздался голос только что вспоминаемого Серго.
Всеволод быстро взглянул на карту: нужно вернуться чуть назад на основную дорогу, а дальше прямо или как повезет, но на север.
— Давай обратно до аэродрома, хотя нам нужно просто сместиться вправо, чтобы вернуться на основную дорогу.
— Тогда нахрен возвращаться? — весело выкрикнул Серго. — Здесь больше нет дорог, Сева, одни направления, нам на север, значит, и идем на север, просьба пассажиров занять свои места и во избежание черепно-мозговых травм, полученных вследствие удара о потолок, пристегнуть ремни, — он прикинул по карте маршрут и, развернув БТР, повел его по пустыне.
Всеволод согнал Игоря с кресла стрелка и принялся наблюдать через камеру за местностью вокруг. Однообразный желтый пейзаж навевал уныние. Слияние, принесшее сюда песок другого мира, испоганило зеленые леса и поля, которые еще были запечатлены на картах, но это было единственное место, где они сохранились. Теперь они лежали под толстым слоем песка. Всеволод снова сделал панорамный обзор камерой. Сейчас на их пути должна быть довольно большая река, метров семьдесят в ширину. Но впереди только песок.
— Сколько мы уже прошли? — спросил он Серго.
Внутренняя связь позволяла спокойно общаться без нужды надрывать голосовые связки, перекрикивая двигатель или будить товарищей, многие из которых дремали.
— Не больше сотни, — отозвался Серго, — а может, и меньше. Сам видишь, как ползем, уже четыре часа в дороге, а все с бархана на бархан, черепахи бегают быстрее.
— Вижу, — зло заметил Всеволод. Хотя, что толку злиться? Серго не виноват, что за сутки из страны сделали пустыню.
— Впереди руины какие-то, — проинформировал Серго, — и дым.
— Машине стоп, — скомандовал Бур.
Он развернул башню в указанном направлении, беря развалины на прицел и увеличивая зумм камеры наведения до максимума. Несмотря на то, что до цели было больше полутора километров, все приблизилось, можно рукой достать. Хотя с максимальным увеличением вставала та же проблема, что с оптическими и открытыми прицельными приспособлениями на оружии. На открытых стрелок имеет гораздо больший угол обзора, а вот оптика наоборот приближает цель, но фактически можно сосредоточится только на ней. Вот и сейчас Всеволод видел только руины и ничего вокруг, зато руины он видел во всей красе. Не нужно было быть археологом, чтобы понять, что стоят они среди этого песка с незапамятных времен. И явно не принадлежат этому миру. Это был гигантский собор. Уменьшив приближение, Всеволод понял, что сооружение неизвестного зодчего больше сотни метров в высоту, арочные входы, раньше закрывались огромными створками, и вряд ли обычный человек смог бы их сдвинуть с места не то что открыть. Но дверей не сохранилось, камень покрошился, кое-где в стенах были провалы, гигантские шпили уцелели не все, причем один, видимо, обломало после слияния, он торчал из песка под углом, метров на десять.
Серго уже давно разбудил всех, народ столпился у монитора, пихаясь локтями, и заворожено смотрел на величественное сооружение. А еще Всеволод понял, что собор попал сюда именно в том состоянии, в котором они его сейчас видят, а в этом состоянии он стоит многие века в мире паладинов и инквизиторов. Дым поднимался вверх из куполообразной крыши, не оставляя никаких сомнений, что кто-то внутри жжет костер, и этот костер просто огромен.
— Серго, останешься за главного, — приказал Всеволод, беря автомат и надевая гарнитуру. — Если что, сваливайте, как можно быстрее. Инга, Игорь, не хотите прогуляться?
— Тогда я сяду за стрелка, — предложил профессор.
— Валяйте, — разрешил Бур, — только один вопрос, Александр Николаевич, вы стрелять-то умеете? Я имею виду именно эту систему.
— Серго показал как, — обиделся профессор, — но если не доверяете, посадите за стрелка его, а я сяду за руль.
— Простите, — извинился Бур, — но вы сами понимаете, что я обязан спросить. И если Серго вам показал, что да как, хорошо, только весь боезапас не изведите, мы захапали пару ящичков с боеприпасами к этим пушечкам и у нас полный комплект, но все-таки, поберегите их, они еще пригодятся. Откроете огонь только в случае обнаружения и непосредственной угрозе машине или группы. А до этого сидите тихо.
— Как скажешь, — легко согласился профессор и гордо взгромоздился на сидение, натягивая шлем стрелка.
Всеволод ухмыльнулся, в этом шестидесятилетнем старике жил мальчишка-романтик, бунтарь и весельчак. Этакий Том Сойер.
— Надеть маски, — скомандовал он, оглянувшись, увидел, как быстро поцеловались Игорь и Карина, и только после этого рыжий сержант натянул противогаз. Пробежавшись по лицу каждого облаченному в черную маску с двумя круглыми фильтрами на месте скул и поняв, что приказание исполнено, он открыл боковую дверь и, вышвырнув наружу сильно полегчавший рюкзак, выпрыгнул на песок, сжимая в руках автомат.
Пекло, вот как можно было описать место, где он оказался, сухой жар неистово палящего солнца, температура явно перевалила шкалу сорок. Бур стер мгновенно выступивший на лбу пот и отошел в сторону, не мешая выгружаться другим.
— БТР, как слышишь, это разведка.
— Слышу хорошо, разведка, — раздался в наушнике голос Карины.
— Карина, посмотри, сколько термометр показывает?
Несколько секунд рация молчала.
— Ты не поверишь, Всеволод, но термометр показывает пятьдесят пять градусов, плюсом конечно. Вы бы голову поберегли.
— Обдумываю данный вопрос, — ухмыльнулся Всеволод, — панамок мы не прихватили.
— Есть капюшоны в воротниках, — напомнил Игорь, — они хоть и от дождя, но все равно голову прикроет.
— А с ней что делать? — Всеволод указал на Ингу, обряженную в костюм амазонки, ей, конечно, он очень шел, но вот под палящим солнцем...
— А мне, кстати, совсем не жарко, — услышав их разговор, ответила девушка. — Странно, такое ощущение, будто меня защищает костюм.
— Это невозможно, — раздался в наушнике голос профессора.
— Александр Николаевич, вы ли говорите, что это невозможно? Еще день назад здесь был лес, а теперь пустыня. Мы стоим посреди другого мира, и вы заявляете, что костюм, снятый с аборигенки из третьего мира, не может защитить от солнца, и это после того, как Игорь вкатил в его обладательницу длинную очередь, а она даже не покачнулась. Вы все еще считаете, что это невозможно?
— Сдаюсь, — раздался из рации смех профессора, — уел ты меня.
Всеволод расстегнул воротник и извлек из него тонкий капюшон.
— Удобно, — заметил он. — И раскраска под камуфляж, жаль только, что сам камуфляж не пустынный, а городской.
Как только он натянул капюшон, сразу стало легче, видимо, создатели костюма предусмотрели подобный финт природы и позаботились о людях, которые будут его носить.
— А неплохо, — заметил Игорь, — стало полегче. Только под маской лицо потеет.
— Извини, ничем помочь не могу, — отозвался Всеволод, лишенный данной проблемы.
— Ты уже целый день ходишь без этого респиратора, может, и мне снять? А может, он вообще не помогает, и к вечеру мы все загнемся?
— Может, и не помогает, — согласился Всеволод, — но снимать запрещаю. Все, вперед. Нужно выяснить, что с этим храмом, и кто там.
— Надо было поближе подъехать, — заметил Игорь, — тащиться по этим барханам два километра на такой жаре совершенное безумие.
— Все уже сделано, — парировал Бур, внутренне признавая правоту сержанта, он вспотел, и не один раз, будь на нем обычная одежда, она бы уже насквозь промокла. — Половину уже прошли, сейчас еще метров пятьсот и вообще поползем.
Лучше всех себя чувствовала Инга, она бодро шагала в своих высоких сапогах, не проваливаясь по щиколотку, в отличие от мужчин. Всеволоду даже казалось, что ее волосы шевелятся от тихого ветерка, но это явно было обманом зрения, поскольку никакого ветра не было и в помине.
— Они там, — неожиданно замерев, произнесла девушка.
— Кто? — взяв автомат наизготовку, спросил Всеволод.
Игорь среагировал иначе, встав на колено, взял на прицел гребень бархана, из-за которого выглядывала громада собора.
— Там "черные", много, несколько десятков, они растеряны, стоят на коленях вокруг женщины в точно таком же наряде, как у меня, она что-то говорит им, успокаивает. В углу пленники, их немного, всего трое — двое подростков и женщина, ей около пятидесяти, красивая, у нее густые рано поседевшие волосы. Смотрит без страха.
— Что мы можем? — спросил Игорь.
— Пока ничего, — отозвался Всеволод. — Останьтесь здесь, я пойду вперед, мне нужно увидеть картину своими глазами. Если услышите стрельбу, уходите.
— Никуда ты без нас не пойдешь, — упрямо заявила Инга.
— Игорь, если что случится, ты знаешь, что делать!
Игорь нехотя кивнул, они обсуждали подобную ситуацию, он должен вырубить Ингу любым способом и утащить прочь.
Всеволод махнул на прощанье рукой и полез на бархан. Так от бархана к бархану, скрываясь в естественных складках местности, он подполз к храму. И только сейчас понял, насколько велик этот собор. Какой там самый великий? Кельнский? Собор Парижской Богоматери? Нет, вроде Сент-Джон Божественный, кафедральная церковь Нью-Йорка, но все они по сравнению с этим были похожи на жалкие макеты. Всеволод задрал голову вверх, стараясь увидеть, где кончается стена, и был поражен, наметанный глаз стрелка говорил, что высота не меньше двухсот метров, а ведь на крыше огромный крест, из которого вверх рвется шпиль, длинной метров в тридцать. Сам собор в диаметре был не меньше семисот метров.
— Охренеть, — выдал Бур, хотя на язык просилось совершенно иное слово.
Все было выложено мрамором, с совершенно дикими фресками, сначала Всеволод даже не понял, что видит, но потом стереотип отступил на второй план, показав истинное лицо собора. Там, прямо над алтарем, который представлял из себя огромный пыточный станок, висело распятие. На котором... — Всеволод даже протер глаза — на котором был распят самый настоящий черт с красной шкурой, пяточком, маленькими глазками и огромными рогами, руки у него были как руки, а вот ноги были козлиными. А еще он понял, это не муляж, это существо раньше было живым. Ни один таксидермист не смог бы выполнить ничего натуральней. Теперь ясно, почему Инга не смогла понять, что "зеленые" лопотали о религии. Они не поклонялись богу, хотя, может быть, так они его видели, почему история того мира должна была идти идентично, вдруг сын дьявола стал пророком новой веры. Безумие, блин.
У Бура, который был не слишком религиозен, резко появилось желание перекреститься, что он и проделал не слишком умело, но довольно искренне. "Черные" же бились в трансе, разбивая лбы об пол возле ног великолепной паломницы. Если бы не она, Всеволод бы мог с ними покончить в один момент. Пара гранат в самую кучу, несколько очередей, и все сдохли, останется только контроль сделать. Но бессметная телка (надо сказать фигурка у нее была отпад) путала все карты. Всеволод был уверен, что она защищена от любого воздействия. Но на этот раз людей он бросить не мог. Этот бой можно было выиграть.
— Игорь, как слышишь? Это Бур!
— Слышу тебя, Бур, что там?
— Двадцать "черных", паломница и трое пленников. Подходите сюда, только тихо. Они все в трансе, но, сколько это будет продолжаться, я не знаю, так что, поспешите.
— Серго, как слышишь?
— Слышу хорошо, Дозор. Что у вас?
— Выдвигайтесь на ударную позицию, дистанция от главного входа пятьсот метров, укройтесь за барханом и ждите приказов.
— Понял, Бур, — отчеканил Серго, — выполняю.
Всеволод снова вернулся к наблюдению, вроде ничего не изменилось, "черные" бьют поклоны стоящей перед пыточной машиной паломнице, та, воздев руки, что-то бормочет, но Всеволод шкурой чувствовал, что что-то меняется. Храм оживал, или оживало то, что было в этом храме. Несколько "черных", поднявшись с колен, направились к пленникам, которые с безумными глазами смотрели на черную мессу. Схватив одного паренька, они поволокли его к пыточной машине. Всеволод вгляделся получше, парень был одет странно, вещи незнакомого покроя, ботинки нестандартной формы. Такой стиль Всеволод видел впервые. Второй пленник был одет точно также, словно они братья-близнецы, а вот женщина выглядела знакомо и просто, легкое платьице, жакет, туфельки на высоком каблуке. Всеволод навел на ее запястье бинокль, так и есть, женские часы из недорогой серии Orient. Бур сильно сомневался, что в других мирах есть такая контора, но модель ему была знакома, именно такие часы он подарил своей девушке перед армией. Когда он поделился подобной новостью с сослуживцами, то был поднят на смех.
— Дурная примета — дарить часы, — сказал тогда сержант салаге Бурову. — Теперь эти часы отсчитываю минуты расставания. И когда они встанут, между вами все будет кончено.
Всеволод отмахнулся.
— В приметы не верю, — весело заявил он.
Можно в них верить или не верить, все случилось так, как сказал сержант. Всеволод нутром почуял, что часы замерли, а через два дня получил письмо, что между ними все кончено. Русские — самый суеверный народ, ни у кого больше нет такого количества примет. Но Всеволод по-прежнему не верил в приметы. Уже после ему рассказали, что едва он ушел в армию, Вера закрутила роман с каким-то лощеным типом на дорогой машине. Может, и часы виноваты, а может, и парень с машиной, теперь уже неважно, а важно то, что часики на руке женщины были один в один.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
